 |
Дейенерис 6 страница
|
|
|
|
– Пойду навещу отца, – сказала она. – Хочешь со мной, Эдмар?
– Мне надо сказать пару слов новым лучникам, которых обучает сир Десмонд. Я зайду к нему позже.
Если он еще будет жив, подумала Кейтилин, но промолчала. Брат охотнее пошел бы на битву, чем к одру умирающего.
Самый короткий путь к центральному зданию замка, где лежал ее отец, вел через богорощу с ее густой травой, дикими цветами, зарослями вязов и краснодрева. Листва шелестела на деревьях, ничего не зная о вести, которую принес в Риверран белый ворон две недели назад. Настала осень, объявил Конклав, – но боги еще не оповестили об этом леса и ветры, за что Кейтилин была благодарна им. Осень всегда страшит, ибо впереди у нее маячит призрак зимы, и даже мудрецы не ведают, не окажется ли следующий урожай последним.
Хостер Талли, лорд Риверрана, лежал в своей горнице, выходящей на восток, где реки Камнегонка и Красный Зубец сливались под стенами его замка. Он спал, когда вошла Кейтилин, – волосы и борода у него были белыми, как его простыни, и смерть, растущая внутри, изглодала могучее некогда тело.
Рядом с кроватью, все еще в кольчуге и замызганном дорожной грязью плаще, сидел брат отца, Черная Рыба. Его сапоги покрывала густая пыль.
– Робб уже знает, что ты вернулся, дядя? – Сир Бринден Талли был глазами и ушами Робба, командиром его разведчиков и передовых отрядов.
– Нет, я пришел сюда прямо с конюшни, поскольку мне сказали, что король держит совет. Я подумал, что его величество захочет сначала выслушать мои новости наедине. – Черная Рыба был высок, худощав, с седыми волосами и четкими движениями, с морщинистым, обветренным, гладко выбритым лицом. – Как он?
Кейтилин поняла, что он спрашивает не о Роббе.
|
|
|
– Почти так же. Мейстер дает ему сонное вино и маковое молоко, чтобы облегчить боль, поэтому он большей частью спит, а вот ест очень мало. Мне кажется, что он слабеет с каждым днем.
– Он говорит что‑ нибудь?
– Да… но смысла в его словах все меньше и меньше. Он сожалеет о незаконченных делах, вспоминает о людях, давно умерших, и временах, давно минувших. Порой он забывает, который теперь год, и не узнает меня. Однажды он назвал меня именем матери.
– Он все еще тоскует по ней, и у тебя ее лицо. Скулы, подбородок…
– Ты помнишь ее лучше, чем я. Ее так давно нет с нами. – Кейтилин села на кровать и отвела прядь тонких белых волос, упавшую отцу на лицо.
– Каждый раз, уезжая, я не ведаю, застану ли его в живых. – Несмотря на их ссоры, между отцом и его братом, от которого он когда‑ то отрекся, существовали тесные узы.
– Хорошо, что вы хотя бы помирились.
Некоторое время они сидели молча, потом Кейтилин подняла глаза.
– Ты упомянул о новостях, которые Роббу следует знать?
Лорд Хостер застонал и повернулся на бок, как будто слышал. Бринден встал.
– Давай‑ ка выйдем. Не нужно его будить.
Они вышли с ним на каменный треугольный балкон, выступающий наружу, точно нос корабля. Дядя хмуро посмотрел вверх.
– Теперь ее и днем видно. Мои люди называют ее Красной Вестницей… но о чем она возвещает?
Тусклый красный хвост кометы выделялся на глубокой синеве, словно длинная царапина на лике бога.
– Большой Джон сказал Роббу, что это старые боги развернули красное знамя мщения за Неда. Эдмар думает, что это знак победы Риверрана – он видит там рыбу с длинным хвостом в цветах Талли, красное на голубом. – Кейтилин вздохнула. – Хотела бы я быть столь же уверенной. Темно‑ красный – цвет Ланнистеров.
– Это не цвет Ланнистеров – и не красный речной ил Талли. Это кровь размазана по небу, дитя.
– Чья кровь – их или наша?
|
|
|
– Разве была когда‑ нибудь война, где только одна сторона проливала бы кровь? Все земли вокруг Божьего Ока обагрены огнем и кровью. Война дошла на юге до Черноводной, а на севере перекинулась через Трезубец и докатилась почти до Близнецов. Марк Пайпер и Карил Венс одержали кое‑ какие мелкие победы, и этот южный лордик Берик Дондаррион постоянно налетает на фуражиров лорда Тайвина, скрываясь после в лесу. Сир Бертон Кракехолл, говорят, все похвалялся, будто убил Дондарриона, пока не угодил со своим отрядом в засаду лорда Берика и не положил всех своих людей до единого.
– Вместе с лордом Бериком воюют гвардейцы Неда из Королевской Гавани, – вспомнила Кейтилин. – Да сохранят их боги.
– Дондаррион и этот красный жрец из его отряда достаточно умны, чтобы сами себя уберечь, если верить байкам о них, – но лорды‑ знаменосцы твоего отца дело иное. Не надо было Роббу отпускать их. Они разбежались, как куропатки, и каждый пытается защитить свое, а это глупо, Кет, очень глупо. Джонаса Бракена ранили в стычке среди руин его замка, а его племянник Хендри погиб. Титос Блэквуд прогнал Ланнистеров со своих земель, но они угнали всех коров и свиней, подчистили все до зернышка и не оставили ему ничего, кроме Древорона и выжженной пустыни вокруг. Люди Дарри отбили замок своего лорда, но не прошло и двух недель, как Грегор Клиган налетел на них и вырезал весь гарнизон вместе с лордом.
– Но ведь Дарри совсем еще мальчик, – ужаснулась Кейтилин.
– Да, притом последний в роду. За него дали бы хороший выкуп, но зачем золото такому бешеному псу, как Грегор Клиган? Клянусь, голова этого зверя стала бы достойным подарком для всех жителей нашего королевства.
Кейтилин знала, сколь дурная репутация у сира Грегора, и все же…
– Не говори мне о головах, дядя. Серсея вздела голову Неда на пику над стеной Красного Замка, оставив ее на поживу воронам и мухам. – Даже теперь ей трудно было поверить, что Неда нет на свете. Иногда по ночам она просыпалась в темноте, и ей казалось, что он здесь, рядом с ней. – Клиган – всего лишь слепое орудие лорда Тайвина. – Кейтилин думала, что настоящая угроза заключается в нем, Тайвине Ланнистере, лорде Бобрового Утеса, Хранителе Запада, отце королевы Серсеи, сира Джейме‑ Цареубийцы, Тириона‑ Беса и деде Джоффри Баратеона, вновь коронованного мальчика‑ короля.
|
|
|
– И то правда, – согласился сир Бринден. – А Тайвин Ланнистер, скажу я тебе, не дурак. Он сидит за надежными стенами Харренхолла, кормит свое войско нашим хлебом и жжет то, чего не может забрать. Грегор – не единственный пес, спущенный им с цепи. Сир Амори Лорх тоже рыщет в поле, и какой‑ то наемник из Клохора, предпочитающий калечить, а не убивать. Я видел, что они за собой оставляют. Целые деревни предаются огню, женщин насилуют и кромсают их тела, детей убивают, убитых бросают непогребенными на съедение волкам и диким собакам… от этого даже мертвым тошно.
– Эдмар придет в ярость, когда услышит.
– Лорду Тайвину только того и надобно. Всякое зверство имеет свою цель. Он хочет выманить нас в поле, чтобы сразиться.
– Как бы Робб не поддался на эту уловку, – испугалась Кейтилин. – Ему не сидится на месте, а Эдмар, Большой Джон и другие только и подзуживают его. – Ее сын одержал две большие победы, разбив Джейме Ланнистера сперва в Шепчущем Лесу, а затем под стенами Риверрана, но если послушать некоторых его лордов‑ знаменосцев, он просто новый Эйегон Завоеватель.
Бринден Черная Рыба поднял седую кустистую бровь.
– Дураки же они после этого. У меня, Кет, на войне первое правило такое: никогда не делай того, чего желает твой враг. Лорд Тайвин сам навязывает нам поле сражения – он хочет, чтобы мы двинулись на Харренхолл.
– Харренхолл. – Каждый ребенок на Трезубце знал сказку о Харренхолле, огромной крепости, которую король Харрен Черный возвел близ Божьего Ока триста лет назад, когда Семь Королевств в самом деле были семью королевствами и речными землями правили Железные Люди с островов. Харрен в гордыне своей пожелал построить замок выше всех в Вестеросе. Сорок лет ушло на постройку – замок рос, как черная тень, на берегу озера, а люди Харрена тем временем грабили соседей, отбирая у них камень, лес, золото и рабочих. Тысячи пленных погибли в рудниках, или прикованные к волокушам, или при возведении пяти колоссальных башен. Люди замерзали зимой и умирали от жары летом. Чардрева, простоявшие три тысячи лет, валили на балки и стропила. Ради осуществления своей мечты Харрен разорил и речные земли, и Железные острова. И в тот день, когда король поселился в своем наконец‑ то построенном замке, Эйегон Завоеватель высадился в Королевской Гавани.
|
|
|
Кейтилин помнила, как старая Нэн рассказывала эту сказку ее детям в Винтерфелле, неизменно заканчивая словами: «И тогда король Харрен узнал, что толстые стены и высокие башни от драконов не спасают. Ведь драконы умеют летать». Харрен со всем своим семейством погиб в огне, охватившем его чудовищную крепость, и ни один знатный дом, владевший Харренхоллом с тех пор, не знал счастья. При всем своем могуществе это темное и проклятое место.
– Не хотела бы я, чтобы Робб сражался в тени этого замка, – призналась Кейтилин. – Но и бездействовать тоже нельзя, дядя.
– Никак нельзя, – согласился он. – Я еще не сказал тебе самого худшего. Люди, которых я послал на запад, донесли, что у Бобрового Утеса собирается новая рать.
Еще одно войско Ланнистеров. От этой вести ей стало дурно.
– Нужно немедленно сообщить об этом Роббу. Кто ею командует?
– Сир Стаффорд Ланнистер, как говорят. – Бринден смотрел на сливающиеся внизу реки, и его красный с голубым плащ трепетал на ветру.
– Еще один племянник? – Ланнистеры из Бобрового Утеса были необычайно большим и плодовитым родом.
– Кузен. И брат покойной жены лорда Тайвина, стало быть, дважды родня. Он уже стар и малость туповат, но у него есть сын, Девин, – этот будет пострашнее.
– Остается надеяться, что в бою этой армией будет командовать отец, а не сын.
– У нас еще есть немного времени до встречи с ними. Это войско состоит из наемников, вольных всадников и зеленых юнцов, набранных в притонах Ланниспорта. Сиру Стаффорду придется вооружить и обучить их, прежде чем вести на битву… и не будем забывать, что лорд Тайвин – это не Цареубийца. Он не станет действовать наобум. Он будет ждать терпеливо и носа не высунет из Харренхолла до выступления сира Стаффорда.
– Если только…
– Да?
– Если какая‑ нибудь новая угроза не вынудит его покинуть Харренхолл.
– Лорд Ренли, – задумчиво произнес Бринден.
– Король Ренли. – Если она собирается просить помощи у этого человека, придется величать его так, как он того требует.
– Может статься. – Бринден сверкнул зубами в хищной улыбке. – Но он захочет чего‑ то взамен.
– Того же, что хотят все короли, – почестей.
Тирион
Янос Слинт был сыном мясника, и смех его звучал так, точно он разделывал тушу.
|
|
|
– Еще вина? – спросил его Тирион.
– Не откажусь. – Лорд Янос подставил чашу. Сложением он напоминал бочку и был способен вместить столько же жидкости. – Это красное просто чудо. Из Бора, верно?
– Дорнийское. – Слуга по знаку Тириона наполнил чашу. Если не считать челяди, они с лордом Яносом были одни в Малом Чертоге, и стол, где горели свечи, окутывала тьма. – Диковина своего рода. Дорнийские вина не часто имеют такой букет.
– Букет, – подхватил смахивающий на лягушку лорд, отхлебнув здоровенный глоток. Янос Слинт был не из тех, кто смакует напитки, это Тирион подметил сразу. – Вот то самое слово, которое я искал. У вас прямо‑ таки дар на слова, лорд Тирион. И какую забавную историю вы рассказали.
– Рад, что вам понравилось. Но я не лорд в отличие от вас. Зовите меня просто Тирион, лорд Янос.
– Как угодно. – Янос хлебнул еще, забрызгав свой белый атласный дублет. Сверху на нем был золотой полуплащ, застегнутый миниатюрным копьем с наконечником, покрытым темно‑ красной эмалью. Не оставалось сомнений в том, что Янос здорово захмелел.
Тирион, прикрыв рукой рот, тихонько рыгнул. Он не так налегал на вино, как лорд Янос, но тоже был полон до краев. Первым делом, поселившись в башне Десницы, он справился о лучшей в городе кухарке и взял ее к себе. В этот вечер на ужин у них был суп из бычьих хвостов, летний салат с орехами, виноградом, сладким красным укропом и тертым сыром, горячий пирог с крабами, тыква с пряностями и куропатки в масле. К каждому блюду подавалось свое вино. Лорд Янос уверял, что никогда еще не ел так вкусно.
– Вы еще наверстаете свое, когда поселитесь у себя в Харренхолле, – сказал Тирион.
– Безусловно. Вот возьму и переманю к себе вашу кухарку – что вы на это скажете?
– Войны разыгрывались и по менее важным причинам, – сказал Тирион, и оба от души посмеялись. – Только храбрый человек мог избрать Харренхолл своим поместьем. Замок так мрачен и так огромен… дорого станет его содержать. Говорят даже, что он проклят.
– Стану я бояться груды камней. Храбрый, вы говорите? Тому, кто хочет подняться, приходится быть храбрым. Взять хоть меня. Да, Харренхолл! А почему бы и нет? Вы меня поймете. Вы тоже храбрый человек, я это чувствую. Хоть маленький, а храбрый.
– Вы слишком добры. Еще вина?
– Нет, право же, хватит… а, проклятие богам, будь по‑ вашему. Почему нет? Храбрый человек пьет до отвала!
– Это правда. – Тирион наполнил чашу лорда Слинта до краев. – Я просмотрел имена тех, кого вы прочите на свое старое место начальника городской стражи.
– Славные ребята. Любой из шестерых подойдет, но я бы взял Аллара Дима. Моя правая рука – отличный парень, преданный. Выберите его, и вы не пожалеете – если король одобрит, конечно.
– Само собой. – Тирион отпил немного из своей чаши. – Я сам подумывал о сире Джаселине Байвотере. Он три года был капитаном караула у Грязных ворот и отличился во время восстания Бейлона Грейджоя. Король Роберт посвятил его в рыцари в Пайке – однако его в вашем списке нет.
Янос хлебнул вина и подержал его во рту, прежде чем проглотить.
– Байвотер… Ну что ж. Он, конечно, храбрец, только… уж больно жесткий. И со странностями. Люди его не любят. Потом он калека – потерял руку при Пайке, за это его и сделали рыцарем. Не слишком выгодная сделка, на мой взгляд, – рука в обмен на сира. Сир Джаселин чересчур много понимает о себе и своей чести, вот что. Его лучше оставить там, где он есть, ми… Тирион. Аллар Дим – вот кто вам нужен.
– Мне сказали, что Дима в городе недолюбливают.
– Его боятся – это лучше всякой любви.
– Я что‑ то слышал о нем. Какая‑ то заваруха в борделе?
– Было дело. Но это не его вина. Он не хотел убивать ту женщину – она сама напросилась. Он ее предупредил, чтобы не мешалась.
– Мать все‑ таки… следовало ожидать, что она попытается спасти свое дитя. Отведайте‑ ка этого сыра, он хорошо идет с вином. Скажите, почему вы доверили эту тяжелую задачу именно Диму?
– Хороший командир должен знать своих людей, Тирион. Одни годятся для одной работы, другие для другой. Грудной младенец – дело нелегкое. Не всякий на это способен, даже если речь идет о шлюхе и ее отродье.
– Да, пожалуй. – При слове «шлюха» Тирион вспомнил Шаю, и Тишу задолго до нее, и всех других женщин, которые брали с него деньги и принимали в себя его семя.
– Дим – суровый человек для суровой работы, – продолжал Слинт. – Делает то, что ему велят, а после ни слова. – Он отрезал себе ломоть сыра. – Хороший сыр, острый. Дайте мне хороший острый ножик и хороший острый сыр – и я счастлив.
– Угощайтесь, пока можно. Речные земли объяты пламенем. Ренли сидит королем в Хайгардене – скоро хороший сыр будет трудно достать. Кто, собственно, послал вас к той шлюхе?
Лорд Янос, бросив на Тириона подозрительный взгляд, засмеялся и махнул на него куском сыра:
– А вы хитрец, Тирион. Хотели подловить меня, да? Только одного вина и сыра мало, чтобы заставить Яноса Слинта сказать больше положенного. Тем и горжусь. Никаких вопросов – и ни слова после.
– Вы с Димом – два сапога пара.
– Вот‑ вот. Сделайте его командиром стражи, когда я уеду к себе в Харренхолл, и вы не пожалеете.
Тирион отломил кусочек сыра. И верно острый, весь в прожилках – в самый раз подходит к вину.
– Кого бы ни назначил король, ему нелегко будет заменить вас. У лорда Мормонта такое же затруднение.
– Я думал, Мормонт – это леди, которая спит с медведями.
– Я говорю о ее брате Джиоре, лорде‑ командующем Ночного Дозора. Когда я гостил у него на Стене, он сетовал, что не может подобрать достойного человека на свое место. В Дозоре нынче мало достойных людей. Он спал бы спокойнее, будь у него человек вроде вас – или храброго Аллара Дима.
– Ну, этого он вряд ли дождется! – заржал Слинт.
– Казалось бы, вы правы – но жизнь порой принимает неожиданный оборот. Вспомните Эддарда Старка, милорд. Едва ли он мог предположить, что его жизнь оборвется на ступенях септы Бейелора.
– Как и кто‑ либо другой, – усмехнулся лорд Янос.
– Жаль, что меня тогда не было здесь. Говорят, даже Варис был удивлен.
Лорд Янос засмеялся так, что его объемный живот затрясся.
– Паук. Все‑ то он видит, все знает – а вот этого не знал.
– Да и откуда? – В голосе Тириона впервые пробился холодок. – Ведь это он убедил мою сестру помиловать Старка при условии, что тот наденет черное.
– А? Что? – растерянно заморгал Слинт.
– Мою сестру, – терпеливо, словно недоумку, втолковывая, повторил Тирион. – Серсею. Королеву‑ регентшу.
– А‑ а… – Слинт сглотнул, – это так… но приказ отдал король, милорд. Сам король.
– Королю тринадцать лет, – напомнил ему Тирион.
– Тем не менее он король. – Слинт насупился, тряся щеками. – Правитель Семи Королевств.
– Вернее сказать, одного или двух из семи. Можно взглянуть на ваше копье?
– Копье?
– То, которым застегнут ваш плащ.
Лорд Янос недоумевающе отколол булавку и подал Тириону.
– У нас в Ланниспорте золотых дел мастера работают лучше, – заметил тот. – Эта эмалевая кровь ярковата, на мой взгляд. Скажите, милорд, вы сами вогнали ему копье в спину или отдали приказ?
– Отдал приказ – и сейчас поступил бы так же. Лорд Старк был изменник. – Лысина Слинта побагровела, парчовый плащ свалился на пол. – Он пытался подкупить меня.
– Не ведая о том, что вы уже продались.
Слинт со стуком поставил чашу на стол.
– Вы что, пьяны? Думаете, я буду сидеть здесь и слушать, как оскорбляют мою честь?
– Какую там честь. Спору нет, ты заключил более выгодную сделку, чем сир Джаселин. Лордство и замок за копье в спину, которое к тому же вонзил не ты. – Тирион швырнул золотую булавку обратно Слинту. Она ударилась о грудь вскочившего на ноги Яноса и со звоном упала на пол.
– Мне не нравится ваш тон, мил… Бес. Я лорд Харренхолла и королевский советник – кто ты такой, чтобы выговаривать мне подобным образом?
Тирион склонил голову набок:
– Полагаю, тебе прекрасно известно, кто я такой. Сколько у тебя сыновей?
– Что тебе до моих сыновей, карлик?
– Карлик? – вспылил Тирион. – Лучше бы ты остановился на Бесе. Я Тирион из дома Ланнистеров, и если боги не обделили тебя хотя бы тем разумом, который даруют моллюску, ты когда‑ нибудь возблагодаришь их на коленях за то, что имел дело со мной, а не с моим лордом‑ отцом. Итак, сколько у тебя сыновей?
В глазах у Яноса появился страх.
– Т‑ трое, милорд. И дочь. Прошу вас, милорд…
– Не надо просить. – Тирион соскользнул со стула. – Даю тебе слово, что ничего худого с ними не случится. Младших определят в оруженосцы, и если они будут служить усердно и преданно, то со временем смогут стать рыцарями. Пусть не говорят, что дом Ланнистеров не вознаграждает за верную службу. Старший сын унаследует титул лорда Слинта и эту твою жуткую эмблему. – Он пнул ногой золотое копье. – Ему дадут землю, а усадьбу он построит себе сам. Не Харренхолл, конечно, но ему и в ней хорошо будет. Он же выдаст замуж сестру.
Янос Слинт из красного сделался белым.
– А‑ а… к‑ как же… я? – Щеки у него тряслись, как студень.
– Ты хочешь знать, что будет с тобой? – Тирион дал Слинту потрястись еще немного и ответил: – Каррака «Летний сон» отходит с утренним приливом. Ее владелец сказал мне, что она зайдет в Чаячий Город, в Три Сестры, на остров Скагос и в Восточный Дозор. Когда увидишь лорда‑ командующего Мормонта, передай ему мой горячий привет и скажи, что я не забыл о нуждах Ночного Дозора. Желаю вам долгих лет и хорошей службы, милорд.
Когда Янос Слинт смекнул, что его в конечном итоге не казнят, краски вернулись на его лицо. Он выпятил челюсть.
– Это мы еще посмотрим, Бес. Карлик. Как бы ты сам не отправился в плавание на этом корабле, чтобы послужить на Стене. – У него вырвался смех, похожий на лай. – Ты тут сильно грозился, но мы поглядим. Я как‑ никак друг короля. Посмотрим, что скажет об этом Джоффри. И Мизинец, и королева, да‑ да. У Яноса Слинта много друзей. Посмотрим, кто отплывет отсюда утром.
Слинт повернулся кругом, как стражник, которым был совсем недавно, и зашагал через Малый Чертог, стуча сапогами по камню. Он взошел по ступеням, распахнул дверь… и увидел перед собой высокого, с квадратным подбородком человека в черном панцире и золотом плаще. К его правой руке была приделана железная кисть.
– Здравствуй, Янос, – сказал он, поблескивая глубоко посаженными глазами из‑ под нависшего лба и шапки русых с проседью волос. Шестеро золотых плащей вошли в Малый Чертог вслед за ним, а Янос Слинт попятился.
– Лорд Слинт, – сказал Тирион, – я полагаю, вы знакомы с сиром Джаселином Байвотером, новым командиром городской стражи.
– Вас ждут носилки, милорд, – сказал сир Джаселин Слинту. – Пристань далеко, а на улицах темно и небезопасно. Взять его.
Когда золотые плащи вывели своего бывшего начальника, Тирион подозвал сира Джаселина к себе и вручил ему свернутый пергамент.
– Путешествие будет долгим, и лорду Слинту понадобится общество. Позаботьтесь, чтобы эти шестеро отправились вместе с ним.
Байвотер проглядел список и улыбнулся.
– Слушаюсь.
– Там значится некий Дим, – тихо сказал Тирион. – Скажите капитану, что никто не будет в обиде, если этого малого смоет за борт еще до Восточного Дозора.
– Говорят, в этих северных водах часто штормит, милорд. – Сир Джаселин откланялся и удалился, шурша плащом. По пути он наступил на парчовый плащ Слинта.
Тирион допил остатки дорнийского вина. Слуги сновали взад‑ вперед, убирая со стола. Вино он велел оставить. Когда они ушли, в зал тихо проскользнул Варис, пахнущий лавандой, в широких одеждах того же цвета.
– Все прошло прелестно, дражайший милорд.
– Почему же тогда у меня во рту такой мерзкий вкус? – Тирион прижал пальцы к вискам. – Я велел им бросить Аллара Дима в море, и мне очень хочется проделать то же самое с тобой.
– Исход мог бы вас разочаровать. Штормы приходят и уходят, волны плещут, большие рыбы пожирают малых, а я знай себе плыву. Могу я попробовать вино, которое так понравилось лорду Слинту?
Тирион хмуро указал ему на штоф. Варис наполнил чашу.
– А‑ ах. Сладкое, как лето. – Он сделал еще глоток. – Я чувствую, как оно поет у меня на языке.
– А я‑ то думал, что это за шум. Вели ему замолчать – у меня и без того голова лопается. Это была моя сестра – вот чего не сказал мне наипреданнейший лорд Янос. Это Серсея послала золотых плащей в тот бордель.
Варис нервно хихикнул – надо полагать, он знал это с самого начала.
– Ты знал, но молчал, – укорил его Тирион.
– Ваша дражайшая сестра, – сказал Варис скорбно – того и гляди заплачет. – Тяжело говорить такое человеку, милорд. Я не знал, как вы это воспримете. Могу я надеяться на ваше прощение?
– Нет, – рявкнул Тирион. – Будь ты проклят – и она с тобой вместе. – Он знал, что Серсею тронуть не сможет, даже если очень захочет, а он совсем не был уверен, что хочет этого. Но ему претило изображать из себя скомороха, наказывая мелкую сошку вроде Яноса Слинта и Аллара Дима, в то время как сестра продолжает свое жестокое дело. – Впредь говори мне все, что знаешь, лорд Варис. Все.
– Долго пришлось бы рассказывать, милорд, – лукаво улыбнулся евнух. – Я много чего знаю.
– Однако дитя спасти не сумел.
– Увы. Был еще один бастард, мальчик‑ подросток. Его я убрал из города от греха подальше… но мне, признаться, в голову не пришло, что и младенцу может грозить опасность. Девчушка, которой не было и года, дочь жалкой шлюхи… какой от нее мог быть вред?
– Она родилась от Роберта, – с горечью сказал Тирион. – Серсее, видимо, и этого было довольно.
– Да. Все это очень печально. Я горько виню себя за бедную малютку и за ее мать, такую юную и так любившую короля.
– Любившую или нет – кто знает. Может ли шлюха любить кого‑ то по‑ настоящему? – Тирион не знал погибшую, но вместо нее ему представлялись Шая и Тиша. – Ладно, не отвечай. Некоторые вещи я предпочитаю не знать. – Шаю он поселил в просторном доме с собственным колодцем, конюшней и садом; он дал ей слуг, чтобы ухаживали за ней, белую птицу с Летних островов, чтобы ее развлекала, стражу для охраны, шелка, серебро и драгоценные камни. Но она не была спокойна и говорила, что хочет видеть его чаще, служить и помогать ему. «Лучше всего ты помогаешь мне тут, под одеялом», – сказал он ей однажды после любви, положив голову ей на грудь, со сладко ноющими чреслами. Она не ответила, только посмотрела – и он понял, что она ждала от него не таких слов.
Тирион вздохнул и снова хотел налить себе вина, но вспомнил лорда Яноса и отодвинул штоф.
– Но относительно смерти Старка сестра, кажется, сказала правду. За это безумие мы должны благодарить моего племянника.
– Король Джоффри отдал приказ, а Янос Слинт и сир Илин Пейн выполнили его незамедлительно и без колебаний…
– …так, словно ожидали этого заранее. Да, мы уже обсуждали все это, и без всякого толку. Безумие.
– Теперь, когда городская стража у нас в руках, вы можете позаботиться о том, милорд, чтобы его величество не совершал дальнейших… безумств. Есть, конечно, еще и гвардия королевы…
– Красные плащи? Виларр присягал Бобровому Утесу, и он знает, что я здесь по указанию отца. Серсее трудновато будет обратить его людей против меня… кроме того, их только сотня, а у меня полторы сотни своих. И шесть тысяч золотых плащей – если Байвотер действительно тот, за кого ты поручился.
– Вы найдете в сире Джаселине отважного, порядочного, исполнительного… и благодарного человека.
– Благодарного, да только кому? – Тирион не доверял Варису, хотя не мог отрицать, что тот очень полезен и дело свое знает. – Почему вы, собственно, так стараетесь для меня, лорд Варис? – спросил он, разглядывая мягкие руки евнуха, его гладкое напудренное лицо и скользкую улыбочку.
– Вы наш десница. Я служу государству, королю и вам.
– Как служили Джону Аррену и Эддарду Старку?
– Я служил лорду Аррену и лорду Старку столь же усердно. Их безвременная смерть опечалила и ужаснула меня.
– Что тогда сказать обо мне? Я, по всей видимости, буду следующим.
– О, надеюсь, что нет, – сказал Варис, покачивая вино в своей чаше. – Власть – странная штука, милорд. Вы уже разрешили загадку, которую я загадал вам тогда в гостинице?
– Я задумывался над ней пару раз, – признался Тирион. – Король, священник и богач – кто умрет, а кто останется жив? Кому подчиняется наемник? У этой загадки нет ответа – вернее, их слишком много. Все зависит от человека с мечом.
– Между тем он никто. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов – только кусок заостренной стали.
– Этот кусок стали имеет власть над жизнью и смертью.
– Истинно так… но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям? Почему сильный мужчина с мечом подчиняется ребенку вроде Джоффри или пропитанному вином олуху вроде его отца?
– Потому что короли, как мальчики, так и пьяные олухи, могут позвать других сильных мужчин с мечами.
– Значит, этим другим воинам и принадлежит власть. Или нет? Откуда они берут свои мечи? И опять‑ таки почему повинуются чьим‑ то приказам? – Варис улыбнулся. – Одни говорят, что власть заключается в знании. Другие – что ее посылают боги. Третьи – что она дается по закону. Однако в тот день на ступенях септы Бейелора наш святейший верховный септон, законная королева‑ регентша и ваш столь хорошо осведомленный слуга оказались так же беспомощны, как всякий разносчик или медник в толпе. Как по‑ вашему, кто убил Эддарда Старка? Джоффри, отдавший приказ? Сир Илин Пейн, нанесший удар мечом? Или… кто‑ то другой?
Тирион склонил голову набок.
– Чего ты хочешь – чтобы я разгадал твою проклятую загадку или чтобы голова у меня разболелась еще пуще?
– Тогда я сам скажу, – улыбнулся Варис. – Власть помещается там, где человек верит, что она помещается. Ни больше ни меньше.
– Значит, власть – всего лишь фиглярский трюк?
– Тень на стене… но тени могут убивать. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.
– Лорд Варис, – с улыбкой сказал Тирион, – я начинаю питать к вам странную привязанность. Может, я еще и убью вас, но, пожалуй, не без грусти.
– Я воспринимаю это как высшую похвалу.
– Кто же ты такой, Варис? – Тириону вдруг взаправду захотелось это узнать. – Люди говорят, ты паук.
– Шпионы и осведомители редко пользуются любовью, милорд. Я всего лишь верный слуга государства.
– И евнух, не будем забывать.
– Я редко забываю об этом.
– Меня тоже зовут полумужем, но ко мне, пожалуй, боги были добрее. Я мал, и ноги у меня кривые, и я не пробуждаю в женщинах пылких желаний… но все‑ таки я мужчина. Шая не первая женщина в моей постели, и когда‑ нибудь я смогу жениться и стать отцом. Если боги будут милостивы, мой сын пойдет красотой в дядю, а умом в отца. Ты же лишен такой надежды. Карлики – шутка богов… но евнухов создают люди. Кто сотворил это с тобой, Варис? Когда и зачем? Кто ты на самом деле?
|
|
|
