Парадокс рекламы: новый «властитель дум»

Ведь «средний класс» сочетает в себе наличие довольно существенных денежных средств с готовностью расстаться с ними, выражающейся в жажде «качественного» потребления и восхитительной для продавца потребительской неискушенности. Последнее вызвано тем, что у его представителей, основная часть энергии которых уходит непосредственно на зарабатывание денег, как правило, просто не хватает сил на изучение вопроса о том, стоит ли покупать ту или иную вещь и каким образом это лучше сделать.

В результате «средний класс» является без всякого преувеличения идеальным объектом для «продвижения товара» и разного рода рекламных усилий. Именно его представителям по телевизору каждый день объясняют (и более чем успешно! ) преимущества товаров массового потребления тех или иных марок перед всеми прочими, в большинстве случаев практически никак (за исключением меньшей цены, в которую не включаются затраты на массированную рекламу) не отличающимися от рекламируемых по своим потребительским качествам.

Будучи в силу своего объективного положения главным покупателем на рынке всех сколь-нибудь массовых товаров, которые имеет смысл рекламировать (а товары для бедных, составляющих, по социологическим исследованиям, не менее 85 % населения страны, рекламировать в большинстве случаев бессмысленно, так как масштабная реклама просто не окупится), «средний класс» становится естественным средоточием, ключевым объектом основной части рекламных усилий.

Это значит, что вся реклама, как явная, так и скрытая, в силу вполне объективных причин приспосабливается к его особенностям, вкусам, привычкам и взглядам.

А ведь реклама (по крайней мере, ее преобладающая часть) никак не структурируется в зависимости от достатка той или иной группы населения! Каждый из нас, не раз и не два столбеневший перед призывом покупать автомобили за 60 тыс. евро или земельные участки за полмиллиона долларов, «пока они не кончились», помнит это по своему собственному опыту.

В результате реклама, нацеленная исключительно на «средний класс», неукротимым водопадом льется на все население страны без исключения – укрыться от нее практически невозможно. Хотят того ее создатели или нет, данная реклама действенно и энергично формирует сознание всего народа, включая его наиболее и наименее обеспеченные части. Принципиально значимым является то, что это коллективное сознание механически, слепо и бездумно, а часто и насильственно приводится в соответствие сознанию главного адресата рекламы, главного массового покупателя страны – «среднего класса».

Его мнения, вкусы и привычки становятся категорическим императивом для остальных граждан уже не в силу его исключительного морального или профессионального авторитета (каким в царской России обладали врачи, учителя и инженеры, а в Советском Союзе – «секретные физики»), а благодаря концентрированным усилиям всей огромной пропагандистской машины коммерческой рекламы. Именно в силу своего коммерческого, а значит, объективизированного и постоянного характера эта реклама в среднесрочной перспективе на порядок сильнее практически любой политической рекламы, в том числе и государственной пропаганды.

Таким образом, коммерческая реклама стихийно, помимо чьего бы то ни было желания ставит современный «средний класс» на тот самый пьедестал «властителя дум» и чувств страны, на котором издавна с комфортом располагалась интеллигенция. (Забавно, что ее незначительные и в целом утратившие свой общественный авторитет остатки все еще претендуют на сохранение своего положения. Однако эти потуги вызывают такую же жалость, как и рабское участие многих действительно великих актеров, певцов или даже ученых прошлого в избирательных кампаниях мелких, а по сравнению с этими деятелями культуры и науки и вовсе ничтожных политических деятелей современности. )

И то, что «средний класс» по своим внутренним характеристикам совершенно не приспособлен для выполнения указанной (надо сказать, не просто ответственной, но и исключительно трудной) общественной функции, не волнует практически никого, строго говоря, точно так же, как почти никого и никогда не волновала всерьез аналогичная неприспособленность к этому и российской интеллигенции. История продолжает по-прежнему относиться к членам общества, не вполне соответствующим ее ожиданиям и объективным потребностям, по спокойному и вполне доказавшему свою эффективность армейскому принципу «Не можешь – научим, не хочешь – заставим».

Приближение системы ценностей и потребностей российского общества к системе ценностей и потребностей «среднего класса», насильственно, но тем не менее весьма эффективно и надежно осуществляемое массовой коммерческой рекламой, делает критически значимыми с политической точки зрения практически все особенности поведения этого «среднего класса» (включая не только ценности и мнения, но и настроения и даже привычки).

При этом он, при всех своих недостатках, имеет три существенных преимущества перед памятной нам всем интеллигенцией.

Прежде всего, в силу относительной многочисленности, дисперсности и преобладающей независимости от государства «среднего класса» его практически невозможно купить: такого количества денег, да еще для относительно обеспеченных и благополучных людей государство не сможет аккумулировать даже при мировой цене нефти в 600, а не 60 долларов за баррель.

Во-вторых, в силу выкристаллизовавшейся в ходе жесточайшего естественного отбора самостоятельности и ежеминутной внутренней спокойной готовности к катастрофе, делающей российский «средний класс» достойным наследником советского народа (а также благодаря все той же относительной многочисленности), его весьма проблематично запугать. Он слишком много видел, слишком много помнит, через слишком многое прошел и слишком ко многому готов.

И наконец, в силу естественной для всякого мещанина привычки доверять только собственному здравому смыслу, собственному желудку и собственному карману (усугубленной многочисленными обманами и крахом всех слишком доверчивых людей), современный российский «средний класс» крайне сложно запутать в вопросах, представляющих для него действительно насущный интерес. У него есть весьма ограниченное число устойчивых абстрактных представлений, ценностей и мотиваций, но существенно изменить их, как представляется, не по силам никакой, даже самой изощренной и совмещенной с силовыми акциями или террористическими актами пропаганде.