Тандемный принцип деятельности

Издревле известна пословица «ум — хорошо, а два — лучше». Однако, классическая психология толпо-“элитраного” общества индивидуалистов обходит молчанием вопрос, почему два ума, лучше чем один? почему три ума не лучше двух? и почему, хотя «Бог троицу любит», но всё же «третий лишний» и не только в отношениях между мужчиной и женщиной? И хотя древнее наблюдение утверждает, что «ум — хорошо, а два — лучше», но поскольку оно умалчивает, почему именно два ума определённо лучше, чем один индивидуальный ум, это придётся понять самостоятельно. Для этого необходимо вспомнить, как разные общества в разные исторические эпохи относились к вопросу о построении общественно значимых властных структур. Можно заметить, что в разных обществах структуры строились на взаимно исключающих друг друга принципах.

Общества, в которых повышенное внимание уделяли принятию решения методом голосования, заботились о нечетном количестве участников, если не каждого из возможных его голосующих “комитетов”, то наиболее значимых из них, чтобы автоматически обеспечить принятие какого ни на есть [451] решения большинством минимум в один голос. Один из наиболее известных примеров — триумвираты[452] в истории Древнего Рима; нынешние разного рода “трехсторонние” комиссии и т.п.

Но в истории можно увидеть и общества, которые строили свои властные структуры так, чтобы однозначно исключить возможность принятия решения большинством в один голос, будь то голос монарха, либо же голос одного из участников постоянного или временного “комитета”, облечённого теми или иными полномочиями.

Так в древней Спарте было два царя; греческое войско систематически возглавляли — вопреки принципу единоначалия — два равноправных стратега одновременно, хотя в отдельные периоды они командовали “повахтенно”, чередуясь между собой, а в боевой обстановке полноту единоначалия принимал на себя один из них; Иисус посылал апостолов на проповедь попарно, как о том сообщает Новый Завет (Марк, 6:7); Альбер Ревиль в книге “Иисус Назарянин”[453] особо обращает внимание на то, что и во главе Великой Синагоги древней Иудеи приблизительно после 230 г. до н.э. раввины стояли по двое, однако он, будучи носителем индивидуалистического мировоззрения, не смог найти удовлетворительного объяснения этому факту, вызвавшему его удивление.

А высшие иерархи системы посвящений древнего Египта стояли особняком и сочетали в организации своей деятельности оба принципа: нечёта и чёта. Во времена, предшествующие исходу евреев из Египта, верхушка иерархии состояла из десятки высших посвященных Севера и десятки высших посвященных Юга[454], а каждая из десяток возглавлялась одиннадцатым иерофантом[455], её первоиерархом и руководителем.

То есть, каждый из руководителей десяток, в случае голосований в ней[456], по своему разумению, будучи наивысшим из посвященных, т.е. наиболее знающим в составе одиннадцати, поддерживал одно из двух мнений, между которыми могли поровну разделиться ему подчиненные жрецы десятки, знающие меньше, чем он — по условиям построения иерархии. Это обеспечивало неизбежное принятие определённого решения по каждому из вопросов каждой из команд в целом, хоть на Севере, хоть на Юге, вне зависимости от того, как разделилась во мнениях десятка, подчинённая своему первоиерарху.

Но если обе команды работали вместе, то ситуация “голо­со­ва­ний”, в которой мнения разделялись 11 — «за», 11 — «против», не только не была однозначно исключена, но была статистически запрограммирована самими принципами построения системы, поскольку высшие посвященные первоиерархи, руководившие каждой из десяток были равноправны, а их мнения были равно авторитетны для всех прочих.

Если голоса даже не обеих команд в целом, а только их первоиерархов разделялись поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мнениями в отношении одного и того же вопроса, то равноправие руководителей команд ставило их в положение, в котором они обязаны были вдвоем прийти к общему для них единому мнению. Но точно также и достоинство человека, потенциально (потому, что не каждый его реализовал, перейдя к человечному строю психики) свойственное всем и каждому, обязывает всех при возникновении разногласий приходить к общему праведному мнению.

Иными словами высшая властная структура древнего Египта математически описывалась весьма своеобразной формулой:

2 ´ (1 + 10)

Конечно, легко вообразить, что двое первоиерархов могли договориться между собой бросить жребий, и какое решение вопроса выпадет по жребию, то и принять. Такой подход к решению проблемы разрешения конфликта управления и неопределённости в принятии решения (в случае распределения голосов поровну между двумя взаимно исключающими вариантами) понятен и приемлем для подавляющего большинства любителей «машин голосования», в своём большинстве не задумывающихся о последствиях осуществления каждого из несовместимых друг с другом решений. И построение многих «машин голосования» на принципе нечетности числа участников голосований играет роль именно такого рода бросания жребия, поскольку мало кто заранее может предсказать, как именно распределятся голоса при синхронном голосовании группы, и на чьей стороне окажется единственный решающий голос.

Однако, хотя по высказанному предположению руководители десяток и могли договориться между собой бросить жребий, но это было бы с их стороны нарушением системообразующих принципов их рабочей структуры «2 ´ (1 + 10)», которую умышленно построили и поддерживали при смене поколений таковой, чтобы она статистически запрограммировано допускала возможность разделения голосов поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мнениями по одному и тому же определённому вопросу.

Иными словами, хотя первоиерархи, руководившие десятками высшего жречества, были явно не глупее нынешних демократизаторов и могли догадаться, что такого рода невозможность принятия определённого решения при равенстве числа голосов «за» и «против» легко снимается простым бросанием жребия или нечётностью числа участников, но сверх того они понимали и другое:

Лучше этого не делать потому, что должно быть принято мнение, наилучшим образом выражающее объективную истину (если точно, то — Правду-Истину), а жребий может выпасть и на ошибочное решение[457].

И именно то, что решение вопроса действительно лучше не отдавать на волю непостижимого случая, а в ряде обстоятельств и не доверять большинству голосов[458], не понимают наивные недалёкие сторонники «машин голосования» (а также и сторонники монархии), заботящиеся об автоматически неизбежном принятии решения по любому вопросу преимуществом минимум в один голос при нечетном количестве участников голосующего “коми­тета”.

Эта особенность построения рабочей структуры высшей внутриобщественной власти в древнем Египте «2 ´ (1 + 10)», устойчивая в преемственности многих поколений, подразумевает, что при несовпадении мнений двух равноправных первоиерархов по одному и тому же вопросу, они оба должны были стать участниками какого-то своеобразного процесса выработки и принятия решения, исключающего осознанно непостижимую случайность выпадения жребия, а равно единственного решающего голоса. Это — единственное разумное объяснение такому системно выраженному отвращению высших иерархов Египта к принятию решения на основе непостижимости случайного выпадения жребия, а равно и в результате непостижимости случайного перевеса в один голос[459].

И если рабочая структура «2 ´ (1 + 10)» существовала в течение веков без склок между первоиерархами её ветвей и не была заменена структурой выражающей принцип нечётности, то это означает, что первоиерархи действительно умели обеспечить работоспособность системы на основе принципа «ум — хорошо, а два — лучше» и обосновано целесообразно выбрать из двух взаимно исключающих мнений наилучшее, либо выработать третье мнение, превосходящее два прежних — несовместных друг с другом.

Иными словами, они умело осуществляли тандемный принцип своей интеллектуальной и психической в целом деятельности, который от них[460] унаследовали и раввины Великой Синагоги древности, вызвавшие непонимание и удивление А.Ревиля своей приверженностью парности безо всяких к тому явно выраженных гомосексуальных причин, чем возможно бы объяснили всё фрейдисты.

Однако в обществе почти всеобщей грамотности, нежелания и неумения думать, в котором живем и мы, и читатели настоящей работы, одно из наиболее лёгких дел — написать, а равно и прочитать, слова «интеллектуальная и психическая в целом деятельность на основе тандемного принципа». Практическое понимание их, а тем более осуществление в своей собственной жизни того, на что они указуют, гораздо труднее, чем прочтение или написание слов.

Первое, что может придти на ум читателю, это воспоминание о тандеме — велосипеде, на котором две пары педалей, сопряжённых с общей приводной цепью, крутят два велосипедиста сразу и согласованно. Для тех, кто не только видел велосипед-тандем, но и ездил на нём не в одиночку, наверняка запомнилась лёгкость полёта в сопоставлении с велосипедом для одного, возникающая за счёт того, что сопротивление движению у тандема всего лишь несколько больше, чем у велосипеда для одного, а энерговооруженность примерно вдвое выше. Также наверняка памятно и то, что, если Ваш напарник в тандеме не попадает в такт либо без сил шевелит ногами, лишь бы ему только не отстать от темпа, с которым лично Вы крутите педали из всех сил, то Вам будет куда менее приятно, чем везти попутчика на велосипеде для одного.

Примерно также, как в велоспорте, обстоит дело с тандемным принципом в сфере интеллектуальной и психической в целом деятельности: если двое в тандеме нашли пути, чтобы обеспечить сочетание [461] своих личностных возможностей, то эффективность тандема превосходит возможности каждого из его участников, а преимущества тандемного принципа «ум — хорошо, а два — лучше» для тех, кто смог его осуществить, очевидны и неоспоримы; если же двое в попытке образовать тандем не сочетаются, то тому, чья личностная культура интеллектуальной и психической в целом деятельности более совершенна, одному придется волочь на себе через “полосу жизненных препятствий” и своего напарника, и все тандемные порождения, и это в некоторых ситуациях может оказаться выше его сил даже, если его единоличностные возможности и позволяют ему относительно легко пройти всю “полосу препятствий” в одиночку.

Однако, тандемному принципу интеллектуальной деятельности присуща и особенность: в отличие от велоспорта, где тандем, на который можно сесть и поехать, обгоняя велосипедистов-одино­чек, заведомо зрим и осязаем, все благие тандемные эффекты при интеллектуальной и психической в целом деятельности возникают и проявляются только в случае сочетаемости его участников. Она может быть изначальной, и в этом случае тандем складывается “сам собой” без каких-либо целенаправленных усилий с их стороны, по какой причине может оставаться «невиди­мым» для их сознания, занятого другими проблемами, пребывая в области их бессознательной психической деятельности. Если же изначальной сочетаемости нет, а люди не догадываются о возможности достижения ими в деятельности тандемного эффекта, то они и не предпринимают целенаправленных усилий к тому, чтобы, изменив своё отношение к себе и окружающим, обеспечить свою сочетаемость в тандеме.

Это — две причины, по которым тандемный принцип «ум — хоро­шо, а два — лучше», остался вне рассмотрения разного рода психологических школ: если он осуществился в какой-либо практической деятельности, то о нём нечего и говорить, поскольку он — не цель, а средство достижения каких-то иных целей; если он не осуществился, то говорить просто не о чем за отсутствием предмета разговора. Мы же уделяем ему большое внимание потому, что он — цель ближняя, которая становится по её достижении средством осуществления иных более значимых целей.

Хотя ещё высшие иерархи древнего Египта опирались в своей деятельности на тандемный принцип, но методы обучения интеллектуальной и психической в целом деятельности на его основе были в системе посвящений «эзотеризма» древнего Египта либо неявными (это более вероятно по нашему пониманию законов сохранения и распространения информации в обществе[462]); либо явные методы были достоянием исключительно наивысших посвященных (это, на наш взгляд менее вероятно, поскольку кто-нибудь оставил бы, если не прямые указания на него, то иносказательные, а таковые неизвестны).

В пользу высказанного в предыдущем абзаце говорят и те исторические обстоятельства, в которых древний Египет перестал быть самим собой, деградировал и сошел “сам собой” с историчес­кой сцены. Это свершилось в результате того, что стоявшая в течение столетий над фараоном и государственностью концептуально властная струк­тура высших посвящённых Египта
«2 ´ (1 + 10)», покинула Египет во времена Моисея вмес­те со служителями Амона, в период плена египетского внедрившимися в среду древних евреев. Как после этого увял Египет фараонов, в общем-то широко известно, хотя этот процесс увядания историки и не связывают с исчезновением жреческой рабочей структуры
«2 ´ (1 + 10)»[463].

В послесловии И.Кацнель­сона к роману Б.Пруса “Фараон”[464] отмечается, что в египетской древности был исторически реальный верховный жрец Амона в Фивах Херихор, который занял египетский престол, устранив Рамзеса XII, исторически реального последнего фараона ХХ династии (что послужило Б.Прусу реальной основой для сюжета романа). В этот период Египет распался на две части, а в последствии стал добычей иноземцев, по мере того, как отсебятина и невежество “элиты” и номинального “жре­чества”, деградирующего до уровня сиюминутно алчного знахарства, приводила к прогрессирующему падению качества управления, которое и завершилось спустя несколько столетий при Клеопатре окончательным крахом древнеегипетской культуры и государственности.

И.Кацнельсон, как и многие другие, не обращают внимания на то, что эти реальные события краха ХХ династии и воцарения верховного знахаря в качестве фараона имели место ПОСЛЕ ИСХОДА ЕВРЕЕВ из Египта, известного по Библии. То есть после того, как Египет уже разродился глобальной доктриной порабощения всех на основе ростовщической тирании еврейских кланов, подконтрольных наследникам иерархии египетского Амона (биб­лейского в общем, и церковно-“православного” Аминя, Аменя, А.Меня, в частности).

После начала этой агрессии методом “культурного сотрудничества”, глобальному знахарству, извратившему заповедями ростовщичества и расизма Откровение, переданное через Моисея, культура Египта как государственного образования стала мешать. В целях обеспечения принципа «концы в воду»[465], хозяевами иерархии в лице его высших посвященных был нарушен принцип выработки решения двумя параллельными и равноправными её ветвями «2 ´ (1 + 10)». Тем самым исторически реальному Херихору была предоставлена возможность стать единственным дееспособным первоиерархом той ступени знахарства, которую обошли стороной при посвящении в глобальные планы, дабы она, оставаясь в Египте, не путалась под ногами у претендентов на безраздельное мировое господство.

Возможно, что, не понимая существа и эффективности тандемного принципа выработки решения и единоначалия при его осуществлении в жизни (единоначалие — принцип построения исполнительных структур: это выразилось в единственности фараона и начальников разных рангов в иерархии чиновничества), будучи не посвященным в целесообразность построения системы управления Египтом при смене поколений, под властью которой Египет жил в течение нескольких тысячелетий, реальный Херихор — индивидуалист по своим нравственным идеалам и «Я-цент­рист» по мировоззрению — сам устремился к единоличной высшей государственной власти и занял должность фараона.

Это было ему позволено устремившейся к глобальной безраздельной внутрисоциальной власти жреческой неформальной системой «2 ´ (1 + 10)» потому, что она более не нуждалась в том, чтобы властные структуры Египта по своим возможностям превосходили властные структуры других государств. С точки зрения неформальной структуры «2 ´ (1 + 10)», ставшей надгосударственной и международной, все государства должны были уступать ей в эффективности властных структур, а их культуры должны были быть унифицированы и в этом смысле. Переход в Египте к монархии, в которой монарх в системе общественных иерархий выше служителей культа, по прежнему именуемых «жречеством», и решал именно эту задачу. Это было потерей устойчивости системы общественного самоуправления древнеегипетского регионального толпо-“элитаризма”, которая до того поддерживала жизнь египетской региональной цивилизации на протяжении более, чем 2000 лет, выводя её даже из случавшихся военных и социальных катастроф (катастроф управления) без потери самобытности её культуры, остатками которой современный мир восхищается большей частью нравственно безразлично только как музейными реликвиями, не понимая ни её существа, ни воздействия на историю, современность и перспективы нынешней глобальной цивилизации.

Так древнеегипетская жреческая система «2 ´ (1 + 10)», — благодаря тандемному принципу более совершенная и безошибочная в выработке решений чем “нечетные” системы, — перестала довлеть над единовластием его царей и некоторое время существовала в скрытном состоянии в среде иудеев. Позднее она проявилась открыто своей верхушечной частью в лице двух высших раввинов, возглавлявших Великую Синагогу древности примерно с 230 г. до н.э. на протяжении всего исторического времени, пока Древняя Иудея, в свою очередь, не принуждена была ею же сыграть после первого пришествия Христа в древнеегипетскую “игру” «концы-начала — в воду Леты».

Это в общем-то и всё, что можно выявить из общеизвестной истории о роли тандемного принципа в прошлом. Прежде, чем переходить к анализу его возможностей в современности и в перспективе, следует отметить, что психика жрецов и знахарей времён египетской древности, действовавших на основе тандемного принципа, явно отличалась от психики другой части посвященных, людей подобных Херихору, предпочитавших осуществлять управление на основе единоличностных возможностей; а кроме того, и психика остального населения, не принадлежавшего структурам системы посвящений в разнородный «эзотеризм», большей частью отличалась от психики первоиерархов[466], умевших реализовывать принцип «ум — хорошо, а два — лучше».

Именно из-за особенностей в строе психики и самодисциплины свойственной высшему жречеству, освоившему тандемный принцип интеллектуальной и психической в целом деятельности, по отношению к нему неприменимы общепонятные для толпы прошлого и настоящего подходы подкупа и силового или иного шантажа оппонента при несогласии с его взглядами. И те, кто думает, что среди дееспособного высшего жречества подкуп одного первоиерарха другим либо шантаж были возможны, должны ответить себе на вопросы: чем могли подкупить друг друга люди, чье слово реально было более властно, чем слово фараона, воспитанные с детства так, чтобы им не быть невольниками инстинктов и культурно обусловленных страстей[467], даже если бурей дурных страстей увлечено почти всё подвластное им общество? какие могли возникнуть между ними личные склоки, если их ограниченные физиологические и культурно обусловленные (в силу воспитания) потребности гарантировано могли быть удовлетворены всею мощью египетского государства[468], не малой даже по понятиям нашей современности, тем более что склоки уничтожили бы жизнеспособность структуры «2 ´ (1 + 10)», которая обеспечивала их в жизни всем, делая их почти полностью независимыми от общества и его “мнения”, которое они сами же во многом и формировали?

Но это означает, что будучи основой для ликвидации и разрешения разного рода “недоразумений”, тандемный принцип для его осуществления сам требует ясного разумения определенных вещей и осознанно волевого согласования с такого рода разумением поведения каждого из участников тандема.

Прежде всего необходимо понять и смириться с тем, что надуманная (о чём было сказано ранее) концепция единоличного “авторского права”, “права на интеллектуальную собственность”, которая на Западе бездумно традиционно рассматривается обывателями[469] как одна из основ их цивилизации, препятствует осуществлению свободной интеллектуальной деятельности и совершенствованию духовной культуры в обществе как вообще, так и на основе тандемного принципа, в частности.

Тандемная интеллектуальная и психическая в целом деятельность основывается во всех без исключения случаях на признании объективности факта самостоятельного бытия всех тандемных порождений и подчинении этому довлеющему над тандемом факту своего поведения каждым из его участников. То, что рождается в результате интеллектуальной и в целом психической деятельности на основе тандемного принципа, не является продуктом интеллектуальной деятельности кого-либо одного из участников тандема и не может быть объектом “интеллектуальной собственности” кого-либо из них. И в продукте тандемной деятельности реально невозможно разграничить “авторские права” каждого из его участников на отдельные искусственно вычлененные составляющие целостного продукта тандемной деятельности[470].

Последнее обусловлено тем, что тандемный принцип в его осуществлении во многом подобен игре в домино в том смысле, что вклад одного участника в порождаемый ими продукт тандемной деятельности («выкладку в целом домино» на столе) обусловлен предшествующим вкладом другого и, в свою очередь, предъявляет требования к последующим вложениям их обоих. Именно в силу этого все тандемные порождения и обладают самостоятельностью бытия, при котором присутствуют участники тандема. Кроме того, в тандеме ни один из его участников не обслуживает интеллектуальную деятельность другого, работая по его заданию[471].

Сказанное — ключи к осуществлению тандемного принципа в жизни, а не правила, придуманные для некой интеллектуальной “игры”, которые возможно изменить по своему произволу, в результате чего получатся правила другой “игры”, после чего возможно выбрать ту “игру”, которая более соответствует нраву.

Каждый человек, будучи частью Объективной реальности, обладает только ему свойственными личностными особенностями, что получило название “субъективизм”. В общественной жизни людей именно субъективизм исследователей, ученых, разработчиков является источником появления в культуре новых знаний и навыков. Но он же является и основным источником ошибок, проистекающих из разного рода ограниченности и недостаточности субъекта. Если кто-либо высказывает мнение, не совпадающее с общепринятым, господствующим, то достаточно часто его упрекают словами: “А-а-а... Это твое мнение...” Однако, в подавляющем большинстве случаев упрекающие других подобным образом в том, что те имеют своё мнение, предпочитают не задумываться о содержании этого мнения и о том, насколько сообразно и соразмерно в нём выражено объективное течение событий Жизни, а в чём конкретно субъективное мнение ошибочно и главное: какие особенности психической деятельности высказавшего его человека нашли своё выражение в этих ошибках?

Если задаться именно этими вопросами, то всё уничтожающий скептицизм и нигилизм «А-а-а... Это твоё мнение» преобразится в одну из двух составляющих тандемного принципа. Если ответы на такого рода вопросы не будут отвергнуты носителем мнения «А пошёл ты... Кто ты такой, чтобы учить меня?!!», то он тем самым начнёт свою часть тандемной деятельности, в результате чего его первоначальное мнение может измениться, но кроме того новому мнению будет сопутствовать и некое мнение о напарнике как о человеке и как о носителе определенных знаний, навыков, личностной культуры интеллектуальной и психической в целом деятельности.

Если напарник не отвергнет это мнение по рассматриваемому ими вопросу и сопутствующее ему мнение о нём самом, и не прервёт обсуждение, то он может завершить первый такт тандемного действия порождением треть­его мнения, в каких-то своих особенностях отличающегося от исходных мнений каждого из них по одному и тому же вопросу. Этому третьему мнению по рассматриваемому вопросу неизбежно будет сопутствовать необходимость изменить свои самооценки для каждого из участников тандема в отношении тех или иных своих личностных качеств (личностной культуры психической деятельности), знаний, навыков. Если при этом затронуты достаточно серьезные вопросы, то возможны как крах личности, упорствующей в своей приверженности несообразным и несоразмерным Объективной реальности мнениям, так и её преображение.

Тандемные эффекты в интеллектуальной и в психической в целом деятельности представляют собой следствие того, что с точки зрения здравого смысла каждого из участников тандема субъективизм его напарника является особого рода “ножни­цами”, срезающими с порождений тандемной деятельности ошибки, возникшие вследствие субъективизма каждого из них; по отношению же к личности человека субъективизм его напарника является кузнечным молотом, а тандемные порождения — наковальней. В результате такого рода взаимной “кузнечной” обработки от личности отслаивается довольно много всевозможной “шелухи” ошибочного субъективизма, нашедшего выражение в его личном вкладе в продукт тандемной деятельности на предшествующих этапах тандемного процесса.

Этот процесс “кузнечной” обработки тем более психологически болезненен и неприятен, чем более личности свойственны демонический «Я-центризм» и превознесение над окружающими в самомнении[472] и чем более она притязает на “интеллектуальную собственность” в отношении порождений тандемной деятельности и их составляющих. Когда начинается обработка личности в кузнице тандемных отношений, то с некоторых слетает так много шелухи, что от них мало что остаётся, а некогда величавшаяся личность просто теряется в этой шелухе. И именно боязнь потерять лицо в такого рода обработке, свойственная демоническому индивидуализму на основе «Я-центризма», является главным препятствием, которое необходимо преодолеть, чтобы на практике убедиться, что «ум — хорошо, а два — лучше».

Из этого можно понять, что тандемный эффект тем более ярко выражен, чем более различен тот жизненный опыт, который запечатлен в душах участников тандема и чем более свободно и доброжелательно каждый из них относится к другому. И соответственно тандемный эффект исчезает в ситуациях, подобных басне И.А.Крылова “Кукушка и петух”, когда “Кукушка” хвалит “Пету­ха” за то, что хвалит он “Ку­ку­шку”. В среде же индивидуалистически мыслящей интеллигенции со строем психики зомби или демоническим гораздо чаще приходится встречаться с тандемами, подобными птичьему, описанному И.А.Крыловым и самозабвенно занятому взаимным восхвалением; причём один и тот же “интел­лектуал” может поочерёдно быть участником нескольких тандемов взаимного восхваления. Но если хотя бы один из участников взаимного восхваления перейдёт к осуществлению принципов тандемной деятельности, то он рискует потерять своего напарника и хвалителя, которому “кузнечная обработка” его самомнения неприятна и оскорбительна.

Интеллектуальная деятельность в тандеме протекает как прямое общение людей, в котором происходит изустный или письменный обмен субъективной информацией между ними. Этот обмен эффективен тем более, чем более сосредоточено внимание каждого на его напарнике. Такого рода информационный обмен может продолжаться без перерыва довольно долго; он может возобновляться после неоднократных перерывов, которые могут на многие годы прерывать обсуждение какой-то определённой проблематики. Длительная продолжительность такта тандемной деятельности и характер информационного обмена между людьми даёт ответ на вопрос, почему «третий — лишний» и почему ещё более избыточны четвертый и последующие умы.

В наиболее зримом виде информационный обмен между людьми протекает как беседа. Человек может говорить, обращаясь и к единственному собеседнику, и ко множеству слушателей. Но подавляющее большинство людей может отслеживать и анализировать течение мысли в повествовании только одного собеседника. Третий, пытающийся стать участником беседы, отвлекает на себя внимание слушателя, разрушая тем самым тандемный процесс. Это не значит, что во всех без исключения случаях третий должен быть удалён за пределы сферы беседы, но если он понимает тандемный принцип, то, присутствуя при тандемной деятельности других, он обязан сделать себя незримо прозрачным для них либо слиться с фоном окружающей обстановки. Но это только одно ограничение налагаемое на третьего тандемным принципом.

Другое обстоятельство проявляется несколько иным образом. Конечно, триумвират, как и всякий более многочисленный “коми­тет” вплоть до парламента или съезда, может работать в политандемном режиме, когда его участники попеременно образуют тандемы в разном составе. Но в подавляющем большинстве случаев это приведёт только к замедлению работы “комитета” без существенного выигрыша в качестве выработанного им решения. Причина этого в том, что подавляющее большинство образуемых участниками “комитетов” тандемов, занятых какой-то определённой проблемой, окажется примерно одинаковой эффективности. Но с течением времени по отношению к каждой проблеме выявится несколько лидирующих в области этой проблематики тандемов, один из которых в состоянии заменить всю совокупность остальных[473]. Кроме того, в многочисленном “комитете” далеко не во всех сочетаниях их участников возможно быстрое образование работоспособных тандемов, что приведет к фракционным склокам, известным каждому парламенту, дополнительным потерям времени и снижению добротности выработанного “комитетом” решения.

Политандемный принцип эффективен при обработке спектра проблем, весь круг которых и глубина понимания выходят за пределы возможности одного человека. Это приводит ещё к одной особенности тандемного принципа, которая обладает решающей значимостью именно в политандемном варианте при обработке спектра проблем: участник тандемного процесса не вправе лгать потому, что далеко не всё им высказанное возможно перепроверить другим участникам политандемного процесса, но высказанное им заведомо ложное мнение, будучи принято другим участником политандемного процесса в качестве истинного, может послужить основой для выработки глубоко ошибочного решения, весьма тяжкого по своим последствиям.

Если же рассматривать некий тематически определенный спектр множества проблем, то в политандемном принципе осуществим один из способов взаимодействия индивидуальной психики (и интеллекта, в частности) с коллективной психикой (и коллективным интеллектом), частью которой является индивид — участник тандема. По этой причине, тем, кому оголтелый эгоистичный индивидуализм не позволяет действовать на основе тандемного принципа, лучше помалкивать о соборности и коллективизме. Пока индивид не научится деятельности на основе тандемного принципа в его отношениях с другими людьми, вместо соборности в Святом Духе, он будет порождать более или менее ярко выраженную коллективную шизофрению; распространение заведомой лжи по отношению к коллективной психике является одним из способов её шизофренического дробления[474]. Выраженное на практике в тандемных порождениях освоение тандемного принципа деятельности — первый преодолённый рубеж, открывающий пути к соборной жизни индивидов.

Если смотреть на бытие вида Человек Разумный, то благодаря обоеполости вида тандемный принцип, основанный на осмысленном отношении к жизни мужчины и женщины, что невозможно без интеллектуальной деятельности обоих, является альтернативой жизни вида и его популяций под водительством общеживотных инстинктов и их культурных оболочек и продолжений. Иными словами:

Тандемный принцип интеллектуальной и психической в целом деятельности — генетически запрограммированная норма для людей, однако требующая хотя бы стремления к достижению ими человечного типа строя психики.

И потому в отношениях мужчины и женщины он невозможен, если они не видят в супруге (настоящем или возможном) человека, пусть пока даже не состоявшегося, но которому надо помочь явить в Жизни полноту достоинства человека. Если этого нет, то в отношениях мужчины и женщины, как и во всех других семейно и сексуально не обусловленных случаях, тандемные эффекты недостижимы тем в большей мере, чем более каждая из сторон устремляется к обладанию второй стороной и всеми тандемными порождениями в качестве своей неотъемлемой принадлежности и собственности. Главным тандемным порождением в жизни мужчины и женщины являются их дети, а основное содержание тандемного процесса в их отношениях — зачатие, рождение, воспитание детей так, чтобы их дальнейшее самовоспитание в течение всей жизни было общественно и биосферно благоносным, протекая в русле Божиего Промысла.

В специфических отношениях мужчины и женщины выражена только определённая узкая область более широкого поля тандемных эффектов в жизнедеятельности людей, которая требует осмысленного отношения ко всему в ней возможному, допустимому и недопустимому, а также и к реально происходящему. Соответственно, при переходе от жизни под водительством инстинктов к жизни осмысленной, пожелавшей того паре, чьи взаимоотношения не вполне ладны, ещё только предстоит стать четой (чета, в данном контексте, — не в смысле вообще двое, а в смысле и двое, и ладно сочетающиеся свойствами своих характеров и личностными возможностями с Объективной реальностью). Но для того, чтобы стать такой четой им необходимо выработать в тандемной интеллектуальной деятельности единство мнений по многим вопросам их личностных отношений и жизни вообще, как из числа затронутых в настоящей работе, так и из числа оставшихся вне рассмотрения здесь. И только после этого жизнь их будет вполне ладной, если каждый из них в жизни будет следовать выработанному вместе единому мнению, а оно будет в ладу с Божьим промыслом, биосферой Земли и Космосом[475].

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: