Это огромный морской змей! . Зверь с тонкой шеей с гебридских островов

ЭТО ОГРОМНЫЙ МОРСКОЙ ЗМЕЙ!

Загадочную находку осматривали со всей тщательностью на протяжении нескольких дней разные очевидцы. Следствие, проведенное весьма систематически, попыталось свести все их наблюдения воедино и придать им официальный характер.

Странного зверя выбросило на землю, принадлежащую юристу из Эдинбурга по имени Гилберт Ленг Мейсон. В момент происшествия он не был на Стронсе, но его брат, знаменитый шотландский историк Малькольм Ленг, член парламента, по счастью, находился в Киркуэлле, на том же острове. Когда до него докатились слухи о происшедшем, он весьма заинтересовался, особенно тем, как бы получить от фермера Джорджа Шерара несколько значительных фрагментов скелета животного. Плохая погода помешала ему самому отправиться в путь, но он немедленно отрядил некоего мистера Петри, чтобы тот собрал как можно больше сведений о чудовище.

Этому молодому человеку, без сомнения одаренному рисовальщику, особо предписывалось сделать несколько набросков с животного, но — увы! — буря успела прежде него добраться до останков. На этот раз костяк был разбит на мелкие кусочки яростью волн и рассеян по побережью. Шерар, который уже был сподвигнут собственной добросовестностью на собирание нескольких фрагментов загадочного существа, постарался поправить дело. Чтобы дать Петри точное представление о внешнем виде монстра, фермер неумелой рукой начертил мелом его контуры. По ним уже Петри попытался, следуя его указаниям, создать наиболее детальный и тщательный портрет. Он сделал шесть или семь различных эскизов, которые Шерар правил и отвергал, пока не получился рисунок, совершенно удовлетворивший его критика. Мало того, честный фермер даже заявил, «что готов поклясться, что этот рисунок является совершенно точным изображением рыбы, какой он ее запомнил, когда осматривал, и который соответствует во всех деталях форме, пропорциям и размерам этой рыбы».

На этом портрете, который позже скопировали с большей или меньшей верностью во многих публикациях, можно видеть необычное животное со змеевидным телом и волнообразным длинным отростком сзади, украшенное по всей длине спины и хвоста подобием гребня и оснащенного шестью лапами!

Последняя подробность заставила подпрыгнуть зоологов и анатомов. За исключением некоторых многоножек и крошечных клещей, только у насекомых признавались три пары лапок. Это было аксиомой и выходило из происхождения позвоночных и во всех случаях считалось объединяющей их анатомической чертой. Абсолютно нелепо было предполагать, что кто‑ то из представителей данного класса мог обладать больше чем двумя парами двигательных конечностей.

Без сомнения, эта несуразность и была главной причиной пробудившегося интереса к зверю из Стронсе. Как, черт возьми, могло существовать создание, столь нелепо сложенное? Заинтригованный Малькольм Ленг поспешил сообщить основные подробности описания брату Гилберту, который, в свою очередь, передал его секретарю Вернеровского общества естественной истории в Эдинбурге, Патрику Нейлу. И этот последний уже на заседании 19 ноября 1808 года перед ошеломленным ученым собранием огласил сообщение о «огромном морском змее, недавно выброшенном на берег одного из Оркадских островов». Мистеру Ленгу объявили о необходимости немедленной пересылки фрагментов животного в музей Эдинбурга и сбора более конкретных сведений относительно происшествия с помощью других местных жителей. Как бы там ни было, дело представлялось ясным, по крайней мере, одному человеку, энтузиасту‑ секретарю Вернеровского общества: Вот что можно прочесть в протоколе этого памятного заседания: «Мистер Нейл решительно заключил, что нет никаких сомнений, что данное животное относится к виду, описанному Рамусом, Эгедем и Понтоппиданом, сообщения которых отбрасывались учеными натуралистами до настоящего времени как апокрифичные и вымышленные».

ЗВЕРЬ С ТОНКОЙ ШЕЕЙ С ГЕБРИДСКИХ ОСТРОВОВ

Можно только удивляться тому, с какой легкостью были сделаны подобные заключения. Но можно лучше понять импульсивность мистера Нейла, если вспомнить, что вот уже несколько месяцев с Гебрид, островов, расположенных к западу от Шотландии, поступали весьма любопытные слухи. Согласно молве, несколько рыбаков, и даже уважаемый священник по имени Маклин, наблюдали у берегов огромное животное, которое в точности соответствовало описаниям норвежскогоморского червя. Те, до кого дошли рассказы о находке на Оркадских островах некоего большого змеевидного животного, естественно, предполагали, что там окончил свой жизненный путь тот самый монстр, виденный на Гебридах. И мистер Нейл немедленно развил интенсивную эпистолярную деятельность, дабы получить точные и обстоятельные сведения как от тех, кто наблюдал морского зверя живьем, так и от тех, кто видел его предположительный труп.

Но только в апреле следующего года ученый секретарь Вернеровского общества получил от пастора Маклина, наконец‑ то решившегося ответить, подробный отчет о том, что тот видел. Приведем письмо этого важного свидетеля, поскольку происшествие, которое он описывает, сыграло решающую роль в заключении относительно зверя, выброшенного на берег в Стронсе:

«Остров Эйгг, 24 апреля 1809 года

Я получил, сударь, ваше письмо от первого числа настоящего месяца и ответил бы незамедлительно, если бы не счел должным умножить сведения относительно животного, чье описание вы у меня просили.

Если меня не подводит память, я наблюдал его в июне 1808 года не у берегов Эйгга, а неподалеку от острова Колл. Я совершал лодочную прогулку, когда заметил на расстоянии в полмили то, что мало‑ помалу вызвало у меня удивление.

На первый взгляд это был маленький утес. Зная, что на этом месте ранее ничего подобного не было, я внимательно пригляделся к сему предмету. Тогда я увидел, что он определенно поднимается над уровнем моря, и после его неторопливого движения я смог различить один глаз.

Встревоженный этим необычным зрелищем и огромными размерами животного, я поставил руль своей лодки так, чтобы не слишком удаляться от берега. Когда, таким образом, я оказался между чудовищем и побережьем, то внезапно увидел, как оно, подняв голову и направившись ко мне, нырнуло в воду. Убежденный, что иначе моя лодка станет его добычей, я налег на весла и поплыл как можно быстрее к берегу. К тому моменту, когда я приблизился к утесу насколько возможно близко и уже приготовился на него перепрыгнуть, снова показалось животное, которое скользило под водой, направляясь к носу лодки. В нескольких туазах от меня, достигнув мелкой воды, оно снова подняло свою ужасную голову и повернуло в сторону, очевидно осознав, что рискует быть выброшенным на берег. Чудовище уплыло восвояси, по‑ прежнему держа голову над водой, и я видел его еще с полмили, до тех пор, пока оно окончательно не исчезло из виду.

Голова эта была весьма велика, формы почти овальной, и держалась на очень худой шее. Плечи зверя, если мне позволительно их так назвать, были тоже весьма большими, а от них туловище утончалось к хвосту, чью форму разглядеть было трудно, потому что на протяжении всего этого времени он был опущен в воду. Я не заметил каких‑ либо плавников, и казалось, животное двигается только посредством волновых движений своего тела сверху вниз. Его длина, по моему мнению, могла быть от 21 до 24 метров. Находясь совсем близко ко мне, животное не совсем высовывало голову из воды, целиком погрузив шею так, что я не мог наблюдать, есть ли на ней или нет светящиеся волоски. Через некоторое время после того, как чудовище приблизилось к лодке, я смог оценить скорость его движения. Каждый раз, когда его голова возвышалась над водой, скорость становилась намного меньше, а когда оно поднимало ее еще выше, казалось очевидным, что оно пытается разглядеть какие‑ то отдаленные предметы.

К тому времени, когда я видел этого морского зверя, его уже замечали ранее у побережья острова Канна. Команды тринадцати рыболовных шхун испытали, как мне рассказывают, такой страх при его приближении, что все, как один, бросились спасаться к ближайшему берегу. Между Румом и Канной экипаж одной шхуны видел, как зверь проплыл мимо, высунув голову из воды. Один из членов команды заявил, что голова чудовища была размерами с лодку, а глаза — как блюдца. Люди были в ужасе, но чудовище не попыталось на них напасть. Кроме всех изложенных мною здесь сведений, я не смог раздобыть ничего больше касательно встреч с чем‑ либо необычным и интересным в наших краях…

Дональд Маклин».