 |
Второй том «Мертвых душ». Творческая драма Гоголя.
|
|
|
|
Второй том «Мертвых душ». Творческая драма Гоголя.
От второго тома уцелели лишь некоторые фрагменты, свидетельствующие о существенной творческой эволюции писателя. Он мечтал создать положительного героя, который «умел бы сказать всемогущее слово: „Вперед! “» Большое место в остатках второго тома занимает тема труда. Дворянин Костанжогло говорит о крестьянстве как о самом здоровом сословии: в земледельческом труде «человек идет рядом с природой, с временами года, соучастник и собеседник всего, что совершается в творении… Понимаете ли, что это? грядущий урожай сеют! Блаженство всей земли сеют! » «Речь Костанжогло о роскошно плодоносящей земле, о крестьянском труде, лежащем в основе национального богатства, принадлежит к лучшим местам поэмы, – считает И. В. Карташова. – В лице Костанжогло Гоголь хотел показать энергичного и экономного хозяина, выводящего Россию из состояния застоя. В описании организации труда в его имениях у Гоголя, возможно, есть некие точки соприкосновения с идеями утопического социализма».
Менее убедительным получился другой положительный образ – мудрого философа и христиански‑ кроткого человека, откупщика Муразова, нажившего «безукоризненно честным» путем миллионное состояние, которое он употребляет для добрых дел. Одним из главных идеальных героев второго тома, по‑ видимому, должен был быть генерал‑ губернатор. Весьма примечательна его речь перед чиновниками, приведенная нами ранее, которой заканчиваются уцелевшие фрагменты.
Гоголь показывает рождение чувства глубокой неудовлетворенности у лучших представителей дворянства, появление своего рода «отщепенцев», людей, уже начавших «выламываться» из своей среды. Таков Тентетников. По свидетельству друзей Гоголя, в последней (сожженной) редакции он был сделан лицом «в высшей степени симпатичным».
|
|
|
Но судить о пафосе, о главной идее второго тома можно и косвенно по основным положениям книги Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями». Неудача второго тома говорит, скорее всего, о неподъемности тех задач, которые Гоголь в нем поставил. Ведь ему хотелось, чтобы книга повернула на новый путь духовного возрождения всю Россию. Для этого ему нужно было «найти всемогущее Слово», равное тому, какое было у Бога и какое было Бог. Нет сомнения, что Гоголь тут переоценивал писательские силы и человеческие возможности даже своей исключительной одаренности, своей писательской гениальности.
Одновременно в творчестве Гоголя намечался иной путь творческого служения. Гоголь пробовал себя как духовный писатель, создавая книгу «Размышления о Божественной Литургии». Он потратил на нее семь лет напряженного труда, но и она, в его глазах, не была доведена до конечного совершенства.
Перед Гоголем вставала дилемма: или долг писательского служения, или удаление от всего мирского и уход в монастырь. Причем то и другое в его сознании оказалось связано неразрывно и нераздельно. Жуковский, очень близкий Гоголю человек на последнем этапе его жизни, узнав о смерти друга, писал П. А. Плетневу в марте 1852 года: «Я уверен, что если бы он не начал свои „Мертвые души“, которых окончание лежало на его совести и все ему не давалось, то он давно бы был монахом, и был спокоен совершенно, вступив в ту атмосферу, в которой душа его дышала бы легко и свободно».
Можно усомниться в том, что это удаление из мира далось бы Гоголю легко. Ведь и в монастырь он собирался во имя такого духовного очищения и просветления, которое придало бы особую силу и действенную мощь его писательскому слову. «Вторая половина жизни и творчества Гоголя, – утверждает современный исследователь его творчества В. А. Воропаев, – ознаменована направленностью его к искоренению недостатков в себе самом – и таким образом он идет путем внутренним». Почему? В «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголь сказал по этому поводу следующее: «…Найди только прежде ключ к своей собственной душе; когда же найдешь, тогда этим же самым ключом отопрешь души всех».
|
|
|
Духовная драма Гоголя только еще раз подтвердила особое отношение русского писателя XIX века к художественному слову, во многом превосходящее сугубо эстетические задачи и проблемы. Ему было свойственно религиозное отношение к слову, и с литературным трудом он связывал надежды на духовно‑ нравственное очищение и обновление России.
Источники и пособия
Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. – М., 1937‑ 1952. – Т. 1‑ 14;
Гоголь Н. В. Собр. соч. В 9 т. – М., 1994;
Н. В. Гоголь в русской критике и воспоминаниях современников. – М., 1959;
Белинский В. Г. Статьи о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. – М., 1993;
Аксаков К С. Несколько слов о поэме Гоголя: Похождения Чичикова, или Мертвые души //Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика. – М., 1981;
Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы // Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. В 15 т. – М., 1947. – Т. 3;
Мережковский Д. С. Гоголь. Творчество. Жизнь и религия // Мережковский Д. С. Полн. собр. соч. В 25 т. – М., 1914. – Т. 15;
Гуковский Г. А. Реализм Гоголя. – М.; Л., 1959;
Купреянова Е. Н. Н. В. Гоголь // История русской литературы. – Л., 1981. – Т. 2;
Машинский С. Гоголь. – М., 1951;
Машинский С. Художественный мир Гоголя. – М., 1971;
Поспелов Г. Н. Творчество Н. В. Гоголя. – М., 1953;
Прийма Ф. Я. Гоголь и народная Россия // Русская литература. – 1984. – № 2;
Степанов Н. Л. Н. В. Гоголь. Творческий путь. – 2‑ е изд. – М., 1959;
Храпченко М. Б. Николай Гоголь. Литературный путь: Величие писателя. – М., 1984;
Фридлендер Г. М. Гоголь и современность // Русская литература. – 1984. – № 2;
Макогоненко Г. 77. Гоголь и Пушкин. – Л., 1985;
Воропаев Владимир. Духом схимник сокрушенный. – М., 1994;
Зеньковский В. Н. В. Гоголь. – СПб., 1994;
Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. – Петрозаводск, 1995;
Мочульский К. Духовный путь Гоголя // Мочульский К. Гоголь;
Соловьев. Достоевский. ‑ М., 1995;
Воропаев В. А. Гоголь. Жизнь и творчество. – М., 1998;
Дунаев М. М. Николай Васильевич Гоголь // Дунаев М. М. Православие и русская литература. – Ч. 2. – М., 1997.
|
|
|
