К проблеме «среднеразвитого» уровня развития капитализма в России накануне 1917 года.

(на примере некоторых работ В.И. Ленина, или метаморфозы советской историографии).

Данная статья посвящена одному из аспектов советской историографии – концепции так называемого «среднего уровня развития капитализма» в России накануне 1917 года, а также некоторым аспектам трактовки этой проблемы советской официальной историографией.

Как известно, указанное выше положение о «среднеразвитом уровне развития капитализма в России к 1917 году» было одним из важнейших в официальной советской историографии, а его актуальность постоянно подтверждалась ссылками на труды В.И. Ленина.

При этом «средний» уровень капитализма в России к 1917 г в целом постулировался советской историографией на основе показателей концентрации промышленного производства и монополизации в ведущих отраслях промышленности, прежде всего в секторе группы А.

В СССР концепция «среднего уровня развития капитализма в России » была определяющей и обязательной методологической базой для тех советских историков, основной темой исследований которых были события 1917-24 гг и всего советского периода, при этом советское общество, возникшее как результат «октябрьской революции», рассматривалось как общество, совершившее скачок из антагонистической общественной экономической формации к более передовой, бесклассовой.

В основе рассматриваемой концепции лежали следующие положения:

степень монополизации промышленности, концентрации банковского капитала, уровень развития государственно - монополистического капитализма в России свидетельствовали о том, что материальные предпосылки социалистической революции в России достаточно созрели; сложились объективные условия для перехода к социализму, который, по словам Ленина, «... есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственнокапиталистической монополии» (В.И. Ленин, ПСС, т. 34, с. 192).

Утверждая и отстаивая данное положение, советская историография постоянно ссылалась на труды В.И. Ленина, в частности на те, где он разрабатывал положение о царской России как о «слабейшем звене» в развитии мирового империализма.

В целом данную официальную историческую концепцию возможно рассматривать и в более широком плане: как вопрос наличия или отсутствия объективных материальных предпосылок для социализма в России и далее в СССР. Этот вопрос был закрыт для критических дискуссий в советское время через утверждение в советском «истмате» одной единственной официальной доктрины.

Данный аспект и связанную с ним проблематику, как представляется, следует рассматривать также и в свете так называемой «ленинской концепции социалистической революции», которую адепты советского истмата выстраивали на основе вышеуказанной концепции «среднеразвитого капитализма».

Так, в работе А.Л. Сидорова «Исторические предпосылки Великой Октябрьской Социалистической Революции» во введении читаем следующие строки: «В. И. Ленин критиковал социал-ренегатов и их апостола Каутского, меньшевиков отнюдь не с позиций Покровского. Ленин решительно отвергал сухановско-каутскианский тезис о том, что «мы не доросли до социализма, что у нас нет, как выражаются разные „ученые" господа из них, объективных экономических предпосылок для социализма». В. И. Ленин неоднократно подчеркивал, что несмотря на экономическую отсталость, в России всем предыдущим капиталистическим развитием были подготовлены предпосылки социалистической революции. Особенно интенсивно рост этих предпосылок шел в эпоху империализма. Сложившаяся в ходе первой мировой войны обстановка лишь облегчила победу социалистической революции, ускорила ее, но отнюдь не определила» [10. С. 59].

Автор по ходу работы, критикуя некоторые «ошибки» историка М.Н. Покровского, известного утверждением о том, что «большевики победили потому, что преодолели экономический детерминизм в диалектике», отмечает:

«В. И. Ленин неоднократно подчеркивал, что несмотря на экономическую отсталость, в России всем предыдущим капиталистическим развитием были подготовлены предпосылки социалистической революции. Особенно интенсивно рост этих предпосылок шел в эпоху империализма. Сложившаяся в ходе первой мировой войны обстановка лишь облегчила победу социалистической революции, ускорила ее, но отнюдь не определила»; далее: «Основные формы общественного хозяйства в России, подчеркивал В. И. Ленин,- «те же, как и в любой капиталистической стране...». Наличие достаточно развитых форм монополистического капитализма в ведущих отраслях хозяйства, несмотря на общую экономическую отсталость России сравнительно с главными империалистическими странами, -вот что создавало материальную основу социалистической революции. Сосуществование новейших форм финансового и монополистического капитала и отношений докапиталистических, противоречивое переплетение этих отношений, -такова была наиболее характерная черта русской действительности, делавшая совершенно неизбежным буржуазно-демократический характер первого этапа революции и перерастание его в революцию пролетарскую, социалистическую» [УК. соч. с. 62-63].

Рассматривая процессы экономического и социального развития империалистического периода в истории Российской Империи, в частности, монополизма в экономике, автор, тем не менее, вынужден признать и наличие особенностей в российских условиях: «Многие крупнейшие заводы представляли собой сложные комбинаты, выпускавшие различные виды промышленной продукции. Следует сразу оговорить, что подобный факт отнюдь не является показателем более высокой технической организации, чем на Западе. Скорее наоборот, как правило, русские предприятия были хуже технически оснащены, давали меньше продукции и худшего качества, чем европейские заводы» [УК. соч., с. 64 ].

Однако автор и участники последовавшего в 1970 г. обсуждения работы отнюдь не выделяли фактор отсталости российской экономики как определяющий, а как раз наоборот, подчеркивали и выделяли те факты экономического развития царской России, которые, по их мнению, стали основными в преддверии «Октябрьской социалистической революции» при характеристике уровня развития производительных сил, достаточного для перехода страны к социализму.

Автор со ссылками на Ленина утверждает, что «основные формы общественного хозяйства в России те же, как и в любой капиталистической стране.... Наличие достаточно развитых форм монополистического капитализма в ведущих отраслях хозяйства, несмотря на общую экономическую отсталость России сравнительно с главными империалистическими странами, -вот что создавало материальную основу социалистической революции. Сосуществование новейших форм финансового и монополистического капитала и отношений докапиталистических, противоречивое переплетение этих отношений, - такова была наиболее характерная черта русской действительности, делавшая совершенно неизбежным буржуазно-демократический характер первого этапа революции и перерастание его в революцию пролетарскую, социалистическую» [УК. соч., с. 63]

И в заключении цитируемой работы читаем: «В. И. Ленин в гениальном труде «Империализм, как высшая стадия капитализма», в статье «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» и в других работах дал анализ эпохи империализма, охарактеризовал его основные экономические черты, закономерности и противоречия. Он указал на средний уровень развития капитализма в России и раскрыл специфику развития капитализма в сельском хозяйстве, в том числе отметил отрицательное действие остатков крепостничества. В этих работах В. И. Ленин показал особенности империализма в России, раскрыл процесс перерастания монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм, охарактеризовал материальные предпосылки социалистической революции» (выделено мной) [УК. соч. с. 160].

Далее автор, напоминая, что ни на минуту не забывает об особенностях российского капитализма начала XX века, пишет: «однако, чтобы не создалось из сказанного ложного впечатления о силе промышленного и финансового капитала в царской России, необходимо еще раз подчеркнуть, что в промышленном отношении она представляла страну среднего уровня развития капитализма, экономическое развитие которой сильно тормозил царизм и иностранный капитал. Россия продолжала оставаться отсталой, бедной аграрной страной. Хотя промышленность и развивалась быстрее, чем сельское хозяйство, но страна вплоть до войны полностью сохранила свой аграрный облик. Доход на душу населения был в три-пять раз ниже, чем в передовых капиталистических странах, причем на долю сельского хозяйства приходилось больше половины национального дохода, а на долю промышленности -только немногим более одной четверти его. Именно эти факты - живучесть крепостнических отношений, сохранение дворянских латифундий и кабального гнета в деревне - накладывали решающий отпечаток на всю экономику страны, определяли ее место в мировой системе империализма, как не вполне самостоятельной державы. Границы этой несамостоятельности следует более углубленно изучить и точнее очертить» (выделено мною) [УК. соч. с.67-68]

В этой связи необходимо кратко рассмотреть эволюцию взглядов В.И. Ленина на уровень развития капитализма в Царской России, высказанные им в начале XX века и в период 1913-1922 гг., а также посмотреть, в какой работе, выступлении и при каких обстоятельствах сам В.И. Ленин упомянул либо как-то рассматривал понятие и концепцию «среднеразвитого» или «среднеслаборазвитого» капитализма в царской России накануне событий 1917 года.

В работе «Развитие капитализма в России», в главе VIII «Образование внутреннего рынка» автор, полемизируя с народниками по поводу скорости развития капиталистических отношений в царской России конца XIX века и скорости сложения капиталистического рынка в стране, пишет:

«Далее, что касается до вопроса о медленности или быстроте развития капи­тализма в России, то все зависит от того, с чем сравни­вать эго развитие. Если сравнивать докапиталистиче­скую эпоху в России с капиталистической (а именно такое сравнение и необходимо для правильного решения вопроса), то развитие общественного хозяйства при ка­питализме придется признать чрезвычайно быстрым. Если же сравнивать данную быстроту развития с той, которая была бы возможна при современном уровне техники и культуры вообще, то данное развитие капи­тализма в России действительно придется признать медленным. И оно не может не быть медленным, ибо ни в одной капиталистической стране не уцелели в таком обилии учреждения старины, несовместимые с капита­лизмом, задерживающие его развитие, безмерно ухуд­шающие положение производителей, которые “стра­дают и от капитализма и от недостаточного развития капитализма» (выделено мною) [Ленин. ПСС. т.3., с…..].

Никакого «среднего уровня» развития капитализма в России в изучаемый период автор не находит.

В целом, несмотря на констатацию наличия определенных «учреждений старины», то есть дворянского государства с его надстройкой, автору, тем не менее, было свойственно утверждать достаточно быстрое становление капитализма в России во второй половине XIX века, основным препятствием для которого, по его мнению, были определенные остатки феодализма в надстройке, обреченные на ликвидацию революционным путем.

Представляется, что в полемике с народниками автор, сознательно и бессознательно, будучи захваченным этой полемикой, упускает из виду некоторые другие особенности экономической эволюции «капиталистической» России, например, крайне периферийный характер становления капитализма, который к тому же развивался при решающей роли государства и его бюрократии; крайне узкий рынок внутри страны как для продукции сельскохозяйственной, так и особенно промышленной; принудительность товарности основной части крестьянского хозяйства страны, вызванной налоговой политикой тогдашнего государства.

Автор, как показала историческая практика, преувеличивал роль крестьянства в буржуазной трансформации общества и в революционном переходе к обществу иного порядка, однако этот аспект работ Ленина не является основной темой данной статьи.

В более поздних работах В.И. Ленин, рассматривая характер капиталистического развития России первой половины XX века, в частности в связи с Первой мировой войной, приходит к выводам, весьма отличающимся от тех, что были сделаны им в более ранних работах.

Так, в работе «Крах II Интернационала » он пишет:

«Нельзя жить по-старому в сравнительно спокойной культурной, мирной обстановке плавно эволюционирующего и расширяющегося постепенно на новые страны капита­лизма, ибо наступила другая эпоха. Финансовый капитал вытесняет и вытеснит дан­ную страну из ряда великих держав, отнимет ее колонии и ее сферы влияния (как гро­зит сделать Германия, пошедшая войной на Англию), отнимет у мелкой буржуазии ее "великодержавные" привилегии и побочные доходы. Это факт, доказываемый войной. К этому привело на деле то обострение противоречий, которое всеми давно признано и в том числе тем же Каутским в брошюре "Путь к власти".
И вот, когда вооруженная борьба за великодержавные привилегии стала фактом, Ка­утский начинает уговаривать капиталистов и мелкую буржуазию, что война вещь ужасная, а разоружение вещь хорошая, совершенно так же и с совершенно такими же результатами, как христианский поп с кафедры уговаривает капиталистов, что челове­колюбие есть завет бога и влечение души и моральный закон цивилизации. То, что Ка­утский называет экономическими тенденциями к "ультраимпериализму", на самом де­ле есть именно мелкобуржуазное уговаривание финансистов не делать зла.
Вывоз капитала? Но капитала вывозится больше в самостоятельные страны, напри­мер, в Соединенные Штаты Америки, чем в колонии. Захват колоний? Но они уже все захвачены и почти все стремятся к освобождению: "Индия может перестать быть анг­лийским владением, но она никогда не достанется, как цельная империя, другому чу­жому господству" (стр. 49 цитированной брошюры). "Всякое стремление какого-либо промышленного капиталистического государства приобрести себе колониальную им­перию, достаточную грабежа чужих наций. В России, как известно, слабее капиталистический, но зато сильнее военно-феодальный империализм» (выделение мое). (В.И.Ленин ПСС т.26).

Интересно то, что такая трактовка Лениным природы империализма в Российской Империи не осталась незамеченной советской историографией, и тот же А.Л. Сидоров посвятил ей целую статью «В. И. Ленин о русском военно-феодальном империализме (О содержании термина "военно-феодальный империализм")». "История СССР", 1961, N3, утверждая, что «В. И. Ленин относил этот термин к царизму, некоторые же историки стали характеризовать им экономический базис, специфику русского империализма» [Ук. издание, с. 47].

Еще в одной работе, характеризуя положение страны в начале XX века, Ленин писал: «... самое отсталое землевладение, самая дикая деревня - самый передовой промышленный и финансовый капитализм» (ПСС, т. 16, с. 417).

Что касается характера предстоящей революции, в нескором наступлении которой Ленин в начале 1917 года, в эмиграции, судя по имеющимся фактам, почти не сомневался, то и тут возникает ряд проблем, связанных с постоянной эволюцией его взглядов и даже их скачками.

Так, в работе «Прощальное письмо к швейцарским рабочим» в 1917 г. Ленин писал: «Россия — крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран (выделение мое). Непо­средственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно-демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней» и

«В России не может непосредственно и немедленно победить социализм. Но кресть­янская масса может довести неизбежный и назревший аграрный переворот до конфи­скации всего необъятного помещичьего землевладения. Этот лозунг выставляли мы всегда, и его выставили теперь в Петербурге и Центральный Комитет нашей партии и газета нашей партии«Правда». За этот лозунг будет бороться пролетариат, нисколько не закрывая себе глаз на неизбежность ожесточенных классовых столкновений между сельскохозяйственными наемными рабочими с примыкающими к ним беднейшими крестьянами и зажиточными крестьянами, которых усилила столыпинская (1907— 1914) аграрная «реформа». Нельзя забывать, что 104 крестьянских депутата и в первой (1906) и во второй (1907) Думе выдвинули революционный аграрный проект, требую­щий национализации всех земель и распоряжения ими через местные комитеты, вы­бранные на основе полного демократизма.

Подобный переворот сам по себе не был бы еще отнюдь социалистическим. Но он дал бы громадный толчок всемирному рабочему движению. Он чрезвычайно укрепил бы позиции социалистического пролетариата в России и его влияние на сельскохозяй­ственных рабочих и на беднейших крестьян. Он дал бы возможность городскому про­летариату, опираясь на это влияние, развить такие революционные организации, как «Советы рабочих депутатов», заменить ими старые орудия угнетения буржуазных го­сударств, армию, полицию, чиновничество, провести — под давлением невыносимо-тяжелой империалистской войны и ее последствий — ряд революционных мер для контроля за производством и распределением продуктов» [В.И. Ленин, ПСС, изд. 5-е, т. 31, стр. 87-94]

Сразу после приезда Ленина в Россию в апреле 1917 года были опубликованы известные «Апрельские тезисы», которые, как мы знаем, вызвали неоднозначную реакцию даже в рядах большевистского руководства.

Однако и в этой своей работе автор отнюдь не утверждал «социалистический» характер протекающей революции.

В предисловии к 31 тому 5 издания Полного собрания сочинений В.И. Ленина говорится, что работа «Апрельские тезисы» есть «программа переходных мер к социализму», однако на страницах 141-142 приводятся слова Ленина, опровергающие это положение:

«И здесь я подошел ко второй ошибке т. Каменева. Он упрекает меня в том, что моя схема «рассчитана» на «немедленное» перерождение этой (буржуазно-демократической) революции в «социалистическую».

«Это не верно, я не только не «рассчитываю» на «немедленное перерождение» нашей революции в социалистическую, а прямо предостерегаю против этого, прямо заявляю в тезисе № 8 «не «введение» социализма как наша непосредственная задача».

 

«Не ясно ли, что человек, рассчитывающий на немедленное перерождение нашей революции в социалистическую, не мог бы восстать против непосредственной задачи введения социализма?» («Письма о тактике», ПСС, 5 издание, т. 31, стр. 141-142].

 

Сторонники концепции готовности России к социалистической революции приводят в защиту своей концепции следующее высказывание Ленина:

«Без известной высоты капитализма у нас бы ничего не вышло" [Ленин В. И., ППС., т.19, с. 261].

Однако некоторые данные, приводимые самим же Лениным, опровергают его утверждения об «известной высоте».

Так, он пишет: «Но достигнутый Россией на путях капитализма уровень экономического развития не превратил ее в промышленную страну. С. хозяйство России в 1913 давало почти в 1,5 раза больше продукции (в стоимостном выражении), чем промышленность. Россия производила промышленной продукции меньше, чем США, по абсолютным размерам в 8 раз, а в расчете на душу населения - в 13- 14 раз». [Ленин. ПСС. т.19, с. 261]

В той же работе Ленин отмечает факт того, что «страна была оборудована»...современными орудиями производства вчетверо хуже Англии, впятеро хуже Германии, вдесятеро хуже Америки" [Ленин В. И., ППС., т.19, с. 261].

В той же работе Ленин отмечает факт того, что «страна была оборудована»...современными орудиями производства вчетверо хуже Англии, впятеро хуже Германии, вдесятеро хуже Америки" [Ленин В. И., ППС., т.19, с. 261].

Весьма часто встречаемые в работах Ленина приводимые им факты отсталости российской экономики в период до 1917 года наводят на мысль о том, что автору не дает покоя этот факт российского экономического развития, но каждый раз автор увязывает отсталость экономики России с неизбежной революцией, так, как будто именно отсталость и есть основной фактор революционности. «... Отсталость России,- писал он, - своеобразно слила пролетарскую революцию против буржуазии с крестьянской революцией против помещиков» (ПСС, т. 38, с. 306).

Пытаясь увязать фактор экономический отсталости России с фактором мировой войны и ее возможным воздействием на курс событий, Ленин писал в другой работе: «Диалектика истории именно такова, что война, необычайно ускорив превращение монополистического капитализма в государственномонополистический капитализм, тем самым необычайно приблизила человечество к социализму» (ПСС, т. 38, с. 193).

Исходя из написанного Лениным в период Первой мировой войны и начавшейся в России революции, можно сделать вывод о том, что он полагал, что в России созрели условия для победоносной революции.

Главный вопрос, однако, на который предстояло ответить, заключался в другом: какой должна была стать такая революция?

Ответ на него, неполный, но в огромной степени отражающий мысль Ленина, находим в следующих строках: «Во-2-х, союзник русского пролетариата есть пролетариат всех воюющих и всех вообще стран. Он в значительной степени придавлен войной сейчас, и от имени его слишком часто говорят перешедшие в Европе, как Плеханов, Гвоздев, Потресов в России, на сторону буржуазии социал-шовинисты. Но освобождение пролетариата из-под их влияния шло вперед с каждым месяцем империалистической войны, а русская революция неизбежно ускорит этот процесс в громадных размерах.

С этими двумя союзниками пролетариат может пойти и пойдет, используя особенности теперешнего переходного момента, к завоеванию сначала демократической республики и полной победы крестьян над помещиками вместо гучковско-милюковской полумонархии, а затем к социализму, который один даст измученным войной народам мир, хлеб и свободу» [Письма издалека. В.И. Ленин, ПСС, изд. 5-е, т. 31, стр. 11-22].

 

События начала 1918 года, Гражданская война, во многом спровоцированная самими большевиками, «красногвардейская атака на капитал» в виде массовой национализации промышленности в том же году, начиная с июня, кризис, наметившийся в отношениях с левыми эсерами, и ожидание неминуемой революционной волны в Европе также нашли известное отражение во взглядах Ленина на природу событий в период 1917 года.

 

Уже в 1918 году Ленин стал активно отстаивать взгляд на октябрьские события 1917 года как на «пролетарскую» и «социалистическую» революцию, но при этом его точка зрения характеризовалась определенными, зачастую крайне противоречивыми выводами.

 

В докладе апреля 1918 г. «Об очередных задачах Советской власти», который является во многом ключевым для понимания того, что двигало Лениным в тот период, автор говорил: «мы свергли помещиков и буржуазию, мы расчистили дорогу, но не построили здания социализма. Ибо на расчищенной от одного буржуазного поколения почве постоянно в истории появляются новые поколения, лишь бы почва рожала, а рожает она буржуазию сколько угодно» (выделение мое) [Ленин. ПСС. т. 36, с. 261].

 

Однако в этой же работе Ленин постоянно подчеркивает неминуемый, идущий уже тогда переход к социализму через ряд мер, прежде всего принудительного характера.

 

Так, он пишет: «…Напротив, главной задачей пролетариата и руководимого им беднейшего крестьянства во всякой социалистической революции, — а следовательно, и в начатой нами 25 октября 1917 г. социалистической революции в России, — является положительная или созидательная работа налажения чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей» [Очередные задачи советской власти. С. ]

 

И далее о принуждении в процессе перехода к обществу более высокого порядка: «Если мы не анархисты, мы должны принять необходимость государства, то есть принуждения для перехода от капитализма к социализму » [ Очередные задачи советской власти. С. …]

 

О единоначалии на производстве Ленине в этой же работе пишет: «Надо научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем, выходящий из всех берегов, митинговый демократизм трудящихся масс с железной дисциплиной во время труда, с беспрекословным повиновением — воле одного лица, советского руководителя, во время труда » [Очередные задачи советской власти. С. …]

 

Политика РКПб в том же 1918 году была отмечена, в том числе, введением продовольственной диктатуры и созданием комбедов. В этой связи Ленин писал: «И нами теперь сделан первый и величайший шаг социалистической революции в деревне ” (Ленин, ПСС. т. 37, с. 144).

 

В работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский» Ленин достаточно уверенно отмечает: «Наконец, в августе и сентябре 1917 года, т. е. до пролетарской революции в России (25 октября - 7 ноября 1917 года), я написал вышедшую в Петрограде в начале 1918 года брошюру «Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции» и здесь, в главе VI об «Опошлении марксизма оппортунистами», посвятил особое внимание Каутскому, доказывая, что он совершенно извратил учение Маркса, подделывал его под оппортунизм, «отрекался от революции на деле при признании ее на словах» (выделено мною) [Ленин, ПСС. т. 37, с. 239].

 

Далее мысль Ленина совершает очередной, невероятный скачок.

 

В отчетном докладе Восьмому съезду РКПб в апреле 1919 года он говорит следующее: «в стране, где пролетариату пришлось взять власть при помощи крестьянства, где пролетариату выпала роль агента мелкобуржуазной революции, - наша революция до организации комитетов бедноты, т. е. до лета и даже осени 1918 года, была в значительной мере революцией буржуазной. Мы этого сказать не боимся. Мы так легко проделали Октябрьскую революцию потому, что крестьянство в целом шло с нами, потому, что оно шло против помещиков, потому, что оно видело, что здесь мы пойдем до конца, потому что мы осуществляли в виде законов то, что было напечатано в эсеровских газетах, - то, что трусливая мелкая буржуазия обещала, но чего сделать не могла. Но когда стали организовываться комитеты бедноты, - с этого момента наша революция стала революцией пролетарской. Перед нами встала задача, которую мы далеко еще не решили. Но чрезвычайно важно то, что мы ее практически поставили. Комитеты бедноты были переходной ступенью. Первый декрет об организации комитетов бедноты Советской властью был проведен по инициативе тов. Цюрупы, который тогда стоял во главе продовольственного дела. Нужно было спасти от гибели неземледельческое население, которое терзалось муками голода. Это возможно было сделать только при посредстве комитетов бедноты, как пролетарских организаций.

И когда мы увидели, что в деревне летом 1918 года началась и произошла Октябрьская революция, только тогда мы стали на свой настоящий пролетарский базис, только тогда наша революция не по прокламациям, не по обещаниям и заявлениям, а на деле стала пролетарской» [ПСС. т. 38. с. 144].

 

В этой связи рассуждения Ленина о «пролетарской революции» в деревне весьма напоминают известные установки Мао Цзэдуна о «развертывании пролетарской революции в деревне» и «по всей стране» в Китае в период 1949-71 гг.

 

На Восьмом съезде РКПб эта политика и взгляды, которых разделялись не только Лениным, но и огромным большинством партийных масс и руководства, нашли свое выражение во второй Программе партии, где в разделе «В области распределения» была высказана установка на продолжение замены «торговли планомерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов. Целью является организация всего населения в единую сеть потребительных коммун, способных с наибольшей быстротой, планомерностью, экономией и с наименьшей затратой труда распределять все необходимые продукты, строго централизуя весь распределительный аппарат» [VIII съезд Российской Коммунистической Партии (большевиков).
Москва, 18-23 марта 1919 года.
Стенографический отчет. Изд. "Коммунист", Москва, 1919 год]

 

Оставив пока в стороне парадокс превращения «буржуазной революции» в «пролетарскую» (читай, социалистическую) в условиях российской деревни, стоит отметить, что комбеды были распущены уже в ноябре - декабре того же года, однако политика большевиков в отношении крестьянства, его большинства, огромного большинства населения страны в целом и далее характеризовалась резкими зигзагами и периодическим усилением насилия, за которыми следовали некоторые уступки, что нашло свое выражение во введении НЭПа, а затем в очередном всплеске насилия, уже в период НЭПа, начиная с 1927 года, а затем и в отмене НЭПа и «полном и решительном наступлении на кулака».

 

Пожалуй, самыми известными работами Ленина, отмеченными эволюцией его взглядов на социализм и возможность его построения в такой стране, как Россия, стали довольно короткие статьи последних лет его жизни.

 

Вынужденно пойдя на введение НЭПа с марта 1921 года и так и не дождавшись мировой революции, руководство РКПб с Лениным во главе оказалось вскоре разделенным на различные внутрипартийные течения, в среде которых начались бурные дискуссии на тему дальнейших судеб «социализма» в Советской России и в мире, нашедшие отражение, в том числе, и в работах самого Ленина.

 

В отношении введения НЭПа Ленин признал «ошибки» свои и партии, допущенные в предшествующий период «Военного коммунизма».

 

Так он писал: «Мы рассчитывали, поднятые волной энтузиазма, разбудившие народный энтузиазм сначала общеполитический, потом военный, мы рассчитывали осуществить непосредственно на этом энтузиазме столь же великие (как и общеполитические, как и военные) экономические задачи. Мы рассчитывали – или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку» (выделено мною) [Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.44, с.151].

 

Но уже в последних работах Ленин, осмысливая прошедшие в России с 1917 г события и находясь в крайне двусмысленном положении в обстановке новых противоречий политики и практики НЭПа, делает ряд утверждений, в огромной степени противоречивших сказанному и написанному ранее о социализме как международном явлении в период до революции и Гражданской войны.

 

В работе «О кооперации», которое сторонники концепции «социализма в одной стране» часто приводят в доказательство своей правоты, читаем:

 

«В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д. - разве это не все, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую с известной стороны имеем право третировать теперь при нэпе так же, разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества, но это все необходимое и достаточное для этого построения» (выделено мною) [«О кооперации» ПСС. т. 45……].

 

Далее, он, однако, добавляет: «Нам наши противники не раз говорили, что мы предпринимаем безрассудное дело насаждения социализма в недостаточно культурной стране. Но они ошиблись в том, что мы начали не с того конца, как полагалось по теории (всяких педантов), и что у нас политический и социальный переворот оказался предшественником тому культурному перевороту, той культурной революции, перед лицом которой мы все-таки теперь стоим. Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной» (выделено мною) [«О кооперации» ПСС. т. 45 ……].

 

И делает следующее заключение: «но для нас эта культурная революция представляет неимоверные трудности и чисто культурного свойства (ибо мы безграмотны), и свойства материального (ибо для того, чтобы быть культурными, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база)». [В.И. Ленин. ППС. т.45].

 

В этой же работе Ленин отмечает, что «теперь… мы вынуждены признать корен­ную

перемену всей точки зрения нашей на соци­ализм», совершив, таким образом, полную эволюцию своих взглядов на социализм и его предпосылки в России [В.И. Ленин. ППС. т.45].

 

Таким образом, нигде в работах и выступлениях Ленина какого-либо упоминания или ссылок на «средний уровень капитализма в России к 1917 году» не встречается.

В доказательство того, что Ленин рассматривал Россию не только «слабым звеном» в мировой цепи империализма, но и «средне-слабой» капиталистической страной, авторы ряда работ и исследований ссылаются также на Ленинские сборники, в частности на XI и XV их издания 1929 года.

 

Однако каких-либо упоминаний «среднего» или «средне-слабого» капитализма и в данных сборниках нами не обнаружено.

Отсутствие упоминания этого странного словосочетания в массе просмотренных трудов В.И. Ленина наводит еще на одну мысль – о надуманности рассматриваемой концепции, о ее появлении как ответ на определенный идеологический запрос, о том, что корни ее теряются где-то в недрах идеологического аппарата соответствующих органов КПСС более позднего времени, подтверждением чему служат цитаты, приведенные в начале данной статьи.

 

В заключении данной работы можно сделать следующие выводы и заключения:

1. Практически ни в одной работе В.И. Ленина не было найдено использования им или упоминания или ссылки на какой-либо «среднеразвитый» или «среднеслаборазвитый» уровень развития капитализма в России в период до 1917 год;

2. Есть все основания утверждать, что происхождение выражения и концепции «среднеразвитый» и «среднеслаборазвитый уровень развития капитализма» в России до 1917 года принадлежат группе сотрудников идеологического аппарата ЦК КПСС, работавших под началом М.С. Суслова, среди которых наиболее яркой фигурой был историк А.Л. Сидоров;

3. Обоснование В.И. Лениным уровня развития капиталистических производительных сил в царской России конца XIX - начала XX века, данное в различных работах, представляет собой ряд весьма противоречивых взглядов автора, которые эволюционировали от постулирования определенной зрелости капитализма в Российской Империи для перехода к социализму в ранних работах до отрицания такой зрелости и утверждения неготовности России к социалистическим преобразованиям в работах периода 1913-начала 1917 гг, и до утверждения о том, что «без известного уровня у нас бы ничего не вышло»;

4. Обоснование В.И. Лениным «социалистического характера» событий 1917 года также представляет собой ряд весьма противоречивых взглядов, разброс которых поражает: от утверждения о том, что российский рабочий класс в одиночку, без помощи пролетариата наиболее передовых капиталистических стран, не может решить проблемы построения социализма, и до утверждения в более поздних работах о том, что взятие власти рабочим классом в союзе с крестьянством в такой стране, как Россия, есть основная предпосылка к строительству «нового общества»;

5. Читая работы Ленина разных лет, нельзя не признать того очевидного факта, что приоритет в революции отдавался им пол

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: