 |
Новый цикл и «рождение» Солнца
|
|
|
|
Новый цикл и «рождение» Солнца
И все же что должно было случиться в 2012 году, по мнению древних майя? Дело в том, что в этот год, именно 12 декабря (в день зимнего солнцестояния), по так называемому календарю Длинного счета (который был начат в 3114 году до н. э. ), заканчивается тринадцатый бактун. (Кстати, число 13 было священным для народа майя, но вовсе не считалось губительным. ) Каждый бактун составляет 394‑ летний отрезок времени.
Таким образом, тринадцатый бактун – для майя просто важная дата с момента сотворения мира, не имеющая никакого отношения к концу света. Скорее это начало нового жизненного цикла, обновления.
А что говорят астрономы в отношении «мистической» даты – 21 декабря 2012 года? Увы, к сожалению любителей драм, они тоже не видят в ней ничего трагического. Хотя для астрономов она представляет немалый интерес, и вот почему: дело в том, что земная ось колеблется из‑ за неравномерного гравитационного влияния Солнца и Луны. Период такого колебания (прецессии) составляет от 25 800 до 26 тысяч лет. А это значит, что через три года будет иметь место редкое астрономическое событие – Солнце пройдет через ось центра галактики Млечный Путь. Начнется новый прецессионный цикл и одновременно новый галактический год, который также будет длиться около 26 тысяч лет.
Древние майя знали об этом цикле и даже рассчитали его длительность – ведь для них он означал цикл эволюции. Более того, они смогли с необычайной точностью предсказать наступление – в 2012 году – нового цикла.
Но почему же майя придавали такое важное значение именно Млечному Пути и прохождению земного светила через центр этой галактики? По представлениям народа майя, галактика Млечный Путь являлась Великой Матерью, которая породила всю жизнь на Земле, а Центральную выпуклость галактики (Central Bulge) они считали неким Космическим Лоном, откуда словно заново рождалось Солнце.
|
|
|
Шутка математика
Американский математик и криптограф Лоурен Смитлайн сумел расшифровать письмо, отправленное двести лет назад профессором математики Робертом Паттерсоном своему другу, президенту США Томасу Джефферсону. Смитлайн совершил то, что не смогли сделать до него целые поколения исследователей, – он разгадал так называемый шифр Паттерсона. Проще говоря, он первым за двести лет прочитал страничку из письма математика Роберта Паттерсона президенту США Томасу Джефферсону.
Гениально простой шифр
«Искусство тайнописи, или, как его обычно называют, шифрования, в течение многих веков привлекало внимание как государственных мужей, так и философов; все знакомые с нынешним состоянием этого искусства, как я считаю, признают, что оно по‑ прежнему далеко от совершенства». Так начинается то самое письмо, отправленное Джефферсону из Филадельфии 19 декабря 1801 года.
Описывая свой шифр, Паттерсон в лице Томаса Джефферсона обращался не только к президенту США, но и к любителю криптографии и президенту Американского философского общества. Сам Паттерсон был вице‑ президентом этой уважаемой организации.
Работа Паттерсона удовлетворяла всем критериям идеального шифра – она годилась для любого языка, не требовала подробных инструкций, текст легко записывался и считывался и, что самое важное, был абсолютно непонятен.
Роберт Паттерсон был уверен, что создал совершенный шифр, который невозможно взломать без знания ключа.
У историков нет подтверждений тому, что Томас Джефферсон все же смог прочесть страничку с образцом сообщения, которую Паттерсон приложил к письму. Зато известно, что в 1803 году президент США отправил в Париж послу США во Франции Роберту Ливингстону описание разработанного Паттерсоном шифра. Джефферсон охарактеризовал шифр как «простейший» и «самый неподбираемый».
|
|
|
Действительно, Лоурену Смитлайну пришлось изрядно поломать голову, чтобы взломать шифр при помощи технологий XXI века. Насколько можно судить, он разгадывал шифр не один месяц и прочел сообщение в 2007 году.
Хитроумный Паттерсон
В конце XVIII – начале XIX века были широко распространены два вида шифров. Первые – это шифры‑ подстановки. В них вместо каждой буквы алфавита ставилась какая‑ то другая. Текст становился абсолютно нечитаемым, но вполне мог быть расшифрован. Было достаточно узнать, какая буква встречается в тексте чаще всего, после чего заменить ее на самую распространенную в обычном языке.
Вторая схема шифрования заключалась в кодировании информации. Каждому слову соответствовал некий номер. Используя специальные таблицы, можно было декодировать числа обратно в слова. Паттерсону эта схема была не по душе, ведь запомнить книгу с номерами слов – непростая задача.
В паттерсоновском шифре сообщение писалось сверху вниз и слева направо. Затем его разбивали на несколько секций, которые не должны были содержать больше девяти строк. Строки в каждой секции нумеровались и перемешивались в произвольном порядке. Порядок строк в секции давал первую половину ключа, например: 5–1–3–2–4–7– 6–8 для секции из восьми строк.
Затем в начало каждой строки можно вставить случайные буквы, чье количество колебалось от одной до девяти. Получившаяся последовательность давала вторую половину ключа, например, 1–7–9–3–3–2–1–7 (в первую строку вставили одну букву, во вторую семь букв и так далее).
Сам ключ записывался как двузначное число, где десятки – цифра из первой половины, а единицы – число добавленных в начало бессмысленных букв. Дешифровщику достаточно было отнять от каждой строчки по указанному количеству букв и переставить их в нужном порядке (двести лет назад для этого приходилось вооружаться ножницами и переклеивать вырезанные строки на лист бумаги).
|
|
|
