 |
— Что можно посоветовать в такой ситуации и при «обратном» случае («парней так много холостых, а я люблю женатого»)?
|
|
|
|
— Если подлинное чувство настигает человека женатого или связанного какими-то другими обязательствами, всегда ли это «от лукавого»? Если не всегда, то ради чего это посылается? (Вспомним Тристана и Изольду, Абеляра и Элоизу, а также трагедию Фёдора Тютчева, Михаила Пришвина, да и тысячи других примеров. )
— Убежден, что драматургом такой ситуации является сам человек. Именно он дал волю своему воображению, не нажал вовремя на тормоз, сам сократил дистанцию. И если кто-то его подталкивал в спину, то это был, конечно же, лукавый. За всем этим стоит тщеславие, безответственность, человекоугодие, в какие бы парчовые одежды эти грехи ни рядились. «Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Пет. 2, 16).
— Что можно посоветовать в такой ситуации и при «обратном» случае («парней так много холостых, а я люблю женатого»)?
— Главное, чтобы у человек была способность различения духов, чтобы он дал адекватную оценку своему чувству, понял последствия своих желаний.
— А нет ли лжи в пути Татьяны Лариной: она осталась верна мужу, но любила-то другого?
— Полностью согласен с Ф. М. Достоевским в его знаменитой «пушкинской речи», что Татьяна глубже Онегина, что она явилась апофеозом русской женщины: «А разве может человек основать свое счастье на несчастье другого? Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в высшей гармонии духа. Чем успокоить дух, если назади стоит нечестный, безжалостный, бесчеловечный поступок? Ей бежать из-за того только, что тут мое счастье? Но какое же может быть счастье, если оно основано на чужом несчастии? Позвольте, представьте, что вы сами возводите здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой. И вот представьте себе тоже, что для этого необходимо и неминуемо надо замучить всего только лишь одно человеческое существо, мало того — пусть даже не столь достойное, смешное даже на иной взгляд существо, не Шекспира какого-нибудь, а просто честного старика, мужа молодой жены, в любовь которой он верит слепо, хотя сердца ее не знает вовсе, уважает ее, гордится ею, счастлив ею и покоен. И вот только его надо опозорить, обесчестить и замучить и на слезах этого обесчещенного старика возвести ваше здание! »
|
|
|
— Существует ли так называемый «церковный развод», с просьбами о котором всё чаще обращаются к священникам и епископам?
— Никакого «церковного развода» не существует. Правящий епископ в порядке исключения может благословить людей на второй и даже третий церковный брак, если они были разведены и зарегистрировали новый брак в государственных органах. Делается это, конечно же, по снисхождению к немощам человеческим, останавливая людей перед другими, более тяжкими грехами.
— Насколько верно утверждение, что семья без детей — вообще не семья? В таком случае получается, что смысл брака исключительно в чадородии?
— Нет, конечно. Смысл брака не столько в чадородии, сколько, как мы уже отмечали, в создании «малой» Церкви. По медицинским причинам детей может и не быть. Многие православные семьи решают этот вопрос «просто» — берут на воспитание детей из детского дома или помогают многодетным семьям.
|
|
|
