 |
Она не знала правил «мужской игры»
|
|
|
|
Она не знала правил «мужской игры»
Мата Хари, ничего не понимая, едет в Мадрид и ждет новых указаний от Ладу. Тут старый приятель, испанский сенатор дон Эмилио, признается ей, что один секретный французский агент по‑ дружески ему посоветовал, что с ней «не надо общаться». Разозленная Маргарет, игнорируя все предупреждения и намеки, отправляется в Париж. Утром 13 февраля 1917 года ее арестовывают по обвинению в шпионаже и отправляют в тюрьму «Сен‑ Лазар».
Кстати, чтобы не погрешить против истины, надо признать тот факт, что деньги от немецкого консула она все же получила. Когда он посетил Маргарет в Голландии, он предложил ей 20 тысяч франков: «Я знаю, что вы собираетесь поехать во Францию. Готовы ли вы оказать нам некоторые услуги? Мы хотели бы, чтобы вы собирали для нас там сведения, которые, на ваш взгляд, могут заинтересовать нас». Маргарета вспомнила о тех мехах, которые так и пропали в Берлине в начале войны, и решила, что, если обманет этого «дурака», это будет для нее компенсацией за потерянный гардероб. Она получила деньги – и не написала ни строчки.
Маргарет думала, что она очень ловко одурачивает противника, но правил этой новой жестокой игры, где ставкой были человеческие жизни, она не знала. Она никак не могла понять, что перед ней не газетные репортеры, а акулы посерьезнее – у контрразведчиков другие игры.
«Есть только некоторые косвенные намеки, но нет никаких фактов. Все мои международные связи были обычным следствием моей работы танцовщицы, ничем иным», – написала она в прошении о помиловании.
«…знание языков, незаурядный ум и врожденная или приобретенная аморальность (…). Бессовестная и привыкшая пользоваться мужчинами, она тип той женщины, которая создана для роли шпионки», – написал ее следователь в обвинительном заключении.
|
|
|
– Это невозможно… – прошептала она, услышав смертный приговор.
«Итак, остается лишь призрак большой искусницы в любви, оказавшейся мелкой шпионкой‑ дилетанткой, которую расстреляли лишь потому, что осенью 1917 года понадобился широкий международный жест».
(История нравов времен Первой мировой войны, под редакцией Магнуса Хиршфельда, 1929 год. )
СОНЬКА ЗОЛОТАЯ РУЧКА:
«ДАЙ СЧАСТЬЯ ЖИГАНУ»
Сонька Золотая Ручка (Шейндля Сура Лейбовна Соломониак, Софья Ивановна Блювштейн) (предположительно 1847 или 1851 – предположительно 1905) – мошенница, авантюристка, легенда российского преступного мира второй половины XIX века.
Ее судьба до сих пор окутана тайнами – ведь она всю жизнь тем и занималась, что обманывала «доверчивых» и богатых мужчин, и по примерным подсчетам заработала на своих авантюрах около 6 миллионов рублей – безумная сумма для XIX века.
Жизнь Соньки Золотой Ручки можно воссоздать лишь по полицейским архивам, газетным статьям и легендам, которых вокруг ее имени было сложено немало. Существует множество версий ее биографии и множество расхождений у различных авторов (в числе которых журналист XIX века Влас Дорошевич, Антон Чехов, сценарист Виктор Мережко), которые в конечном счете высказывают лишь свое видение ее запутанной жизни.
Точная дата рождения Соньки неизвестна. Даже год рождения называют предположительно – от 1847 до 1855.
Она очень любила Одессу и прожила в ней немало, но родилась, вопреки утверждениям многих биографов, не в «городе у моря», а в местечке Повонзки Варшавского уезда – так указано в документах Министерства внутренних дел. Шейндля Сура Лейбовна называла себя варшавской мещанкой, хотя отнести ее семью к добропорядочному сословию довольно трудно. Семейка была прямо‑ таки бандитская: папаша занимался скупкой краденого, контрабандой и сбытом фальшивых денег, а старшая сестричка Фейга слыла ловкой воровкой, поэтому в их доме без стеснения обсуждалось то или иное удачное дельце.
|
|
|
Но отцу не хотелось, чтобы младшая дочка тоже пошла по скользкой дорожке. Поэтому в 1864 году он выдал ее за почтенного бакалейщика Исаака Розенбада, дела которого шли на редкость удачно. Суре удалось выдержать роль послушной супруги целых полтора года, она даже родила дочку Риву, но затем, не выдержав такой «скучной» жизни, забирает дочку, прихватывает из лавки мужа 500 рублей и сбегает с рекрутом Рубинштейном в Россию, где и начинаются ее авантюрно‑ криминальные похождения.
Юнкер Горожанский: первый провал
Первый раз полиция задержала ее по обвинению в краже чемодана у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде.
Итак, вечер, вагон купе третьего класса, обаятельная девушка, представившаяся: «Сима Рубинштейн», – и простодушно назвавшая молодого юнкера «полковником», широко раскрыв свои прекрасные глаза, слушает его героические истории, изображая неподдельное внимание и сочувствие…
Они проговорили всю ночь без перерыва, и совершенно покоренный спутницей юнкер выносит на перрон в Клину два чемодана и долго машет своей романтичной попутчице, высунувшись из двери вагона… Только вернувшись в купе, бедный юнкер заметил, что вынес… свой чемодан, в котором лежали его сбережения и деньги, выданные ему батюшкой.
Симу быстро схватили и доставили в участок. Но когда она разрыдалась, заявляя: «Как вы могли только подумать», «Это лишь досадное недоразумение», «Как вы можете так говорить», – все, включая обворованного юнкера, поверили, что произошло досадное недоразумение.
Симу не осудили, а передали на поруки владельцу гостиницы, в которой она остановилась и которого за весьма короткое время успела совершенно очаровать. Мало того, в протоколе допроса осталось собственноручное заявление «Симы Рубинштейн» о… пропаже у нее 300 рублей!
После первого провала Сима (точнее Соня, Софья – как она сама себя вскоре стала называть) стала предельно осторожна.
А эта история имела неожиданное продолжение. Много лет спустя Сонька была на спектакле в Малом театре, ставили «Горе от ума», и в одном из главных героев она вдруг узнала своего первого клиента! Юный Миша Горожанский решил круто изменить собственную судьбу и пошел в актеры, взяв себе псевдоним Решимов, и весьма преуспел на новом поприще. Соня испытала приступ сентиментальности и послала актеру огромный букет, вложив туда записку: «Великому актеру от его первой учительницы». Но не удержалась от соблазна и к букету приложила золотой брегет, тут же вытащенный ею из какого‑ то генеральского кармана. Горожанский‑ Решимов долго ломал голову как над запиской, так и над дорогим подарком, на котором крупными витыми буквами было выгравировано «Милому Леопольду в день его шестидесятилетия».
|
|
|
|
|
|
