 |
Консерватизм в России: прошлое и настоящее
|
|
|
|
Долгое время отечественное обществознание видело в консерватизме лишь "приверженность к старому строю, старым, отжившим порядкам, отстаивание и стремление восстановить их", косность и вражду "ко всему новому, передовому в политической жизни, науке, литературе и т.д." В последнее десятилетие, когда возникла мода на консерватизм, эта дефиниция безусловно устарела в политическом отношении и абсолютно недостаточна в научном плане. При этом, чем большую популярность завоёвывает понятие консерватизма в сознании политических элит и масс, тем больше затруднений вызывает его дефиниция у научной общественности. Для характеристики отечественной историографии консерватизма достаточно привести тот факт, что основополагающие произведения классиков консервативной мысли - Эдмунда Бёрка и Жозефа де Местра - были изданы лишь после 1991 г. Однако к настоящему времени можно говорить о возникновении нескольких центров по изучению консерватизма, как русского, так и западноевропейского: в Воронеже, Ростове-на-Дону, Перми, Самаре и Москве.
Попытки современного рассмотрения генезиса русской консервативной мысли в рамках противопоставления “традиция - модернизация” или “прогресс - регресс" весьма условны, поскольку ни традиция, ни модернизация не являются неким абсолютом. И реформы, и контрреформы проводятся реальными людьми, преследующими реальные интересы. К тому же реформы вовсе не должны однозначно нести благо для большинства народа, точно так же как контрреформы, не должны обязательно иметь деструктивный характер. В конечном счете власть должна работать во имя страны и живущего в ней народа. Словом "реформы" можно при желании прикрывать любые разрушительные для государства действия. Наблюдая за тем распадом государственности, который вершится под знаменем “реформ”, невольно начнешь желать контрреформ.
|
|
|
Тотальное противопоставление традиции и модернизации возникает в том случае, если с понятием модернизации связывается исключительно заимствование зарубежного опыта, а под традицией понимается приверженность ко всему отсталому и отжившему. При подобном раскладе сил практически невозможно наладить диалог между оппонентами, поскольку приверженцы крайних взглядов демонстрируют нежелание выслушать и понять собеседника. В этом случае радикальными "охранителями" становятся не традиционалисты, а их противники, которые упорно отстаивают свою монополию на истину. Представляется, что сегодняшнее обращение к прошлому русской консервативной мысли может помочь нам в выработке политического курса, свободного от "правых" и "левых" крайностей.
Постепенное смещение акцентов в оценке консерватизма от негативно-нейтральных к положительно-апологетическим было связано не только с научным поиском, но и с новым обострением проблемы “традиция и модернизация” в 90-е гг. XX столетия. Советской цивилизации требовался новый импульс. В то время как одна часть партийной и интеллектуальной элиты встала на прозападнические позиции, другая часть пыталась найти опору в традиции. Для одних эта традиция ограничивалась возвращением к ленинским (или сталинским) нормам правления, другие предприняли попытку соединить воедино историю дореволюционного и советского периодов.
Одним из первых появившийся в обществе интерес к консервативной традиции попытались использовать современные почвенники-традиционалисты. В 1991 г. ряд изданий патриотического направления опубликовал статьи, посвященные столетию со дня смерти К.Н. Леонтьева. Постепенно стали возвращаться и другие забытые имена. В среде современного монархического движения и поныне наблюдается стойкий интерес к фигурам К.П. Победоносцева и Л.А. Тихомирова. Отметим, что первая книга Л.А. Тихомирова, вышедшая в России после 1917 г., была издана в 1992 г. Российским Имперским Союзом-орденом и посвящена памяти великого князя Владимира Кирилловича (чья роль в монархическом движении оценивается, впрочем, весьма неоднозначно).
|
|
|
Все вышеперечисленные исследования, несомненно, внесли значительный вклад в изучение теоретических и практических основ консерватизма. Стараниями отечественных историков и философов был создан значительный комплекс работ, в которых рассматриваются взгляды отдельных видных идеологов русского консерватизма. Первый этап пройден, и уже можно наметить новые задачи:
) необходимо сформулировать более четкое определение самого понятия "консерватизм". Если в советскую эпоху консерватизм трактовался как исключительно антитеза прогрессу и развитию, то теперь консерватизм рассматривается, как “понятие, обозначающее политические силы, которые в тот или иной период борются за сохранение традиционных, сложившихся основ общественной жизни, а также характеризующее определенный тип или стиль мышления”. При этом нужно учесть, что если мы еще можем дать формулировку консерватизма как политического течения, то консерватизм как тип мышления еще очень слабо изучен;
) многоплановость и неоднородность отечественного консерватизма привела к тому, что рассмотрение взглядов русских консервативных мыслителей только в историческом, философском или богословском ключе влечет за собой неизбежную односторонность в оценках. В последние годы статьи, посвященные ряду консерваторов, не считавшихся философами, появились в чисто философских сборниках, а взгляды консерваторов-теоретиков стали изучаться применительно к конкретно-историческому контексту. Нельзя забывать и о том, что мировоззрение русских консерваторов было в значительной степени религиозным, а следовательно, нужно обязательно учитывать православный аспект в их мировосприятии;
) в качестве позитивного момента, наметившегося в последних исследованиях, необходимо отметить стремление их авторов проследить тесную связь отечественного и зарубежного консерватизма. Было бы излишне упрощенно замыкаться только в рамках русского консерватизма, акцентируя внимание исключительно на его самобытности и оригинальности, поскольку идеи русских консерваторов обогатили собой сокровищницу не только российской, но и мировой (прежде всего европейской) мысли. В те годы, когда изучение консерватизма не приветствовалось в СССР, именно западные исследователи смогли создать монографические работы, посвященные видным представителям отечественного консерватизма. Существующий и поныне интерес зарубежных исследователей к русской консервативной мысли не случаен. В Европе также существовало свое консервативное течение, представители которого стремились осмыслить происходящие изменения. Эгалитарные идеи, связанные с модернизационным процессом, несли с собой определенное упрощение действительности, подгоняли ее под рационалистическое мировоззрение “среднего человека”. Это стремление к упрощению проявлялось в различных сферах, начиная от идей однолинейного прогресса и европоцентризма в науке и кончая идеей непрерывного научно-технического прогресса в технике. Подобная однолинейность, призванная продемонстрировать ничем не сдерживаемое движение прогресса, была отвергнута и российскими, и европейскими консерваторами. Наблюдая столкновение традиционных основ миропонимания с необратимым процессом модернизации, и русские, и европейские мыслители задумывались над схожими вопросами. В последние годы, когда мы получили широкую возможность ознакомиться с работами западных традиционалистов, начиная от Жозефа де Местра и Освальда Шпенглера и заканчивая Р. Геноном, Артуром Мёллером ван ден Бруком и Э. Юнгером, необходимо рассмотреть и выделить то общее и различное, что было и есть между русским и западным консерватизмом;
|
|
|
) интерес к оригинальным концепциям отдельных представителей русской консервативной мысли вытеснил на периферию исследования такие важные составные части отечественного консерватизма, как его экономическая и национальная составляющие. Попытки анализа экономических программ русских консерваторов в основном связываются с именем С.Ф. Шарапова. Хотя русский консерватизм и не смог выдвинуть из своей среды видных экономистов, это вопрос (прежде всего в контексте аграрной проблемы) занимал не последнее место в консервативных разработках и, следовательно, заслуживает более тщательного изучения. Практически не исследованной остается тема “консерваторы и рабочий вопрос” (есть только отдельные разработки этой проблемы в рамках рассмотрения взглядов Л.А. Тихомирова). Национальная составляющая русского консерватизма, долгое время трактовавшаяся как “национализм” или “великодержавный шовинизм”, также нуждается в тщательном анализе;
|
|
|
) до сих пор остается дискуссионной проблема хронологических рамок русского консерватизма. Определенные предконсервативные направления в политике можно отнести к началу правления Екатерины II. Современный историк В.Я. Гросул считает, что русский политический консерватизм зародился лишь в начале XIX в. с вступлением на престол Александра I. Это, конечно, не значит, что консерватизм (не как политическое течение, а как тип мышления) не существовал до вышеуказанного времени. Были до этого времени в России и на Руси и консервативно мыслящие государственные деятели, и просто консервативно мыслящие индивиды. Следовательно, консерватизм только проявил себя к середине XVIII в., а существовал он много раньше;
) долгое время в отечественной историографии наблюдалась определенная привязка консерватизма к дворянству (“дворянский консерватизм”), чиновничеству (“консерватизм бюрократии”) и интеллектуальным кругам. При этом народный консерватизм трактовался как “наивный монархизм”. В последние годы наблюдается обратное явление, когда некоторые исследователи доказывают, что только консерватизм низов был подлинным, “чистым" и искренним консерватизмом. И тот, и другой подход оставляет открытым вопрос, существовал ли народный консерватизм в действительности и как он выражался в реальной жизни;
) все большее внимание современных исследователей привлекает феномен либерального консерватизма. Действительно, консерватизм в России представлял настолько широкое явление, что консерваторами можно объявить (и не без основания) таких совершенно разных людей, как В.М. Пуришкевич и Б.Н. Чичерин. Это еще раз свидетельствует о политической неоднородности консерватизма, который включал в себя “правое”, “центристское" и “левое” направления;
|
|
|
) недостаточно разработанной остается тема эволюции консерватизма в русской эмиграции. Как правило, здесь выделяются только наиболее известные фигуры И.Л. Солоневич, И.А. Ильин и др. Если мы согласимся с тем, что консервативные идеи существовали и развивались в среде русских эмигрантов, то следует ли ограничиться изучением только монархического движения? Можно ли отнести к ответвлениям консервативной мысли представителей евразийского и сменовеховского движения? И, наконец, как определить “русских фашистов”, которые заявляли о себе:". мы не красные, мы не белые”? В последние годы к консервативному лагерю начинают также относить казачество;
) с предыдущим вопросом тесно связан вопрос существования “советского консерватизма”. Был ли консерватизм в СССР? Совпадало ли инвариантное ядро “советского" консерватизма (если такой действительно существовал) с инвариантным ядром консерватизма, существовавшего в самодержавной России?
) современный консерватизм еще ждет своих исследователей. В сегодняшней политике, так же как и в науке наблюдается взлет интереса к русскому консерватизму и его представителям. Характерно, что лидер КПРФ Г.А. Зюганов в книге “Россия и современный мир”, написанной на основе его докторской диссертации по философии, заявил о необходимости выработки новой идеологии, отвечающей современным реалиям. Среди источников этой новой идеологии помимо Ленина он привел Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева. Оценивая вклад Н.Я. Данилевского в копилку мировой мысли, Г.А. Зюганов писал: “В своей знаменитой книге “Россия и Европа” Данилевский подверг критике главный эволюционистский принцип исторической науки, предполагающий последовательное, прогрессирующее развитие человечества от низших культурных форм к высшим”. Но если встать на позицию сторонника цивилизационного пути развития Н.Я. Данилевского, то как тогда можно примирить его с Марксом и Лениным? Не случайно один из публицистов "Moscow Times" заметил, что “теоретических предшественников коммунистов - Гегеля, Смита, Рикардо. Зюганов заменяет националистами-почвенниками, такими как К. Леонтьев, Н. Данилевский, И. Ильин, как Освальд Шпенглер."
Сейчас уже никто не выступает открыто с позиции тотального отрицания прошлого, никто не стремится к разрыву исторической преемственности. К консерваторам относят себя и В.С. Черномырдин и Б.Е. Немцов.
Но что же хотят “законсервировать" те, представители движения “правых сил”, которые сегодня называют себя консерваторами? Не скрывается ли за их показным консерватизмом желание “заморозить" ту, во многом несовершенную и нестабильную политическую систему, которая сложилась за последнее десятилетие в России?
Если это так, то подобный “консерватизм" не может принести позитивные плоды, а является всего-навсего очередным прикрытием для обанкротившихся политиков. Подлинный консерватизм всегда ставил во главу угла благо России и населявшего ее народа.
Заключение
По итогам проведенного исследования можно сделать следующие выводы. Несмотря на то, что либерализм и консерватизм являют собой два неодинаковых подхода к рассмотрению и решению социально-политических проблем, они все же во всех западных обществах довольно мирно сосуществуют друг с другом. Современные парламентарные демократии поочередно выбирают то один, то другой подход при решении насущных проблем общественного развития.
Нетрудно видеть, что и в нашей стране сегодня при обсуждении различных общественных проблем предлагаются разные, в своей сути также "либеральные" и "консервативные" подходы к их решению. С нашей точки зрения, нынешней политической жизни недостает консерватизма, то есть бережного отношения к наследию прошлого, сохранению всего лучшего в общественных отношениях, что было достигнуто как в советское время. Истина же состоит в разумном сочетании этих двух политических подходов.
Так что в политике можно было быть не только "чистым" либералом или консерватором, но и либеральным консерватором, и наоборот. Собственно, именно как либерально-консервативные можно характеризовать социально-политические взгляды таких видных мыслителей, как уже упоминавшиеся французский историк и политический деятель Алексис де Токвиль, английский философ и социолог Карл Поппер и австро-американский экономист и философ Фридрих фон Хайек.
Такая же позиция характерна сегодня для многих других ученых и политических деятелей в западных странах. Оба начала - консервативное и либеральное - проявляются и в политическом поведении большинства граждан этих стран, которые неизменно оказывают поддержку умеренно консервативным или реформистским программам и отказывают в доверии радикальным социально-политическим проектам.
|
|
|
