Проблемы распоряжения имуществом, находящимся в общей долевой и совместной собственности

Наряду с правомочиями владения и пользования в содержание права общей собственности входит правомочие распоряжения имуществом, находящимся в собственности нескольких лиц. В цивилистической литературе широко распространена точка зрения, что только правомочие распоряжения характеризует право собственности как абсолютное, отделяет его от иных вещных и всех обязательственных прав. Данное мнение нельзя признать обоснованным, поскольку правомочие распоряжения имуществом присутствует как в иных вещных правах (в праве пожизненно наследуемого владения - ст. 267 ГК РФ, постоянного пользования - 270 ГК РФ, хозяйственного ведения - п. 2 ст. 295 ГК РФ, оперативного управления - ст. 297, 298 ГК РФ), так и в обязательственных правах на вещь (при аренде - п. 2 ст. 615 ГК РФ, комиссии - п. 1 ст. 990 ГК РФ, агентировании - п. 1 ст. 1005 ГК РФ, доверительном управлении - п. 2 ст. 1012, п. 1 ст. 1020 ГК РФ).

Представляется, что не само правомочие распоряжения, а его характер может определять то или иное право как право собственности. Правомочие распоряжения в хозяйственном ведении, оперативном и доверительном управлении, аренде производно и зависимо от воли собственника или его интереса, который либо презюмируется (например, при аренде предприятия - ст. 660 ГК РФ), либо устанавливается в полученном согласии, необходимом для совершения сделки (например, при хозяйственном ведении с недвижимыми вещами - п. 2 ст. 295 ГК РФ).

В дореволюционной доктрине не было определено право распоряжения как таковое, обычно оно описывалось через его содержание. Д.И. Мейер считал, что «право распоряжения заключается в праве прекращения и разъединения права собственности, разъединения навсегда (речь идет, надо полагать, об отчуждении) или на известное время (временное отчуждение, например аренда). Следовательно, по праву распоряжения, собственник может уничтожить вещь, подвергнуть ее отчуждению, заключить относительно ее ту или иную сделку и т.д.» Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. Часть 1 (по испр. и доп. изд. 1902 г.). - М.: Статут, 1997. - С. 19.. Более скупо определение Г.Ф. Шершеневича, указывавшего, что «распоряжение дает возможность совершения различных, возмездных и безвозмездных, сделок» Шершеневич Г.Ф. Курс русского гражданского права (по изданию 1908 г.). - Тула, 2001. - С. 220..

Суммируя вышеизложенные соображения, можно говорить о том, что большинство авторов в праве распоряжения видят либо право совершать с имуществом юридически значимые действия - сделки, либо уничтожать имущество в процессе потребления. Однако недостаток большинства указанных определений заключается в установлении его через перечисление отдельных элементов, а любое определение должно быть обобщающим (абстрактным), что отличает современное право от казусного римского права.

Право распоряжения необходимо определять через обеспеченную законом возможность совершения в своем интересе и по собственной воле действий, влекущих за собой существенное изменение самой вещи (вплоть до перехода ее в иное состояние) либо ее правовой принадлежности, а также предполагающих возможность такой перемены.

Распоряжение и пользование имуществом, равно как право распоряжения и право пользования, тесно связаны между собою, поэтому, когда собственник сам осуществляет пользование и распоряжение, то вопрос о том, что относится к пользованию, а что к распоряжению, носит отвлеченный характер и практического значения не имеет. Однако это не означает, что в ряде случаев возможно совпадение распоряжения и пользования, поскольку это все-таки самостоятельные правомочия, несмотря на то, что выступают элементами одного субъективного права. Поэтому уничтожение потребляемых вещей при использовании их полезных свойств есть пользование, поскольку стоимость утрачиваемого увеличивает стоимость того, для чего осуществляется использование (т.е. происходит смена формы), при обычном же уничтожении потребляемых или непотребляемых вещей осуществляется распоряжение вещью.

Также представляется, что осуществление права распоряжения возможно не только в форме сделок, но и иных юридических актов, например актов органов государственной и муниципальной власти, влекущих изменение юридической судьбы собственного имущества. Несмотря на то, что они являются актами распоряжения имущества такого же собственника, как физическое или юридическое лицо, признавать их сделками оснований нет.

Равно как владение и пользование, характер и содержание правомочия распоряжения имуществом в праве общей собственности определяются особенностями данного вида права собственности, в том числе характером внутренних связей между ее участниками, именуемыми сособственниками. Распоряжение общим имуществом в праве общей долевой и совместной собственности существенно различается, поэтому требует отдельного рассмотрения.

В п. 1 ст. 246 ГК РФ закреплено общее правило, что распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников. Это означает, что для отчуждения или уничтожения имущества требуется согласие всех сособственников. Справедливо отмечено, что несогласие хотя бы одного из сособственников парализует возможность совершения указанных действий, т.е. принцип большинства при решении данных вопросов не применяется Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой (постатейный) / Под ред. Абовой Т.Е. и Кабалкина А.Ю. - М.: Юрайт, 2004. - С. 692..

Следует особо отметить, что размер доли в данном случае значения не имеет. Норма, закрепленная в п. 1 ст. 246 ГК РФ, продолжает традицию, установленную еще в римском частном праве. По мнению некоторых романистов, первоначально каждый из сособственников обладал полной властью над всем общим имуществом, например имуществом семьи (familia), и мог отпустить на волю общего раба; только в отдельных случаях для действительности акта одного из сособственников требовалось выраженное согласие остальных участников общей собственности, например для установления сервитута, который касался не доли в праве, а имущества в целом Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов. - М.: Норма, 2005. - С. 442.. В классическую эпоху каждый из общих собственников мог управлять вещью в целом, даже эффективно отчуждать ее и вносить в нее изменения, будучи ограничен правом воспрещения со стороны других участников, причем большинство не имело преимущества над меньшинством и запрещение одного могло пресечь любое нововведение, задуманное остальными. Подобный порядок взаимоотношений сособственников при распоряжении общей вещью приводил к определенным трудностям в имущественном обороте, поэтому многие объединения, основанные на совместной собственности, распадались.

Впоследствии произошел переход к противоположному режиму: каждый собственник мог свободно совершать те единоличные действия, которые относились лишь к его доле, а вот действия по распоряжению всей вещи он мог совершать лишь с согласия всех других сособственников Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права: Лекции. - М.: Зерцало, 2000. - С. 99-100..

Гражданский кодекс РФ предусматривает, что распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников. Однако рассмотрение спора, возникшего в связи с распоряжением общим имуществом, не допускается, о чем свидетельствует буквальное толкование норм ч. 1 ст. 246 и ч. 1 ст. 247 ГК РФ. В ч. 1 ст. 247 ГК РФ содержится указание на то, что владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом; в ч. 1 ст. 246 ГК РФ указания на возможность обращения в суд при недостижении согласия нет. Обе нормы являются императивными, поэтому стороны в соглашении между собой не могут изменить указанного положения, т.е. ограничить возможность обращения в суд за установлением порядка владения и пользования общим имуществом, и наоборот, предусмотреть судебный порядок разрешения спора при отчуждении или уничтожении имущества.

Используемый в данных статьях термин «соглашение» необходимо понимать в его первоначальном значении, как согласие сторон, т.е. речь идет не о каком-либо договоре между сособственниками (хотя может сложиться такое впечатление, поскольку в ч. 1 ст. 420 ГК РФ закреплено, что соглашение двух и более лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей есть договор), а о свободном и совпадающем их волеизъявлении относительно юридической судьбы общего имущества. Данное согласие формализуется либо в участии при заключении договора, когда на стороне отчуждателя (продавца, ссудодателя, арендодателя и т.п.) выступают все сособственники, образуя множественность лиц, либо в выдаче управомочивающих документов, например доверенности на ведение дел одному сособственнику или согласия, оформленного в простой письменной или нотариально удостоверенной формах.

Сложность представляют случаи, когда отчуждается движимое имущество одним из сособственников без согласия других участников. Естественно, что приобретатель может и не знать о долевой собственности на указанное имущество. Как было показано выше, дореволюционная практика исходила из признания таких сделок недействительными. В главе 16 ГК РФ («Общая собственность») этот вопрос специально не урегулирован, поэтому следует руководствоваться положениями главы 9 ГК РФ («Сделки»). В общей норме в ст. 168 ГК РФ закреплено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Анализ специальных составов недействительных сделок в ГК РФ (ст. 169-179) и других нормативно-правовых актов показывает, что они не могут быть применены к нашим случаям. Представляется, что в данном случае будет действовать общая норма ст. 168 ГК РФ, поскольку распоряжение общим имуществом без согласия всех сособственников нарушает требование закона, а именно ч. 1 ст. 246 ГК РФ, поэтому такие сделки следует считать ничтожными.

Если распоряжение общим имуществом в долевой собственности требует согласия всех участников общей собственности, то своей долей сособственник вправе распорядиться самостоятельно, т.е. исключительно по своей воле. Подобный порядок был установлен уже в римском частном праве, когда каждый сособственник мог независимо от других отчуждать свою долю, обременять ее узуфруктом или закладывать.

Преимущественное право покупки не действует в случае продажи доли с публичных торгов, проводимых при отсутствии на это согласия всех участников долевой собственности в случаях и с соблюдением правил, предусмотренных ч. 2 ст. 255 ГК РФ и другими законодательными нормами.

Подчеркнем, что участник общей долевой собственности может воспользоваться правом преимущественной покупки по действующему законодательству только тогда, когда доля продается постороннему лицу. Продающий может свободно выбрать себе одного из участников и передать ему свою долю. Остальные сособственники не могут претендовать на право преимущественной покупки, хотя бы кто-либо из них и в большей степени нуждался в продаваемой доле для собственных нужд, чем покупатель.

В соответствии со ст. 250 ГК РФ право преимущественной покупки доли действительно при отчуждении по договору купли-продажи и мены.

В действующем в настоящее время Гражданском кодексе РФ этот вопрос прямо решен относительно договора мены. Но как быть с другими возмездными сделками, например с отчуждением по договору ренты? Несмотря на то, что упоминания о ней нет в ст. 250 ГК РФ, здесь применима общая норма ч. 2 ст. 246 ГК РФ, устанавливающая необходимость соблюдения правил ст. 250 ГК РФ при возмездном отчуждении доли. Рента, бесспорно, является возмездным договором, поскольку предполагает осуществление рентных платежей. Однако использование правил о преимущественной покупке в данном случае возможно не всегда, а должно зависеть от двух факторов. Во-первых, от характера отчуждения имущества. В соответствии с п. 1 ст. 585 ГК РФ имущество, которое отчуждается под выплату ренты, может быть передано получателем ренты в собственность плательщика ренты за плату или бесплатно.

Во-вторых, использование правил о преимущественной покупке должно зависеть от вида договора ренты. Напомним, их три: постоянная и пожизненная рента, пожизненное содержание с иждивением.

Поскольку на дарение преимущественное право не распространяется, поскольку оно связано с личным характером взаимоотношений дарителя и одаряемого, то и при ренте следует учитывать эти обстоятельства. Думается, правила о преимущественной покупке не могут распространяться на договор пожизненного содержания с иждивением, поскольку личность того, кто будет непосредственно или опосредованно осуществлять уход, имеет первостепенное значение для будущего получателя ренты. При пожизненной и постоянной ренте личность будущего плательщика для получателя ренты существенного значения иметь не может. При пожизненной ренте рентная плата (рента) возможна только в денежной форме (ч. 1 ст. 597 ГК РФ), что с личностью не связано (любое денежное обязательство безлично). При постоянной ренте плата возможна как в денежной форме, так и через предоставление услуг или выполнение работ, но права и обязанности по постоянной ренте переходят в порядке универсального правопреемства (при наследовании у физических и реорганизации у юридических лиц), что отрицает личный характер такой ренты. Следовательно, право преимущественной покупки должно распространяться на случаи отчуждения имущества по договорам постоянной и пожизненной ренты, когда первоначально имущество передается за плату, а к такой передаче применяются правила главы 30 ГК РФ.

Теперь представляется целесообразным рассмотреть механизм реализации права сособственника распорядиться своей долей в праве долевой собственности с соблюдением права преимущественной покупки (мены, ренты) других сособственников.

Желая произвести отчуждение своей доли и определившись с ценой и прочими условиями отчуждения (например, формой и сроками оплаты) независимо от того, найден ли потенциальный приобретатель, собственник обязан известить своих сособственников о данных условиях в письменной форме. Законом не установлены какие-то особые требования к такому извещению. Это может быть обычное письмо, телеграмма, факс, письмо с извещением. Однако впоследствии могут возникнуть проблемы при доказывании факта извещения, поэтому предпочтительно произвести его при участии нотариуса. В соответствии со ст. 86 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате Основы законодательства Российской Федерации о нотариате, утв. Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. - № 4462-1 (ред. от 30.12.2008) // Ведомости СНД и ВС РФ. - 1993. - № 10. - Ст. 357., утв. Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. передача различных по своему содержанию заявлений является нотариальным действием, которое обеспечивает официальное подтверждение, в нашем случае, факта уведомления сособственников об отчуждении доли в праве общей долевой собственности. Следовательно, передача через нотариуса данного заявления будет являться доказательством выполнения предусмотренных законом требований о соблюдении преимущественного права покупки (ст. 250 ГК РФ). Заявление, которое просят нотариуса передать, представляется ему в количестве экземпляров, соответствующем количеству сособственников, плюс один, который остается у нотариуса.

Открытым остается вопрос: какое правовое значение имеет это извещение? Некоторые авторы считают его односторонней сделкой - офертой, которой сособственник предлагает приобрести свою долю другим участникам общей долевой собственности. Например, Э.П. Гаврилов пишет, что «смысл извещения состоит не в том, что продавец извещает остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю третьему лицу, а в том, что он предлагает каждому из остальных участников купить ее у него. Значит, такое извещение является односторонней сделкой - офертой, и последствия его определяются ст. ст. 155, 435 и 436 ГК РФ» Гаврилов Э. Преимущественное право покупки // Российская юстиция. - 2001. - № 2. - С. 29.. Однако с таким мнением трудно согласиться, поскольку предложение, которое может быть расценено как оферта, должно обладать таким существенным признаком, как направленность, т.е. оно должно выражать намерение лица считать себя заключившим договор с адресатом на указанных в нем условиях в случае положительного ответа.

Нарушить право преимущественной покупки возможно только при отчуждении доли в праве общей долевой собственности на движимое имущество, поскольку в соответствии с п. 1 ст. 24 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу к заявлению о государственной регистрации прилагаются документы, подтверждающие, что продавец доли известил в письменной форме остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю с указанием цены и других условий, на которых продает ее. При отсутствии таких документов регистратор отказывает в государственной регистрации. Он же проверяет соблюдение тридцатидневного срока на ответ сособственников, и если к заявлению о государственной регистрации не приложены документы, подтверждающие отказ остальных участников долевой собственности от покупки доли, регистратор прав обязан приостановить государственную регистрацию до истечения месяца со дня извещения продавцом доли остальных участников долевой собственности, если на день подачи заявления о государственной регистрации такой срок не истек.

В случае несоблюдения нормы ст. 250 ГК РФ о преимущественном праве покупки любой другой участник долевой собственности вправе требовать перевода на себя прав и обязанностей покупателя. Тем самым установлен особый случай замены лица в обязательстве, о котором, как ни странно, практически не пишут, рассматривая данный институт гражданского права. Впервые данная норма была установлена в ст. 120 ГК РСФСР 1964 г.

Требовать перевода на себя прав и обязанностей другие сособственники вправе и в тех случаях, когда отчуждающий долю уменьшил цену или изменил прочие условия отчуждения. Размер и характер такого изменения значения не имеют. Подобное правило, кстати, служит препятствием для занижения цены по договору в целях уменьшения налогооблагаемой суммы, поэтому сособственники «вынуждены» продавать доли за реальные суммы, а не указанные в актах инвентаризации. Последнее, о чем необходимо упомянуть, это срок исковой давности. Законом установлен сокращенный срок подачи такого иска в три месяца (п. 3 ст. 250 ГК РФ), однако исчисление его следует вести по общим правилам, т.е. с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права преимущественной покупки отчуждаемой другим участником доли, а не с момента совершения сделки по отчуждению, т.к. нормами главы 16 ГК РФ не установлены специальные правила исчисления срока исковой давности (п. 1 ст. 200 ГК РФ).

Теперь обратимся к распоряжению имуществом, находящимся в совместной собственности супругов и членов крестьянского фермерского хозяйства.

Как характер долевой, так и особенности совместной собственности влияют на осуществление распоряжения общим имуществом, основанного на взаимном доверии и единстве личных и имущественных интересов в семье или крестьянском фермерском хозяйстве. Поскольку в совместной собственности нет долей, каждый из супругов имеет одинаковое право на все имущество в целом, в том числе правомочие распоряжения. Гражданским и семейным законодательством установлена презумпция, что супруг, осуществляющий распоряжение общим имуществом, считается действующим с согласия другого супруга (п. 2 ст. 253 ГК РФ, п. 2 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. - № 223-ФЗ (ред. от 30.08.2008) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 16. от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ). Законодательством не конкретизированы виды сделок, на которые распространяется данная презумпция, поэтому, исходя из общего диспозитивного характера гражданско-правового регулирования общественных отношений, следует считать, что таковыми могут быть любые.

Только при разделе общего имущества суд может отступить от принципа равенства долей, если один из супругов расходовал общее имущество в ущерб интересам семьи (п. 2 ст. 39 Семейного кодекса РФ). Но такое удовлетворение супруг может получить только после раздела, да и дарение в сравнении с расходованием средств на спиртные напитки, наркотические и подобные средства, проигрышами в азартные игры или обычным мотовством является слабым основанием для изменения долей.

Данный порядок распоряжения общим имуществом супругов может быть изменен брачным договором. В соответствии с п. 3 ст. 253 ГК РФ: «Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников». По мнению Н.Е. Сосипатровой, брачный договор является формой замены законного порядка распоряжения общим имуществом на договорный Сосипатрова Н.Е. Брачный договор: правовая природа, содержание, прекращение // Государство и право. - 1999. - № 3. - С. 45.. В брачном контракте стороны могут закрепить правила, касающиеся распоряжения отдельными видами или определенной стоимости имущества. Единственное, что стороны не могут изменить, - это порядок отчуждения недвижимого имущества. Если совершаемая одним супругом сделка подлежит государственной регистрации или нотариальному удостоверению, необходимо ясно выраженное согласие другого на распоряжение имуществом. Такое согласие супруга подлежит нотариальному удостоверению (п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ), даже если он лично явится к нотариусу или в регистрационную палату, что абсолютно абсурдно и не может не вызвать недоумения. Однако в любом случае отсутствие нотариально удостоверенного согласия не позволит супругу заключить сделку. Соблюдение требования о предварительном согласии супругов на заключение сделки обеспечивается органами, на которые возложена государственная регистрация сделок с недвижимостью, и нотариусами. Если супруг, каким-либо образом сокрыв факт состояния в браке, произведет отчуждение имущества, такая сделка считается оспоримой и может быть признана судом недействительной по заявлению другого супруга в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки (п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ).

Заметим, что при исчислении срока давности началом считается момент, когда лицо узнало или должно было узнать о совершении данной сделки. Некоторые авторы пишут, что «точкой отсчета в данном случае служит момент, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права» Нечаева А.М. Семейное право: Курс лекций. - М.: Юристъ, 2002. - С. 128.. Подобное толкование является расширительным и необоснованным, поскольку момент совершения получения информации о сделке и момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, не всегда совпадают. Правовая безграмотность населения такова, что до сих пор большинство считает: если имущество приобретено на имя одного из супругов, оно является его личным. В настоящий момент независимо от того, знал или не знал супруг о нарушении своего права, срок исковой давности истекает в течение года с момента, когда супруг узнал или должен был узнать о совершении сделки.

В случае с движимым имуществом сделка может быть признана недействительной по требованию супруга по мотивам отсутствия у супруга, отчуждающего общее имущество, необходимых полномочий для этого, но только в том случае, если будет доказано, что приобретатель знал или должен был знать об этом (п. 3 ст. 253 ГК РФ, ч. 2 п. 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ). Такая сделка по смыслу данной статьи является оспоримой, поскольку для признания ее недействительной требуется подача иска. В судебной практике такие споры очень сложны, поскольку доказать факт информирования приобретателя практически невозможно. К таковым, пожалуй, можно отнести только случаи существенного занижения цены и особого состояния супруга, при котором он не мог понимать значения своих действий (алкогольное или наркотическое опьянение).

Осуществление распоряжения имуществом, находящимся в общей совместной собственности членов крестьянского (фермерского) хозяйства, на практике не вызывает каких-либо затруднений.

В соответствии с Федеральным законом от 11 июня 2003 г. № 74 «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» Федеральный закон от 11 июня 2003 г. - № 74 (ред. от 13.05.2008) «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» // Собрание законодательства РФ. - 2003. - № 24. - Ст. 2249. порядок распоряжения общим имуществом устанавливается соглашением о создании фермерского хозяйства, для которого определение данного порядка является существенным условием (ст. 4). В нем стороны могут продублировать законный режим совместной собственности членов крестьянского фермерского хозяйства, в соответствии с которым сделка, совершенная главой фермерского хозяйства, считается совершенной в интересах фермерского хозяйства, если не доказано, что эта сделка заключена главой фермерского хозяйства в его личных интересах (п. 3 ст. 8 Федерального закона «О крестьянском (фермерском) хозяйстве»), либо установить иной порядок, предоставив правомочие распоряжения иным лицам. Данный режим распространяется и на плоды, продукцию и доходы, полученные в результате деятельности крестьянского фермерского хозяйства (п. 3 ст. 257 ГК РФ).

Для ведения текущих дел по управлению хозяйством и распоряжению имуществом глава не нуждается в особой доверенности или других специальных полномочиях от его членов. В случае наделения таким правом других лиц им должны быть выданы доверенности или иные управомочивающие документы. Следовательно, только глава крестьянского фермерского хозяйства выступает законным представителем других членов по поводу распоряжения общим имуществом.

Итак, подводя итог вышесказанному, право распоряжения имуществом, находящимся в общей долевой и совместной собственности представляется возможным определить как установленную законом возможность собственника в своем интересе и по собственной воле актами устанавливать, изменять и прекращать правоотношения по поводу принадлежащего ему имущества.

3)

Начиная со второй половины XIX века многие ученые стали рассматривать право частной собственности в качестве одной из двух форм права собственности, правомерно существовавших «всегда», ибо первой постоянно сопутствует другая, альтернативная форма — общая, групповая, общинная, коллективная и т. п. собственность***.

Затем начала усиливаться критика концепции «единого», «неделимого» права собственности, опиравшаяся на опыт его «расщепления» в докапиталистическом праве и в англосаксонском буржуазном праве, на ограничения права частной собственности в «публичных интересах» в буржуазном праве других стран Западной Европы и т. д.

В 1886 гаду Ф. Пиччинелли (Италия) показал, что римское право вовсе не знало jus utendi et abutendi как права любого использования вещи вплоть до ее уничтожения или явного противоречия публичным интересам. Такая «абсолютная» характеристика римского права частной собственности появилась в 1563 году, когда юрист Ф. Хотоманус (Хотман) ошибочно истолковал соответствующее местоиз Corpus juris civilis*. Эта ошибка как нельзя лучше соответствовала эгоистическим интересам поднимавшейся буржуазии, была подхвачена ею и ее идеологами (особенно на европейском континенте), а тогдашний уровень развития исторической и правовой науки еще не позволял обоснованно опровергнуть такую точку зрения на римское право частной собственности. Р. Дерин (Бельгия) и другие авторы показали, что право собственности, согласно ГК Франции 1804 года, вовсе не было абсолютным, как утверждало большинство исследователей, ссылавшихся на его статью 544, якобы основанную на «римской» идее «неограниченного» права собственности, а также на сравнительно малое число ограничений этого права, существовавших на практике в XIX веке. Но многие юристы Франции, Бельгии, Голландии считали, что Кодекс Наполеона не устанавливал абсолютного права собственности. Господство собственности проявилось полнее в отношениях собственников с наемными работниками, нежели в отношениях собственников между собой и с государством. В континентальной системе объектом права собственности могла быть только вещь, движимая или недвижимая, и то, что она производит или что с нею соединяется в качестве принадлежности. Законодательство XIX века стремилось отождествить с абстрактным правом частной собственности конкретные права собственности на различные объекты. Капитализм был наиболее развит в Англии. Поэтому английское право по своему содержанию во многом опережало буржуазное право континентальной Европы, хотя при этом пользовалось архаическими правовыми формами. В англосаксонской системе право собственности уже охватывало правомочия как вещного, так и обязательственного характера, предусматривало многие виды и «расщепленные» формы права собственности. конце XIX — начале XX века некоторые ученые — например, Дж. Бартлетт (Англия), М. Ориу, Л. Дюги (Франция), С. Романо (Италия), Р. Иеринг, О. Гирке, А. Менгер (Германия) и др. — начали в той или иной мере признавать несоответствие многих традиционных правовых представлений новым «всеобщим» и даже «социальным» требованиям, подчеркивая недопустимость злоупотребления правом собственности, наличие в праве собственности не только прав, но и обязанностей и ставя последние на первое место, в особенности обязанность использовать объекты права собственности в соответствии с общественными критериями. Л. Дюги утверждал, что растущая «социальная солидарность всех классов» якобы привела ко всеобщим изменениям и частного и публичного права: государство стало «социальной службой», в интересах общества ограничивающей частную собственность, превратившуюся в «социальную функцию». Новые виды права собственности возникают иногда в результате государственного вмешательства в экономику. Так, объектом данного права стали разрешения на производство определенного количества сельскохозяйственной продукции, выдававшиеся фермам властями США с 30-х годов. Они законно продавались и покупались. Покупавшие их фермы могли соответственно увеличивать производство, а продававшие должны были сокращать или прекращать егоТакое, якобы общее для всех «зрелых» правовых систем определение «полного», «либерального» права собственности, охватывающее не три-четыре основных правомочия, а одиннадцать «элементов», выдвинул в 1961 году А. М. Оноре. Оноре считает, что каждый элемент «полного» права собственности может иметь много вариантов в зависимости от конкретного определения задач объекта данного права и т. д. Ни один из элементов не является настолько необходимым, чтобы можно было говорить о реально существующих правах собственности. Л. Беккер (США), принимая в целом данное определение права собственности, полагает, что не все, а только некоторые из его элементов или их сочетаний могуг бытьназваны правами собственности: например, право на отчуждение вещи и т. д. (элемент 5), даже взятое отдельно, ибо оно наиболее фундаментально; любое сочетание элементов, включающее и 5-й; права на пользование, доход, владение — только если они сочетаются с отсутствием срока или правом на безопасность. По крайней мере один из пяти первых по списку элементов, пишет Беккер, должен входить каждый в набор элементов, который являлся бы одним из прав собственности. Эти сочетания дают, по подсчетам Беккера, около 1500 вариантов прав собственности; если же учесть возможность варьирования конкретных определений и целей, то количество вариантов права собственности возрастет еще во много разТаким образом, в англосаксонском праве единое понятие полного права собственности становится абстракцией, которая на практике, как правило, заменяется многочисленными частичными и самостоятельными правомочиями. В странах континентальной системы вопрос практически нередко решается так же, но теоретически преобладает стремление сохранить более сжатое определение права собственности, охватывающее лишь узкий набор его основных правомочий, взятых в самой общей форме, и выводить как можно больше конкретных правомочий за пределы права собственности в качестве самостоятельных, не входящих в его состав правовых институтов. Так, в Италии ряд ученых (С. Пульятти, Г. Бартоломеи, С. Романо и др.) считают, что правомочия пользования и распоряжения, урегулированные законом и практикой независимо от права собственности, перестали быть его составными частями. Некоторые исследователи признают владение и распоряжение составной частью пользования**. Таким образом, право собственности при такой его конструкции превращается в формальный титул, слабо связанный с конкретными правомочиями, которые, в отличие от теории Оноре, не называются правами собственности и имеют более обобщенную форму.

Право собственности – это непрерывный ряд, а не фиксированная точка. По замечанию А. Алчиана и Г. Демсеца, о том, в какой мере то или иное правомочие на вещь принадлежит собственнику, можно судить по тому, насколько его решение предопределяет ее действительное использование. Если существует вероятность, равная единице, что решение собственника, выражающее реализацию им какого-либо правомочия, и в самом деле без малейших отклонений будет выполняться в процессе использования ресурса, то тогда можно сказать, что собственник обладает абсолютным правомочием на этот ресурсНеоднозначно отношение теоретиков прав собственности и к идеям К. Маркса. Они признают его безусловный приоритет в постановке вопроса о взаимодействии экономической и правовой систем общества. Более того, при анализе исторической эволюции отношений собственности они нередко пользуются формулировками, практически совпадающими с марксовыми. Недаром некоторые авторы даже называют теорию прав собственности подправленным и усовершенствованным историческим материализмом. Вместе с тем во многом этот подход прямо противоположен подходу Маркса. Если в марксистской теории провозглашается примат производства, то в теории прав собственности общим знаменателем, под который подводится анализ как производственных, так и распределительных отношений, оказывается сфера обращения. В определенном смысле это возврат к домарксистской традиции в понимании общества как последовательной цепочки взаимных обменов (у А. Смита, например). Контрактный взгляд на общество не оставляет места таким надындивидуальным общностям, как классы и социальные группы. Оно распадается на множество максимизирующих полезность индивидуумов, взаимодействующих между собой посредством обоюдовыгодных, добровольных и по преимуществу двусторонних контрактов.

права собственника: потенциальные и реальные

Владелец контролирует объект собственности. Его прерогатива -- определять направление и характер использования объекта, распоряжаться им (продавать, дарить, завещать и др.).

Вместе с тем возможности, права владельца всегда определенным образом ограничиваются. На рис. весь сектор (стрелка в гори-зонтальном положении) -- это потенциальные права владельца. Реальное положение вещей складывается таким образом, что в горизонтальном положении стрелка никогда не находится: с одной стороны, общество, используя государство, всегда ограничивает права собственника, а с другой -- нередко сам собственник сознательно ограничивает, уменьшает сектор своих прав на объект. Рассмотрим, в чем состоят цели и суть этих ограничений.

Общественные ограничения

Общество формирует права частной собственности. В результате они всегда меньше тех потенциальных возможностей, которые могли бы быть у частных владельцев. Этого требует совместный или общественный характер экономической деятельности, да и в целом жизни людей. Там, где есть со

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: