Преторская юстиция. Формулярное судопроизводство.

С сер. IV в. до н. э. основная роль в организации судопроизводства по частным искам в Риме переходит к претору (должность учреждена в 366 г. в качестве помощника консула для решения внутригородских дел). Значение преторской юстиции возрастало параллельно умалению юстиции понтификов: в 304 г. до н. э. жреческий писец Гней Флавий самовольно («для пользы народа Рима») опубликовал принятый календарь судебных дней, несколько позднее таким же образом был выкраден и опубликован Флавием перечень главных судебных исков. Судопроизводство с этой поры приобрело преимущественно магистратский характер, за понтификами сохранялось некоторое время только значение традиционно лучших знатоков права.

В 242 г. до н. э. для рассмотрения споров, возникавших между римскими гражданами и перегринами, а также между лицами, имевшими иной правовой статус, была создана магистратура второго, перегринского претора. Его деятельность в сфере юстиции стала не только со временем доминирующей по охвату споров, но и новаторской по внутреннему содержанию. Перегринский претор был лишен возможности использовать строгие правила квиритского права: они либо не предусматривали случая спора между лицами разного статуса, либо вообще игнорировали огромное большинство новых правовых ситуаций. Для того чтобы согласовать правовые интересы римлян и других жителей Италии и империи, претору пришлось изобретать новые формы судебных исков, признавать имеющими силу совершенно новые правовые реалии. В большой степени эти изобретения и признания были основаны на общих принципах права народов (jus gentium), которое указывало предпочитать юридическому формализму требования разума, обычаи других народов, практику правоприменения в средиземноморских судах, прежде всего греческих. Основанное на идее внепривилегированной справедливости и равенства участников гражданских правоотношений при соблюдении их подлинной воли, право народов с этого времени стало еще одной составляющей римского гражданского права наряду с квиритским.

Основным юридическим инструментом в обновлении права и судопроизводства стал преторский эдикт, или указ. С III в. до н. э. сложилась практика, по которой вступавший в свою должность на новый годичный срок претор издавал эдикт*, где формулировал основные правила своей будущей правоприменительной деятельности. Эти эдикты приобретали разный вид: а) подтверждающие, когда претор высказывал полное доверие к деятельности предшественника; б) новационные, в которых претор заявлял стремление вести суд и давать защиту, не считаясь со старыми порядками; в) городские, адресованные только Италии, и др. В преторском эдикте стали находить отражение и новые процессуальные средства защиты прав, к которым прибегал претор, когда был не в состоянии воспользоваться жесткими формами легисакционного процесса. В принципе, запрещалось что-либо менять эдиктом в цивильном праве, в законах государства, в запрещающих законах. Однако можно было создавать новые формулы исков, не предусмотренных квиритским правом, или, чтобы избежать явно несправедливого по сути юридического спора, прибегнуть к реституции, т. е. восстановить стороны в их первоначальном положении, как если бы сделки и не было, или включить в правила судоговорения особое возражение ответчика – эксцепцию, которые также были строго конкретны и связаны со своими обстоятельствами (возражение, что был обманут или что заблуждался). Так, наряду с правом, содержащимся в законах Рима, сформировалось особое преторское право, или магистратское (jus honorarium), которое стало вторым по важности источником гражданского права Рима, внеся в него многие идеи и новации, почерпнутые из jus gentium.

* Право издания эдиктов, содержащих правовые нормы, было также у консулов и эдилов.

Преторский эдикт первоначально обнародовался устно, затем стал высекаться на мраморе. А сам претор вел два «альбома»: в одном фиксировал эдикты, в другом – перечень новационных формул исков и средств преторской защиты. Чтобы каждый новый эдикт не вносил сумятицы в правоприменение, со временем преторам было предписано строже придерживаться практики предшественников. В 67 г. до н. э. закон прямо запретил преторам менять эдикты – они стали постоянными. С этого времени по важности преторский эдикт едва ли не превзошел законы. Во II в. император Адриан указал известному юристу Сальвию Юлиану провести систематизацию преторского эдикта. Юлиан в сотрудничестве с другим правоведом собрал эдикты городских и перегринских преторов, курульных и провинциальных эдилов и составил единый обширный постоянный эдикт (143 г.), который впредь запрещено было менять, а следовало изучать и комментировать. С этим прекратилась и эволюция преторского права.

Переход к преимущественно преторской юстиции сопровождался переустройством судебных институтов в целом. Наряду с частными судьями, перешедшими из предыдущих веков, основными учреждениями стали: а) центумвиральные суды, или коллегии 100 мужей, и б) суды «восстановителей утраченного», или рекуператоров. Суд рекуператоров действовал при перегринском преторе и представлял собой коллегию 3-5 судей, которыми мог быть любой римлянин, где решались дела, требующие скорейшего решения, главным образом с участием перегринов или иностранцев в качестве одной из сторон. Этот суд был наиболее прост и даже отчасти демократичен. Наиболее важным судебным институтом стал суд центумвиров. Его составляли 105 судей, избранных от 35 римских триб и, по-видимому, принадлежавших к высшим сословиям – сенаторскому и всадническому. Начало деятельности судов относится к 240-м гг. до н. э. (однако есть упоминания и о создании их также Сервием Туллием). Круг полномочий этих судов был обширен – в них разбирались дела «о давности, об опеках, о родстве родовом и кровном, о намывных берегах и островах, об обязательствах, о сделках, о стенах, о пользовании светом, о капели, о действительных и недействительных завещаниях и множестве других, тому подобных вопросах»*, практически все вопросы гражданского права, кроме споров о статусе лиц. Центумвиры действовали в 4 трибуналах, каждый со своей более суженной компетенцией; решения принимали коллегиально, и потому они были окончательными. Заседал суд на форуме, в особо отведенном месте.

* Цицерон. Об ораторском искусстве. 1. 38.

В провинциях и муниципиях роль преторов играли (где их не было) наместники и префекты; постоянных списков судей из граждан там не было, в судьи избирали на городских собраниях или в сенатах муниципий.

Оформление преторского права изменило и процедуру судебного разбирательства – вначале не существенно, а к I в. до н. э. – принципиально. Разделение на две стадии – in jure и in judicio сохранилось, однако юридически более важной стала первая. Инициатива по-прежнему оставалась за истцом, но вызов ответчика подкреплялся авторитетом магистрата: за неявку полагался штраф. Истец излагал свою претензию в менее строгом виде, за ответчиком признавалось право не только принять или отвергнуть иск, но и сделать частичные возражения по разным содержательным вопросам: должен, но не столько, брал, но не должен, потому что... и т. д. Юридическое существо спора формулировали уже не стороны, а претор, который обобщал суть дела в формуле – специальном предписании судье. В этом предписании обязательно было три элемента: назначение судьи, изложение претензии и возражений, распоряжение о действиях судьи – оправдай или присуди. «Если окажется, что Авлу Агерию причинил ущерб Нумерий Негидий, то ты, судья, осуди его и сосчитай сумму убытка, если же окажется, что он сделал это невольно, оправдай»*. Составляя формулу, претор был более заинтересован не соблюдением требований квиритского права, а выяснением подлинных правоотношений сторон в учете справедливости. Конечно, юридический формализм полностью преодолен не был, и перечень новых преторских формул (который включали в эдикт как приложение) поначалу был невелик. Но теперь уже претор не мог отказать в судебной защите, если имелась ранняя соответствующая формула. На стадии судоговорения процесс шел в основном прежним путем. При отсутствии спора (если стороны обратились в суд только за признанием перехода прав по обоюдному согласию) претор мог и сам решить дело.

* Типичный для римского права пример формулы, где используются абстрактные имена истца (от agere – искать) и ответчика (от negare – отрицать).

Такой вид процесса по главному новшеству получил название формулярного процесса. Он был введен в судопроизводство по закону Эбуция (между 149 и 123 гг. до н. э.) – первоначально как факультативный вид процесса; римские граждане сохранили возможность пользоваться законными формами исков. В 17 г. до н. э. формулярный процесс был признан единственно законным, а правила легисакционного выведены из обихода. Подзаконное, но свободное усмотрение суда в гражданских спорах стало определяющим.

Римская юриспруденция.

Рождение новых форм судопроизводства, менее заформализованных и предоставлявших известный простор и суду, и спорящим сторонам, вызвал к жизни новое явление юридической культуры – практическую, а затем и теоретическую юриспруденцию (от juris prudentia – предусмотрительность в праве), или юридическую науку.

Первыми истолкователями и комментаторами действующего права были жрецы-понтифики, эта рольих в особенности усилилась после того, как они утратили главенство в собственно судопроизводстве. Особенно были заинтересованы в помощи по судебным делам непатрицианские слои Рима, которые веками были лишены доступа к жреческим должностям и, соответственно, к юридическим записям и традициям. Около 254 г. до н. э. понтифик Тиберий Корункарий (первый наиглавный понтифик, вышедший из плебеев) начал публично консультировать по вопросам обращений в суд и толкования права. Это было историческое начало римской юриспруденции. Хотя и ранее анналы римской истории отмечали людей, сведущих в праве и полезных тем «народу и государству», – такими были, например, Аппий Клавдий, один из децемвиров и создателей XII Таблиц, или Аппий Клавдий Цек, цензор 442 г. до н. э. Скоро занятия юриспруденцией стали одними из почетнейших и значимых – настолько, что знаменитому оратору и государственному деятелю I в. до н. э. Цицерону не единожды приходилось доказывать в своих речах, что военные доблести или политическая деятельность значат в глазах общества ничуть не меньше. Изучение права (прежде всего jus civile) стало делом престижа среди высшего слоя римлян и составной частью образования: «Постыдно знатному и благородному человеку не знать права, в котором он обращается» (гласила одна из пословиц-максим).

Уже в первые века римской юриспруденции появились юридические знаменитости, более других пользовавшиеся авторитетом. Такими были Секст Элий и Марк Порций Катоны (оба II в. до н. э.), Марк Манилий. Знание права и консультации не ограничивались только устной практикой. Около 198 г. до н. э. консул и знаток права Секст Элий Петус Кат составил первое из известных руководств по праву – в 3-х частях, охвативших соответственно Законы XII Таблиц, комментарий к ним и исковые формулы; важность этого частного свода была настолько велика, что он получил даже особое наименование «Элианово право». Выдающийся правовед I в. до н. э. Квинт Муций Сцевола оставил первое систематическое изложение цивильного права в 18 книгах, послужившее основанием для многих позднейших комментариев и сочинений.

Поначалу имея чисто прикладной характер, римская юриспруденция отличалась одной важной особенностью: правоведы не выступали в судах, они только оказывали помощь обращающимсяк ним. К I в. до н. э. сложились официально признанные формы этой помощи и, соответственно, юридической практики. (По закону 203 г. до н. э., все советы юристы обязаны были подавать безденежно, но в традициях общественных приличий было вознаграждать их особым honorarium.) Первая – ответы (responsa) по запросам частных лиц, а также судей и магистратов, вторая – предписания (cavere) по тому, как составить формы сделок и как реализовать наследственные права; третья – иски (agere), когда юристы предлагали проверенные формулы обращений в суд и подсказывали способ доказывания; четвертая – письма (scribere), в которых правоведы самостоятельно излагали какой-либо вопрос. Со временем власть стала придавать юриспруденции дополнительное значение. Право ответов (jus respondendi) no запросам судей и магистратов получило значение особо важного и предоставляемого наиболее солидным юристам как привилегия; ответы эти устанавливались обязательными для судей. Император Август определил, что по форме ответы должны быть письменными и за личной печатью правоведа, а само право дароваться только особым повелением принцепса. Во II в. согласные мнения по одному вопросу нескольких (или большинства) официальных правоведов приобрели значимость постановлений (в отличие от частных мнений одного). С конца II в. выдача права ответа прекращается, за мнениями ранних классических юристов признается сила закона. В 426 г. (Закон о цитировании) сочинениям и ответам пяти наиболее именитых юристов была придана обязательная сила: Папиниана, Павла, Гая, Ульпиана и Модестина; практика могла обращаться к трудам других правоведов, только если первые пятеро на них ссылались. Но зато согласное мнение пяти было законом и для судов, и для администрации. Тем самым юриспруденция стала еще одним источником римского права, что составило едва ли не самую оригинальную и исторически важную его особенность.

На I–III вв. пришелся расцвет римской юридической науки. При первых императорах появляются частные юридические школы, со времени Адриана (II в.) создаются государственные. Наиболее знаменитыми были Афинская, Беритская (в Финикии), Римская, где последовательно изучали основы права, публичное право, юридическую практику ответов. Большую известность получили учебники по гражданскому праву – наибольшей (по обыденности и простоте изложения) добился Гай (II в.) с «Институциями», сохранившими основные сведения о классическом римском праве. Вошли в практику специальные сочинения – ответы (известнейшим был труд Папинина в 19 книгах), комментарии (например, Ульпиана к преторскому эдикту в 83 книгах).

Ко времени домината юридическая наука все более официализировалась, и многие правоведы, не получая прежнего выхода в практику, начали профессиональные занятия адвокатурой – непосредственной защитой интересов клиентов в суде. К I – III вв. относится рождение и еще одной специализированной формы юридической практики: фиксации сделок и документов. В Рим это пришло из птолемеевского Египта. Особые писцы при магистратах стали практиковать выдачу достоверных и заверенных копий официальных актов, в том числе эдиктов. Сведущие в праве табеллионы вели практику по частным запросам: составляли грамотные и соответствующие праву акты, фиксировали заключение сделок (иих юридическое соответствие). Так было положено начало нотариату.