Профессиональная этика в западноевропейской культурной традиции

Как и на Востоке, в Западной Европе древних времен уделя­ется большое внимание необходимости учета этических норм и ценностей в деловом общении, постоянно подчеркивается их влияние на эффективность ведения дел. Так, уже Сократ (470 - 399 до н.э.) говорит о том, что "кто умеет обходиться с людьми, тот хорошо ведет и частные и общие дела, а кто не умеет, тот и здесь и там делает ошибки". Однако в отличие от восточной, западноевропейская культурная традиция более прагматична. Экономический, материальный интерес выдвигается здесь на первый план, вместе с этим большое внимание уделяется ста­тусному характеру общения. При этом статус начальника рас­сматривается как более привилегированный, нежели подчинен­ного. Отсюда и этические нормы, такие, как справедливость, добро, благо и т.д., наполняются экономическим содержанием и приобретают также статусный характер. В этой связи Аристотель пишет: "Если исполняющий должность начальника нанес удар, то ответный удар наносить не следует, а если удар нанесен на­чальнику, то в ответ следует не только ударить, но и подверг­нуть каре".

Важно отметить, что Аристотель уже совершенно определен­но утверждает, что в основе делового общения лежит "потребность, которая все связывает вместе". При этом имеется в виду прежде всего экономическая потребность и экономиче­ский интерес, которые обусловливают экономический обмен между врачом, земледельцем, ремесленником, ткачом, строите­лем и т.д.Соответственно этому и критерий нравственности в деловом общении перемещается в экономическую сферу. Так основным критерием справедливости в деловом общении, по Аристотелю, является принцип "пропорционального равенства", согласно кото­рому "понесший большие труды получает много, а понесший малые — мало".

Эта характеристика делового общения, когда на первый план выдвигается экономический интерес, материальный результат, прибыль как концентрированный критерий человеческой дея­тельности и общения, становится доминирующей и всеохваты­вающей с развитием капитализма. Конечным критерием спра­ведливости или несправедливости становится умение успешно вести дело, деловой прагматизм. Этика бизнеса, этика рыночных отношений окончательно выдвигается на первый план и остав­ляет за собой все общечеловеческие, в том числе и религиозные ценности. Хотя окончательно избавиться от них она, конечно, не может.

Поэтому человек с "рыночным характером" (по определе­нию Эриха Фромма) постоянно находится в состоянии противо­речия, характеризуется раздвоенным сознанием. С одной сторо­ны, вступая в деловое общение, он вынужден руководствоваться нормами морали, выработанными рынком, заботой о максими­зации прибыли любыми средствами. С другой стороны, в каче­стве личности, живущей в обществе и конкретной социальной среде, он несет социальную ответственность перед ними и не может не учитывать общечеловеческие нормы морали и поря­дочности. С одной стороны, существующая рыночная реаль­ность диктует ему поведение по принципу "не обманешь — не проживешь", "не подмажешь — не поедешь", "не пойманный — не вор", а с другой стороны, моральный долг требует от него выполнения таких заповедей, как "не кради", "не обмани", "возлюби ближнего, как самого себя". Таким образом, это ре­альное противоречие нравственного сознания личности, изначаль­но присущее ей в условиях развитых рыночных отношений.

Попытка преодоления указанного противоречия нравствен­ного сознания была предпринята в рамках протестантизма в период Реформации в XVI—XVII вв. И на определенное время в известной степени это ему удалось. Протестантизм внес много положительного в этику делового общения и достиг известных успехов в ее утверждении. С точки зрения протестантизма, ве­рующие миряне должны относиться к делу с теми же этически­ми нормами и энергией, как они относятся к служению Богу. Само дело, профессия рассматривается как Божье призвание и святое дело. До Реформации термин "профессия" употреблялся только применительно к священнослужителям. В языке протестантов оно впервые стало употребляться как любой род занятий, выполняемых квалифицированно и ответственно. Поэтому и получение прибыли в этике протестан­тизма также считается богоугодным делом. Но при этом сущест­вует очень важное условие: оно должно быть полезным ближ­ним и совершаться с соблюдением этических норм делового общения и поведения в бизнесе. Такими моральными нормами являются следующие: честность, правдивость, обязательность, трудолюбие, справедливость, соблюдение обещаний и договоров. Этика протестантизма и ее влияние на развитие капитали­стического предпринимательства исследованы Максом Вебером в работе "Протестантская этика и дух капитализма". Под "духом капитализма" он имеет в виду "строй мышления, для которого характерно систематическое стремление к законной прибыли в рамках своей профессии ". Основной смысл и сущность идеи, которая "служила этической основой и опорой жизненного по­ведения предпринимателей нового стиля" является, по Веберу, то, что "деятельность, направленная внешне только на получе­ние прибыли, стала подводиться под категорию "призвания", по отношению к которому индивид ощущает известное обязатель­ство ". Протестантская этика как раз и предполагает, что в основу отношения к делу должна быть положена идея профессиональ­ного призвания, отказ во имя достижения успехов в своей про­фессии от многих других занятий. Эта идея, таким образом, предполагает значительный аскетизм в поведении и общении человека. Этот компонент духовной культуры и делового обще­ния возник из духа христианской аскезы, требовавшей строго следовать правилам и морали своей веры Данная предпосылка успеха необходима и сегодня. Но, как замечает Вебер, различие состоит в том, что пуританин хо­тел быть профессионалом, мы же сегодня должны быть таковыми. Пуританин делал свое дело и вступал в деловое об­щение на основе своих собственных, внутренне ему присущих этических убеждений и ценностей. Мы же сегодня вступаем в деловое общение, отодвинув в сторону нравственные, в том чис­ле христианские, идеалы, которым на каждом шагу противоре­чат цели и характер деятельности и общения.

Такой ход событий предвидел Вебер, который писал, что по мере того, как ценности протестантской этики начали преобра­зовывать мир "внешние мирские блага все сильнее подчиняли себе людей и завоевали наконец такую власть, которой не знала вся предшествующая история человечества. В настоящее вре­мя, по его словам, дух аскезы ушел из "мирской оболочки". Победивший капитализм перестал нуждаться в христианской опоре, в протестантской этике "и лишь представление о "профессиональном долге" бродит по миру, как призрак преж­них религиозных идей". "В настоящее время, — заключает он, — стремление к наживе, лишенное своего религиозно-этического содержания, принимает, где оно достигает своей наивысшей свободы, а именно в США, характер безудержной страсти, подчас близкой к спортивной".Правда Вебер еще со­мневался в том, что безудержное стремление к наживе оконча­тельно отодвинет в сторону этику. Хотя он и предполагал, что обретут истину слова: "Безудержные профессионалы, бессердеч­ные сластолюбцы — и эти ничтожества полагают, что они дос­тигли ни для кого ранее недоступной ступени человеческого развития".

К сожалению, сбылись именно худшие предположения мыс­лителя. Наиболее пессимистические прогнозы, сделанные им в начале века, были подтверждены и углублены такими блестя­щими исследователями капитализма, как Карен Хорни, Эрих Фромм и др.В их работах убедительно показано, что современ­ный "развитой капитализм" (Э. Фромм) на каждом шагу порож­дает человека с "рыночным характером", главная цель которого в деловом общении состоит в том, чтобы подороже себя про­дать. Все высокие нравственные принципы и ценности, в том числе и христианские, сразу же забываются, как только речь заходит о прибыли. При этом в деловом общении утрачивается не только мораль но и самоидентификация личности. Посколь­ку при рыночной ориентации человек рассматривает свои силы и возможности как товар, отчужденный от него и предназначен­ный для продажи, то на место чувства идентификации зрелой и здоровой личности, которое можно передать словами "Я есть то, что я делаю", заступает чувство униженной конформистской личности, действующей по принципу "Я таков, каким вы хотите меня видеть" ⁴.