VI. Пара слов о тезисах Исполкома Коминтерна

Как понимается тактика «единого социалистического фронта» творцами ее – ярко вырисовывается из тезисов, опубликованных в свое время (год тому назад) в «Правде».

Несколько слов о заголовке. Всем известно, какой в России «популярностью» пользовались, начиная с 1917 года, соглашатели всех стран и народов и особенно германские Шейдеман, Носке и Кº.

Каждый большевик, особенно рядовые, неискушенные в политиканстве, на каждом перекрестке кричали по адресу этих соглашателей: «Предатели, изменники рабочего класса, мы вас на телеграфном столбе повесим. Вы виноваты в мировой бойне, стоившей океана крови трудящимся всех стран. Вы убили Розу Люксембург, Либкнехта, вы залили кровью восставших против гнета и капиталистической эксплуатации рабочих улицы Берлина, вы творцы Версальского мира, вы совершили бесчисленные преступления против мирового пролетарского движения, предавая на каждом шагу его». Согласитесь, что так настроенному рабочему‑ коммунисту преподнести «единый социалистический фронт», т. е. Единый фронт с Носке, Шейдеманом, Вандервельде, Брантингом и компанией не совсем удобно. Надо его замаскировать – и маскируют. Озаглавлены тезисы не просто «Единый социалистический фронт», а «Об едином рабочем фронте и об отношении к рабочим, входящим во 2 и 2 ½ – Амстердамский – Интернационалы, а также к рабочим, поддерживающим анархо‑ синдикалистские организации». Почему так длинно? А видите ли. Тот же тов. Зиновьев очень недавно в своих писаниях приглашал нас на похороны 2‑ го Интернационала и, получив, очевидно, сообщения от 2‑ го Интернационала, что сведения т. Зиновьева о смерти его несколько преувеличены, т. Зиновьев не растерялся и приглашает нас на свадьбу Коминтерна со 2‑ м Интернационалом, потому‑ то и понадобилось окрестить сего порося в карася. А речь‑ то ведь идет о соглашениях не с рабочими, а с партиями 2 и 2 ½ Интернационалов. А всякому рабочему, даже и не побывавшему в эмиграции, известно, что партия представляется Центральными Комитетами, а сидят в них Вандервелъде, Брантинги, Шейдеманы, Носке и Кº. С ними будут вступать в соглашение. Кто был на Берлинской конференции 3‑ х Интернационалов? Кому Коминтерн предлагал руку и сердце? Вельсам, Вандервельде и Кº.

А попытались ли договориться с Рабочей коммунистической партией Германии, где, по словам того же т. Зиновьева, находятся очень ценные пролетарские элементы? Нет. А ведь та же Рабочая коммунистическая партия стоит за организованный захват власти пролетариатом.

Правда, т. Зиновьев в своих тезисах говорит, что никакого объединения Коминтерна со 2‑ м Интернационалом не проводится, и он сохраняет организационную самостоятельность: «Абсолютная самостоятельность и полная независимость каждой коммунистической партии, вступающей в то или иное соглашение с партиями 2 и 2 ½ Интернационалов, во изложении своих взглядов. Налагая на себя дисциплину в действиях, коммунисты при этом обязательно должны сохранить за собой право и возможность не только до и последействия, но, если нужно, и во время действия высказывать свое мнение о политике всех без исключения организаций рабочего класса. Поддерживая лозунг максимального единства всех рабочих организаций в каждом практическом действии против капиталистического фронта, коммунисты, вместе с тем, ни в коем случае не могут отказаться от изложения своих взглядов» (см. тезисы Исполкома Коминтерна на конференции РКП [19]21 года).

В Российской социал‑ демократич[еской] рабочей партии существовали до 1906 года две фракции, и они имели не меньшую самостоятельность, чем предоставляется только что приведенными местами из тезисов Исполкома.

Дисциплина действия и самостоятельность в изложении своих взглядов формально признается уставом РКП(б) для внутренней жизни партии. Это вот что значит: делай то, что постановило большинство, но критиковать можешь. Делай, что велят, но если тебе уж очень досадно и ты наверняка знаешь, что это дело вредит мировой революции, так тебе разрешается во время дела, до дела и после дела отвести душу – поговорить. Это равносильно отказу от самостоятельных выступлений (совсем как Вандервельде подписал Версальский договор и оговорился).

В тех же тезисах Исполком выдвигает лозунг рабочего правительства, подменяя лозунг пролетариата социалистическим министерством. Ибо что такое рабочее правительство? Это правительство составлено ЦК партий, вошедших в соглашение. А так как, например, в Германии Эберт (социалист) президент, да если еще составить этакий же кабинет к нему, то и получим идеал – программу, по этим тезисам исполненную. Там же, где этот лозунг не пройдет, то коммунисты должны поддерживать своими голосами социалистических премьеров и президентов: в Швеции – Брантинга, в Германии – Эберта.

Наша самостоятельность критики нам рисуется в следующем виде: тов. Зиновьев как председатель Коминтерна приходит в ЦК германской соц[иал] – демократической] партии, увидев там Эберта, Носке, Шейдемана, бросается на них чуть ли не с кулаками и кричит: «Предатели, изменники рабочего класса! (Те в ответ приветливо улыбаются и низко кланяются. ) Вы убили Розу Люксембург и Карла Либкнехта, вождей германского пролетариата, мы вас на телеграфном столбе повесим! » (Те еще приветливей улыбаются и ниже кланяются. ) А за сим т. Зиновьев предлагает единый фронт – предлагает образовать социалистическое с коммунистической надбавкой правительство, заменяя, таким образом, виселицу – министерским портфелем, гнев – милостью.

Носке, Шейдеман, Эберт и Кº пойдут на собрание рабочих и расскажут, что Коминтерн амнистию издал – виселицу заменил министерским портфелем, но с одним условием, чтобы хоть один плохенький портфелишко дали коммунистам.

Дать или не дать? Голосуют. Решили дать. Они расскажут всему рабочему классу, что коммунисты признали, что борьба за социализм возможна только вместе с ними, а не против них. Посмотрите на них: попрыгали, поскакали – не раз нас хоронили, вешали, а к нам пришли. Ну, мы их простим, как простили, очевидно, и они нас. Взаимная амнистия.

Коммунистический Интернационал выдал 2‑ му свидетельство политической благонадежности, а получил от него свидетельство политической бедности.

Чем же все‑ таки вызван такой переворот?

Почему тов. Зиновьев Шейдеману, Носке и Кº вместо виселицы министерский портфель предлагает?

Почему он так недавно пел отходную, заупокойную 2‑ му Интернационалу, вбивая в его могилу осиновый кол, [а] теперь поет здравицу? Неужели «воскресение» его увидевши и поклонися ему?

Тезисы тов. Зиновьева так отвечают на этот вопрос: «Мировой хозяйственный кризис обостряется. Безработица растет. Капитал переходит в наступление, стремясь понизить жизненный уровень пролетариата». Да и война неизбежна. На этой основе рабочий класс левеет. Реформистские иллюзии из‑ живаются. Широкие круги рабочих только теперь начинают ценить мужество коммунистического авангарда… А потому… Потому надо выстраиваться в единый фронт с Шейдеманом.

Это поистине: начал за здравие, а кончил за упокой.

Мы были бы несправедливы, если бы не привели и еще положений, выдвинутых в тезисах т. Зиновьева в защиту единого фронта. Тов. Зиновьев делает замечательное открытие: рабочий класс, оказывается, к единству стремится.

Ну, сами посудите, как же тут не объединиться с Шейдеманом? Всякий сознательный рабочий, которому не чужды интересы его класса и мировой революции, может спросить: да разве теперь только, в момент обоснования необходимости «единого фронта», рабочий класс стремится к единству? Все, кто жили в гуще рабочего класса в момент выступления его как класса на арену политической борьбы в России, разве не знают тех недоумений, возникающих у рабочего: зачем спорят меньшевики, трудовики, большевики, эсеры? Все они добра желают народу – и чего же они спорят? Всякий рабочий пережил и переживает эту полосу. Но что из этого следовало? Надо было организовать этот рабочий класс в самостоятельную классовую партию и вести за собой, противопоставляя себя всем другим. Преодолевая наши мелкобуржуазные предрассудки. Это было правильным. Остается правильным по настоящее время. Нам надо готовить рабочий класс во всех капиталистических странах, где наступила эра социалистической революции, к открытой вооруженной схватке именно с международным меньшевизмом и эсерством, в этом случае надо учесть опыт русской революции. Надо твердо усвоить рабочему классу всего мира, что во главе контрреволюции стоят и будут стоять социалисты из 2 и 2 ½ Интернационалов. Проповедь единого фронта с социал‑ предателями всех мастей убеждает в том, что и соц[иал]‑ предатели тоже борются за социализм против буржуазии, а не наоборот. Произвести революцию в умах пролетариата может открытая смелая проповедь гражданской войны за захват политической власти рабочим классом.

Время, когда рабочий класс мог улучшать свое материальное и правовое положение путем забастовок и парламентских выступлений, безвозвратно миновало. Надо открыто об этом сказать. Борьба за ближайшие интересы – есть борьба за власть. В своей пропаганде надо выявить, что, хотя мы и призывали в различных случаях к забастовкам, но они реально улучшить положение ваше (рабочих) не могут, но вы, рабочие, еще не изжили старые реформистские иллюзии и ведете борьбу, которая истощает только и главным образом вас. Мы – партия революции, партия, желающая, чтобы рабочий класс взял власть в свои руки. Мы пойдем за вами и в забастовке, и там, где можно набить, хотя бы частично, морду буржуазии, мы это будем делать, но знайте, что это не избавит вас от гнета, рабства и нужды беспросветной, а путь к этому миру счастья – это завоевание власти вами, мозолистые руки.

Но и это еще не все. Тов. Зиновьев решил солидно обосновать тактику единого фронта: оказывается, мы понятие «эпоха социальной революции» подменили моментом, т. е. Стали понимать это так, что не сегодня, так завтра произойдет социальная революция, а на поверку оказалось, что «эпоха социальной революции есть длительный революционный прогресс». И советует спуститься на землю и завоевать рабочие массы. А массы же мы завоевали, объединяясь с меньшевиками и эсерами самым различным образом с 1903 по 1917 год, и, как видим, победили, а потому, чтоб победить Эберта, Шейдемана и Кº, надо с ними… (не воевать, нет) объединиться.

Мы не будем спорить о том, что эпоха социальной революции есть длительный или не длительный процесс, а если длительный, то насколько длительный, потому что это будет похоже на спор двух монахов о том, сколько чертей усядется на булавочную головку, или на спор – с какого волоса начинается плешь, но хотим определить само понятие «эпоха социальной революции». Что это такое? Это прежде всего состояние материальный производительных сил, которые встали в противоречие с формой владения. Если ли налицо необходимые условия, материальные условия, при которых социальная революция становится неизбежной? Есть. Что еще не хватает? Не хватает субъективных, личных предпосылок – не хватает того, чтоб рабочий класс передовых капиталистических стран осознал необходимость этой революции, не когда‑ то в отдаленном будущем, а теперь‑ сегодня, завтра. А что для этого нужно делать тем передовым рабочим, авангарду, которые осознали необходимость этого? Бить в набат, сзывать на бой, используя в своей агитации за открытую гражданскую войну решительно все – и локауты, и стачки, и близость войны, и понижение жизненного уровня, – подготовляя, организуя рабочий класс для схватки в ближайший из моментов.

Говорят, что российский пролетариат победил, потому что он объединился с меньшевиками и эсерами? Это – сущий вздор. Российский пролетариат победил буржуазию и помещиков прежде всего в борьбе, кровавой борьбе с меньшевиками и эсерами.

Тов. Троцкий в одной из своих речей о необходимости тактики единого фронта говорил, что мы победили – но поглядите, как мы дрались. Мы с меньшевиками и эсерами шли все время единым фронтом – потому. Что и мы, и меньшевики с эсерами сидели в одних и тех же советах.

Если тактика единого фронта состоит в том, что[бы] сидеть в одном и том же учреждении, то начальник каторги и каторжане – тоже единый фронт образуют: тот и другой сидит в тюрьме.

Наши коммунистические партии участвуют в их парламентах – значит ли это, что они выступают единым фронтом со всеми сидящими? Лучше было бы, если бы тт. Троцкий и Зиновьев порассказали тов. Коммунистам всего мира, как хорошо вели себя большевики, когда они не шли в «предпарламент», созванный эсером Керенским в августе 1917 года, и не шли во временное правительство, возглавляемое социалистами – это бы их большему научило, а не сообщать сомнительные вещи об едином фронте большевиков с меньшевиками и эсерами. Мы уже говорили, что было время, когда большевики выстраивались единым фронтом с буржуазией. Но когда это было? До 1905 года. Выступали с проповедью единого фронта со всеми социалистами – но когда? До 1917 года. А в 1917 году, когда встал вопрос о борьбе за власть рабочего класса, большевики объединялись со всеми революционными элементами, начиная с левых эсеров и кончая анархистами всех сортов и мастей для борьбы, вооруженной борьбы с меньшевиками и эсерами, идущими единым фронтом с «демократией», т. е. Буржуазией и помещиками. В 1917 году пролетариат России переживал начало «эпохи социальной революции», которую переживает пролетариат передовых капиталистических стран. И там необходимо применить победоносную тактику русского пролетариата 1917 года, учтя уроки последующих лет – отчаянное сопротивление, которое оказала буржуазия совместно с эсерами и меньшевиками рабочему классу России, взявшему власть в свои руки. Эта тактика объединит рабочий класс передовых капиталистических стран, потому что «изживание реформаторских иллюзий налицо», и принесет ему победу не единый фронт со 2 и 2 ½ Интернационалами, а война с ними. Вот лозунг, при котором будет происходить социальная революция во всем мире.