Судебный контроль за применением мер уголовно-процессуального принуждения

 

Задержание подозреваемого в совершении преступления в российском уголовном процессе – это мера процессуального принуждения, сущность которой состоит в кратковременном лишении подозреваемого свободы.

В нормах УПК РФ в точном соответствии с нормами Конституции РФ (ст. 22) задержание подозреваемого без судебного решения может иметь место только на срок до 48 часов (п. 11 ст. 5, ч. 2 ст. 94 УПК РФ). По мотивированному ходатайству следственных органов и судебному решению этот срок может быть продлен еще на 72 часа, в течение которых органы уголовного преследования обязаны представить в суд материалы, обосновывающие необходимость (законность и обоснованность) испрашиваемого заключения под стражу.

Необходимо отметить, что в первоначальной редакции ст. 108 УПК РФ законодатель исходил из того, что в названной ситуации следственные органы должны были представить в суд дополнительные материалы, обосновывающие законность и обоснованность самого задержания (п. 3 ч. 7. ст. 108 УПК РФ), а не испрашиваемого перед судом заключения под стражу. Таким образом, законность и обоснованность самого заключение под стражу на данный момент оставалась за рамками предмета контроля суда.

Осознав двусмысленность названной ситуации, законодатель внес необходимые изменения, и ФЗ № 92-ФЗ от 4 июля 2003 года п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ был изложен в следующей редакции: «Продление срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для предоставления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу».

Таким образом, законодатель не только устранил двусмысленность в действительных основаниях для продления срока задержания и в предмете предстоящего контроля суда, но и нормативно ввел в орбиту судебного контроля, реализуемого в порядке норм ст. 108 УПК РФ, проверку законности и обоснованности самого задержания, однозначно разрешив все многообразие доктринальных подходов и выводов в этом вопросе.

При продлении срока содержания под стражей в порядке ст. 109 УПК РФ суды должны учитывать, что необходимо указывать предельный срок содержания подозреваемых и обвиняемых под стражей. На это в своем определении от 11.03.2003 обращал внимание Верховный Суд РФ. «Продлив срок содержания обвиняемых Жернова и Смирнова под стражей без указания предельной даты, суд первой инстанции тем самым на будущее вывел меру пресечения в отношении указанных лиц из-под судебного контроля, чем, безусловно, ухудшил их положение. При таких обстоятельствах срок содержания под стражей Жернову и Смирнову может быть продлен только в пределах срока, испрошенного следователем в ходатайстве».[34]

Закономерно возникает вопрос о предмете и пределах подобной проверки суда, о критериях определения законности и обоснованности произведенного задержания.

Как известно, существенно ограничивая конституционные права и свободы личности, задержание предполагает соблюдение ряда условий, обеспечивающих (гарантирующих) законность и обоснованность его применения.

Во-первых, задержание имеет строго определенные цели: 1) проверить причастность задержанного лица к совершению преступления; 2) проверить наличие достаточных оснований для применения к задержанному в качестве меры пресечения заключения под стражу.[35] В данной связи следует изначально считать незаконным задержание, преследующее иные (непроцессуальные) цели: оказание незаконного воздействия на задержанного с целью получения признательных показаний; обоснование задержания необходимостью производства с задержанным определенных оперативно-розыскных мероприятий и т.п. Равным образом незаконным будет задержание, реализованное в отношении обвиняемого, поскольку проверять его возможную причастность к совершению преступления бессмысленно, а решать таким образом (возможные) проблемы заключения под стражу – не до конца законно.

Во-вторых, задержание применяется только по подозрению в совершении преступления. Причем преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, что не может остаться вне контроля суда.

В-третьих, задержание возможно лишь по возбужденному уголовному делу. Эти решения могут быть приняты и одновременно, поскольку для законного и обоснованного решения вопроса о возбуждении уголовного дела нужен меньший объем данных, указывающих на признаки преступления, чем для процессуального задержания. Таким образом, при наличии основания для задержания изначально есть и достаточное основание для возбуждения самого уголовного дела, которое должно быть возбуждено в максимально сжатые сроки после фактического задержания подозреваемого.

Однако здесь возможны проблемы. В соответствии с нормами ст. 92 УПК РФ протокол задержания должен быть составлен не позднее 3 часов с момента фактического задержания (п. 15 ст. 5 УПК РФ). Однако, поскольку само уголовное дело считается возбужденным только с момента получения согласия прокурора (ст. 146 УПК РФ), перед судом может возникнуть проблема определения законности задержания, особенно в части его процедуры.

Как показывают исследования ряда авторов,[36] срок, необходимый для получения подобного согласия, нередко превышает 3 часа и составляет от нескольких часов до нескольких суток. В данной связи именно суду в каждом конкретном случае проверки следует определяться в вопросе о том: когда (в часовом измерении) было получено согласие на возбуждение уголовного дела; в течение какого срока составлен протокол задержания; было ли произведено задержание по юридически и фактически возбужденному уголовному делу, формулируя в итоге на этой основе свое решение о законности и обоснованности произведенного задержания.

В-четвертых, процессуальное задержание может иметь место только при наличии достаточных оснований и законных мотивов, определенных в законе. Основание призвано объяснить, на основании чего принимается решение о (процессуальном) задержании того или иного лица. Мотив призван объяснить субъективный момент правоприменителя, указывая на то, почему именно данное лицо не может остаться на свободе и его необходимо кратковременно лишить свободы.[37] В данной связи указание в протоколе задержания и основания, и мотива задержания (ч. 2 ст. 92 УПК РФ) есть неотъемлемый элемент его законности и обоснованности.[38]

Закон исчерпывающе называет основания и мотивы задержания. Основания определены законодателем в п. 1 – 3 ч. 1 ст. 91 и ч. 2 ст. 91 УПК РФ. Определенную сложность при этом представляет только четвертое основание, определяемое законодателем как «иные данные, дающие основание подозревать данное лицо в совершении преступления» (ч. 2 ст. 91 УПК РФ). Названное основание включает в себя как фактические данные, так и сведения оперативно-розыскного характера, указывающие на наличие данных обстоятельств. Это могут быть данные инвентаризации или ревизии о недостаче на складе у определенного лица, данные применения на месте преступления служебной собаки, обнаружение на месте преступления документов или вещей определенного лица и т.п. Особенностью задержания подозреваемого по данному основанию является и то, что оно может иметь место лишь при наличии специальных мотивов, указанных в ч. 2 ст. 91 УПК РФ, что не всегда учитывается правоприменителями. Кроме специальных, закон предусматривает и общие мотивы для задержания (ч. 1 ст. 97 УПК РФ), которые применяются при мотивировке задержания, производимого по основаниям п. п. 1 – 3 ч. 1 ст. 91 УПК РФ.

Поскольку мотивы задержания исчерпывающе определены законодателем и составляют неотъемлемый элемент надлежащей процессуальной формы законного и обоснованного задержания, суду следует изначально считать незаконным задержание, в котором в качестве мотива указано иное. К примеру: «...X. подозревается в совершении разбойного нападения на граждан и т.п.».

В качестве существенного условия законности и обоснованности задержания выступает и строгое соблюдение процессуальной формы применения данной меры процессуального принуждения.

Так, в каждом случае задержания должен быть составлен протокол задержания с обязательным указанием: даты, времени, места, основания и мотива произведенного задержания, результатов личного обыска задержанного и других существенных обстоятельств применения указанной меры (к примеру, в части, касающейся разъяснения права на защитника и других прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ). Форма и реквизиты данного протокола указаны в приложении № 28 к ст. 476 УПК РФ и не могут быть изменены по усмотрению следственных органов.

Поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 128 УПК РФ срок процессуального задержания исчисляется с момента фактического задержания (п. 11 и 15 ст. 5 УПК РФ), а не с момента доставления в правоохранительный орган или момента составления протокола, именно эти час и минута должны быть указаны в протоколе и приняты во внимание судом при исчислении срока задержания, а также при определении законности и обоснованности его процедуры.[39]

При составлении названного протокола, во-первых, следует учесть, что его копии должны быть: вручены подозреваемому (с указанием даты вручения), направлены вместе с задержанным в ИВС, остаться в материалах уголовного дела, направлены в наблюдательное производство прокурора (вместе с письменным уведомлением о задержании). При составлении данного протокола следователем он не требует дополнительного утверждения; при принятии решения о задержании должностным лицом органа дознания (дознавателем) – протокол должен быть утвержден начальником органа дознания, так как принятие решения о задержании отнесено к его компетенции (ч. 1 ст. 91 УПК РФ). При отказе подозреваемого подписать протокол это удостоверяется по правилам ст. 167 УПК РФ.

Процессуальная форма задержания включает в себя и личный обыск задержанного. В соответствии с ч. 2 ст. 184 УПК РФ для производства данного обыска не требуется вынесения специального постановления. Не требуется и составления отдельного протокола, поскольку результаты данного обыска должны быть отражены в протоколе задержания. При оценке законности данного обыска суду следует, однако, учесть, что присутствие понятых при этом, в отличие от самого задержания, является обязательным (ст. 170, 184 УПК РФ).

Подозреваемый должен быть допрошен не позднее истечения 24 часов с момента его фактического задержания (ч. 2 ст. 46 УПК РФ), с соблюдением правил статей 46, 189 и 190 УПК РФ. Подозреваемый имеет право знать, по поводу чего он задержан, поэтому сущность вменяемого ему подозрения должна быть разъяснена в понятных ему терминах. Обязательным в протоколе допроса является письменное разъяснение права не свидетельствовать против себя самого и своих близких родственников (ст. 51 Конституции), а также п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ. Если защитник участвует в деле с момента принятия решения о процессуальном задержании, он имеет право на конфиденциальное свидание с задержанным еще до его первого допроса. Поскольку протокол допроса подозреваемого является самостоятельным источником доказательств, при его составлении обязательно соблюдение норм ст. 166 – 167 УПК РФ.

В течение 12 часов о факте произведенного задержания обязательно должен быть уведомлен прокурор (ч. 3 ст. 92 УПК РФ) и кто-либо из близких родственников задержанного (п. 4 ст. 5, ч. 1 ст. 96 УПК РФ). Письменное уведомление об этом (приложение № 27 к ст. 476 УПК РФ) направляется прокурору с указанием фамилии, имени, отчества задержанного, даты, времени и места задержания, его основания и мотива. Форма уведомления родственников законом не урегулирована, поэтому оно может быть как письменным, так и устным (например, по телефону). Возможность уведомления близких родственников может быть предоставлена и самому задержанному. Закон называет одно исключение из этого правила: при необходимости сохранения в интересах предварительного расследования в тайне факта задержания уведомление может не производиться. Это решение оформляется мотивированным постановлением следователя и с согласия прокурора (ч. 4 ст. 96 УПК РФ). Данное правило не применяется, если задержанный является несовершеннолетним.

Порядок и условия содержания подозреваемых под стражей определяются Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»[40] (ч. 1 ст. 95 УПК РФ) и ведомственными нормативными актами. Местами содержания под стражей подозреваемых являются изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых ОВД или пограничных войск РФ. Местами содержания под стражей подозреваемых могут являться и учреждения уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ (ст. 7, 9 – 11 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»).

В соответствии с ч. 2 ст. 95 УПК РФ сотрудники органа дознания, осуществляющие оперативно-розыскные мероприятия, могут встречаться с задержанным, в том числе и для производства необходимых оперативно-розыскных мероприятий, только с письменного разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда, в производстве которых находится уголовное дело. Выступая в качестве весомой процессуальной гарантии прав задержанного, данная процессуальная норма во многом корреспондирует правилу, предусмотренному ч. 4 ст. 157 УПК РФ, не допуская произвольного вторжения оперативных аппаратов и служб в сферу уголовно-процессуальной деятельности и в процессуальную независимость следователя.

Основания для освобождения подозреваемого из ИВС предусмотрены ст. 94 УПК РФ. И если в отношении задержанного: а) не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (п. 1 ч. 7 ст. 108 УПК РФ); б) либо судья не отложил принятие окончательного решения об этом по ходатайству стороны на срок не более чем 72 часа (п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ), подозреваемый подлежит немедленному освобождению по истечении 48 часов с момента фактического задержания. Освобождение подозреваемого из-под стражи в этом случае производится постановлением начальника места содержания под стражей (ч. 3 ст. 50 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»). Об этом он должен уведомить орган дознания или следователя, в производстве которого находится уголовное дело, и прокурора. Копия постановления суда об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу выдается задержанному при его освобождении (ч. 4 ст. 94 УПК РФ). Задержанному также выдается справка, в которой указывается, кем он был задержан, дата, время, место и основания задержания, дата, время и основания освобождения. Названные документы могут послужить правовым основанием для возможной реабилитации задержанного в порядке гл. 18 УПК РФ.

Таковы, на наш взгляд, основные моменты судебной проверки законности и обоснованности задержания в порядке ст. 91 – 96 УПК РФ.

Рассмотрим для начала более подробно такое полномочие суда, как избрание новой меры пресечения – домашнего ареста.

До настоящего времени в уголовном судопроизводстве господствовали две меры пресечения: заключение под стражу и подписка о невыезде. Доля всех остальных, вместе взятых, мер пресечения не превышала и нескольких процентов. Очевидно, что новая мера пресечения должна изменить это соотношение. В том числе она призвана в некоторой степени уменьшить число лиц, заключаемых под стражу, и таким образом разгрузить следственные изоляторы.

В соответствии со ст. 107 УПК РФ домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете:

1) общаться с определенными лицами;

2) получать и отправлять корреспонденцию;

3) вести переговоры с использованием любых средств связи.

Если проанализировать статьи УПК РФ о мерах пресечения, то можно заметить, что за нарушение взятых на себя обязательств в определенных случаях предусмотрена ответственность в виде наложения денежного взыскания или в другой форме. Например, денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров оплаты труда предусмотрено для поручителей (за невыполнение своих обязательств по личному поручительству), а также для лиц, которым отдан под присмотр несовершеннолетний обвиняемый, подозреваемый. Закон предусматривает и возможность обращения в доход государства залога в случае невыполнения или нарушения подозреваемым, обвиняемым взятых на себя обязательств.

Таким образом, за нарушение этих мер пресечения, когда нет оснований для изменения меры пресечения на более строгую, возможно применение иных мер ответственности имущественного характера.

Однако законодатель почему-то не предусмотрел такого же положения и для домашнего ареста. На наш взгляд, в ст. 107 УПК РФ необходимо предусмотреть возможность наложения денежного взыскания за нарушение установленных судом ограничений. Например, обвиняемому в совершении преступления в отношении бывшей жены, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ[41] («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»), избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Суд в числе ограничений указал, что обвиняемому запрещается посещать квартиру бывшей жены. Обвиняемый это ограничение суда нарушил, пришел к жене и устроил ссору. В то же время по делу нет оснований для изменения ему меры пресечения на заключение под стражу. Получается, что в таких случаях никакой ответственности за нарушение ограничений, установленных судом, обвиняемый не понесет.

С учетом сказанного необходимо ст. 107 УПК РФ дополнить положением о том, что в случае нарушения обвиняемым, подозреваемым ограничений, установленных судом, на него может быть наложено денежное взыскание.

Следует отметить, что закон не определил срок нахождения под домашним арестом, не обозначил период действия ограничений для обвиняемого, подозреваемого. Неясно, надо ли продлевать срок домашнего ареста в случае продления срока следствия по уголовному делу. Так как домашний арест практически приравнен к заключению под стражу (срок нахождения под домашним арестом засчитывается в срок содержания под стражей), надо полагать, что его продление должно происходить в таком же порядке, как и продление срока содержания под стражей, то есть через суд. Соответствующие дополнения должны быть внесены в статью 107 УПК РФ.

В соответствии с частью 4 ст. 110 УПК РФ мера пресечения, избранная на основании судебного решения, может быть отменена или изменена только судом. По мнению автора, такое требование законодателя оправданно не во всех случаях. Автор считает, что необходимости в этом нет, когда речь идет об изменении ранее избранной меры пресечения на другую, более мягкую (например, арест изменяется на залог). Ведь такое решение не ущемляет права обвиняемого, подозреваемого, а наоборот, в определенной степени облегчает его положение. В противном же случае, когда мера пресечения изменяется на более строгую, обращение в суд действительно необходимо.[42]

Такой вариант решения в какой-то степени уменьшит нагрузку на суд.

Одна из наиболее существенных новелл УПК РФ – санкционирование судом избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство, которое оформляется в виде постановления. После получения согласия от прокурора следователь, дознаватель обращаются в суд. Принятие решения об избрании меры пресечения входит в компетенцию судов общей юрисдикции. Согласно ч. 2 ст. 29 УПК РФ мера пресечения в виде заключения под стражу избирается судом и в ходе досудебного производства. Никакой другой орган, кроме суда, не вправе принять решение о заключении под стражу.

Судебный порядок заключения под стражу был одним из наиболее острых вопросов как в период обсуждения проектов УПК, так и в течение некоторого времени после его принятия. Потом судебная практика нарабатывалась, а дискуссии стали постепенно утихать.

Но в достаточной ли мере регламентирована в ст. 108 УПК РФ процедура рассмотрения судом ходатайства дознавателя либо следователя, возбужденного с согласия прокурора, об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу? УПК РФ до сих пор не дает ответа на вопрос: необходимо ли вести протокол судебного заседания? В открытом или закрытом судебном заседании подлежит рассматривать ходатайства? И, пожалуй, самое существенное – должен ли суд исследовать вопрос о доказанности виновности лица (причастности к совершенному преступлению)? Обязательно ли присутствие обвиняемых и подозреваемых в заседании?

На последний вопрос судебная практика дала такой ответ: «В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ не приведены нормы закона, в которых содержался бы запрет рассматривать судом ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении больного обвиняемого, находящегося на стационарном лечении.

При таких обстоятельствах решение суда в указанной части нельзя признать соответствующим требованиям ст. ст. 97, 99, 108 УПК РФ».[43] Это следует истолковать, на наш взгляд, так, что рассмотрение вопроса об избрании меры пресечения в отсутствие подозреваемого, обвиняемого возможно, но только в исключительных случаях, таких как болезнь. Желательно было бы, чтобы перечень таких случаев был четко прописан в законе.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[44] уделил избранию в качестве меры пресечения заключения под стражу существенное внимание.

Ведение протокола судебного заседания является повсеместно сложившейся традицией, так как прямого указания на обязательность его ведения нет и в ст. 108 УПК РФ, и в подзаконных нормативных актах, и в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

В п. 11 Постановления говорится, что рассмотрение ходатайства об аресте производится «в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в части 2 статьи 241 УПК РФ». Представляется, что здесь Верховный Суд, по сути, указывает, что процедура рассмотрения ходатайства о заключении под стражу должна, в случае возникновения пробелов правового регулирования, производиться по аналогии с процедурами судебного производства.

В ходе судебного заседания должны быть рассмотрены и впоследствии разрешены судом вопросы о возможных намерениях обвиняемого скрыться, заняться преступной деятельностью и т.д.

При рассмотрении вопроса об избрании анализируемой меры пресечения суд проверяет данные о тяжести предъявленного обвинения, личности обвиняемого, его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении, роде занятий и другие обстоятельства. На основе изучения этих вопросов судья должен прийти к заключению, что иная более мягкая мера пресечения не может быть применена.[45]

В п. 4 Постановления Пленум указал, что «рассматривая ходатайство об избрании подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения заключения под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему преступлении».[46]

Полагаем, что в части доказанности виновности лица в совершенном преступлении при рассмотрении вопроса об аресте Пленум не столько дал разъяснения нормы УПК РФ для ее единообразного понимания, сколько создал новую процессуальную норму, которая восполняет пробелы правового регулирования.

Следовательно, судья, санкционируя арест, должен установить факт возбуждения уголовного дела, процессуальный статус лица, в отношении которого возбуждено ходатайство, полномочия лица, возбудившего ходатайство и давшего согласие на его возбуждение. При этом суд «не вправе» проверять и исследовать вопрос о том, есть ли у стороны обвинения основания подозревать человека в совершении преступления. Иначе говоря, насколько обоснованно было решение органов расследования о «придании» гражданину процессуального статуса подозреваемого либо обвиняемого, суд не рассматривает.[47]

Такая позиция, на наш взгляд, не безупречна. Так, в ряде норм УПК РФ говорится, что любое судебное решение должно быть законным, обоснованным, мотивированным и справедливым. УПК РФ также декларирует, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6).

Именно поэтому, как представляется, суд, рассматривая ходатайство о заключении под стражу подозреваемого, обвиняемого, не может не исследовать вопрос о доказанности причастности лица к совершению преступления.

Десять лет назад, когда институт судебного контроля за законностью важнейших процессуальных решений, принятых в ходе досудебного производства, только начал формироваться, позиция Верховного Суда РФ фактически по аналогичному вопросу была совершенно иная. Тогда он указывал, что «в процессе судебной проверки законности и обоснованности ареста судья должен проверить и обсудить доводы, изложенные в жалобе, в том числе ссылки на невиновность и отсутствие доказательств, подтверждающих факт совершения преступления. При этом судья не должен решать вопрос о виновности лица в совершении преступления, но обязан убедиться в том, что следственные органы, решая вопрос о применении заключения под стражу, располагали данными, дающими основания для привлечения лица к уголовной ответственности».[48]

Позицию, согласно которой суд, рассматривая вопрос о заключении под стражу, а также о продлении срока содержания под стражей, суд должен убедиться в причастности лица к совершению преступления, занимает и Европейский Суд по правам человека. Так, в решениях по делам Стог-мюллера от 10 ноября 1969 г. и Летелье (Leteller) против Франции от 26 июня 1991 г. Суд указал: наличие веских оснований подозревать арестованного в совершении преступления является непременным условием правомерности содержания под стражей.[49]

Из Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О практике применения судами международных договоров и общепризнанных принципов и норм международного права»[50] следует, что применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод «должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека».

Из изложенного можно сделать вывод, что суд, рассматривая вопрос об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, продлении срока содержания под стражей, должен подвергнуть исследованию вопрос о причастности лица к совершению преступления.[51]

Представляется также, что используемые выше в качестве синонимов дефиниции «причастность к совершенному преступлению» и «виновность в совершенном преступлении» следует строго разграничивать.

Во-первых, понятие «причастность к преступлению» значительно уже понятия «доказанность виновности лица в совершенном преступлении».

Во-вторых, «доказанность» означает, что сторона обвинения готова доказать суду в условиях состязательности, что определенное лицо совершило данное преступление, обосновав свою позицию путем представления доказательств, т.е. сведений, которые прошли проверку на относимость, допустимость, достоверность.

«Причастность» может быть основана на сведениях, имеющих вероятностный характер. Совокупность таких сведений может быть и недостаточной для разрешения дела.[52]

В-третьих, «доказанность» предполагает, что собранных сведений достаточно для юридической квалификации деяния, в совершении которого лицо обвиняется. Сведений, указывающих на «причастность» лица к совершенному преступлению, может быть и не достаточно для этого.

Суд не должен при этом предрешать вывод о виновности или невиновности лица. Яркий пример из практики.

«В кассационной жалобе М., не соглашаясь с продлением срока содержания его под стражей, утверждает, что судьей при разрешении ходатайства органов следствия учтена необъективная информация о его личности, не учтено то, что он, хотя и судим ранее, в то же время освобождался условно-досрочно за примерное поведение. Утверждает также, что он не имеет намерения скрыться от органов следствия, не может повлиять на ход расследования, поскольку следствие по делу завершено, ссылается на недоказанность его вины. Просит постановление судьи отменить.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия находит постановление судьи подлежащим изменению.

Как усматривается из материалов, решение о продлении срока содержания М. под стражей принято судьей в пределах своих полномочий, в полном соответствии с требованиями закона. Вывод судьи о необходимости дальнейшего содержания под стражей М., обвиняемого в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, в постановлении надлежаще обоснован.

При этом правильно учтено, что обстоятельства, послужившие основанием для применения к М. именно такой меры пресечения, не изменились.

Все доводы М. судом проверялись и были обоснованно отвергнуты по мотивам, изложенным в постановлении.

Из представленных материалов усматривается, что в рамках уголовного дела соединены 27 уголовных дел в отношении 10 обвиняемых. Объем уголовного дела составляет 61 том. С материалами дела, в том числе вещественными доказательствами, аудио-, видеозаписями, в порядке ст. 217 УПК РФ, начали знакомиться в установленные законом сроки обвиняемые и их защитники, в том числе и М. со своим защитником. С учетом изложенного суд пришел к правильному выводу об обоснованности ходатайства следствия о продлении срока содержания под стражей М. на указанный срок, который не превышает требований разумности, для завершения ознакомления с материалами дела.

Как видно из представленных материалов, в них содержатся полные и достоверные данные о личности М., которые исследовались судом, получили правильную оценку.

В том числе судом обоснованно учтено, что М. ранее был судим, обвиняется в том, что, имея непогашенную судимость, вновь совершил преступления, отнесенные к категории особо тяжких, в связи с чем имеются основания полагать, что, находясь на свободе, М. совершит новые преступления, а также может скрыться от предварительного следствия и суда, воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Из представленных материалов не усматривается обстоятельств, препятствующих содержанию М. в условиях следственного изолятора.

В то же время судом ошибочно указано в постановлении, что ранее судимый М. «вновь совершил преступления».

В этой части постановление подлежит изменению. Следует считать, что М., ранее судимый, имея непогашенную судимость, обвиняется в том, что вновь совершил преступления». [53]

В рамках данного параграфа затронем также вопросы судебного контроля за иными мерами принуждения: отстранением от должности (ст. 114 УПК РФ) и наложении ареста на имущество (ст. 115 УПК РФ).

Временное отстранение подозреваемого или обвиняемого от должности производится в случае возбуждения уголовного дела в отношении должностного лица или привлечения должностного лица в качестве обвиняемого, если есть достаточные основания полагать, что подозреваемый или обвиняемый, используя свое должностное положение, будет продолжать преступную деятельность, препятствовать предварительному расследованию путем изъятия, исправления, порчи служебных документов, воздействия на свидетелей из числа подчиненных и т.д.

При необходимости отстранения подозреваемого или обвиняемого от должности следователь с согласия прокурора возбуждает перед судом по месту производства предварительного следствия соответствующее ходатайство. В течение 48 часов с момента поступления ходатайства судья выносит постановление о временном отстранении подозреваемого или обвиняемого от должности или об отказе в этом (ч. 2 ст. 114 УПК РФ).

Ходатайство следователя и постановление судьи об отстранении от должности должны быть обоснованы содержащимися в материалах уголовного дела доказательствами, указывающими на обстоятельства, свидетельствующие об использовании обвиняемым своего служебного положения в целях противодействия установлению истины, или на продолжение преступных действий.[54] Постановление судьи о временном отстранении обвиняемого от должности направляется по месту его работы.

Временно отстраненный от должности обвиняемый имеет право на ежемесячное государственное пособие в сумме 5 минимальных размеров оплаты труда (п. 8 ч. 2 ст. 131 УПК РФ).

Если необходимость в применении данной меры процессуального принуждения отпадает, следователь выносит постановление об отмене временного отстранения подозреваемого (обвиняемого) от должности (приложение 106 к ст. 476 УПК РФ). Копии постановления следователь направляет прокурору, по месту работы подозреваемого (обвиняемого) и соответствующему финансовому органу для прекращения выплат.

Этот порядок не распространяется на случаи привлечения в качестве обвиняемого высшего должностного лица субъекта РФ (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ) и предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В данном случае Генеральный прокурор РФ направляет Президенту РФ представление о временном отстранении от должности лица, совершившего преступление. Президент РФ в течение 48 часов с момента поступления представления принимает решение о временном отстранении указанного лица от должности либо об отказе в этом (ч. 5 ст. 114 УПК РФ).

Интересен также вопрос о том, к кому может применяться данная мера принуждения. «Суд надзорной инстанции допустил ошибку при применении требований ст. 114 УПК РФ.

Постановлением судьи Дедовичского районного суда Псковской области от 19 августа 2003 г. Чуканов, подозреваемый в совершении должностного преступления, временно отстранен от должности директора федерального государственного унитарного предприятия «Дедовичское автотранспортное предприятие».

Постановлением президиума областного суда постановление судьи отменено.

Судебная коллегия по представлению заместителя Генерального прокурора РФ отменила постановление президиума и указала в определении, что суд надзорной инстанции в обоснование своего решения сослался на то, что директор государственного унитарного предприятия не является должностным лицом, указанным в примечании к ст. 285 УК РФ, поэтому на него не могут распространяться требования ст. 114 УПК РФ.

Вместе с тем согласно ст. 114 УПК РФ (в редакции от 4 июля 2003 г., действовавшей на момент принятия решения судьей) при необходимости временное отстранение от должности допускается в отношении подозреваемого или обвиняемого.

Таким образом, круг лиц, на которых распространяются требования указанной статьи, законодателем существенно расширен и не исчерпывается категориями, перечисленными в примечании к ст. 285 УК РФ.

При таких обстоятельствах решение суда надзорной инстанции об отмене постановления судьи признано незаконным и необоснованным». [55]

Следовательно, норма ст. 114 УПК РФ распространяется практически на любых подозреваемых или обвиняемых.

Наложение ареста на имущество состоит в запрете, адресованном собственнику или владельцу имущества, распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение (ч. 2 ст. 115 УПК РФ). Арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого. Арест налагается на имущество и денежные суммы, принадлежащие подозреваемому, обвиняемому, гражданскому ответчику, и на имущество, нажитое преступным путем, в чьем бы обладании оно ни находилось.

Эта мера процессуального принуждения применяется для обеспечения исполнения приговора в части гражданс

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: