Протогосударство – чифдом.

На следующей, 5-й стадии эволюции этнической общности надобщинные властные структуры приобретают вид протогосударства (прототипа государства, еще не государства по форме, но уже исполняющего функции политической власти). Грань, разделяющая протогосударство от предыдущей стадии, – весьма незначительна, и в историческом процессе они могли практически, сливаться. Наиболее важным в новом этапе эволюции стало то, что через него прошли безусловно все народы на пути государствообразования. С этой стадией приходит эпоха уже реальной, фиксированной истории, иногда даже с именами правителей, названиями народов и областей, с точной характеристикой культурного быта, в котором можно видеть отдельные черты политико-правовой общности (для восточных народов – это IV – I тыс. до н. э., для североевропейских – до первых веков н. э., для народов Африки или Океании – вплоть до XVIII - XIX вв.).

По своему главному признаку – наличию власти одного вождя – протогосударство получило в современной науке второе наименование чифдом (от английского chief-dom); в общем виде чифдом представлял объединение общин (прежних родов или племен) на определенной территории под властью одного правителя, а эти общины соподчинялись в иерархию в зависимости от того, ближе или дальше были они от вождя*.

* См.: Васильев Л. С. Проблемы генезиса китайского государства. М. 1983. Гл.1.

Протогосударство объединяет несколько поселений (групп поселений) вокруг одного крупного центра – как правило, это культовый храмовый центр, имеющий религиозное значение для всей новой общности. Центр этот значителен по размерам – в наиболее типичных проживало до 5 – 6 тыс. человек. Центр служит средоточием богатства общности (реально богатство еще невелико, а такие храмовые города, как в древнем Шумере, считают исключениями. Центр подавляет, подчиняет себе периферийные поселения, устанавливает вассальные отношения с соседями – уже нередко в ходе активной военно-завоевательной политики.

В начале XX в. немецкий политолог Ф. Оппенгеймер выдвинул теорию о безусловно определяющем значении войны для формирования государства. Эта теория получила большое распространение, так как якобы удачно вписывалась в исторические сведения о многочисленных походах и войнах, которые почти постоянно вели древние государства. Но, по-видимому, чтобы вести длительную, тем более постоянную войну, должны были сформироваться силы и структура, способная это делать. Протогосударство формировалось иным путем, саморазвитием общественной организации. Но сформировавшись, война стала для него важным фактором дальнейшего сплочения народов и упрочения иерархии. А кроме того, наилучшим путем быстрого экономического обогащения, поскольку древнее производство продолжало оставаться рисковым и не могло предоставить в распоряжение власти много избыточного продукта.

Глава центрального доминирующего поселения возглавляет округ, сложившийся по периферии; он носит особый ранг-титул. Главное его право – мобилизация членов общин на объединенные работы, хозяйственную пользу от которых определяет он и которые служат основой для появления избыточного продукта, перераспределяемого затем между членами общин. На Востоке особую неизбежность таких работ определяла необходимость ирригации. Следующий уровень политической иерархии составляли главы подчиненных общин (они также уже могут быть сложными). При них постоянно существуют военные отряды. Особый слой элиты представляют лица, связанные с религиозно-культовыми церемониями и обрядами, хотя главы культов, как правило, – те же вожди и правители.

Такая организационно-политическая структура упрочивается постольку, поскольку в ней усиливается централизация, а автономия отдельных общин слабеет. От силы центра в конечном счете зависит выживание всей общности. Это приводит к укреплению политического единоначалия как единственного в тех ранних исторических условиях способа утвердить сильную организацию (все без исключения древние общества формируют монархии). Это еще ранние монархии: они редко наследственны, путь к власти лежит через клановую борьбу, открытую узурпацию. Единоличная власть легче приобретает религиозно-священный характер – так открывается и путь к правовому обоснованию этой власти.

Разумеется, административно-экономические задачи власти, деятельность правителей возможны только в том случае, если опираются на осознанное или молчаливое согласие большинства. Если власть поддерживается, как писал английский философ Д. Юм, общественным мнением в отношении интереса и в отношении права, с которыми она действует. Обеспечивается это, между прочим, еще и опорой на слои обиженных, маргиналов, которые умышленно противопоставляются в политике правителей элите.

Процесс управления с этой стадии уже безусловно воспроизводит и укрепляет социальное неравенство, это неравенство становится историческим фактором, которое по-своему влияет на эволюцию власти. Экономическую основу управления составляет общий контроль над ресурсами, становящимися как бы неизменным обладанием государственной организации (о собственности говорить еще преждевременно). Перераспределение этих ресурсов правителями превращается в регулярные раздачи по частям и обратное получение в виде дани как государственной повинности. Полюдье, известное большинству народов Азии, Африки и Европы на этой стадии, становится первым установлением регулярного взимания государством ренты-налога; другой формой становятся отработки разного вида. Материальные выгоды с этой ренты извлекаются уже не всем народом, а теми слоями, кто более причастен к политической структуре, кто начинает рассматривать коллективный продукт, часть которого достается ему, как свою собственность; развивается устойчивое престижное потребление верхов (украшения, одежда, возможность содержать наложниц и т. п.). Это уже классы, различающиеся по мере присвоения общественного продукта и по мере причастности к управлению. Собственность придает политико-правовой общности территориальную стабильность, наличие воспроизводящихся из поколения в поколение классов – стабильность историческую. Разрыв в социальном статусе становится политическим: чифдом неизбежно эволюционирует в раннее государство.

Раннее государство.

Раннее государство составляет заключительную, 6-ю стадию эволюции этнической общности. Развитие государственной организации приводит к отчетливому политико-географическому обособлению объединения от других – появляется традиция государственности (прервать которую могут, что нередко и случается, лишь особо гибельные внешние или внутренние факторы: завоевание, нашествие кочевников, многолетний голод, восстания).

Раннее государство – уже более многочисленная общность: до нескольких сотен тысяч жителей; это дает нужный количественный уровень труда и продуктов, отчуждаемых в пользу государства. На этом этапе население может быть разнородно этнически, особенно если имело место завоевание; этнические различия могут и дополнять социально-политическую иерархию.

Администрация государства представлена, как минимум, тремя уровнями – каждый со своими задачами и функциями. (1) Администрация в государственном центре (прежнем доминирующем округе – клане протогосударства) представляет полностью самостоятельную институцию, оторвавшуюся от родов, общин, кланов и занятую самодовлеющей общегосударственной деятельностью. (2) Администрация областей вполне наследует организацию и задачи прежних чифдом; как правило, она даже стоит в клановой преемственности к ним. (3) Общинная администрация – наиболее традиционная и древняя по происхождению, и в это время она еще не разделима с традиционно общинным самоуправлением (выборностью, коллективными органами), но полномочия ее стали более элементарными: главное – исполнить решения высшего уровня. Распределение по уровням закрепляется, как правило, образованием профессиональных классов-сословий: жрецов, воинов, писцов, ремесленников, сборщиков податей и т. д.

Развитие раннего государства проходит в условиях упрочения городской жизни (без городов формирование развитой государственности вообще невозможно). Городская жизнь закрепляет классовое обособление, престижное потребление эволюционирует в другой образ жизни – начинается расслоение на культуру верхов и низов. Индивидуализированное на предыдущей стадии присвоение продукта рождает стремление к приватизации общегосударственного контроля над ресурсами; товарный обмен подталкивает образование частной собственности, в обособлении которой наиболее заинтересованы сложившиеся господствующие слои. Этот хищнический по древним формам процесс лишь несколько тормозится традиционной политикой высших правителей, периодически восстанавливающих на местном уровне прежние отношения якобы «справедливости» (переделами, отменой долгов). Вместе с тем оформляется принудительно-карательная функция государства, полицейская деятельность. И рядом с этим развивается сфера права, охраняющая эти отношения.

Необходимость в традиционно устойчивом централизованном управлении этим уже довольно сложным производственно-административным комплексом с внутренними неоднозначными, иногда даже почти противоположными интересами заставляет менять свой облик прежнее право обычая – возникает необходимость в законах, сначала изустных, затем письменных. Законы стимулируют формирование правильной судебной деятельности, суд вливается в государственную организацию.

Религиозная идеология обособившейся в государство общности закрепляет культурное противопоставление другим народам: наши боги – величайшие в мире, их представители на земле – священны и неприкосновенны, народ наш избран... Такая идеология по-особому и в собственных интересах объективно используется господствующим слоем, она становится политической идеей власти.

Все существенные элементы государственности и правовой системы сложились. Начинается их видоизменение применительно к обстоятельствам времени, места, закономерностям органического развития. Собственно, начинается история государственной организации и права...