Формирование административно-бюрократической системы управления

Централистская модель сформировалась и во внутреннем устройстве Советского государства. Во-первых, она проявилась в складывании однопартийности в политической системе. Начало этому процессу положил отказ от сотрудничества большинства политических партий в Учредительном собрании, далее последовал раскол в коалиции большевиков и левых эсеров и, наконец, в течение 1919 – 1920 гг. — вытеснение большевиками еще остававшихся в Советах меньшевиков и эсеров. Спектр средств, использовавшихся властями для борьбы против небольшевистских партий, был весьма разнообразен. Здесь применялись и репрессии (аресты, ссылки, судебные процессы, подобные суду над правыми эсерами 1922 г.), и изгнание за границу, и перетягивание на свою сторону тех, кто оказался готов к сотрудничеству, и многие другие. В результате, уже к середине 20-х гг. на территории Советской России не осталось каких-либо значительных политических объединений, не только выступающих против большевиков, но даже лояльных к ним.

Во-вторых, постепенно стало фактом слияние государственного и партийного аппаратов. Более того, к концу 20-х гг. партийные органы практически подменили Советы в решении не только политических вопросов, но и в элементарных административно-хозяйственных функциях. Теперь ни одно решение, принимаемое государственными органами, не обходилось без предварительного обсуждения в партийных комитетах того или иного уровня. Первые, таким образом, за редким исключением лишь дублировали партийные решения. Объем же полномочий власти в целом непрерывно возрастал, прежде всего, в связи с ростом государственного сектора в экономике в результате свертывания нэпа. Таким образом, фактическая власть в государстве оказалась в руках коммунистической партии.

В-третьих, в связи с расширением функций власти развивалась все возрастающая потребность в значительном государственном аппарате, что стало одной из важнейших причин появления ведущей социальной опоры формирующегося режима — бюрократии (номенклатуры). Мощь этой социальной группы основывалась на обладании распределительными функциями в системе государственной собственности. Видимо, можно говорить о слое номенклатуры не только как о правящем классе, но и как о совокупном классе-собственнике в СССР. Правда, в советской идеологической схеме этому социальному слою места не нашлось, а говорилось лишь о государстве рабочих и крестьян, которым, как утверждалось, и принадлежала собственность на средства производства. Впрочем, если быть более точным, в первые полтора десятилетия Советская власть определялась как диктатура пролетариата, что означало предоставление заметных преимуществ рабочим: например, при выборах один голос рабочего приравнивался к пяти голосам крестьян. Лишь в принятой в 1936 г. Конституции СССР было установлено, по крайней мере, формальное равенство. Однако на деле то, что определялось как общественная собственность, являлось исключительной собственностью государства, весьма болезненно относившегося ко всяким попыткам ограничения его прав на распоряжение ею.

Правящая верхушка РКП(б), действуя вопреки Уставу партии, оформила свою политическую гегемонию над партией созданием в августе 1924 г. так называемой «семерки» - нелегальной фракции Центрального Комитета, члены которой (Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. В.Сталин, Н. И. Бухарин, М. П. Томский, А. И. Рыков и В. В. Куйбышев) были связаны определенной дисциплиной. До весны 1925 г. новая экономическая политика РКП(б) ориентировалась на сдерживание и ограничение рыночных и капиталистических отношений в сельском хозяйстве. Аренда и покупка земли, а также применение наемного труда официально ограничивались, хотя в нелегальной форме существовали и развивались. Значительную часть продукции крестьянского хозяйства государство приобретало безвозмездно через систему прямого и косвенного налогообложения. Хотя власти не могли не понимать, что чрезмерное налогообложение подрывает производительные силы деревни, его облегчение было чревато не меньшими экономическими затруднениями. Для того чтобы покрыть потребности государства в сельскохозяйственной продукции (для внутреннего потребления и экспортных операций), не прибегая к налогу, нужно было насытить рынок дешевыми и качественными промышленными товарами, в том числе сельхозмашинами, минеральными удобрениями. На Пленуме ЦК РКП(б) 23 – 30 апреля 1925 г. правящая верхушка партии («семерка») решила развязать данный узел дополнительными экономическими уступками крестьянству, которыми реально могли воспользоваться все без исключения его слои. В своем выступлении на заседании Политбюро 3 января 1925 г. И.В.Сталин отчетливо сказал: «...Мы до полной ликвидации гражданской войны далеко еще не дошли, и не скоро, должно быть, дойдем».

Из речи они вытащили понятие «правый уклон», с которым, по словам Троцкого, «партии вскоре придется вести борьбу». Из лидеров Коммунистической партии, по мнению оппозиционеров, «правыми уклонистами» являлись Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. И. Калинин и М. П. Томский. Сами же оппозиционеры именовали себя «большевиками-ленинцами», предназначение которых — борьба с оппортунизмом и бюрократизмом. Во время работы июльского (1926 г.) Пленума ЦК и ЦКК представители «старой» и «новой» оппозиции взаимно амнистировали друг друга по части взаимных прошлых обвинений, подписав первое совместное заявление в адрес ЦК и ЦКК. За время, прошедшее после XIV съезда ВКП(б), партийный аппарат еще раз наглядно продемонстрировал, кто в партии хозяин. Ленинградская парторганизация, осмелившаяся на XIV партийном съезде заявить о своем особом мнении по отчету Центрального Комитета, была подвергнута настоящему разгрому. Протестующие против аппаратного режима члены ВКП (б) приступили к стихийной самоорганизации, устраивая нелегальные собрания и перепечатывая и рассылая документы о внутрипартийном положении. Одно из таких нелегальных собраний устроил в лесу, близ Москвы, работник Исполкома Коминтерна гр. Беленький. С докладом перед собравшимися выступил кандидат в члены ЦК ВКП(б) М. М. Лашевич. По его словам, «внутрипартийная демократия выражается ныне в казенном инструктировании и таком же информировании партъячеек. Процветает казначейство в скрытой и открытой формах сверху донизу, подбор верных людей — верных интересам только данной руководящей группы, грозящий подменить мнение партии только мнением проверенных лиц. Созданная по факту данного нелегального собрания следственная комиссия ЦКК усмотрела в действиях Беленького, Лашевича и других оппозиционеров проявление фракционности, нити которой, по ее мнению, идут в Исполком Коминтерна к Г. Е. Зиновьеву. Последнего июльский (1926 г.) Пленум ЦК и ЦКК вывел из состава Политбюро ЦК ВКП(б), предупредив одновременно «всех оппозиционеров, независимо от их положения в партии, что продолжение ими работы по созданию фракции, противопоставленной партии, вынудит ЦК и ЦКК ради защиты единства партии сделать по отношению к ним соответствующие организационные выводы». По мнению представителей партийного аппарата демократии в ВКП(б) было более чем достаточно.

Заключение

Вступая в новое тысячелетие и оглядываясь назад, на завершившийся XX век, мы видим, что для России кровавым и трагическим был поиск своего специфического пути в новую цивилизацию.

Вообще, 20-е годы XX века были очень сложным периодом в истории России. С приходом к власти большевиков изменилась типичная жизнь населения. Постоянная борьба внутри партии, политика террора большевиков, коллективизация, все это принесло разруху, голод в Россию. Однако некоторая часть сельского населения выиграла от проведения коллективизации. Это касалось наиболее неимущих ("бедняков", "батраков"): им кое-что досталось из "кулацкого" имущества, их в первую очередь принимали в партию, готовили из них комбайнеров и трактористов.

Придя к власти, большевики сразу начали разрушать старый порядок в России. В первые же дни были изданы законы о национализации банков, всех больших и средних фабрик и заводов, магазинов и других торгово-промышленных предприятий, а также и домов в городах. Все это, а также деньги и другие ценности частных лиц в банках, было объявлено собственностью государства. Кроме этого, сразу же были национализированы частные школы, больницы, клиники, курорты и санатории. Что же касается железных дорог, почты, телеграфа и телефона - то они и до революции принадлежали государству.

«Социалистическое наступление» конца 20 — начала 30-х годов, выразившееся в повышении плановых зада­ний в промышленности, в сплошной коллективизации,— это попытка разрубить гордиев узел проблем в экономи­ке и одновременно — снять социальную напряженность, накопившуюся в обществе. В течение всех 20-х годов понимание нэпа как «передышки», «отступления», за ко­торым последует новое «наступление», было довольно устойчивым в рабочей среде.

Библиографический список

1. Дмитриенко В.П. История Отечества XX век — М.: Дрофа, 2000.

2. История России под ред. Ю. И. Казанцева, В. Г. Деева, М.: ИНФРА-М, Новосибирск: Сибирское соглашение, 2001.

3. История отечества: люди, идеи, решения. М, 1991

4. Кислицын С. А. История России в вопросах и ответах. Курс лекций. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.

5. Колганов А. И. Путь к социализму. Трагедия и подвиг. М: Экономика, 1990.

6. Краткая история России и Советского союза — М.: Наука, 1971.

7. Литвак Б. Г., История России. М.: «Просвещение», 2001.

8. Мельгунов С. П. История России, М.: Высшая школа, 2002.

9. Новая экономическая политика. Вопросы теории и истории — М.: Политиздат, 1974.

10. Орлов А. С., Георгиев В. А., Полунов А. Ю., Терещено Ю. Я., Основы курса истории России, М.: Простор, 1997.

11. Плетнева С. А., История Отечества, М.: Высшая школа, 2001.