Владение знаменной нотацией

Традиции старообрядческого церковного пения

Денисов Н. Г.

Владение знаменной нотацией

При изучении певческих традиций общины во время экспедиционной работы непременным условием является описание состава хора по разным параметрам: по знанию певцами крюков, опыту пения в хоре, по происхождению певцов (в данном ли месте они родились и воспитывались или приехали из других приходов) и т. д. Знание крюков, профессиональное владение знаменной нотацией — важная характеристика хора и традиций пения общины.

В разных приходах мне пришлось столкнуться с разной степенью обученности владению крюковой нотацией. В Стрельникова и Костроме самые опытные певцы являлись выпускниками Стрельниковской певческой школы (в 1980-е годы, когда только начиналось мое знакомство со Стрельниковской общиной, их было более 10 человек), у них училось более молодое поколение. В Москве руководители хоров, многие певцы, в том числе и приехавшие в общину из других мест, — хорошо знают крюки. Немало грамотных певцов в Нижнем Новгороде, Новосибирске, в Казани, а также в Гомеле и Кисловодске (в то время это были выходцы из Новосибирска). Все эти знатоки (в отличие от костромичей) обучались крюкам индивидуально, на дому. В советское время это делалось негласно, можно сказать, почти тайно.

В южных приходах картина иная. В Вилково, например, знатоков крюковой нотации единицы, в их числе руководитель левого клироса Василий Иеремеевич Карасев. В хуторе Новопокровский только священник умеет петь по крюкам. В Куничах есть грамотные певцы, а в Грачах, селе Добрянка, в Новозыбковской (белокриницкой) общине в 1980-е годы они отсутствовали. В Новозыбковской беглопоповской общине лишь священник отец Афанасий Калинин знал крюки. Правда, в последние годы здесь стала функционировать духовная семинария, где ведется и преподавание пения, включающее обучение знаменной нотации. (С 1990-х гг. во многих старообрядческих приходах стали открываться воскресные школы, и детей начали обучать крюкам. В этом видится начало возрождения и подъема певческого искусства).

Подтвердим вышеописанную ситуацию относительно крюковой грамотности в приходах рядом высказываний самих старообрядцев.

В Казани прихожане утверждали, что еще в начале XX века хористов обучали пению по крюкам. В 1980-е годы по крюковой нотации могли петь певцы, приехавшие из Нижнего Новгорода, а также обучающиеся у них молодые люди. Священник по этому поводу так рассуждает: "Горьковское (пение. — Н. Д.) — может быть, это правильное все-таки пение. Крюки, на ударениях затяжечки. Не знаю, как тут рассудить. Но, в общем, ударения-то надо как-то выделять".

Настоятель отец Иван из села Куничи: "По книгам пели славники (Славник — последняя стихира в циклах стихир на всенощном богослужении: на "Господи воззвах", на литии, на стиховне, на "Хвалитех". Поется после малого славословия: "Слава Отцу и Сыну и Святому Духу...". Как правило, эта стихира самая торжественная, чаще выписывается в певческих книгах крюками — Н. Д.), а все иное — по "напевке"... Пели по крюкам, ну, а как же! У нас почти все девчата знают крюковое пение. Открывают книги и поют по ним, а как же".

Со слов настоятеля я узнал, что нотацию здесь знали, крюкам обучали на дому. Однако трудно точно сказать, что именно понимается под "знанием крюкового пения" современными певцами, какой уровень познания считается с их точки зрения достаточным. Одно дело, когда открывают книгу, чтобы смотреть в текст (ведь верующие помнят версии напевов почти наизусть), другое — если они проходили специальное обучение крюкам в школе или у какого-то учителя, поэтому профессионально владеют ими. В настоящее время в Куничах есть люди, обучающие нотации желающих.

Во время моего посещения общины в Кисловодске там пели и руководили хором знатоки из Новосибирска. Поэтому записанный от них материал не дает представления о подлинных традициях этой общины. Кисловодский приход немногочислен. А люди вспоминают, что в прошлом "...прихожан было много. Храмы были полны людей. Пели только мужчины. Грамотных было мало". Правда, сейчас появилась надежда на молодое поколение. В 1990-е годы стали приучать детей ходить в храм и учить пению по крюкам.

Прихожанка Зоя Илларионовна Мелихова из хутора Грачи рассказывала: "Ну, конечно, тогда пели по крюкам. Другие не знали, но за ними следом шли. А сейчас поют просто, по погласке". В 1980-е годы, во время моей работы в общине знающих крюковую грамоту певцов уже не было. Удалось записать только фрагмент службы.

Руководитель правого клироса Федор Иоакимович Изотов из города Вилково вспоминал: "Да, были. Только Морозовские пели (то есть по морозовским книгам. — Н. Д.). Был хор, ребята маленькие, подростки. И азбучки... Ну, а потом, вот эти же самые дьяки боялись, что их отобьют (т. е. пожилые знающие певцы испугались возможной конкуренции. — Н. Д.). Они уже, мальчики, ходили в церковь, делали спевку... А потом разогнали их. Старики поумирали, а никакого следу не оставили. А что от тех 50-ти человек, если бы их не разогнали, пусть и не 50, пусть бы 5 осталось. А то так, мы умираем, — и все".

Во время моих первых посещений хутора Новопокровского крюки знал, повторяю, только священник. Ситуация стала меняться к лучшему, когда в 1991 году там открылась воскресная школа, в которой началось обучение детей крюкам.

Из всех обследованных мною общин лишь пение некрасовцев являет собой единственный пример бытования устной традиции. Весь годовой репертуар воспроизводится ими изустно, по слуху и передается от поколения к поколению. Некрасовцы помнят те времена, когда они жили в Турции и в их селе была учительница, которая обучала детей петь по крюкам. За обучение надо было платить — "отдавать либо корову, либо быка", — воспоминал Тимофей Николаевич Ястребов. Поэтому большинство певцов оставались неграмотными и пели на слух, как они говорят, "с напева", следуя за руководителем.

Другую, причем основную, часть певцов в каждом старообрядческом храме составляют те, кто не знает крюковой нотации. Как правило, это воспитанники своей общины. Для них напевы — родной язык. Руководители хоров такое исполнение не считают качественно более низким. Например, отец Полиект из Новопокровского о своем обучении в Румынии и о своих впечатлениях от пения на клиросе вспоминает: "Многие и неученые пели "по напевке" хорошо. Уже от австрийских (то есть старообрядцев белокриницкого согласия. — Н. Д.) певцов узнали мы демество. У них оно хорошо было поставлено". Подобные высказывания можно услышать едва ли не в каждом приходе.