 |
Просто бизнес. Почему малое и среднее предпринимательство в России не может стать основой для появления отечественного среднего класса
|
|
|
|
Просто бизнес
Почему малое и среднее предпринимательство в России не может стать основой для появления отечественного среднего класса
Основой «среднего класса» Советского Союза были инженерно-технические работники (ИТР), работавшие на производстве и во множестве разнообразных НИИ. Они были движущей силой демократической революции и привели к власти либеральных фундаменталистов, которые уничтожили их в социальном смысле ради возможности спекуляций и разграбления общественного достояния. Новая российская государственность, созданная в начале 90-х, во многом сохраняет это направление по сей день.
Понятно, что такая нацеленность государства делает его непримиримым противником всякого развития контролируемой им территории, так как грабеж и развитие несовместимы, делает его несовместимым и с формированием массового среднего класса, причем сразу по двум причинам.
Прежде всего, средний класс обладает достаточно высоким благосостоянием, которое с точки зрения грабежа советского наследия является расточительством и бесхозяйственностью, неэффективным использованием денег, которые можно было бы присвоить и вывезти на Запад, в фешенебельные страны. Именно в этом главная реальная претензия Запада к руководителям типа Каддафи: если бы он воровал деньги своего народа – он неминуемо хранил бы их в «надежных» банках развитых стран, поддерживая тем самым их финансовые системы (как делает, например, российское руководство Резервным фондом и Фондом «национального» благосостояния); попытка же направить деньги своего народа на его собственное развитие (вне зависимости от степени ее успешности) воспринимается Западом как наглый грабеж, так как деньги страны остаются в ней.
|
|
|
Вторая причина несовместимости среднего класса с правящей тусовкой заключается в том, что средний класс характеризуется не просто уровнем жизни и его стабильностью, но и психологическими характеристиками – в частности, высокой добросовестностью. Эти характеристики в принципе противоречат базовой модели российской правящей тусовки, заключающейся, насколько можно судить, в обогащении любой ценой и легализации личных богатств на Западе.
Таким образом, массовый средний класс несовместим с самой нынешней государственностью. По крайней мере, если моя гипотеза верна. Его основой не может стать ничто, потому что его просто не может быть. Иначе он ликвидирует нынешнюю правящую тусовку и оздоровит государственность.
И действительно: уровень потребления среднего класса характеризуется возможностью купить из текущих доходов товары длительного пользования. По данным Левада-центра, доля россиян с этим уровнем жизни выросла с 4 % в 2000 году до 19 % в 2012. Однако значительную часть этой категории составляют люди, которые, обладая уровнем потребления среднего класса, не являются его частью в силу своих психологических особенностей. Это чиновники, полицейские, преступники, разного рода авантюристы.
Собственно средний класс, обозначаемый нашими социологами обычно как «ядро среднего класса», с середины 90-х и по сей день оценивается различными социологами в 3–8 % населения (обычно 5–7 %), но при этом удивительно стабилен в рамках каждого исследования.
Это люди, обеспечивающие свое благополучие и сохраняющие свою мораль, в прямом смысле слова «вопреки системе».
Малый и средний бизнес не могут создать массовый средний класс прежде всего потому, что они не могут существовать вне системы государственного управления, не принимая ее «правила игры».
|
|
|
Типичный представитель среднего класса не может регулярно платить взятки, вступать с представителями власти в теневые и, строго говоря, противозаконные взаимоотношения. Он просто в силу своих психологических характеристик не может осуществлять недобросовестные действия в отношении конкурентов, потребителей и деловых партнеров – то есть делать то, что необходимо в российском деловом климате либо для выживания, либо для успеха в конкурентной борьбе.
Разговоры о неразвитости в России малого и среднего бизнеса далеки от реальности. Так, категория малого бизнеса в нашей стране носит, прежде всего, налоговый характер: для минимизации льгот государство весьма жестко ограничивает параметры бизнеса, который признается «малым». В результате то, что у нас считается «малым бизнесом», в развитых странах Европы в целом соответствует категории «микробизнеса».
В 2003 году, 10 лет назад, Министерство антимонопольной политики применило к российским реалиям итальянские критерии малого бизнеса – и оказалось, что уровень его развития в нашей стране отстает от уровня Италии, этого мирового лидера по развитию малого бизнеса, лишь на треть. С того времени ситуация значительно улучшилась, и отставание, соответственно, сократилось. Даже по официальным данным доля малого бизнеса в ВВП выросла за 10 лет с 12 до 20–22 в прошлом и 20–25 % в этом годах. Доля занятых в нем увеличилась за то же время с 12 до 17 млн. чел., причем еще примерно столько же, по оценкам, занято в «теневом секторе».
Однако вероятная близость к развитым странам количественных показателей развития в России малого бизнеса не должна затемнять принципиальных качественных отличий.
Малый и средний бизнес в России действуют в условиях наличия значительного спроса и огромных пустых рыночных ниш, но в условиях жесткого давления со стороны государства и часто сращенной с ним организованной преступности. Враждебный характер делового климата, компенсируемый наличием в стране огромных денег, характеризуется началом этого года, когда из-за резкого и внезапного повышения обязательных социальных платежей официально прекратило коммерческую деятельность, по оценке известного российского предпринимателя Дмитрия Потапенко, около 600 тыс. индивидуальных предпринимателей. Даже если половина числилась таковыми лишь на бумаге, а часть оставшихся «ушла в тень», – это наглядно характеризует отношение государства к малому и среднему бизнесу. При этом премьер Медведев и его окружение длительное время в течение развертывания этого геноцида предпринимателей заявляли, что все в полном порядке и не происходит ничего необычного и неправильного.
|
|
|
Поэтому малое и среднее предпринимательство, как правило, носит не сложный и производственный, а примитивный и спекулятивный (или консультативный) характер. В значительной степени это этнический бизнес, тесно связанный с организованной преступность, объединяющий представителей культур, которые более толерантны к коррупции и менее склонны к соблюдению писаных законов, чем коренные народы России.
В конце концов, пресловутые Черкизовский рынок, Бирюлевская овощебаза, рынок «Садовод» и прочие объекты, являющиеся, с точки зрения обычных граждан, рассадниками убежденной в своей безнаказанности преступности (в том числе этнической и организованной), с классической либеральной точки зрения представляют собой бизнесинкубаторы, эффективно выращивающие предприятия малого и среднего бизнеса.
Все дело в характере этого бизнеса, делающего его абсолютно неприемлемым для «страны пребывания».
Нестабильность, свойственная положению малого и среднего бизнеса, а также низкая общественная престижность этой деятельности не только способствует выводу капиталов и людей за рубеж, но и затрудняет создание семейных фирм.
Общий итог прост и вполне очевиден: характер нынешнего государства, его мотивация и образ действия не соответствует психологическим и материальным характеристикам среднего класса. Малый и средний бизнес, эффективные в деловом климате, определяемом этим государством, также не соответствуют характеристикам среднего класса и потому не порождают его.
|
|
|
