Надышататься можно только ветром

(о том, что было вчера)

Однажды молодой парень, балагур и оптимист, понял, что жизнь ему не мила. Он шёл по мрачной ноябрьской столице, по грязному асфальту, вдоль мертвых стен. Что там творилось в его душе, только Бог знает. Но в народе это состояние поименовали «горше плача». И тут он попал во двор давящих своим видом многоэтажек и увидел клоунов на ходулях, акробатов в ярких костюмах, жонглеров на велосипедах с одним колесом, факиров, плюющихся огнём. Он оторопел. Оказалось, что в Москве в это время проходил первый фестиваль бродячих цирков. Парень так удивился, что даже передумал сводить счеты с жизнью. Кто бы это мог быть, как вы думаете? Что за человек, которого от смерти спас цирк?

Это отец Иоанн Охлобыстин.

Не удивительно, да?

х х х

Никогда не пишу личных текстов, под которыми понимаю перевод внутренних зубодробительных вопросов в плоскость внешней жизни. Всё, что выходит вовне, — это часть души, по которой можно кататься хоть на вездеходе, и я уже переживу. Потому, кстати, складно и получается. Страсти улеглись, осталось техническое творчество. Сегодня сделаю исключение — и по форме, и по содержания. Поэтому вездеходы не благословляются:)

х х х

Всё никак не могу «возвратиться из больницы». Уже полтора года. Потому что переживание чуда Божия в течение 50 дней — это не в Диснейлэнде побывать. И даже не в Cirque du Soleil. Это то, от чего надо выдохнуть и поприходить в себя. А отходняк напоминает:

Чувство

Праздника,

На раз летящего в тартарары,

Переживаемой вновь и вновь предрассветной комы.

Я просыпаюсь «в реанимации»

Каждый день,

Хотя уже месяц как

Не в больнице, а дома.

Просто вид из окна знакомый.

Углубляться не буду, потому что написала уже «Алмазовские» россыпи». Наверное, единственную вещь, с которую полюбила. Так что просто несколько деталей.

В федеральном медцентре у меня, помимо книг духовных, было три светских — «Обыкновенная история» Гончарова, «Осточерчение» Полозковой (подарили в Питере, сказали «Смотри, девка-то пишет прямо, как ты:))))) и сборник киносценариев Ивана Охлобыстина.

Когда совсем уже горше плача, открываешь наобум и начинаешь читать: «Да, у нас на студии есть чем спугнуть. Вот возьмите хотя бы нашего электрика — по ошибке подключил 300 вольт к кофемолке и насмерть спугнул уборщицу. А пиротехник?! Заминировал для второй сцены плинтус, а где — не помнит. 200 грамм тротила вот-вот кого-то спугнут». Или: «Об экуменизме отец Савва суждений вообще не имел, брезговал. Приходилось исповедовать сей грех. А когда однажды на архиерейском приеме его все-таки спросили об этом, то он ограничился замечанием, что у ангела с бесом детей не будет, в силу бесплотности созданий. «Но католики-то, — крикнули ему из-за соседнего стола, — тоже христиане!» — «Бомба — тоже машина, но на ней на дачу не съездишь, — ответил отец Савва».

Взбодришься — и дальше жить жизнь. Видимо, отец Иоанн не только сам спасся цирком, но и навострился спасать им других. Усвоено опытно.

х х х

— Видела Охлобыстина? — спросил меня вчера на торжествах по случаю престольного праздника собора святого благоверного князя Александра Невского музыкант и просто братское сердце Андрей Лукин. — Он с матушкой приходил. Я даже не узнал сначала, потом поздоровался.

Отец Иоанн, посещая какой-нибудь город, всегда отправляется кланяться его святыням, в кафедральный собор. Вечером на концерте в ДК «Машиностроитель» он рассказывал про это так:

— Господь сподобил попасть сегодня на архиерейскую службу. Как на небе побывали! И митрополит Константин у вас человек ученый, его комментарии и статьи по русской религиозной философии одни из лучших. А еще известны его труды по медицине. Первая-то его работа была о белокочанной капусте. С азов начинал!

Да, важно начинать с азов — хоть в медицине, хоть в духовной жизни. И желательно с малолетства. Потому что в восемнадцать, после спайсов, блуда и попыток суицида, очень сложно «добровольно и свободно» выбрать «Блаженны нищие духом…». Тошнит с Евангелия душу, прилепившуюся ко греху куда крепче, чем позволяет эпоксидка. Поэтому мы в кадетском корпусе стараемся проводить духовную профилактику. Сначала для всех, чтобы создать почву для выбора, а потом для желающих — углубленно.

Вчера митрополит Константин награждал кадетов и их наставников в лице Тихонова, Мурашова и Зябкина, коими нас Бог благословил. Потому что в наших патриотических застенках (а у нас некоторые дети попадают домой раз в квартал), парням необходимо с регулярностью видеть нормальные лица нормальных мужиков и слушать вменяемые речи душе на пользу. Вот прямо пыль с них за это сдувать надо. Ибо тётя Валя, вещающая на народные кадетские массы духовные истины, — это пародия, которую Бог почему-то терпит уже лет –дцать и замены не даёт. Так что у меня вопросов нет, за кого молиться.

Ведь «наши дети, кроме нас самих, по большому счету никому не нужны. Более того, по замыслу большинства авторитетных мыслителей современного мира, они даже мешают. Это и понятно. Они наследники возложенной Богом на русский народ задачи — следить за тем, чтобы внутренний мир, пропитанный ядом глобального потребления и духовного равнодушия, не уничтожил сам себя. Именно им придется однажды противостоять дьяволу последней нити апокалипсиса. Как это ни печально – мы не всегда сможем прийти на помощь своим детям. Поэтому разумно с самого детства закладывать в них ценности свойственного нам мировоззрения» — это цитата из «Доктрины 77» отца Иоанна Охлобыстина, которую он озвучил ровно 5 лет назад в «Лужниках».

Тоже чудо Божие. Орды одичавшего народа сидели и безропотно слушали текст: «Несть спасения вне Православной Церкви! И ВСЕ! Никаких малодушных оговорок о призрачных альтернативах личного выбора. Его нет! Есть суровая реальность окружения мира, где правит князь мира сего – дьявол! Вот почему православие так пришлось по душе русскому человеку. Сакральное или – или!

Столетиями Русская Православная Церковь утверждала эту истину в разбойничьих душах наших предков, но с приходом Петра Великого наступил кризис синодального правления. Энергичный монарх обезглавил Церковь, лишив ее Патриаршего престола, за что позже его потомки были лишены престола царского.

Несколько столетий безликого правления превратили священнослужителя, этого могущественного властителя человеческих душ, просто в чиновника от религии. Откормленного, как выставочный боров, и заведомо неискреннего. Люди перестали доверять ему. И усомнились в своей богоизбранности.

Реки крови, пролившейся во время Октябрьской Революции. Я удивляюсь, кто может голосовать за коммунистов? Какая в этом логика? Но, так или иначе, был оплачен долг перед Церковью и возвращен Патриарший престол. И еще 77 лет потребовалось на борьбу за возможность публичного исповедания своей веры.

Хотя и в этом историческом кошмаре проявился боевой дух русского человека. На кучах зловонной формальщины взросли цветы Серафима Саровского, блаженной Ксении Петербуржской, Иоанна Кроншадтского и других исповедников истинно православной веры. В их подвиге русский народ словно бы получил прививку от смертельного недуга души – отчаяния. Теперь мы еще сильнее! Осталось последнее испытание. Непосредственно битва!»

На видео самым трогательным эпизодом является проход отца Иоанна по стадиону к пирамиде, с которой он излагал свои мысли, — под проливным дождем, под вспышками фотокамер, прицелами глаз многотысячной аудитории. Так, наверное, люди в последний бой идут. Сосредоточенно, самоотверженно и не оглядываясь назад. И операторская работа здесь роли не играет.

И что поразительно, «Лужники» «Доктрину 77» терпели. Как терпели, пусть в меньшем количестве, люди и вчерашний концерт в «Машиностроителе». Программа называлась «Книга тайн», которой отец Иоанн нарек Библию. Соответственно и проповедовал. Час сорок пять. А зрители слушали за деньги и о загадочной душе человеческой, и том, как в человеке нужно видеть Христа, и как мы к святости призваны, и почему тоскуем во дворцах и вообще жизни не рады.

Читал он и «Темную газель».

Вера моя — предсмертный вздох души.
Я не видел чудес, я не общался со святыми. Нет ничего осязаемого, чтобы бы мне позволило поверить в Бога.
Я не знаю, что заставляет меня идти в церковь, и просить прощения у Бога за то, что во мне нет веры, за то, что я несправедлив и жесток к людям, за то что я слабохарактерный лентяй, за то, что я так и не научился любить близких. Но я иду в церковь и молюсь.
Я воплощеное отрицание всех Заповедей Господних. Последний кто должен молиться — это я. Если Бог есть, он меня никогда не простит, если Бога нет — это тем более не имеет смысла.
Но я иду в церковь и молюсь.
Мне не привили в детстве, что нужно ходить в церковь. Мне не читала мама Библию перед сном, и мы не молились всей семьей перед едой.
Но я иду в церковь и молюсь.
Мне ближе строгое, величие католической архитектуры, зажигательное безумие суффийских танцев, экстатическое равнодушие буддистов, животный восторг пиров Валгалы.
Но я иду в церковь и молюсь.
Я ни на что не надеюсь, я ничего не хочу и я ничего не боюсь, я просто иду в церковь и молюсь. Молюсь за свою семью, за свою землю, за своих друзей, за тех, кто меня попросил помолиться за него или за кого-то еще. У меня нет веры, но я понимаю, что без нее жить нельзя. Я и дальше буду ходить в церковь и молиться, в надежде, что кто-нибудь, глядя на меня со стороны, скажет себе: ну, если даже такой зверь верует, то есть Бог!
У меня нет веры, но отчего-то я знаю точно — настоящий смысл моей жизни и заключается в утверждении того, во что я так и не смог поверить.
Иначе никак нельзя объяснить — почему я иду в церковь и молюсь.
А я иду и молюсь.

х х х

Люди — спасательный круг наш. Через них спасаемся однозначно. Мне это было очевидным, как только я в Церковь пришла. Помню, встретилась поначалу с очень-очень крутым дядей, почти что олигархом, и удивилась, как он общается с нами, смертными. Разве что не кланяется каждому. Говорит спокойно, ведет себя смиренно. И при этом на рынок с ним заходим, там какой-нибудь кавказец с места непотребство дурное мяукнет, дядя на него кротко посмотрит, и кавказец голову в плечи втягивает. Хотя дядя небольшой такой, постами изнуренный, не геройского вида. Пересвет, одним словом. Меня это сразу настроило в пользу Церкви и кое-чему научило. Вот, допустим, глядим мы на таких людей и думаем: «Хорошо, наверное, им, Пересветам, живется. С Богом примирились, с собой тоже. Не жизнь — святцы для детей седьмого вида коррекции». Однозначные и без отрицательных эмоций то есть. А на деле там ежедневная Куликовская битва. Он мог, например, ходить неделю с убитым видом и говорить: «Я такой придурок перед Богом! Такой козёл! Молюсь и отвлекаюсь!» Или ложится он дома на пол и сутки встать не может, только шепчет «Господи, помилуй». Потому что невмоготу жить. Или вспоминает вдруг, как пил раньше. Привязывается к кровати и пару дней не двигается, чтоб не пойти и не надраться в мясо. Такие у них, Пересветов, тихие будни. Если в приближении.

Иллюзии в деле спасения — смертоносная отрава.

х х х

Когда я впервые столкнулась с отцом Иоанном Охлобыстиным, что называется, серьезно, это был фильм «Мытарь». При том что я к кино крайне осторожно отношусь, фильм зацепил, непонятно чем. Вольницей, что ли. Убежденностью, что «надышаться можно только ветром» (слова Сукачева, которые постоянно цитирует отец Иоанн). А может, потому, что библейский образ мытаря мне близкий, если не родственный. После него я прочла массу сценариев и интервью, и это стало неплохой профилактикой перед громкими проклятиями после «Даунхауса» и кликушескими воплями после «Царя» или «Интернов». У нас народ всё понять не может, что святых среди нас нет. Святитель Иоанн Златоуст падал. Чего говорить о простом смертном иерее Иоанне? И пусть Бог разбирается, что там падение, а что взлет. Отец Иоанн глубок, как бездонный колодец, и никогда ничего дурного Церкви не сделает. Другие — да, в нужном месте гиперболизируют, где-то акценты сместят, на что-то специально укажут — и готово пугало. Это ж элементарно делается, Ватсон. Человек падок на зависимость — хоть от гамбургера, хоть от чужого мнения. Поэтому нормальное явление: сыграл подонка, значит, сам подонок. В газете прочитал про это — правда, в интернете — истина. Да и Бог с этим. Каждый фигней страдает, как умеет. И это лечится Великим Целителем душ человеческих.

Я ж заканчиваю свою странную даже для самой себя заметку, на которую меня сподвиг отец Иоанн своим назабываемым выступлением «Книга тайн».

Пойду ветром дышать.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: