 |
Глава IV 2008‑й. Время сказок наяву 2 страница
|
|
|
|
– У нас никто ничего не разбирает. Мы никогда не просматриваем соперников. Играем в свой футбол, и считаю это правильным. Можно десять раз посмотреть каждый из 30 голов Тони в этом сезоне – а потом выйти и получить от него еще. А можно ничего не смотреть – и справиться с ним. Что команда и сделала. Законы современного футбола на самом деле едины и понятны. Вопрос в том, как ты их исполняешь. Хватает ли тебе скорости и ума реализовывать эти законы во время игры.
«Мы никогда не просматриваем соперников», – такие слова за много лет не доводилось слышать ни от одного футболиста. То же самое – о фактическом отсутствии общекомандных теоретических занятий в «Зените» Адвоката – говорил мне позже и Тимощук.
По логике вещей это плохо. Хотя как можно критиковать методику тренера, если она приносит успех? Известно же, какое нечеловеческое количество дисков с записями матчей смотрит каждый день Дик. Значит, сам он все о сопернике знает. А то, что не находит нужным показывать игрокам, – так это его дело. Ибо нет в тренерской профессии универсального победного рецепта.
Каждый большой тренер идет к успеху своим путем. А то, что Дик – тренер большой, к апрелю 2008 года уже не вызывало в сильно сомневавшемся в нем прежде Петербурге никаких сомнений. Переломным моментом, конечно, тут стало чемпионство. И когда перед ответной «Баварией» я спросил Адвоката, почему, по его мнению, болельщики «Зенита» признали его далеко не сразу и что изменилось с тех пор, он ответил:
– Когда команда выигрывает, отношение рано или поздно меняется. Я же, в отличие от некоторых других тренеров (явный намек на Петржелу, постоянно ходившего в зенитовском шарфе. – Примеч. И. Р. ), нахожусь здесь не для того, чтобы быть популярным. Я здесь, чтобы сделать хорошую команду. Моя философия проста: при победах я буду популярным, при поражениях – нет. Но специально об этом не думаю: популярен – хорошо, непопулярен – тоже.
|
|
|
Вот оно, одно из главных адвокатовских отличий от Хиддинка. И обе позиции имеют полное право на существование.
– Не верю, – сказал я Дику, – что вы не испытали удовлетворения, когда недружелюбно поначалу настроенные к вам трибуны начали скандировать: «Адвокат! »
– Это так. Но я достаточно реалистично настроенный человек, чтобы не помнить, что было вначале.
А уж как они, эти трибуны, будут его провожать…
Спустя три с половиной года я поинтересуюсь у Дика:
– Какой матч вы считаете лучшим в своей тренерской карьере?
– Тренеры говорят не о матчах, а о периодах, – ответит он. – «Зенит» здорово играл в первой половине 2008‑ го – в атакующем ключе, с морем движения, сменой мест, распасовкой. Я нарадоваться не мог. Странная вещь: из‑ за того, что я играл центральным полузащитником оборонительного плана, в первые года моего тренерства многие навесили на меня клеймо сторонника игры от обороны. Это не так и никогда не было так! Я всегда смотрел в сторону чужих ворот! И поэтому мне было так приятно видеть то, что удалось сделать в «Зените».
Помню, после первой игры с «Баварией» приезжаю в Мюнхен посмотреть их очередной матч. И оказываюсь на ряд выше легендарного Пауля Брайтнера. «Дик, что ты тут делаешь? » – спрашивает. – «Надо посмотреть вашу игру вживую, а не по телевизору». – «Зачем? У вас же нет ни шанса! » – «Подожди немного».
Тот ответный матч, наверное, и можно назвать лучшим в моей тренерской карьере, если уж вы просите выбрать. Хорошо знаю Марка ван Боммела. Когда Погребняк со штрафного забил первый мяч, я увидел, как он жестикуляцией рук успокаивает партнеров: «Расслабьтесь, все будет нормально». Забиваем второй – ван Боммел опять: «Успокойтесь». После третьего уже не успокаивал.
|
|
|
– Аршавин недавно признался, что на тренировках перед тем матчем вы впервые хотели поменять схему со своей любимой 4–3–3 на 4–4–2. Правда?
– Допускаю. Андрей был дисквалифицирован, и, вероятно, я собирался это сделать. Но на тренировках стало ясно, что новая модель не работает, и сам Андрей или кто‑ то другой подошли ко мне и сказали: «Давайте вернемся к 4–3–3! » После чего я и поставил Файзулина. До конца не уверен, что все было именно так, но – возможно.
И еще одна деталь о том матче. В пресс‑ центре «Петровского» местные журналисты встретили Адвоката даже не овацией – самым натуральным ревом. А знаменитый телережиссер Эрнест Серебренников подарил ему раритетный значок с изображением флага Победы, который советские воины Егоров и Кантария в 1945‑ м водрузили над рейхстагом.
А еще несколькими днями ранее я спросил Адвоката:
– Можно ли говорить о том, что «Зенит» подал очень хороший пример сборной России, которой скоро предстоит сыграть на Euro‑ 2008?
Дик поддержал тему с энтузиазмом:
– Как раз сегодня мистер Хиддинк написал об этом в голландской газете De Telegraaf. Главный тренер сборной России отметил, что ему теперь будет легче, потому что целая группа игроков «Зенита» получила богатый международный опыт, столь необходимый для достижения результата. Его статья по отношению к нам была очень позитивной.
Добавлю: и пророческой.
…Первый раз я осознал, что мне предстоит увидеть, за сутки до матча на предыгровой тренировке «Зенита». Поднял голову, обвел глазами синие трибуны красавца‑ стадиона City of Manchester – и душа затрепетала от мысли, что завтра наша команда сыграет в финале Кубка УЕФА, что она – фаворит, и мне выпало счастье на этом матче быть.
Тогда‑ то я и понял, что сокрушением «Баварии» жить больше нельзя.
За день до матча на пресс‑ конференции Адвоката спросили:
– Вас не беспокоит, что в Манчестер по прогнозам должно приехать до 150 тысяч шотландцев, и «Рейнджерс» фактически будет играть на своем поле?
Услышав этот вопрос, всегда серьезный тренер, который, как мне кажется, своей «генералистостью» специально эпатирует публику, вдруг улыбнулся. Хитро подмигнул забитому до отказа пресс‑ залу. И выдал:
|
|
|
– Зато нас поддерживают 150 миллионов россиян!
Журналисты оценили экспромт. Я слушал Адвоката и вспоминал слова Кержакова о другом голландце, Хиддинке. Нынешний форвард «Динамо», тогда еще игравший в сборной, рассуждал:
«Когда смотришь на тренера за несколько часов до начала домашнего матча с Англией, а он ни ногти не грызет, ни на мрачную тучу походить не собирается, зато с кем‑ то шутит, на какие‑ то вопросы журналистов отвечает, футболистам подмигивает, то понимаешь, что тренер может вести себя так раскованно, только когда уверен в своей команде».
Адвокат вел себя точно так же.
Свое счастье «Зенит» выгрызал зубами. Впрочем, могло ли быть по‑ другому против скалоподобных шотландцев? Для них это было гораздо большее, чем очередной матч. Чтобы понять это, достаточно было видеть после финального свистка страшное от горя, с застывшими, казалось, навсегда глазами лицо капитана «рейнджеров» Барри Фергюсона.
«Это ваш шанс. Это ваше время. Станьте легендой». Баннер, от содержания которого пробирало насквозь, вывесили на своей трибуне фанаты «Рейнджерс». Шотландия до такой же степени не привыкла видеть своих кумиров в еврокубковых финалах, как и Россия. И, заполонив собою Манчестер, откуда до Глазго не более трех часов езды на поезде, несла и несла на центральные площади к большим экранам сотни надувных Кубков УЕФА.
Легендой можно становиться по‑ разному. Горцы решили это сделать, встав вдевятером в своей штрафной. И не стоило их за это корить. Каждый идет к большой победе своей дорогой, и та вязкая, неасфальтированная трасса, которую избрал «Рейнджерс», довела этот клуб до финала.
Эта тактика долго срабатывала. «Зенит» вяз в практицизме Уолтера Смита, как в болотах, на которых когда‑ то был построен Питер. И не было этому видно конца и края. А тут еще и шведский судья не поставил на исходе первого тайма пенальти в ворота шотландцев после игры рукой.
|
|
|
После перерыва стало еще тяжелее: «Рейнджерс» вдруг стал опасно огрызаться. И тоже мог получить право на пенальти, когда мяч попал в предплечье Денисова. Вот как она поворачивается, судьба – сначала из‑ за человека могли назначить 11‑ метровый в наши ворота, а потом он же с фантастического паса Аршавина забил главный гол своей жизни.
А гол Зырянова на последней добавленной минуте был словно окончательной визой футбольного бога на протоколе матча. Эта команда не могла выиграть финал с минимальным счетом!
Накануне финала Адвокат сделал важное признание моему тогдашнему коллеге по «Спорт‑ Экспрессу» Максиму Ляпину: «Для меня это пик карьеры ».
Такие люди, как Дик, не склонные к пафосу, подобными признаниями не бросаются.
Тем более – не после победы, а до того, как матч начался.
И вот, передав спустя полчаса после матча оперативный комментарий в газету, я поспешил в смешанную зону. И увидел, что прямо навстречу, направляясь на пресс‑ конференцию, идет Адвокат.
Такой совершенно детской улыбки на лице Маленького Генерала я не видел никогда. В эти минуты он сбросил с себя к чертовой бабушке весь свой «генеральский» имидж, всю свою фирменную суровость, к которой мы так привыкли во время игр «Зенита».
Адвокат был просто по‑ мальчишески счастлив. Вдумайтесь: человек на седьмом десятке лет завоевал свой первый клубный европейский трофей. Наверное, он покрутил бы пальцем у виска, если бы 5–10 годами ранее ему сказали, что он сделает это с командой из России.
Столкнувшись с тренером в коридоре стадиона, я не стал ни о чем его на ходу спрашивать. Просто сказал ему то, что чувствовал в тот момент: «Это было потрясающе! » Он подмигнул: а вы, мол, как хотели?
Порой наш любитель футбола заставляет себя (а иногда даже и не заставляет) переживать в Европе за команды только по факту того, что они представляют Россию. За «Зенит» же, мне кажется, болелось легко и естественно. Потому что он – играл в футбол. Да, были и фантастическое терпение, и заоблачная самоотдача, и каторжный труд. И все же на безоговорочном первом месте было удовольствие, которое команда Адвоката получала от своей игры сама и дарила его трибунам. В этом и заключается соль этой победы.
– Наверное, никогда не забуду, как я кубок поцеловал во время награждения. Кайфанул!
Произнеся это не самое идеальное с точки зрения русского языка, зато такое понятное и передающее эмоции слово, молодой Файзулин вспомнил все еще раз и счастливо засмеялся. Да все, кто видел эту зимне‑ весеннюю кампанию «Зенита» на стадионах и телеэкранах, «кайфанули» не меньше вашего, Виктор!
|
|
|
И «кайфанули» не только от результата, но, убежден, в первую очередь от осознания одной невероятной еще недавно вещи. Адвокату надо поставить прижизненный памятник на Дворцовой площади хотя бы за то, что он избавил не только «Зенит», но во многом и весь российский футбол от комплекса неполноценности. До весны 2008‑ го мы были твердо уверены, что россияне нынешнего поколения в Европе не могут одновременно побеждать и играть вдохновенно. Отдельные люди вроде Аршавина – да, могут, и то в зависимости от того, с какой ноги встали. Но чтобы целые команды!..
Теперь же все шесть голов «Зенита» в ответном полуфинале с «Баварией» и финале с «Рейнджерс» забили российские футболисты: по два раза – Погребняк и Зырянов, по одному – Файзулин и Денисов. А суперпас, во многом решивший исход финала, оказался на счету Аршавина.
После финала Кубка УЕФА возникло чувство, которого в российском футболе не было давным‑ давно: мы – можем! И возможно, без него, этого чувства, и бронза чемпионата Европы оказалась бы невозможной.
Уже ночью в отеле Marriott общительный второй тренер «Зенита» Кор Пот рассказал мне, что вскоре после пресс‑ конференции с поздравлениями Адвокату позвонил не кто иной, как Владимир Путин. На следующее утро сам Адвокат подтвердил этот факт моему коллеге Максиму Ляпину, тогда как вечером после финала эта информация никуда не распространилась. Что лишний раз говорит о нелюбви Адвоката к саморекламе.
Тренер остался верен себе. Когда бригада журналистов «Спорт‑ Экспресса» около двух часов ночи с неимоверными усилиями (дорожное движение в Манчестере было практически парализовано) все же добралась до отеля в Уорсли, у игроков веселье было в самом разгаре, а Адвокат… ушел спать.
В 2008 году слово «Зенит» узнали все в мире, кто неравнодушен к футболу. И тысячу раз прав Адвокат, сказавший по поводу присвоенного ему позже титула почетного жителя Санкт‑ Петербурга, что с его помощью город на берегах Невы оказался внесен на футбольную карту Европы.
* * *
Подготовка к Euro началась с мини‑ скандала. К уже обнародованному в день финала Кубка УЕФА списку 25 кандидатов на поездку в Австрию и Швейцарию штаб сборной вознамерился добавить Игоря Денисова – автора победного гола «Зенита» в ворота «Рейнджерс». Но на звонок Бородюка, совершенный в присутствии и по инициативе Хиддинка, молодой полузащитник ответил чем‑ то весьма резким. Видимо, будучи обиженным на то, что его фамилии не значилось в первоначальном списке…
Потом Денисов одумается, приедет в Москву и принесет штабу сборной извинения. Это откроет ему дорогу в сборную после европейского первенства. Но уже – не до него. Когда мы будем разговаривать с Хиддинком через несколько дней, то поднимем эту тему.
– Вам не кажется, что обе стороны не обошлись в этой истории без ошибок?
– Нет. Очень хорошо, что Денисов позвонил и проявил желание встретиться с нами. Но никаких ошибок, считаю, мы не сделали. Единственной причиной поговорить с нами футболист назвал сожаление о принятом ранее решении.
Каждый человек волен принимать решение, которое может мне не нравиться, но на которое он имеет полное право. Однако если ты озвучил решение, а затем пожалел о нем, сказав самому себе: «Господи, что я наделал! » – ты позвонишь спустя полдня или по крайней мере день. Он позвонил через пять дней. В таких обстоятельствах я не могу поменять стратегию отбора заявки на чемпионат, которую уже принял. Поэтому я рассудил: последняя реакция Денисова на случившееся пусть хороша, но запоздала, чтобы он мог принять участие в Euro. Я уже не мог сделать шаг назад.
Мне рассказали, что критикуют в связи с этой историей Александра Бородюка. Но он сделал то, что и должен был. У него состоялся короткий разговор с Денисовым. Мой помощник поздравил игрока с победой в Кубке УЕФА и пригласил в сборную. Ответ был таким: «Нет, спасибо». Когда Бородюк поинтересовался: почему, футболист сказал: «Не хочу», – и положил трубку. Так что тренера винить не за что.
– То есть слухи о фразе Бородюка: «Да ты вообще должен быть счастлив, что тебя позвали в сборную! » – неверны?
– Неверны. Рядом с Бородюком находились люди, которые слышали разговор. Они были удивлены, что беседа получилась такой короткой. Тем не менее важно, что спустя пять дней Денисов все‑ таки сам проявил инициативу пообщаться с нами. Уже в ближайшем будущем этот футболист, несомненно резко прибавляющий, команде пригодится.
– Имело ли смысл объявлять «список 25» в день финала Кубка УЕФА? Почему нельзя было сделать это, скажем, на сутки позже?
– Пресса ждала список еще в понедельник. А команда собиралась уже в воскресенье. Тянуть дальше было никак нельзя.
– Мог бы нынешний Денисов ответить по телефону тренеру сборной Александру Бородюку так, как в мае 2008 года? – спросил Игоря в его редчайшем интервью журналист «Спорт‑ Экспресса» Борис Левин в январе 2012 года.
– В целом могу сказать, что эмоции у меня тогда перехлестнули и вести себя надо было сдержаннее. Вы наверняка помните, как я потом специально приезжал в Москву поговорить с Гусом Хиддинком и подтвердить, что за сборную России выступать мечтал всегда и никогда от этой мечты не откажусь. В тот момент поезд, естественно, уже ушел, и на чемпионат Европы я не попал, но по сути, а не по форме о своем поступке не жалею – обстоятельства сложились таким образом, что поступил так, как считал правильным.
Будь на месте Хиддинка кто‑ то более злопамятный – путь Денисову в сборную при нем был бы заказан. Но футболист будет приглашен в команду после Euro‑ 2008 – и, более того, сразу попадет в стартовый состав. Что лишний раз говорит о человеческих качествах голландца. У него вообще железно работает формула «никогда не говори “никогда”»: так, Кержаков и Погребняк, при неоднозначных обстоятельствах «проехавшие» мимо чемпионата Европы, без каких‑ либо проблем согласятся вернуться к Хиддинку по первому зову.
* * *
Три контрольных матча на заключительном этапе подготовки к турниру сборная России выиграла у Казахстана, Сербии и Литвы с общим счетом 12: 2. Но хмурый Хиддинк бросал в телекамеры и диктофоны: «Мне не понравилось, что допускали много ошибок. Более классные команды нас бы за них обязательно наказали». Уровень требований к самим себе у команды за считаные недели возрос невероятно.
Экс‑ капитан сборной России, а в Австрии руководитель нашей делегации на Euro Виктор Онопко, по два раза участвовавший в чемпионатах мира и Европы, утверждал: «Таких нагрузок, такого акцента на “физику” в сборной я не припоминаю со времен Лобановского».
Тут нелишним будет заметить, что именно при Лобановском у тогда еще советской сборной был последний весомый успех – серебро Euro‑ 88. С тех пор «физика» перед большими турнирами шла прицепом к другим компонентам игры – и сборная ни разу не вышла из группы. Разумеется, это не означает, что всякий тренер, строящий подготовку к соревнованию на функциональной готовности, обречен на успех, а те, что упирают на тактику и технику, – на неудачу. Тем не менее у нас все было именно так.
После матча с Литвой Роман Павлюченко признался: «Еще неделю назад буквально ползал на тренировках, сейчас – бегаю». Это было заметно и по его игре, да и не только по его. Выходит, программа Хиддинка и Раймонда Верхейена срабатывала.
Вопрос по этой части оставался один. Мощная программа по выведению команды на пик физической формы к определенному моменту – работа сверхтонкая, ручная. Малейшая ошибка в расчетах – и все может пойти прахом. Классикой в этом смысле является деятельность Лобановского, но ведь и у него были не только достижения – ЧМ‑ 86, Euro‑ 88, но и провал на чемпионате мира –90.
«Насколько знаю, тогда ошиблись буквально на день‑ два», – говорил Сергей Юран.
Сборная России никогда не любила и не хотела много бегать. А в современном футболе без этого – никак. Пока у Хиддинка игроки в этом компоненте на глазах прибавляли. Но, не будучи специалистами в этой области, мы до последнего опасались: а не оставят ли силы команду в самый важный момент, не произойдет ли такой же сбой, как в 1990‑ м?
Не менее важна для Хиддинка и психология. Лидер сборной Австралии Харри Кьюэлл в нашем разговоре в Германии‑ 2006 отмечал: «Хиддинк умеет потрясающе сплачивать команду и заражать ее победным духом». Наши тренеры, оказываясь в условиях максимального нервного напряжения, всегда сопряженного с такими турнирами, не выдерживали его, срывались, паниковали – и это мгновенно передавалось игрокам. Слова же «Хиддинк» и «паника», как я уяснил за два года, несовместимы категорически. А если даже в таких ситуациях, как 0: 3 в Бухаресте, не трясся и не метался тренер, то почему это должны были делать футболисты?
Хиддинк сам очень непосредствен в своем поведении – он мог и игрока под зад легонько пнуть, и во время пресс‑ конференции взять корреспондентский мобильник, исполняющий роль диктофона, но некстати зазвонивший, – и начать по нему говорить. Футболистов он призывал к тому же – чтобы они были свободными и незажатыми. Потому что незакомплексованность эта из тренировок обязательно перетечет в игры.
Голландец не раз говорил, что больше всего не переносит у своих футболистов страха. А у россиян, более того, он еще и противоречит их натуре: «На мой взгляд, характер русского человека – не „оборонительный“. Этот характер – сильный, инициативный, нацеленный на то, чтобы идти вперед и брать все своими руками ».
Эта цитата – ключ к пониманию того, почему Хиддинк, вопреки ожиданиям, принялся ставить сборной России атакующий, агрессивный футбол. В чем до Euro, казалось, был еще далек от совершенства, но само такое желание заслуживало безусловной похвалы. Легче всего ведь было рассудить, что с посредственным по европейским меркам составом можно добиться большого успеха только греческим путем – от глухой обороны. Хиддинк же пошел по пути наибольшего сопротивления, который скорее люб для болельщиков, а не для прожженных циничных специалистов. И оттого вдвойне хотелось, чтобы он привел к успеху.
Если с «физикой» и психологией голландцу вполне могло хватить прежних наработок, дававших результат всегда и везде, то построение собственно игры команды – процесс уникальный, эксклюзивный. Одинаковых игроков‑ то в разных сборных нет.
После Румынии стало окончательно ясно: чтобы не оказаться на Euro посмешищем, нужно что‑ то делать. И вот за считанные недели до чемпионата Хиддинк устроил форменную революцию. Пошел на немалый риск, которого, убежден, избежал бы любой отечественный тренер – как это произошло в 2002‑ м и 2004‑ м. Ни Олегу Романцеву, ни Георгию Ярцеву не удалось в год чемпионата выиграть ни одного контрольного матча – но они побоялись что‑ либо всерьез менять. Хиддинк же рассудил: терять нечего, нас считают аутсайдерами, бьют в контрольных матчах с крупным счетом – так какой же это риск?
Важнейшим этапом революции Хиддинка стало неожиданное привлечение в сборную ветерана Сергея Семака. Который тут же занял две ниши, по большому счету свободные до того – основного опорного полузащитника сборной и ее капитана.
– На мой взгляд, это очень сильный ход, разумный и правильный, – одобрил это решение Юран. – Да, Хиддинк не привлекал Семака к матчам отборочного цикла, однако сейчас, увидев, как тот играет за «Рубин», взял его в сборную и не побоялся вручить капитанскую повязку. Тренер‑ догматик решил бы: раз не брал, а мы вышли в финальную часть, значит, и дальше не буду брать. Но Хиддинк показал всем трезвый подход, умение быстро реагировать на сегодняшние реалии.
Любое другое решение капитанского вопроса было бы в той или иной степени искусственным. И все же выход был найден, а беспрекословный авторитет Семака в российском футболе исключил несогласие с вручением ему повязки со стороны как игроков, так и общественности.
Ну и, наконец, самой важной частью революции стала перестройка обороны. Весь отборочный цикл она, составленная в основном из игроков ЦСКА, играла по армейской же модели – с тремя центральными защитниками. А перед самым Euro перестроилась на схему 4–5–1.
Четыре защитника вышли в составе сборной России уже в Румынии. Ни к чему хорошему все это не привело. Тогда, видимо, голландец и решил, будучи уверенным в правильности самой модели, что нужно поменять исполнителей. В результате в контрольных матчах с Казахстаном и Сербией налево в оборону был переведен из полузащиты Жирков. Сенсационное это решение бурно обсуждалось и большинством специалистов осуждалось. Но сам Жирков сменил позицию без малейших признаков недовольства, что лишний раз говорило и о хорошей атмосфере в команде, и о том, что она управляема тренерами. Значит, Хиддинк, Бородюк и Корнеев находят понимание у футболистов, штаб может объяснить им, что, меняя позиции, ими не затыкают дыры, а делают это в интересах команды.
Жирков на позиции левого защитника станет там одним из главных открытий и попадет в символическую сборную турнира…
Накануне начала первенства я поговорил с болельщиками из числа творческой интеллигенции. С такими людьми в преддверии больших событий разговаривать интереснее всего: образное мышление и прекрасно поставленная речь позволяют им сочно формулировать то, о чем думают, на что надеются и чего боятся миллионы. Одним из основных был вопрос о главном тренере.
– Как вы отнеслись к приходу Хиддинка, и изменилось ли ваше отношение к нему за те два года, что он руководит сборной?
Михаил Ефремов, актер:
– Хиддинк – хороший дядька, поэтому, конечно, отнесся положительно. Отношение же никак не изменилось, потому что каким он был в момент прихода в сборную, таким и остался. За это время он не проявил какие‑ то неожиданно противные или, наоборот, сверхгениальные качества. Он абсолютно реальный человек, и в этом его сила!
Появление Семака не стало для меня неожиданностью, хотя я, если честно, ожидал Титова (смеется). Давно шли разговоры, что нам нужен «дядька». Это признал и Хиддинк, показав тем самым, что он реалист. Когда он говорит, что не читает газет – уверен, лукавит. Все он слышит, все знает и понимает. Думаю, от него мы дождемся еще много подарков. Он свободный, веселый человек! А футбол – это игра. Хиддинк – по сути своей мальчишка. Это же клево!
Сергей Мигицко, актер:
– У меня к Гусу двоякое отношение. В первую очередь, конечно, позитивное. Я видел все его команды, и они, включая Австралию, показывали хорошую игру. Кроме того, Хиддинк – очень обаятельный, позитивный дядька. Он не надутый, за ним стоит какой‑ то оптимизм человеческий. И мне это качество в людях всегда нравилось. Мы не слишком хорошо знакомы – пару раз пожимали друг другу руки. Но интуитивно чувствую, что этот позитив, который исходит от него, может помочь сборной.
Что же смущает? То, что за два года сборная не очень сильно прибавила в игре. Тем не менее знаю одно: мы должны уметь ждать. С годами – в спорте ли, в искусстве ли – я все больше понимаю, что скоропалительного результата не бывает нигде. Нужно потерпеть!
Александр Розенбаум, музыкант, поэт:
– У меня нет персонального отношения к Хиддинку, потому что я не вижу никаких кардинальных изменений. Сегодня во всех клубах в мире много иностранных игроков и тренеров, так что мы пытаемся играть по международным правилам. Поэтому сам факт прихода иностранного тренера в сборную России меня совершенно не расстраивает: без разницы, откуда он – главное, чтобы работал хорошо. И вот, посмотрев на Адвоката (а до того – на Петржелу в начальной стадии его деятельности), я увидел явный прогресс «Зенита». В игре сборной не вижу ничего резко отличающегося от прошлого. Единственное – моральное состояние, которое у нынешней сборной гораздо лучше. Но это обеспечил не Хиддинк, а Россия. Адвокат живет командой, работает с ней каждый день. Хиддинк же в России бывает наездами.
Его успехи в прежних командах – Кореи, Австралии, – конечно, вызывают уважение. Но на Euro‑ 2008 мы вышли только благодаря Господу Богу. Что будет на самом первенстве? Надежда – опять же на Господа Бога и его избранника Хиддинка. Потому что ничего конкретного и сильного в профессиональном плане я пока у него не увидел.
Александр Шаганов, поэт:
– У меня к нему ровное отношение. Его появление хорошо с той точки зрения, что в сборной должны работать специалисты, которые по‑ настоящему проявили себя на международном уровне. Еще Петр I учился у голландских и немецких мастеров. В концовке отборочного цикла Хиддинк доказал, что ему действительно везет, и надеюсь, что на Euro‑ 2008 это везение голландцу не откажет. А не забей хорваты третий мяч, может, он бы уже со сборной и не работал. Хотелось бы, чтобы задел прочности был у него более основательный. Хотя зависит это не только от него, но и от игроков.
Человеческий позитив, профессиональная настороженность – так можно было суммировать эти оценки. Спустя три недели от этой настороженности не останется и следа.
* * *
В канун матча с Испанией на стадионе «Тиволи» в Инсбруке была назначена пресс‑ конференция Хиддинка и Семака. Перед тем как главный тренер и капитан на нее поехали, у выхода из отеля произошел показательный для Хиддинка эпизод. Момент выхода нашего дуэта из гостиницы начал снимать фотокор Александр Федоров, но это отчего‑ то вызвало нервную реакцию охраны, начавшей закрывать объектив ладонью. И тут Хиддинк, хорошо знающий Федорова, счел своим долгом вмешаться, жестко заявив охранникам: «Что вы делаете! Человек работает, не мешайте ему! » Более того, потом не направился сразу к машине, которая должна была отвезти его на пресс‑ конференцию, а подошел к главному секьюрити, приставленному к сборной от австрийской стороны, и сделал ему внушение на тот же счет.
Уважение к собственному труду начинается с уважения к труду других людей, и голландец это отлично знал. И пусть до матча с испанцами к тому моменту оставалось чуть больше суток, тренер посчитал нужным обратить внимание на такую, казалось бы, мелочь.
|
|
|
