Великий Октябрь: сколько революций и кто участвовал?

Как и в ситуации с революцией 1905-1907 гг. историческая наука имеет различные взгляды и на события октябрьских дней 1917.

Основные из них это:

1. В 1917 году в России случились два революционных события:
а) буржуазно-демократическая – февраль
б) социалистическая – октябрь (ноябрь)

2. И Февраль, и Октябрь являются двумя этапами одного революционного события

Интересно, что вторая версия была названа, разработана и поддержана самими теоретиками большевизма и просуществовала в их интеллектуальном поле вплоть до 1924 года. Её поддерживали концепции:

Троцкого – о перманентной революции;

Ленина – о 2-х звеньях одной цепи в учении о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую.

А вот идея и теория о двух революциях прочно закрепляется в официальной историографии только с 1924 года после соответствующих дискуссий об «Уроках Октября».

Тогда же события собственно октября 1917 года и стали именоваться Великой Октябрьской революцией, данное название к тому же должно было:

подчеркнуть уникальность и величие самих творцов этой революции;

придать соответствующий политический и пропагандистский контекст случившемуся;

«обосновать» радикальный разрыв со всей минувшей историей империи.

Известно, например, что идеолог Октября Ленин «ориентировался» на размах другой европейской революции – Великой Французской, и многие революционные названия (коммуна, комиссар и др.) были «позаимствованы» им именно из нее.

Сегодня же историки снова говорят об этапах революции 1917 года, справедливо аргументируя эту позицию аналогией и логикой «многоступенчатых» событий революций в Европе:

· В Нидерландах (первая буржуазная европейская революция!) - имела 4 этапа, длилась 13 лет;

· Во Франции – тоже 4, но 10 лет.

В России после Февраля новый режим еще не успели полностью легитимизировать, правительство так и называлось – Временным, парламент по своей сути являлся «предпарламентом». К тому же большевики не дали полностью состояться и Учредительному собранию, которое должно было эти вопросы и решить. Да и собрание собрали уже «поздно».

Говоря об одной революции, кульминацией которой стал 1917 год, отечественные учёные также дискутируют и о её протяженности.

Так, существует мнение (д-р.ист.наук, проф.СПбГУ Б.Миронов), что это событие следует считать начавшимся в 1914 году (начало Первой мировой), а окончившимся в 1917.

По еще одной концепции окончанием революции следует считать завершение гражданской войны – соответственно 1922 год, тогда же была конфигуративно и сущностно оформлена новая российская государственность – СССР (подавлена контрреволюция и сепаратизм, отменен военный коммунизм и т.д.).

Движущие силы Октября

Мы уже подчеркнули, что революция октября 1917 года прошла под демократическими (не социалистическими) лозунгами. Теперь еще один «новый» факт – по своей сути ее «героями» были не рабочие, а крестьяне!

Простая статистика:

· Крестьянство в России – 1867 год – 56 млн. чел, 1913 год – 103.2 млн. чел.;

· Рабочие – до 1914 года – 3.5 млн. чел., могущих относиться к пролетариату – 15 млн. чел.

Городское население перед событиями 1917 в среднем около 25 млн. чел., большинство из которых либо вышли из крестьян, либо все еще состояли в родстве с крестьянскими семьями. Известно, например, что третья часть Петроградского гарнизона (а это больше 66 тыс. чел.), направленного на расстрел рабочих, произвела бунт и восстала на офицеров, не желая убивать своих.

Но, конечно, крестьяне не могут считаться основной силой этой революции. Их штыками был совершен только первый этап. Именно они составили 80% всех призванных в армию (всего более 17 млн.) Российской империи в годы Первой мировой. Именно они возвращались или бежали с фронтов, требуя мира, свободы, земли и т.д., поддерживая рабочих Петербурга оружием.

Руководитель большевиков В.И.Ленин, напротив, называл главным «действующим лицом» этих событий пролетариат.

Разобраться с этим парадоксом помогут идеи самого Октября, в которых реальный пролетариат, по словам Н.Бердяева, был заменен соответствующей мессианской идеей пролетариата.

Идеи и идеология Октября

Несомненно, Октябрьская революция «теоретически» связывалась её идеологами с учением марксизма. Это теория сменила в умах российской интеллигенции в конце 19 века идею народничества. Считается даже, что ранний марксизм в России проявил себя как крайняя форма западничества.

Теория социально-экономического детерминизма представлялась тогдашним революционерам новой и реальной опорой для своей борьбы, а пролетариат соответственно становился её главной социальной базой. Плеханов и его единомышленники сменили курс – теперь они устремлены были не в деревни к крестьянам (те никогда не понимали интеллигенцию), а на заводы – к рабочим, чтобы будить их классовое сознание. Тогда казалось, что открытые универсальные законы экономического развития – это беспроигрышная революция.

Однако у Маркса все было не так просто, тем более, что сам он не отрицал и иной путь развития в России и даже поддерживал народничество. Идеи марксизма раскалывают российскую интеллигенцию: одни выступают за развитие капиталистических отношений, а затем постепенный переход к социализму, другие не желают ждать века и готовы пройти мимо капитализма сразу к социализму. Ученые говорят, что марксизм в России начался с обмана и имел в основном лишь поверхностное распространение.

Доминантой сознания тогдашнего интеллигентского слоя было нетерпение, иначе все устремления революционеров могли пасть под натиском самой теории и не дойти до своей реализации. Нужна была другая теория, отличная от европейского марксизма, но подходящая под условия российской революции – так оценивал события Н.Бердяева. По его словам, такую работу и проделал Ленин, который взял из теории Маркса не его социально-экономический детерминизм, а ту самую мессианскую идею. Русский философ писал, что пролетариат на тот период был «ничтожно мал», что он был, в первую очередь, лишь «идеей пролетариата». А выражать идею, по мнению ученого, может и меньшинство. Тем более, если оно:

· Организовано, дисциплинировано;

· Одержимо идеей;

· Экзальтированно волей.

Тогда такое меньшинство действительно может совершить чудо и даже преодолеть детерминизм. «Ленин доказал на практике, что это возможно», - писал Бердяев.

Второй веский аргумент приживления такой идеи на российской почве конца 19 века – это то, что теория приспособленного к отечественным реалиям марксизма решила вопрос духовного кризиса самой нашей интеллигенции, что был обусловлен её ощущением ненужности в стране и беспочвенности её идей. Вместо созидания интеллигенция восстанавливает свои революционные устремления и рвется в пропасть, увлекая всю страну…

Сто лет спустя…

В 2017 году мы пришли к столетию этих социальных потрясений в России. Они были и необходимы, но и не неизбежны. Но это наша история, в ней как всегда имеется множество толкований, предпочтений и пониманий. Завершить краткий обзор революций мы бы хотели так:
«Не признавать справедливости революционной расплаты за грехи прошлого нельзя, но восторгаться революциями по меньшей мере излишне

 

На протяжении семидесяти с лишним лет при упоминании имени города в официальных речах, докладах и статьях у нас было принято добавлять: “колыбель революции, город трех революций”. Это стало устойчивым штампом, - так правящий коммунистический режим пытался вытравить из сознания горожан (да и не только жителей Ленинграда) память о Петербурге - имперской столице России. И Ленина, и, особенно, Сталина (да и их преемников тоже), всегда раздражал оппозиционный дух, который никогда не исчезал в нашем городе.

Европейская атмосфера Петербурга была враждебна коммунистическим правителям, и они пытались вытравить ее, превратив Ленинград в провинциальный областной центр. Правительство Ленина не только сбежало из Петербурга в Москву, но и последовательно принижало роль города в жизни страны. Из Петрограда в Москву были переведены Академия наук, Академия художеств, многие научные институты и учреждения культуры, что, естественно, повлекло за собой переезд многих деятелей науки и культуры в Москву. Процесс такого перемещения элиты интеллигенции (ученых, писателей, актеров, художников) продолжался, по существу, все годы советской власти, что вкупе с репрессиями не могло не сказаться на духовной и культурной атмосфере жизни Ленинграда.

Уходящий ныне в прошлое XX век был, пожалуй, самым трагическим временем в трехсотлетней истории города. Достаточно напомнить, что на его протяжении Петербург трижды (!) был переименован (1914 год - в Петроград, 1924 год - в Ленинград, 1991 год - снова в Санкт-Петербург). При этом менялось не только имя, но и облик города, духовная атмосфера, состав населения и роль, которую он играл в жизни страны. Это, наверное, и дало основание для широко распространенных (особенно на Западе) суждений о нем как о городе-самоубийце, который привел большевиков к власти и умер, утратив свое столичное положение. Город - на десятилетия превратившийся в символ застывшего не счастья!

Во всем этом много правды. И все же, и все же...

При всех стараниях коммунистических правителей им многое не удалось. Например, при всех попытках превратить Третьяковскую галерею в главное художественное хранилище страны ее изначально частное купеческое собрание так и осталась несопоставимым с императорскими художественными коллекциями Эрмитажа и Русского музея. То же самое происходило при попытках сопоставления Академии художеств в Ленинграде и Москве, Публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина с московской Ленинской библиотекой и т.п. И так во всем! Петербург никак не вписывался в коммунистические схемы, вызывая подозрительность и озлобление властей.

Волны репрессий, начиная с декабря 1917 года, накатывались на город одна за другой. Уничтожая "бывших", вытравляя интеллигенцию, большевики стремились превратить город в военно-промышленный центр, быстро увеличивая количество заводов и рабочих-лимитчиков с одновременным снижением удельного веса и роли интеллигенции в жизни города.

Особый характер приобрел этот процесс после войны. Место коренных ленинградцев, повыбитых блокадой, войной, репрессиями, все больше занимали приезжие и "лимитчики", набираемые в соседних областях. В конечном счете, это привело к тому, что к началу 80-х годов Ленинград превратился в город общежитий и коммуналок, в своеобразную столицу советских коммуналок. К 1990 году 45 процентов жителей города проживало в коммунальных квартирах и общежитиях.

Академик Д.С. Лихачев рассказал мне в декабре 1996 года об интересном разговоре с президентом Б.Н. Ельциным. Когда зашла речь о несправедливом распределении средств на культуру между Москвой и Петербургом, президент сослался на то, что Москва все-таки столица и в этом смысле имеет приоритет. Тогда Лихачев сказал ему: "А почему вы считаете, что Москва столица? Ведь когда в 1918 году Ленин и правительство бежали из Петрограда, никакого формального документа о переносе столицы принято не было. Было лишь решение Совнаркома о переезде правительства из Петрограда в Москву. В последующих Конституциях (1924, 1936 и 1978 гг.) указывалось, что столица СССР - город Москва, но юридически положение Петербурга как столицы России не прекращалось”. Это, конечно, ситуация, относящаяся к разряду исторических анекдотов. Но что было - то было! При всех усилиях коммунистических властей они так и не смогли превратить Петербург в областной центр. Он, хотя и не был все эти годы столицей, но и вторым городом тоже не стал.

Петербург не случайно стал колыбелью всех российских революций. С момента своего основания город имел ряд особенностей, которые отличали и отличают его до сих пор от других крупных европейских городов (не говоря уже о других российских городах).

Взять хотя бы то, что город с самого начала был задуман и построен как столица великой империи. Отсюда размах, единый план строительства, множество величественных архитектурных ансамблей, то есть все то, что определило стройный, строгий, державный вид города, и по сию пору восхищающий всех, кто соприкасается с ним.

Можно лишь удивляться, как удалось архитекторам, съезжавшимся сюда со всей Европы, таким разным и не похожим друг на друга, соблюсти цельность и единство городской застройки. Случилось так, что к концу двадцатого столетия Петербург остался, пожалуй, единственным крупным европейским городом, сохранившим в практически нетронутом виде свой исторический центр, превратился в хранилище подлинной европейской классической культуры. Именно в этом качестве, являясь средоточием классических ценностей европейской цивилизации в архитектуре, музеях, музыке, театре, балете и т.д., - Петербург был и остается крупнейшим культурным центром Европы.

Европейская история знает немало примеров городов, которые при тех или иных обстоятельствах потеряли свой столичный статус: Венеция, Барселона, Блуа и др.; в XX столетии Вена, Берлин и Петербург перестали быть имперскими столицами. Судьба их после утраты столичного положения сложилась по - разному. Одни были обречены на медленное умирание и музеефикацию (напр., Венеция, Блуа) - лишь туристский интерес к прошлому и красота архитектурных творений поддерживает в них жизнь. Другие (Вена, Берлин) - вернули себе статус столиц, хотя и в ином виде (не имперском). Судьба Петербурга была особенно трудной, даже трагичной.

Большевики, придя к власти, попытались превратить бывшую столицу империи в чисто пролетарский город. Под натиском уродливых фабричных зданий поблекло былое великолепие XVIII-XIX веков. Стремление разрушить прошлое до основанья, а затем все заново построить, не обошло и Петербург. Большие утраты город понес во время блокады.

После войны от полного уничтожения былой красоты и очарования город уберегли два обстоятельства: во-первых, коммунистическому режиму просто не хватило денег для того, чтобы проделать с Ленинградом то, что было сделано с Москвой, которую строили и перестраивали как образцовый социалистический город; во-вторых, его спасли державные идеалы большевистских правителей, интуитивно тяготеющих к монументальным, классическим формам. Отсюда господство в архитектуре этого периода неоклассики, опора на классическое наследие.

Петербургский неоклассицизм XX столетия стал преобладающим в советской архитектуре. Генеральный план реконструкции Москвы 1935 года - это, по существу, попытка переноса классических образов Петербурга на Москву ("опетербурживание" ее - широкие прямые улицы, площади, здания классических форм и т.п.). Так Петербург "отомстил " Москве за потерю своего столичного статуса, хотя и сам утратил при этом ведущую роль в жизни страны.

Другой особенностью Петербурга было и остается то, что заселен он был "пришлым людом" самых разных национальностей, принесших в город особую атмосферу религиозной и национальной терпимости, что с самого начала придавало ему облик универсального, мирового города. Ф.М. Достоевский называл Петербург “самым отвлеченным и самым умышленным городом в мире”, что не мешало ему говорить об особой мистической атмосфере и судьбе Петербурга.

Город портового люда и студенческой разночинной молодежи, серой чиновничьей массы и блестящей аристократии, по-французски говорившей и писавшей лучше, чем по-русски; город военных и полицейских, банкиров-евреев и модисток-француженок - воистину Петербург был городом со множеством лиц.

Но самая удивительная особенность Петербурга во все времена - его вольнолюбие, его оппозиционность, его неприятие любой власти. Город - средоточие самодержавной, имперской власти, подавляющий своим величием и великолепием, но одновременно город-еретик,постоянно рождавший оппозицию властям и сумевший пронести через столетия дух бунтарства и вольнолюбия.

Достаточно напомнить, что именно в этом городе жили идейные основоположники анархизма (князь П.А. Кропоткин) и терроризма (П.Н. Ткачев).

Декабристы, Чаадаев, петрашевцы, народники, социалисты всех мастей и оттенков - все они имели петербургское происхождение, были, образно говоря, петербургского "розлива".

Почему именно Петербург стал средоточием и источником всех революционных движений России - трудно объяснимо. Скорее всего причина кроется в европейском влиянии, в тех западных ветрах, которые постоянно дуют в Петербурге. “Страна рабов, страна господ!” - здесь это меньше ощущалось, здесь больше дозволялось. Близость императорского двора, стремившегося походить на европейские, множество иностранцев, служивших и живших в городе - все это не могло не накладывать своего отпечатка на жизнь города.

Европеизм Петербурга всеми радетелями русской идеи, идеи особого предназначения России, от славянофилов до современных русских нацистов, всегда воспринимался негативно - как нечто чуждое и враждебное национальным началам и народному духу. “Россия разделилась надвое, на две столицы, - писал К.С. Аксаков, - с одной стороны, Государство со своей иностранной столицей Санкт-Петербургом; с другой стороны Земля, народ, со своей русской столицей Москвой”.

Но именно европеизм был теми дрожжами, на которых поднимались все революционные движения в России. Каждый раз, когда наследственные внутренние болезни страны (леность, косность, невежество, пьянство, воровство, засилье чиновничества, произвол властей, - в общем, вся та азиатчина, "китайщина", которая столетиями культивировалась на российской почве) доводили ее до полного расстройства и несостоятельности, когда становилась очевидной необходимость обновления, реформ, роста - тогда именно Петербург рождал новые веянья, революционные идеи и выдвигал людей, готовых дать новое (дополненное и исправленное) издание российской государственности, российской общественной жизни.

Все российские реформы и реформаторы вышли из Петербурга, но справедливости ради следует сказать, что и все контрреформы рождались в нем же.

Отсчет революций, главной ареной которых был Петербург, коммунистическая пропаганда вела от революции 1905 года, затем шла Февральская 1917 г., свергнувшая монархию, и, наконец, Октябрьская революция 1917 года, давшая власть в руки большевикам. Однако, если быть точными, то первое революционное выступление в Петербурге имело место 14 декабря 1825 года - знаменитое восстание декабристов. Для коммунистов оно было чуждым, "далеким от народа", от имени которого они постоянно говорили и действовали.

История сохранила нам удивительную по точности и афористичности формулу, принадлежащую перу известного декабриста генерала М.А. Фонвизина, который так сформулировал отличие декабристов от коммунистов:“Декабристы говорили: все мое - твое; коммунисты же говорят: все твое - мое!”

И наконец, последняя по времени - четвертая по счету (или пятая, если принимать во внимание восстание декабристов) революция произошла в Ленинграде весной 1989 года, когда на первых относительно свободных и альтернативных выборах народных депутатов СССР ленинградцы провалили всех без исключения коммунистических функционеров во главе с первым секретарем обкома КПСС Ю.Ф. Соловьевым. Для тех лет это была настоящая революция, знаменовавшая уже не только надежды на возможность изменения системы, но начало реального процесса глубочайших политических и экономических изменений Ленинград стал единственным городом в Советском Союзе, где демократы нанесли столь впечатляющее поражение номенклатурным выдвиженцам.

Почвой, постоянно питавшей революционные настроения в России, был разрыв между обществом и властью. Они и мы! Общество отделяло себя от власти и государства, отказывалось воспринимать идеологию и цели самодержавной монархии как свои собственные. Отсюда противопоставление общества и государства. Это состояние привело к зарождению в России к середине XIX столетия особого слоя населения, внутренне оппозиционного власти - интеллигенции. И именно Петербург стал центром, в котором формировалась российская интеллигенция, из которого она распространялась по всей империи, неся с собой не только знания и культуру, но и дух вольнолюбия, независимости и критического отношения к властям предержащим.

Причин тому много и одна из главных - запаздывание с проведением экономических и политических реформ. Мыслимое ли дело, - но ведь это факт, что Россия так и не получила Конституции, а значит, основных конституционных свобод и прав человека до самого октябрьского переворота 1917 года. “В России есть две болезни. С одной стороны - это антиобщественность государства. Но с другой - это антигосударственностъ общества”, - справедливо писал известный либерал П.Б. Струве.

Болезней у России было, конечно, гораздо больше, но эти - действительно главные. Разрыв, противопоставление, враждебность между обществом и государством, подобно раковой опухоли, изнутри подрывали и ослабляли страну. Особенно отчетливым этот разрыв стал во времена царствования Александра III, который перечеркнул так успешно начатые его отцом реформы, а значит, и надежды общества на либерализацию режима власти, на столь необходимую стране модернизацию экономических и политических структур. Естественная болезнь роста была загнана внутрь и исподволь подтачивала древо российской государственности. Несовпадение настроений общества и власти, отрицание всего

того, что делала власть, постоянно нарастали.

Жажда перемен, охватившая все слои общества к концу столетия, не находила понимания у власти и естественного решения. Поэтому она порождала болезненную напряженность общества и культ бунта. Все революционные выступления происходили у нас в стране тогда, когда из-за бездарности правителей она загонялась в очередной тупик, когда вместо очевидно разумных и необходимых мер по развитию страны наступала бестолковщина, импотенция власти, падение нравов, а на политической авансцене преобладали проходимцы и бездарности. Так уж всегда происходило в России, что в критические моменты истории не Сперанские, Пестели, Столыпины, а Аракчеевы, Распутины, Победоносцевы, Горемыкины олицетворяли государственную власть. При громадном количестве умных, достойных, талантливых людей по иронии судьбы и прихоти истории не они, а всякого рода проходимцы доводили дело до революционных взрывов. И начинались разговоры о том, что “умом Россию не понять, аршином общим не измерить”, о загадочной русской душе и т.д., а на самом деле подлинная трагедия России всегда состояла в том, что в переломные моменты ее истории к вершинам власти возносило недостойных, негосударственных людей, которые с удивительной повторяемостью доводили дело до крайности, до полной невозможности нормальной жизни - до краха.

Первое революционное выступление, восстание декабристов, было реакцией передовых, мыслящих людей России на нетерпимое более несовершенство общественного и государственного устройства страны - победительницы Наполеона и освободительницы Европы. Ближе соприкоснувшись с европейской жизнью, победители острее осознали вопиющие недостатки и уродства российской действительности. Гордые своими победами, они уверовали в возможность быстро изменить условия жизни в стране. Романтики и мечтатели, они обсуждали проекты будущей Конституции России, планировали заменить монархию республикой и отменить крепостное право. Все это, к несчастью для России, закончилось полным крахом и на десятилетия затормозило процесс ее развития. Любые реформаторские проекты отвергались, если в них содержалось хоть что-то, напоминавшее идеи и взгляды декабристов. Страна, и в особенности Петербург, долго пребывали в оцепенении после всего случившегося.

Лучшие из лучших: богатые, родовитые, блестяще образованные, - цвет светского общества Петербурга и России, - были казнены, приговорены к каторжным работам, сосланы в Сибирь, разжалованы в солдаты.

Площади Петербурга не раз за его историю становились местом публичных казней. Больше всего публичных казней было при Петре Великом, при котором вообще резко увеличилось число преступлений, караемых смертной казнью (при его отце, царе Алексее Михайловиче, смертная казнь применялась за совершение 60 видов преступлений). Петр I довел это число до 200. Так, в ноябре 1724 года по приказу Петра был казнен Вильям Монс (родной брат любовницы царя - Анны Монс), уличенный в недозволенных отношениях с императрицей, у которой он служил правителем канцелярии, т.е. секретарем. Ему отрубили голову, которая затем была водружена на столб в назидание императрице и другим дамам.

Казни были разные: четвертование, отсечение головы, посажение на кол, повешение, позднее наиболее практикуемым способом смертной казни стал расстрел. В двадцатом столетии (особенно в советское время) расстрел становится универсальной формой смертной казни. Лишь однажды в советский период нашей истории Указом от 19 апреля 1943 года была введена смертная казнь через повешение “для немецко-фашистских военных преступников и их пособников”. На основе этого указа в Ленинграде в январе 1945 года была в последний раз произведена публичная смертная казнь: на площади Калинина у кинотеатра “Гигант” (ныне казино “Конти”) были повешены 6 немецких офицеров и генералов, попавших в плен в 1944 году. Теперь трудно объяснить, чем руководствовались организаторы этого действа и кого они хотели больше запугать - немцев или собственных сограждан, которые могли попасть в разряд "пособников" немецко-фашистских военных преступников.

О масштабах применения смертной казни в дореволюционной России свидетельствуют следующие цифры: при Александре I (1801-1825) было казнено всего 24 человека; при Николае I (1825-1855) - 41 человек; при Александре II (1855-1881)- 47 и расстреляно без суда за участие в восстаниях - 69 человек; при Александре III - казнено 33 человека; при Николае II - было казнено по суду и расстреляно карательными экспедициями - 6107 человек. Всего за 117 лет царствования пяти последних русских императоров было казнено 6321 человек. За первые же полтора года советской власти по официальным данным насчитывалось 8389 расстрелянных только органами ЧК, а сколько в период "красного террора " было казнено в действительности - установить невозможно. В последующие годы счет казненных шел на десятки и сотни тысяч, а в 1937 году - на миллионы.

Весь девятнадцатый век Петербург бурлил, рожая все новых и новых вольнодумцев. После декабристов наиболее ощутимой для власти была деятельность тайной организации “Народная воля” с ее склонностью к экстремизму и терроризму, что и завершилось убийством императора-реформатора Александра II. Много позднее (уже в наши дни в результате архивных разысканий) стало известно, что император буквально накануне убийства подписал Манифест об основных правах и свободах своих подданных. По сути дела, это был прообраз российской Конституции. Его преемник на престоле, Александр III, так и не решился опубликовать и ввести в действие этот манифест.

Нетерпение революционеров дало свои плоды - Россия еще почти на полстолетия осталась без Конституции.

За немногим более чем 200-летний период пребывания Петербурга в качестве имперской столицы он стал свидетелем четырех цареубийств, а закончилось это практически полным истреблением императорской фамилии.

Убийства Петра III, Иоанна Антоновича - Ивана VI, Павла I были результатом дворцовых интриг и переворотов. Убийство императора Александра II произошло в результате террористического акта 1 марта 1881 года. Члены подпольной организации “Народная воля” в конце 70-х - начале 80-х годов прошлого века устроили буквально охоту на царя. Одно покушение следовало за другим, пока бомба Гриневицкого не поставила последнюю точку в жизни и деятельности царя-реформатора, царя - освободителя российских крестьян от рабства и южных славян от турецкого ига.

Судебная, земская, военная и другие реформы Александра II не имеют аналогов в российской истории до настоящего времени. Но судьба реформаторов в России всегда была печальной. Характерно, что ни в Петербурге, ни в Москве нет памятников Александру II, лишь величественный храм Спаса-на-крови напоминает о трагической гибели по-настоящему великого русского императора.

С памятником Александру II, который в бытность мою мэром Петербурга городские власти решили установить на одной из площадей, вышла целая история. Когда в 1995 году я был с официальным визитом на Украине, наш посол в Киеве подсказал мне, что на задворках городского музея с 1923 года стоит прекрасный памятник Александру II работы известного скульптора М.М. Антоколъского. Памятник был установлен на одной из площадей Киева, затем по решению большевистских властей демонтирован, пережил войну, бомбежки, чудом сохранился и вот уже более 70 лет "украшает" задворки киевского городского музея.

На встрече с президентом Украины Л.Д. Кучмой я рассказал об этой истории и предложил передать памятник Александру II в дар Санкт-Петербургу, а в ответ мы установим в центральной части города памятник Тарасу Шевченко.

Л.Д. Кучма согласился. С нашей стороны были выполнены все условия: принято решение об установке памятника Тарасу Шевченко на Петроградской стороне (в прекрасном месте на площади у Дворца культуры имени Ленсовета), заказана и получена от известного канадского скульптора украинского происхождения Л. Молла шестиметровая скульптура Тараса Шевченко, но тут неожиданно с украинской стороны начали поступать дополнительные требования о передаче архивных документов, ценностей из Эрмитажа и т.п.

Так дело и заглохло. Памятник великому императору-реформатору продолжает ютиться на заднем дворе киевского городского музея, а памятник Тарасу Шевченко ожидает своей участи в фондах Музея городской скульптуры в Петербурге.

От революции 1905 года, которая, по словам В.И. Ленина, была "генеральнойрепетицией" Октябрьской революции 1917 года, историческая память сохранила для следующих поколений два события: Кровавое воскресенье 9 января 1905 года и царский манифест об основных правах и свободах граждан от 17 октября того же года.

Общественная атмосфера в России в канун 1905 года была наэлектризована неудачами начавшейся войны с Японией ("маленькой победоносной войны", на которую рассчитывали власти, не получилось) и ожиданием давно назревших перемен в жизни страны. Конституционные идеи ("мечтания", по точному выражению одного из публицистов того времени) носились в воздухе.

Необходимость либерализации режима и созыва представительного органа (Земского Собора или Учредительного Собрания), избираемого всеми слоями населения для решения важнейших государственных дел, для ограничения произвола и лихоимства чиновников, иначе говоря, необходимость допуска населения к государственной власти и ограничения всевластия царя, - кажется, осознавалась всеми. Во всяком случае, была предметом постоянного обсуждения в печати, в правительстве и околоправительственных кругах. Да и сам царь неоднократно публично заявлял о необходимости реформ и своей готовности идти по этому пути.

Недовольство существующим положением вещей было всеобщим, вплоть до окружения царя. Воистину “верхи уже не могли, а низы не хотели” жить по-старому. К началу 1905 года у рабочих Петербурга возникла разветвленная сеть легальных организаций практически во всех районах города. Они получили помещения для проведения собраний, создавали кассы взаимопомощи, организовывали поддержку своих товарищей в различных трудовых конфликтах, возникавших то на одном, то на другом заводе, открывали кооперативные лавки и т.п.

Инициатором этого движения стал молодой священник украинского происхождения Георгий Гапон, который стремился играть роль посредника между рабочими и властью и был необыкновенно популярен в среде петербургских рабочих. Власти {в первую очередь, руководство полиции) поначалу поддерживали это движение как лояльное режиму и не ставившее перед собой революционных целей. Тем самым они надеялись уменьшить вредные влияния на рабочих, отвратить рабочую массу от революционных соблазнов.

И в этом преуспели, так как быстро растущая популярность гапоновских рабочих Собраний серьезно ограничивала влияние радикально-революционных организаций в этой среде. Обстановка в созданных Гапоном Собраниях и впрямь была законопослушной: во всех помещениях висели царские портреты и иконы, собрания начинались и заканчивались общей молитвой.

Антиправительственной деятельностью сначала здесь и не пахло, хотя резких слов и речей о невыносимых условиях жизни, о безобразиях, творимых администрацией заводов и чиновниками, было более чем достаточно, так как сама повседневная жизнь и бесправность рабочего люда рождали эти жалобы.

Но когда в декабре 1904 года в недрах гапоновского рабочего движения возникла идея непосредственного обращения к царю с петицией (жалобой) на невыносимые условия жизни, петербургские власти испугались. И хотя организаторы шествия к царю многократно подчеркивали, что они хотят продемонстрировать свою законопослушность и веру в царя, им не поверили. Страх перед народной толпой был столь велик, что продиктовал самое неразумное из всех возможных решений - применить против демонстрантов военную силу.

Казалось бы, история неопровержимо свидетельствует об опасности и бессмысленности подобных демонстраций силы и твердости власти. Такого рода действия еще никогда не приводили к положительным результатам. Но это взгляд извне и на расстоянии. Для тех же, кто принимает подобные решения, находясь внутри событий, под влиянием сиюминутных страстей и эмоций, соблазн демонстрации мускулов нередко побеждает здравый смысл. Сколько мятежей, революций и войн это породило, сколько крови пролилось! Когда мирная демонстрация с антиправительственными лозунгами воспринимается властью как более серьезное посягательство на общественный порядок и нравственность, чем ее насильственный разгон, влекущий смерть невинных людей, - это лучше всего свидетельствует о кризисе власти и ее неспособности руководить страной.

Однако история повторяется с удивительным однообразием. Достаточно вспомнить 9 апреля 1989 года в Тбилиси, когда при внешне сходных обстоятельствах (мирная демонстрация, возрастающее ожесточение как со стороны власти, так и в среде демонстрантов), но уже совершенно в иных условиях, коммунистические власти принимают аналогичное решение с аналогичным исходом.

В Петербург начали стягивать войска, что только ожесточило людей и укрепило решимость организаторов петиционного шествия осуществить свои планы.

Шествие было назначено заранее. Гапоном и его окружением предпринимались лихорадочные попытки передать обращение рабочих царю, а также предотвратить возможную трагедию. Накануне объявленного шествия группа известных петербургских писателей, ученых и общественных деятелей (А.М. Горький, К.К. Арсеньев, Н.Ф. Анненский, B.И. Семевский, И.В. Гессен, Е.И. Кедрин, А.В. Пошехонов, В.А. Мякотин, Н.И. Кареев, Д.В. Кузин) попыталась предотвратить кровопролитие и убедить правительство отказаться от применения вооруженной силы против участников шествия. Депутация была принята графом С.Ю. Витте - председателем Кабинета министров, но успеха не имела.

8 января Гапон пишет и отправляет с нарочным в Царское Село следующее письмо: “Государь, боюсь, что Твои министры не сказали Тебе всей правды о настоящем положении вещей в столице. Знай, что рабочие и жители г. Петербурга, веря в Тебя, бесповоротно решили явиться завтра в 2 часа пополудни к Зимнему дворцу, чтобы представить Тебе свои нужды и нужды всего русского народа.

Если Ты, колеблясь душою, не покажешься народу и если прольется невинная кровь, то порвется нравственная связь, которая до сих пор существует между Тобой и Твоим на

123	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: