 |
Перекос в нравственном воспитании детей в сторону «группового сознания» приводит их к неумению мыслить творчески и самостоятельно.
|
|
|
|
4.
Перекос в нравственном воспитании детей в сторону «группового сознания» приводит их к неумению мыслить творчески и самостоятельно. Более того, идея соответствия единому стандарту настолько укоренилась в сознании детей, что если кто‑ нибудь из них и высказывает свое собственное мнение, он становится объектом насмешек и даже травли со стороны сверстников.
Н. Н. Зверева, Сиро Мурояма, «Успехи и проблемы современной японской школы», 2009 год
Как легко заметить, и японские, и иностранные исследователи японского воспитания достаточно единодушны в этом вопросе. С одной стороны, это, наверное хорошо – проблему видят и пытаются решить. Но с другой стороны, Масару Ибука говорил о ней еще в 1971 году, Овчинников в 2001 году писал о том, что систему вот‑ вот реформируют, а на деле проблема и сейчас как стояла, так и стоит. Понять, в чем дело, оказалось гораздо проще, чем хоть немного сдвинуть с места японские традиции.
Перекос в нравственном воспитании детей в сторону «группового сознания» приводит их к неумению мыслить творчески и самостоятельно.
Кстати, тот же Овчинников писал еще и об английском языке: «Среди самых сенсационных рекомендаций доклада – придать английскому статус второго государственного языка, дублировать на нем все официальные документы. Авторы „Японского видения 21 века“ с горечью констатируют, что по владению английским, который фактически стал языком Интернета, японцы стоят на одном из последних мест в мире. В 21 веке предлагается приватизировать преподавание английского в рамках радикальной реформы японского народного образования». А Максим Крылов, который учится в Токио прямо сейчас, рассказывает о современной ситуации: «Многие японцы зачастую проседают в том, что относится к „непрактичной“ базовой эрудиции: философия, классическая литература, всемирная история, политическая и экономическая теория. Крайне печальная ситуация с иностранными языками. Всякий раз, когда японцы ссылаются на то, что азиатам сложно учить европейские языки, я тыкаю пальцем в Сингапур и Гонконг…»
|
|
|
Но как бы то ни было, реформы все же идут, пусть и со скрипом. Но, к сожалению, конфликт между традициями коллективного сознания и требованиями современности – не единственная проблема японского воспитания. Еще одна национальная традиция, такая как безоговорочный приоритет старших перед младшими, создала в японских образовательных учреждений проблему дедовщины, а все то же требование быть «как все» привело в школах к такому явлению как «идзимэ» – групповая травля неугодных, выделяющихся и просто в чем‑ то несоответствующих стандарту детей.
Причиной идзимэ может стать что угодно. Достаточно не так одеться, не так что‑ то сказать, а иногда и вовсе просто не поучаствовать в том, в чем участвуют все. Подобный «выделившийся» школьник может мгновенно стать объектом насмешек, а если он тут же не исправится, то и травли. Причем, участвуют в этой травле все – и девочки, и мальчики, и враги, и друзья, потому что тот, кто останется в стороне, рискует сам стать следующей жертвой идзимэ.
«В Японии для школьника нет более страшной беды, – пишет Александр Прасол в книге „Япония Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере“. – Общеизвестно, что жертвы идзимэ часто кончают жизнь самоубийством, будучи не в силах выдержать психологического прессинга, Это явление распространено в основной средней школе, реже – в старшей средней. Обычно объектами издевательств и унижений становятся ученики, по каким‑ либо причинам не вписывающиеся в отношения внутри группы или не соответствующие стандартным требованиям. Нередко ими становятся дети, прожившие с родителями несколько лет за границей и не успевшие усвоить нормы поведения, которые начинают культивироваться уже в детском саду.
|
|
|
Требование быть „как все“ привело в школах к такому явлению как „идзимэ“ – групповая травля неугодных, выделяющихся и просто в чем‑ то несоответствующих стандарту детей.
Очевидно, что групповая психология играет ключевую роль в проблеме идзимэ в японских школах. Последние десять лет ежегодно фиксировалось около 20 тысяч случаев групповых издевательств и унижении и как минимум один случаи самоубийства на этой почве. 2006 год стал рекордным – 125 тысяч случаев идзимэ и шесть самоубийств, пять в средней (7–9 классы) и одно в старшей (10–12 классы) школе. Однако шестикратный рост цифр не обязательно означает резкое ухудшение ситуации. Отчасти он связан с усилением борьбы с насилием в школах. Министерство образования недавно расширило перечень действий, которые квалифицируются как оскорбительные и унижающие человеческое достоинство, включив в него использование современных технических средств (электронная почта, мобильные телефоны и прочее)».
Министерство просвещения, обеспокоенное участившимися случаями идзимэ и психических расстройств среди школьников, еще с 1995 года стало направлять в школы адвокатов, которые периодически консультируют детей и помогают им научиться отстаивать свои права. Занялись этим вопросом и психологи, но пока, как говорится, «воз и ныне там».
«Это произошло на ровном месте, и никто даже не понял, как и почему это произошло, – вспоминает наш соотечественник, учившийся в Японии и в детстве ставший (к счастью ненадолго) жертвой идзимэ. – Причем я четко помню, что там были и мои хорошие друзья. Они смотрели на меня с испугом и сожалением, явно не хотели в этом участвовать, но положение обязывало. Они даже не говорили ничего, кричали на меня другие. Они просто стояли с теми, кто кричал и молча с ужасом смотрели на меня.
Никто потом так и не объяснил, почему это произошло (было это по пути домой, взрослых никого рядом не было, а рассказывать никто никому об этом не стал, потому и разъяснить это было некому). Так что проблема, по крайней мере, около 20 лет назад, существовала. Существует она и сейчас, например, во время стажировки на парах по японскому языку и антропологии этот вопрос часто обсуждался. Из всего высказанного там я выяснил, что причины бывает две: „наезжают“, как правило, на того, кто отличается (соответственно, этот человек в глазах стандартизированного общества представляет для всех „угрозу“, но какую именно никто никогда не может объяснить). То есть, грубо говоря, происходит это потому, что японцев не учат с детства принимать что‑ то, отличное от них сами. Все, что не похоже – то чуждо, плохо и враждебно. Вторая причина – самоутверждение. Найти кого‑ нибудь послабее и самоутверждаться на этом человеке. Свойственно даже чаще девочкам, потому что женщина в Японии изначально бесправна относительно мужчины, поэтому они могут поднять свою самооценку за счет унижения какого‑ нибудь слабого (или просто застенчивого) мальчика».
|
|
|
Другой житель Японии, подвергнувшийся в детстве более жесткой травле, рассказывает: «Идзимэ – это очень серьезная тема. По прошествии лет я понял, что идзимэ нельзя рассматривать как „издевательство“, потому что у него совершенно иная природа. Речь идет о том, что когда человек начинает каким‑ то образом выделяться и тем самым выпадать из коллектива (что в условиях коллективизма вещи, в общем‑ то, идентичные), коллектив пытается из лучших побуждений вернуть его в этот коллектив с помощью шлифования. И вот этот самый процесс шлифования порой приобретает очень изощренные, насильственные формы. И страшнее всего, безусловно, насилие не физическое, а психологическое.
|
|
|
