 |
В поисках Трои
|
|
|
|
Рожденный в бедности, он нажил четыре крупных состояния. Не имея образования, самостоятельно выучил 17 языков. Но величайший триумф пришел к нему во второй половине его жизни, когда он доказал скептикам всего мира, что сказания Гомера о Троянской войне основывались на фактах.
О детстве у Генриха Шлимана сохранились тяжелые воспоминания. Он родился в 1822 roду в семье, где родители презирали друг друга, и рос среди суеверных крестьян в безвестной немецкой деревушке недалеко от польской границы. Когда ему было девять лет, его мать умерла от родов. Отец, суровый и эгоцентричный сельский пастор, был изгнан со своей должности за непомерную любовь к женщинам. В возрасте 14 лет Генриха разлучили с Минной ‑ девочкой, в которую он был с детства влюблен, ‑ и определили помощником бакалейщика.
Но был в начале его жизни один эпизод, о котором Генрих сохранил светлое воспоминание. Холодными зимними вечерами пастор развлекал детей, пересказывая им истории из < Илиады>, знаменитой эпической поэмы слепого греческого поэта Гомера о Троянской войне. Сердца детей трепетали от рассказов о героических деяниях Гектора и Ахилла, уловках вмешивавшихся в события богов и красоте Елены, изза которой греки осадили великий город Трою. Когда Генриху было семь лет, отец подарил ему иллюстрированную мировую историю, и мальчик сразу же нашел Древнюю Грецию. То, что он увидел, запомнилось ему на всю жизнь. На гравюре, изображавшей горящую Трою, Эней ‑ как две капли воды похожий на пастора ‑ спасал своего отца, вынося его из огня. Мальчику захотелось побольше узнать о славе и великолепии Древней Греции.
Будучи фаталистом, уже в зрелом возрасте Шлиман пришел к выводу, что от тяжелой и нудной работы в бакалейной лавке его спас бочонок с цикорием: как‑ то, подняв его, он надорвался, и у него пошла горлом кровь. Генрих уволился и пошел пешком в Гамбург, где за несколько дней окончил бухгалтерские курсы, рассчитанные на год учебы. Шлиман был убежден, что Американский континент 1840‑ х годов обещал большие богатства; поэтому он продал свои часы и сел на корабль, направлявшийся в Венесуэлу. 12 декабря 1841 года корабль попал в сильный шторм и пошел ко дну, Шлиман обнаженным был выброшен в ледяное море, и тут в его жизнь снова вплыл бочонок. Он уцепился за него и держался на воде, пока его наконец не подобрал корабль, спасший еще 13 человек, уцелевших после кораблекрушения. Бедняги добрались до побережья Голландии, где обнаружилось, что багаж Шлимана, единственный из всех, доплыл до берега в целости и сохранности.
|
|
|
Вскоре Шлиман нашел в Амстердаме место бухгалтера. Тогда же он начал вырабатывать в себе качества, которые принесли ему огромное богатство и глубокое одиночество. Приняв решение не тратиться на развлечения и женщин, он жил очень скромно, проводя свободное время в учении и тренировке своей незаурядной памяти. Менее чем за год он стал бегло говорить по‑ голландски, по‑ английски, по‑ французски, по‑ испански, по‑ итальянски и по‑ португальски. Новые знания помогли ему найти работу на крупной импортно‑ экспортной фирме. После того как он самостоятельно выучил русский в объеме, позволявшем ему вести переписку на языке, на котором никто больше не умел читать, ему, 25‑ летнему бизнесмену, была предложена должность главного представителя компании в Санкт‑ Петербурге. Зарабатывая больше, чем он мог когда‑ либо мечтать, он наконец попросил в письме руки Минны. Ее отец ответил, что она совсем недавно вышла замуж за фермера. Эта новость поразила блестящего молодого бизнесмена в самое сердце.
|
|
|
Слабое утешение от успеха
Тяжело переживая утраченную любовь, в последующие несколько лет Шлиман постоянно переезжал с места на место и работал как одержимый, стараясь забыться. После смерти своего младшего брата ‑ искателя приключений, уехавшего в Калифорнию и нажившего во время < золотой лихорадки> небольшое состояние, Шлиман был объявлен наследником и решил приумножить капитал. Он добрался морем до Нью‑ Йорка, а потом до Панамы и пересек ее верхом на муле ‑ путешествие, в котором можно было встретиться с аллигаторами и кровожадными разбойниками или заболеть желтой лихорадкой. Доплыв до Калифорнии, в Сакраменто он обнаружил, что партнер его брата исчез вместе с наследством. Не падая духом, Шлиман открыл фирму по продаже золотого песка. За девять месяцев он попал в страшный пожар в Сан‑ Франциско, перенес два чуть не погубивших его приступа желтой лихорадки и все же сумел накопить 400 000 долларов. Найдя американцев невоспитанными, а американок непривлекательными, он вновь направился в Россию. На этот раз переход через Панамский перешеек чуть не оказался для него роковым. Тащившихся под непрерывным ливнем путников покинули проводники. Им пришлось ловить ящериц‑ игуан и есть их сырыми. Многие умерли от дизентерии или от лихорадки. Растерянные, погибающие от голода, в раздражении кидающиеся друг на друга, спутники Шлимана становились опасными. Каждую ночь он, вооруженный кинжалом и пистолетом, не спал, охраняя свои золотые слитки и банковские чеки, ‑ даже тогда, когда рана на ноге нестерпимо болела от начинавшейся гангрены. Но он выжил.
Страсть к богатству
‑ Когда я вырасту, ‑ сказал Джон Д. Рокфеллер, будучи школьником, ‑ я хочу иметь 100 000 долларов. ‑ Подобно Генриху Шлиману, этот рассудительный, целеустремленный мальчик из семьи со скромным достатком сконцентрировал свой острый ум и огромную энергию, чтобы добиться цели и нажить большие деньги. После смерти в 1937 году он оставил наследство в 26, 5 миллиона долларов.
26 сентября 1855 года в поисках работы молодой человек без гроша в кармане обошел все компании Кливленда, штат Огайо, и наконец нашел работу. И хотя прежде, чем начать получать четыре доллара в неделю, он должен был отработать трехмесячный испытательный срок, он всегда вспоминал это событие как < великий день для нашей семьи>. Записывая в небольшую бухгалтерскую книгу каждую, даже самую небольшую трату, включая одну десятую своего заработка на пожертвования баптистской церкви, Рокфеллер жил очень скромно и планировал будущее. Когда ему было 28 лет, они с партнером открыли небольшую оптовую торговлю, но возможность накопить беспрецедентное богатство появилась в 1865 году, когда в Питхоуле, штат Пенсильвания, была случайно найдена нефть. Со временем Джон Д. Рокфеллер стал контролировать около 95 процентов нефтяной промышленности США. В глазах многих он стал воплощением худшей стороны капитализма.
|
|
|
Неустанно работавший, но и щедро тративший миллионы на благотворительность, Рокфеллер, так же как и Шлиман, был связан с богатствами, спрятанными под землей. Но Рокфеллеру долгую известность принесли не рукотворные, а природные богатства.
Безнадежная страсть
Вернувшись в Санкт‑ Петербург, он совершил шаг, который повлек за собой 17 лет страданий другого рода, ‑ вступил в брак с Екатериной Лыжиной. Хотя накануне их свадьбы в октябре 1852 года он писал, что она < очень хорошая, простая, умная и здравомыслящая женщина>, на самом деле жена была настолько холодна к нему, что этот страстный человек оказался буквально на грани безумия. Через несколько недель после брачной ночи он с головой погрузился в работу, сколотив еще одно состояние на торговле краской индиго. Несчастливая пара имела троих детей. Шлиман жил только работой, идя на спекуляции и риск там, где другие действовали осторожно.
Работая, как обычно, шесть дней в неделю, воскресенье он оставлял для серьезных занятий греческим языком. < Этот язык меня опьяняет! > ‑ восторженно восклицал он. Международный финансовый кризис 1857 года Шлиман пережил с легкостью. Однако он искал страсть, которой так не хватало ему в семейной жизни. Он жаждал путешествий в страны своей мечты ‑ Грецию, Египет, Палестину, Индию, Китай и Японию, У него было достаточно денег и свободного времени, чтобы постоянно менять образ жизни: он мог стать профессиональным писателем, мог поселиться па маленькой ферме, а мог поступить в Сорбонну. В одной из поездок в США он узнал, что штат Индиана собирается принять новый закон о разводе, способный помочь ему разрешить его супружескую дилемму. Шлиман открыл в Индианаиолисе дело по торговле крахмалом, и не прошло и года, как он стал американским гражданином.
|
|
|
Равнины мифической Трои
Тем временем пустота жизни стала угнетать Шлимана. Летом 1868 года, захваченный новой идеей ‑ стать археологом, он поехал на Итаку и организовал небольшую любительскую экспедицию для раскопок замка своего кумира, Улисса. Он собрал достаточно древних безделушек, чтобы убедиться, что он наткнулся на спальню Улисса и его верной жены Пенелопы.
Далее он отправился на равнины неподалеку от Константинополя, которые по традиции считаются местом, где стояла мифическая Троя. Основываясь на событиях, описанных в < Илиаде>, Шлиман предпочел холм Гиссарлык, возвышавшийся поблизости от берега. С характерными для него энергией и одержимостью он стал забрасывать турецкое правительство просьбами о разрешении на начало раскопок.
Достойная подруга жизни
Но как бы Шлиман ни был занят, он не оставлял без внимания вечную проблему поисков своей Пенелопы. Вернувшись в Индианаполис для того, чтобы начать бракоразводный процесс с женой, он решил, что теперь должен жениться на гречанке. Написав в Афины старому другу, он попросил фотографию какой‑ нибудь молодой женщины, которая была бы красива, любила поэзию Гомера, нуждалась в деньгах и была способна подарить любовь к человеку, за которого выйдет замуж. Друг предложил Софию Энгастроменос, 17‑ летнюю дочь афинского торговца мануфактурой.
При первой встрече будущий муж спросил очаровательную девушку, не хочет ли она совершить долгое путешествие, знает ли дату приезда императора Адриана в древние Афины и может ли прочесть наизусть что‑ нибудь из Гомера. Ответом на все вопросы было < да>, но честный ответ девушки на следующий вопрос чуть было не испортил все дело. Когда Шлиман спросил ее, почему она хочет выйти за него замуж, она ответила: < Потому, что мои родители сказали, что вы богаты>. Финансовый магнат долго дулся, как обиженный мальчишка, но София заставила его изменить мнение о ней, проявив необычайную чувствительность и природную мудрость, сделавшие их брак крепким и сердечным.
Первые раскопки Шлимана на Гиссарлыке принесли разочарование. После нескольких пробных траншей местные землевладельцы прогнали его, а турецкое правительство продолжало делать вид, что не слышит его мольбы об официальном разрешении вести раскопки.
|
|
|
Золотой клад из бронзового века
В последующие несколько лет он продолжал раскопки, иногда с разрешения чиновников, а порой и без, время от времени уезжая в Афины, чтобы рассмотреть свои находки. Они с Софией стояли, с нетерпением наблюдая, как рабочие погружают свои киркомотыги в пыльную землю, но в основном попадались незначительные остатки старины.
Решающей стала четвертая экспедиция. 30 мая 1873 года он нашел клад, состоявший из 10 000 золотых предметов, составлявших, как он считал, сокровище Приама, последнего царя Трои. Шлиман тайно вывез замечательный клад в Грецию, где родственники Софии спрятали драгоценные кубки, диадемы и серьги на своих фермах. В своей книге он рассказал миру эту удивительную историю, прямо заявив ученым‑ скептикам, что город Гомера существовал на самом деле. Турецкое правительство, естественно, выразило глубокое возмущение поведением Шлимана, однако он твердо стоял на своем, утверждая, что спас наследие Трои от нечистых на руку охранников и чиновников. Турки подали иск в греческий суд, а Шлиманы тем временем начали новые раскопки, потому что Генрих давно придерживался мнения, что ученые ошибаются в определении местоположения царских гробниц в Микенах.
В этом крупном, стоявшем на вершине холма городе правил Агамемнон, приходившийся Елене деверем. Ученые считали, что более или менее значительные гробницы должны располагаться за внешними стенами города, но интуиция Шлимана подсказывала ему, что это место должно быть у внутренних стен, неподалеку от знаменитых Скейских ворот. И он оказался нрав. Были найдены гробницы с прекрасными золотыми украшениями, включая посмертные маски.
Сокровища Приама
< Сейчас же иди сюда. Это очень важно. Никому ни слова>. Такое безмолвное послание приняла любящая София, напряженно наблюдавшая за Генрихом Шлиманом одним жарким пыльным утром на развалинах Трои. Это произошло в 1873 году. Когда Шлиман натолкнулся на что‑ то металлическое, он мгновенно догадался, что достиг цели своей жизни. < Пойди и немедленно объяви paidos\> ‑ выдохнул он. София сообщила рабочим, что им дается неожиданная передышка в честь дня рождения мужа. Когда рабочие ушли, Генрих и София стали копать и отрыли большой медный сундук. Заглянув внутрь, Шлиман увидел сверкающее золото, которому суждено было стать величайшей археологической находкой XIX века.
София проворно сгребла тысячи мелких изделий в подол своей юбки и отнесла их в маленький домик, стоявший неподалеку от места раскопок, чтобы рассмотреть их за задернутыми занавесками. Надев одну из двух ослепительно ярких золотых диадем на голову Софии, Шлиман воскликнул: < Драгоценность, которую носила Елена Троянская, теперь украшает мою жену>.
Скептики утверждали, что сокровище было найдено на других уровнях раскопок (а следовательно, оно из других веков истории); некоторые даже обвиняли Шлимана в том, что он собрал эту коллекцию на рынках антиквариата. Вопрос до сих пор остается открытым. Шлиманы передали свой состоявший из 12 000 предметов клад в Берлинский музей. Во время Второй мировой войны он был переведен для большей сохранности в бункер, а в 1945 году исчез, чтобы неожиданно появиться в 1993 году в Москве, где министр культуры России объявил, что коллекция готовится к выставке. < Я видел сокровища Приама, ‑ взволнованно сказал он. ‑ Я держал эти золотые предметы в своих руках>. Среди множества вопросов, на которые еще нет ответа, и этот: кому принадлежит это золото?
Почести на склоне лет
Последние десять лет жизни Шлиман прожил в своем афинском доме, напоминавшем дворцы, обнаруженные им при раскопках. Некоторые ученые подвергали его находки сомнению, но он стал знаменитостью во всех странах Европы.
Несмотря на все успехи Шлимана, ему суждено было умереть в одиночестве и практически без всякой медицинской помощи. Будучи в Неаполе, он внезапно потерял сознание посреди людной площади, но, поскольку у него не было с собой ни денег, ни документов, его отказались положить в больницу, приняв за нищего. Когда Шлимана разыскал его личный врач, его уже парализовало и он не мог говорить.
Он умер 26 декабря 1890 года, немного не дожив до своего 69‑ летия. Его убитая горем вдова писала: < У меня была необыкновенная возможность глубоко вникнуть в смысл жизни. Этим я обязана моему любимому мужу Генри>. С великим трудом преодолевая множество препятствий, Шлиман осуществил свои мечты ‑ приобрел большое богатство, долгую славу и любовь замечательной женщины.
|
|
|
