 |
Корсарские подвиги Аруджа. Корсарские подвиги Хайраддина
|
|
|
|
Корсарские подвиги Аруджа
Особенно ужасала мрачная слава старшего брата, Арудж-раиса. Этот авантюрист был жесток, дерзок и бесстрашен, обладал твердой хваткой, решительным характером и железной волей. Твердо решив закрепиться в какой-нибудь крепости на побережье Магриба, он никогда не оставлял попытки добиться этого. В 1512 году с флотилией из двенадцати кораблей он попытался захватить Бужи.
Во время осады ему ядром раздробило руку. Операцию пришлось делать прямо под стенами крепости. Руку ампутировали, и корсар остался калекой. Искусные врачи сделали ему серебряный протез на шарнирах, что позволило разбойнику продолжить свою деятельность. Через два года Арудж повторил попытку захватить Бужи, но вновь потерпел неудачу.
«Он (Арудж. — Д. К. ) пришел туда, расположился лагерем с 1000 турецких солдат и принялся атаковать старую цитадель, которую он взял и укрепил, — повествует Лев Африканский. — Все народы соседних гор пришли на помощь Барбаруссу и возымели желание захватить вторую цитадель, что находится близ пляжа. Однако в первой же битве было убито 100 турок из числа самых храбрых и 400 горцев, и горцы не захотели больше туда возвращаться. Все жители гор, которые пришли к нему на помошь, ушли, не спрашивая его разрешения, когда наступило время посева, и много турецких солдат поступили так же. Таким образом, Барбаруссу пришлось бежать от осажденного города…»
В 1516 году галеры Аруджа были блокированы в Бизерте христианским флотом под командованием французского флотоводца Прежана де Биду. Арудж потерял пятнадцать судов, но сумел вывернуться из опасного положения и уйти от разгрома, чем поверг француза в отчаяние, чуть не закончившееся самоубийством.
|
|
|
Арудж хорошо освоил технику избавления от противников в борьбе за власть. Он был беспощаден, а его коварство не знало границ. Жизнью своей заплатили те, кто рискнул использовать его в своих целях, не распознав вовремя в этом человеке властолюбивого и циничного противника. В 1516 году Арудж со своими людьми был приглашен алжирским шейхом Салим-ат Туми для противодействия испанцам. Прибыв в город с большим вооруженным отрядом, корсар думал не столько о том, как заставить потесниться испанцев, сколько искал возможность захватить власть. Удобный момент наступил, когда его лазутчики собрали сведения о заговоре, подготавливающемся частью алжирской аристократии. Они намеревались, войдя в соглашение с испанским гарнизоном, расположенным на острове Пеньон при входе в алжирскую гавань, избавиться от Аруджа, уже порядком напугавшего властителей города.
Корсар решил действовать… В сентябре, отразив нападение на Алжир испанского отряда под командованием Диего де Вера, Арудж предпринял попытку захватить власть в городе. Он внезапно явился во дворец шейха, который принял его в банных покоях. Арудж воспользовался подходящим случаем и утопил его (по другим сведениям — зарезал) в бассейне. После этого в городе начался террор. Арудж пригласил на торжественное моление в главную мечеть Алжира представителей знати, недовольных новым порядком. Внезапно в разгар службы закрылись ворота мечети, и по приказу корсара все собравшиеся заговорщики были казнены — их отрубленные головы выставили на улицах города.
Не менее круто действовал Арудж в Тлемсене, захваченном в 1517 году. Местного султана Абу Зайян Ахмада он повесил вместе с сыновьями на холстах их чалм, а остальных членов семьи — утопил. Несколько десятков знатнейших жителей были собраны во дворце якобы для обсуждения вопросов о будущем устройстве и убиты.
|
|
|
История Средиземноморья вступила в новый этап. Султан Селим I захватил Каир, Карл V взошел на испанский престол, и Арудж, шаг за шагом, возводил фундамент своего могущества. В Стамбуле благосклонно наблюдали за его «подвигами». Не случайно, что когда Арудж-раис появился в Алжире, вместе с ним в город вошли турецкие солдаты. Однако первая попытка Османской империи закрепиться на побережье с помощью этого корсара не удалась. В мае 1518 года он погиб. Полгода осаждал экспедиционный испанский корпус крепость Тлемсен, в которой укрылся Арудж. Оставшись с горсткой солдат, однорукий корсар вырвался ночью из блокированного города. Согласно легенде, пытаясь уйти от погони, он разбрасывал по дороге золото и драгоценности, рассчитывая отвлечь преследователей. Однако оторваться не удалось, и отряд Аруджа был настигнут. Видя, как гибнет его эскорт, корсар бросился на помощь и погиб в неравной схватке. Голова страшного разбойника была отправлена как трофей в Испанию, где, выставленную на шесте, торжественно носили по городам, а окровавленный кафтан корсара был помешен в монастырь в Кордове.
Корсарские подвиги Хайраддина
Хайраддин оказался мудрее и проницательнее старшего брата. Пока тот был жив, Хайраддин держался в тени. Теперь настал его час, но игру он повел иначе. Талантливый флотоводец и тонкий политик, он дальновидно просчитал, что будет не более чем простым авантюристом, если не обеспечит себе надежного покровителя в лице Османской империи. Несмотря на то, что в 1519 году ему удалось отбить нападение испанцев под командованием вице-короля Сицилии Уго де Монкады под Алжиром [51], Хайраддин в следующем году под натиском противников вынужден был покинуть город. Он обосновался в Джиджелли и несколько лет пиратствовал, совмещая это с борьбой против своих врагов в Алжире.
Хайраддин понимал недостаточность своих сил и помнил о судьбе своего брата. Опасаясь быть раздавленным врагами, он отправил турецкому султану Селиму I просьбу о принятии его в число подданных империи. Султан направил в распоряжение корсара пушки, двухтысячный артиллерийский отряд и четыре тысячи янычар. Такая поддержка позволила Хайраддину с течением времени вернуться в Алжир и перейти к крупным военным операциям, очистив от испанского присутствия несколько портовых городов. Вскоре Алжир превратился в главный штаб корсарских операций в Северной Африке, в самый страшный порт Средиземноморья, а сам Хайраддин, пожалованный в апреле 1534 года титулом бейлербея [52] Алжира, — в его полновластного владыку.
|
|
|
«…у него были лохматые брови, густая борода и толстый нос. Его толстая нижняя губа пренебрежительно выступала вперед. Он был среднего роста, однако обладал богатырской силой. На вытянутой руке он мог держать двухгодовалую овцу до тех пор, пока та не погибала… Поистине необычайное влияние, оказываемое им на своих командиров и простых пиратов, поклонники его объясняют огромной храбростью и ловкостью этого человека, а также тем, что даже самые, отчаянные его предприятия всегда оканчивались успехом. Ум и храбрость в нападении, прозорливость и отвага в обороне, огромная работоспособность, непобедимость — все эти похвальные качества заслонялись приливами неумолимой и холодной жестокости…»
Наблюдатели подчеркивают знание Хайраддином нескольких языков, отмечают его большую популярность в различных слоях общества и умение располагать к себе людей. В мусульманских кругах он завоевал репутацию защитника угнетенных, благочестивого «хранителя веры», проводящего долгие зимы в молитвах и богословских беседах.
Первая проблема, которая встала перед Хайраддином после того, как он захватил Алжир, заключалась в наличии внутри алжирской гавани испанского гарнизона. Еще в начале века (1510 г. ) испанский полководец Педро де Наварро сумел выбить у алжирских правителей право на владение небольшим островком Пеньон, расположенным при входе на алжирский рейд. Испанцы возвели на нем крепость, построили бастионы, и нависшие над городом пушки сделали успех корсара эфемерным. Всего около трехсот метров отделяли Пеньон от материка, и пираты не могли чувствовать себя уверенно до тех пор, пока испанский гарнизон стоял на острове. «Шипом, вонзившимся в сердце» назвал Пеньон Хайраддин, Барбаросса II, и приложил максимум усилий, чтобы уничтожить препятствие. Ему удалось осуществить свое предприятие после ожесточеннейшего штурма в мае 1529 г. Пеньонский шип был вытащен, а Хайраддин распорядился из остатков крепости построить мол, который соединил Алжир с островками бухты. Теперь алжирская гавань, усеянная подводными камнями и открытая всем ветрам, была защищена и стала лучшим убежишем корсаров Западного Средиземноморья.
|
|
|
Деятельность Хайраддина поражает своим невероятным масштабом. Он запускал своих раисов во все самые отдаленные уголки Средиземноморья. Его флотилии были вездесущи, быстры и неуловимы, а капитаны ни в чем не хотели уступать своему предводителю. Но до короля алжирских корсаров им все-таки было далеко.
В 1533 году Хайраддин был вызван султаном Сулейманом в Стамбул и назначен капудан-пашой, великим адмиралом турецкого флота, для руководства операциями против Карла V. Ядро флота составили корсарские флотилии.
В 1534 году он прошел Мессинским проливом, захватил Реджо в Калабрии и прочесал итальянское побережье до Генуи, повергнув в панику жителей Неаполя и Рима. Затем, 15 августа, с 84 галерами, 1800 янычарами и 6500 солдатами (турками, албанцами и греками) Хайраддин появился перед крепостью Ла Гулетта и захватил ее. 19 августа его войска овладели Тунисом, свергли султана Мулай Хасана, упрочив положение Империи и корсаров-мусульман в Восточном Средиземноморье. Ответный удар христиан не заставил себя долго ждать. В следующем, 1535 году объединенная мошь Испанского и Португальского королевств, виие-короля Сицилии, папы римского, Мальтийского ордена и Генуи пол командованием самого императора Карла V (400 судов, 30 тыс. чел. ), собранная в Кальяри (остров Сардиния), обрушилась на побережье Туниса. Ключом обороны была Ла Гулетга, прикрывавшая вход в Тунисский залив. Однако корсарский правитель был заведомо предупрежден о готовящейся высадке. Известие поступило из Парижа, через агентуру французского короля Франциска I, главного противника Карла V в Европе. Ла Гулетта держалась почти целый месяц, но в конце концов сказались численное превосходство и лучшее материальное оснащение христиан, и твердыня пала; имперская армия подошла к самому Тунису.
В ярости Хайраддин приказал сжечь в городе темницы с христианскими невольниками, рассчитывая обезопасить себя с тыла. С большим трудом удалось приближенным отговорить корсара от исполнения страшного замысла.
Во время упорного сражения на подступах к городу, в Тунисе вспыхнул мятеж против Хайраддина и турок. Корсар оказался зажатым в тиски, но прорвался с четырьмя тысячами человек сквозь ряды христианских воинов и ушел в горы, откуда добрался до Алжира. Войска Карла V ворвались в Тунис, город был отдан на разграбление разъяренным солдатам, и началась самая настоящая бойня.
|
|
|
«…вторжение христиан было страшно, они убивали всех, встречавшихся им, не разбирая ни лет, ни пола, улицы были наполнены трупами, Пороги домов загромождены ими, и полы мечетей залиты кровью… Грабеж продолжался три дня и три ночи, но так как заметили, что солдаты, в надежде найти зарытые сокровища, срывали дома, то им приказали выйти из города…»
Однако уже через несколько месяцев Хайраддин возглавил разбойничий рейд на Балеарские острова, разграбил форт Маон на Менорке и увел четыре тысячи жителей в рабство, показав, что взятием Туниса проблема корсаров не уничтожена.
Захват крепости Бизерта был одним из крупных успехов в 1536 году. В следующем году Хайраддин во главе 135 галер разорил побережье Апулии и увел в рабство около 10 тысяч итальянцев. Затем высадил 25-тысячный экспедиционный корпус на остров Корфу, но здесь он потерпел неудачу.
Восточная часть Средиземного моря также не была обойдена вниманием неудержимого корсара. Его корабли хозяйничали в лабиринтах Архипелага. Хайраддин захватил острова Сирое, Патмос, Эгину, Наксос, Парос и многие другие, разграбил Крит и совершенно расстроил венецианскую торговлю. 27 сентября 1538 года в морском сражении в заливе Превеза (Ионическое море) флот Хайраддина наголову разгромил объединенный флот Испании, папы римского и Венеции под командованием адмирала Ан-дреа Дориа. Только спустившаяся ночь спасла соединенные силы от полного истребления.
Христиане готовили месть Хайраддину. Удар было решено нанести в сердце владений корсара — по Алжиру.
«Мы не можем проиграть», — заявил император Карл V, отправляя в 1541 году военную экспедицию против этой крепости. Разве мог предугадать могущественнейший из европейских правителей катастрофу, которой закончился его план «выгнать пиратов из их логова». Огромный имперский флот из 516 судов с 12 330 моряками и мощным многотысячным десантом (7 тыс. испанцев, 6 тыс. немцев, 6 тыс. итальянцев, 3 тыс. крестоносцев из других стран, 400 мальтийских рыцарей) вышел осенью 1541 года на покорение крепости мусульманских корсаров, которая костью в горле застряла в материковых и морских владениях Империи. Карл V не сомневался в успехе операции. Проверенные в военных кампаниях ветераны, опытные моряки, первоклассные командующие (флотом руководил Андреа Дориа, а сухопутным корпусом — герцог Альба) — все это обещало полный успех. Более того, экспедиция превратилась в странное подобие показательных маневров, на которых имперская армия должна была продемонстрировать свою мощь на глазах у знатных испанских дам, отправившихся с армадой, чтобы посмотреть, как оружие Христа сразит варваров. Правда, осторожный Дориа предостерег императора, указав, что осеннее ненастье может серьезно вмешаться в события и перекроить все замыслы. Карл V только отмахнулся. Слишком удачно складывалась международная обстановка, и такого благоприятного стечения обстоятельств могло больше не представиться — размышлял, наверное, всесильный правитель. Султан Сулейман сражается в Венгрии; турецкий флот расположился где-то на юго-востоке Средиземного моря; его противники — протестантские князья — успокоились, и в германских владениях царит покой, а с главным противником в Европе — Францией — уже два года продолжается мир.
Бросок с Мальорки — и 25 октября имперский флот приблизился к побережью. Отбросив арабов, великолепная испанская пехота обеспечила высадку всей десантной армии, которая подступила к крепости Алжир и обложила город со всех сторон.
Не успели солдаты приступить к осадным работам, как в дело вмешалась погода. Ураганный северо-восточный шквал и холодный проливной дождь обрушились на войска Карла V. Страшную ночь пережили солдаты. В открытой местности они нигде не могли укрыться от разбушевавшейся стихии. Яростный ветер срывал и опрокидывал палатки, ливень превратил в непроходимое месиво все подступы к городу. Он смешал порох с дождевой влагой и сделал бесполезными игрушками тяжелые мортиры, пищали и мушкеты…
Пасмурным утром турецкие янычары и корсары сделали вылазку, и только каким-то чудом продрогшие и измученные христиане сумели отбиться от их натиска и даже загнали противника обратно в крепость. Битва шла в воротах крепости, но защитники, теснимые европейцами, все же успели опустить ворота. Сохранилась легенда о мальтийском рыцаре, шевалье де Савиньяке, который в ярости вонзил свой кинжал в захлопнувшиеся перед ним Баб-Азунские ворота. Символично, но и берега Северной Африки оказались закрытыми для христианского воинства. Буря не унималась. Ужасный шторм срывал корабли с якорей, выбрасывая их на песчаное побережье или рассеивая по морю; невольники на галерах подняли мятеж и перебили экипажи судов [53]. Несколько ужасных дней господства свинцовых ливней добили имперскую армию. Она потеряла всю артиллерию и запасы продовольствия. Измотанные непогодой, замерзшие и голодные, деморализованные солдаты проклинали тот день, когда оказались на этом негостеприимном берегу. И началось самое страшное — отступление к месту высадки. Мелководная река, которую в начале похода легко преодолели, теперь превратилась в широкий поток; она вышла из берегов и затопила окрестности. Пришлось строить мост, а время шло. Турки и арабы наседали, и только мужество мальтийских рыцарей, прикрывших армию от преследователей, спасло войско и дало ему возможность добраться до гавани, где стоял флот. Посадка на потрепанные бурей суда шла полным ходом, когда налетел новый шквал, еще страшнее первого. Он довершил разгром. Все было кончено…
Только неожиданный приход кораблей с Сицилии спас остатки оборванной, изможденной армии и самого императора, который на исходе ноября добрался до Мальорки. 150 потерянных судов, тысячи убитых солдат, толпы взятых в плен, ошеломляющее падение престижа Империи и пропорционально выросшая активность корсаров — таковы плачевные итоги алжирского погрома 1541 года. Долго еще на невольничьих рынках Туниса, Алжира, Триполи будут вспоминать последствия разгрома, так как цена на рабов резко упала, и за них «нельзя было получить даже луковицы» — так рынок, захлебнувшийся от потока невольников, отреагировал на разгром Карла V.
В 1544 году неутомимый адмирал-корсар отправился в очередной рейд вдоль итальянского побережья, закончившийся опустошением Тосканского архипелага, Липарских островов и берегов Кампании и Калабрии. На Липари в руки Хайрадлина попало 8 тысяч невольников, сотни несчастных он захватил на Эльбе, около тысячи пленных — на Искье, 4 тысячи — в Чириатти; всего же Хайраддин заковал в цепи около 20 тысяч человек.
Умер всесильный разбойник в зените славы 4 июля 1546 года в своем стамбульском дворце. Он был похоронен в мавзолее в Бешикташе как национальный герой, и еще долгое время каждый турецкий корабль, входя в бухту Золотой Рог, отдавал салют могиле великого средиземноморского корсара…
|
|
|
