Il primo viaggio intorno al globo di antonio pigafetta

Бой этот происходил в субботу, 27 апреля 1521 г. ⁶⁹ Капитан не хотел принять бой в четверг, ибо это был особенно чтимый им день. В этом бою было убито вместе с ним восемь наших людей и четверо индейцев, обращенных в христианство, которые поспешили нам на помощь, но погибли от выстрелов из орудий на наших лодках. Неприятель потерял убитыми пятнадцать человек, а среди наших раненых было много.

Перед вечером властитель-христианин послал с нашего согласия сказать жителям Мактана, что если они отдадут нам тело капитана и других убитых, то мы дадим им столько товара, сколько они пожелают. В ответ они заявили, что мы напрасно воображаем, будто они возвратят нам такого человека, и что они не отдадут его ни за какие сокровища мира, так как они намерены сохранить его у себя как память [о своей победе].

В субботу, в день убийства капитана, четверо наших, оставшихся в городе для торговли, перенесли наши товары на корабли. Мы избрали двух командиров, именно Дуарте Барбо-зу ⁷⁰, португальца, и Жуана Серрана, испанца. Так как наш толмач, по имени Генрих, получил легкую рану, он не сходил больше на берег и не помогал нам больше в наших делах, лежа все время в постели. Ввиду этого Дуарте Барбоза, командир флагманского корабля, обратился к нему с упреками, говоря, что, хотя хозяин его, капитан, и умер — это еще не означает, что он свободен: напротив, он [Барбоза] позаботится о том, что, как только мы вернемся в Испанию, он останется рабом доньи Беатриж, супруги капитан-генерала ⁷¹. Он угрожал рабу, что, если тот не сойдет на берег, он прикажет высечь его, а тот поднялся, делая вид, что не обращает внимания на эти угрозы, направился на берег и там сообщил властителю-христианину, что, мы вскоре собираемся отплыть и что если тот последует его совету, то он заполучит корабли и все наши товары. Они обдумали измену совместно, и раб вернулся на борт, где показал большую покорность и расторопность, чем раньше.

В понедельник, 1 мая, утром властитель-христианин послал сообщить командирам, что обещанные им для короля Испании драгоценности уже готовы и что он приглашает их приехать к нему утром этого дня на ужин вместе с сотоварищами, когда им и будут переданы эти драгоценности. На берег сошло двадцать четыре человека, в том числе и наш звездочет Сан-Мартин де Севилья. Я лишен был возможности поехать вместе [85] с ними, так как весь распух от раны, причиненной мне отравленной стрелой, пущенной в лицо. Жуан Каваджо и альгуасил вернулись и рассказали нам, что видели того человека, кото-рый излечился чудом; он увел к себе в дом священника. По этой причине они заподозрили недоброе и покинули это место. Едва они сообщили нам это, как послышались громкие крики и вопли. Немедленно подняли мы якоря и, стреляя из многих пушек по домам, подошли ближе к берегу. Стреляя таким образом, мы увидали Жуана Серрана в одной рубахе и раненого, который кричал нам, чтобы мы больше не стреляли, так как туземцы убьют его. Мы спросили, убиты ли все другие и толмач вместе с ними. Он ответил, что убиты все, кроме толмача. Он настоятельно просил нас выкупить его за какие-нибудь товары, но Жуан Каваджо, его благодетельный товарищ, запретил шлюпке подойти к берегу — и поступил он так с целью, чтобы они одни остались хозяевами на кораблях. И несмотря на то что Жуан Серран, плача, молил его не поднимать так быстро паруса, так как они убьют его, и заявлял, что он молит Бога потребовать от него возмездия за свою душу в день Страшного Суда, мы тут же отбыли. Я не знаю, убит ли он или остался в живых ⁷².

На этом острове водятся собаки, кошки, растут рис, просо, птичье просо, сорго, имбирь, фиги [бананы], апельсины, лимоны, сахарный тростник, чеснок, имеется мед, кокосовые орехи, тыква, имеется мясо разного рода, пальмовое вино и золото. Это большой остров, тут хороший порт с двумя входами, один на запад, другой лежит между востоком и северо-востоком. Он лежит на 10-м градусе широты в направлении к Северному полюсу и на 164-м градусе долготы от демаркационной линии. Он называется Себу. Мы здесь имели сведения о Молукке еще до смерти капитан-генерала. Туземцы играют на скрипке с медными струнами.

Посреди этого архипелага, на расстоянии 18 лиг от острова Себу у оконечности другого острова, именуемого Бохолем, мы сожгли корабль «Консепсьон», ибо слишком мало из нас осталось ⁷³. Мы перенесли самые лучшие запасы, находившиеся на нем, на другие два корабля, после чего взяли курс на юго-юго-запад и прошли берегом острова, называемого Панилонгом ⁷⁴, где люди черного цвета, как в Эфиопии.

Затем мы подошли к большому острову [Минданао], властитель коего, дабы войти в дружбу с нами, источил кровь из левой руки и помазал ею тело, лицо и кончик языка, что является знаком теснейшей дружбы: то же самое проделали и мы. Я сошел на берег один с властителем осмотреть этот [86] остров. Как только мы вошли в реку, множество рыбаков предложило властителю рыбу. Тогда властитель снял покровы со своей срамной части, то же сделали и его вельможи и с пением начали грести, направляясь мимо многих домов, которые находились на реке. В два часа ночи мы добрались до жилища властителя. Расстояние от устья реки, стоянки наших судов, было две лиги. Когда мы вступили в дом, нас встретили с большим числом факелов из тростника и пальмовых листьев. До того, как подали ужин, властитель с двумя своими вельможами и двумя красивыми женами осушил большой сосуд вина, ничем не закусив. Я же отказался от вина, заявив, что уже ужинал и пью только один раз. Выпивая, они соблюдали те же обряды, что и властитель острова Масава. Принесли ужин, который состоял из риса и очень соленой рыбы, в фарфоровых тарелках. Они ели рис, точно это был хлеб. Они пекут его следующим образом. Прежде всего кладут в подобный нашим глиняный кувшин большой лист так, чтобы он покрывал всю внутренность сосуда. Затем туда насыпают рис, наливают воду и, закрыв сосуд, дают ему кипеть до тех пор, пока рис не станет таким же твердым, как хлеб, после чего его вынимают оттуда кусками. Во всех этих краях рис варят таким же способом.

После того как мы отужинали, властитель приказал принести тростниковую циновку и другую из пальмовых листьев и подушку из листьев, дабы я мог спать на них. Властитель отправился почивать с двумя женами в особую комнату, а я лег вместе с одним из его вельмож.

На следующее утро, пока готовили завтрак, я отправился бродить по острову. В домах я видел много предметов из золота, но мало пищи. Мы позавтракали рисом и рыбой, и по окончании обеда я знаками спросил властителя, могу ли я видеть его жену. Он ответил, что охотно сделает это, и мы направились вместе с ним к высокому холму, на вершине которого находилось ее жилище. Войдя в дом, я поклонился ей, и она ответила тем же, после чего я сел рядом с ней. Она была занята плетением циновки из пальмовых листьев для постели. В доме висело большое число фарфоровых сосудов и четыре металлических литавра; один из них был размерами больше другого рядом с ним, остальные — поменьше; жена властителя играла на них. Множество рабов мужского и женского пола служили ей. Этот дом построен так же, как и упоминавшиеся мною.

Попрощавшись с нею, мы вернулись к властителю в дом, где он тотчас же угостил нас напитками из сахарного тростника. [87]

Больше всего на этом острове золота. Они показывали широкие долины и знаками объяснили мне, что там такое обилие золота, сколько волос на их головах, но у них нет железа для того, чтобы выкапывать это золото, да им и мало дела до этого. Эта часть острова принадлежит к той же стране, как и Бутуан и Калаган, и расположена она в направлении к Бохолю, прилегая к Масаве. Так как мы еще вернемся к этому острову, я больше теперь распространяться о нем не буду.

Так как прошло уже полдня, я решил вернуться на корабли. Властитель и прочие начальники пожелали проводить меня, и мы вернулись в той же баланге. Возвращаясь рекою, я заметил с правой стороны на вершине холма висящих на дереве трех человек; ветки на дереве были срезаны. Я спросил властителя, что это означает, и он ответил мне, что это злоумышленники и грабители.

Здесь люди ходят нагишом, как и в других упомянутых мною местах. Имя властителя раджа Каланао.

Гавань тут превосходная. Здесь можно найти рис, имбирь, свиней, коз, кур и многое другое. Гавань лежит на 8° широты в направлении к Северному полюсу и на 167° долготы от демаркационной линии. Он отстоит от Себу на расстоянии 50 лиг и называется Кипит ⁷⁵. В двух днях перехода оттуда к северо-западу находится большой остров Лосон ⁷⁶, куда ежегодно приходят шесть или восемь джонок, принадлежащих жителям Леки ⁷⁷.

Отплыв оттуда и взяв курс на запад-юго-запад, мы бросили якорь около острова не очень больших размеров и почти необитаемого. Народ, населяющий этот остров, — «мавры», загнанные сюда с острова Бурне. Они ходят нагишом, как и все другие. Они вооружены луками и колчанами, полными стрел и ядовитых трав. У них кинжалы с рукоятками, украшенными золотом и драгоценными камнями, копья, панцири, палицы и небольшие щиты из рогов буйвола. Они называли нас святыми существами. На этом острове мало предметов питания, зато тут встречаются громадные деревья. Он лежит на 7 1/2° по направлению к Северному полюсу и на расстоянии 43 лиг от Кипита. Он носит название Кагайян ⁷⁸.

На расстоянии 25 лиг к западу-северо-западу от этого острова мы нашли большой остров, на котором имеется рис, имбирь, свиньи, козы, куры, финики, длиною в локоть и толщиною в руку [бананы], они превосходны; некоторые другие — в длину больше ладони и еще вкуснее, чем остальные; кокосовые орехи, пататы, сахарный тростник и корнеплоды, вкусом [88] похожие на репу. Здесь варят рис на огне в бамбуковых или деревянных сосудах: так он сохраняется лучше, чем рис, сваренный в глиняных горшках. Мы назвали эту страну обетованной землей, ибо до того, как нашли ее, мы голодали очень сильно. Нередко бывало, что мы готовы были покинуть корабли и сойти на берег, чтобы не умереть от голода.

Властитель заключил с нами дружбу, сделавши одним из наших ножей небольшой надрез на груди и смазав кровью кончик языка и лоб в знак подлинного мира, и мы поступили точно так же. Этот остров лежит на 9 1/3° широты в направлении Северного полюса и на 171 1/3° долготы от демаркационной линии. Называется он Пулаоан ⁷⁹.

Обитатели Пулаоана ходят нагишом, как и все прочие. Почти все они занимаются обработкой земли. Они имеют луки с толстыми деревянными стрелами, длиною больше локтя, с заостренными концами из рыбьих костей, отравленными соком травы; другие снабжены бамбуковыми остриями и также отравлены. Вместо перьев на конце стрел прикреплен кусочек железа, похожий на головку дротика; когда стрелы у них кончаются, они сражаются при помощи лука. У них в большой цене медные кольца и цепи, колокольчики, ножи, но выше всего они ценят медную проволоку для связывания своих рыболовных крючков.

У них имеются больших размеров домашние петухи, которых они не употребляют в пищу вследствие того, что они некоторым образом почитают их. Иногда они заставляют их биться друг с другом и при этом ставят определенную сумму на того или иного петуха, и выигрыш получает владелец победившего петуха. Они гонят вино из риса, и оно крепче и вкуснее, чем пальмовое.

На расстоянии десяти лиг к юго-западу от этого острова мы пришли к острову, который, по мере того как мы плыли вдоль его берегов, поднимался, казалось, вверх. После того как мы вступили в гавань, в кромешном мраке загорелись огни св. Эльма. От гавани до края этого острова расстояние в пятьдесят лиг. На следующий день, 9 июля, властитель этого острова прислал к нам очень красивую пирогу, нос и корма которой были украшены золотом. На носу поднимался бело-голубой флаг с павлиньими перьями. Некоторые на пироге играли на музыкальных инструментах и барабанах. Пирогу сопровождали два альмади ⁸⁰. Пирога имеет вид фусты [галеры], альмади же представляют собой небольшие рыбачьи челны. Восемь старейшин-вождей взошли на суда и уселись на ковре на корме. Они преподнесли нам в дар раскрашенный деревянный [89] кувшин, наполненный бетелем (плод, который они жуют постоянно), араком и жасминовыми и апельсиновыми цветами, покров из желтого шелка, две клетки с птицами, двух коз, три кувшина с рисовой водкой и несколько связок сахарного тростника. Те же дары они оставили и на другом корабле и, обняв нас, расстались. Рисовая водка прозрачна, как вода, но такая крепкая, что многие из нас опьянели. Она называется араком.

Спустя шесть дней властитель вновь прислал пышно разукрашенные три пироги, которые окружили наши суда под звуки музыки и бой барабанов и литавр. Они приветствовали нас своеобразными полотняными шапочками, покрывающими только макушку. Мы отвечали им салютом из бомбард, не заряженных камнями. Тогда они преподнесли нам в дар разнообразную пищу, изготовленную из одного только риса. Некоторые блюда были завернуты в листья и представляли собой продолговатые кусочки, некоторые были похожи на головы сахара, другие имели форму пирогов с яйцами и медом.

Они сообщили, что их властитель охотно разрешает нам добывать здесь продовольствие, запасаться водой и вести торговлю сколько нам будет угодно. Услыхав это, семеро наших спустились в пирогу, везя с собою подарок их властителю, состоявший из платья зеленого бархата, сшитого на турецкий манер, кресла, обитого фиолетовым бархатом, пяти локтей красного сукна, головного убора, позолоченной чашки для питья, стеклянного сосуда с крышкой, трех тетрадей писчей бумаги и позолоченного письменного прибора. Для жены властителя мы захватили с собою три локтя желтого сукна, пару посеребренных башмаков и серебряный игольник, полный иголок. Мы взяли с собою три локтя красного сукна, головной убор и позолоченную чашку для питья для правителя. Глашатаю, прибывшему к нам на пироге, мы подарили платье из красного с зеленым шелка, сшитого на турецкий манер, головной убор и тетрадь писчей бумаги, и так мы дали всем семерым старейшинам — одному кусок сукна, другому головной убор, и каждому из них тетрадь писчей бумаги. После этого мы немедленно отправились на остров.

Прибыв в город, мы оставались в пироге два часа, пока не появились два слона, покрытые шелковыми попонами, и двенадцать человек, каждый из которых держал фарфоровый кувшин, закрытый шелком, в которых они должны были унести наши подарки. Тогда мы сели на слонов, и впереди нас пошли эти двенадцать человек с подарками в сосудах. Так мы доехали до дома правителя, где нас накормили ужином из многих [90] и разнообразных блюд. Ночью мы спали на хлопковых матрацах, подбитых шелком, а простыни были из камбайского полотна. Половину следующего дня мы пробыли в доме правителя, после чего направились на слонах к дворцу властителя, предшествуемые, как и прошлый день, людьми с подарками. Все улицы от дома правителя до жилища властителя были полны людей, вооруженных мечами, копьями и щитами, ибо таков был приказ властителя. Мы въехали в дворцовый двор на слонах. Мы поднялись по лестнице в сопровождении правителя и других старейшин и вступили в большой зал, наполненный знатью, сели на ковер, а сосуды с подарками были поставлены поблизости от нас.

В конце этого зала был другой зал, несколько меньше, но выше. Он был украшен шелковыми драпировками; два окна, через которые свет проникал в этот зал, были закрыты двумя расшитыми занавесами. Там находилось 300 телохранителей с обнаженными кинжалами у бедер. В конце малого зала большое окно, расшитый занавес затем был отдернут, чтобы мы имели возможность лицезреть властителя, восседающего за столом с одним из своих юных сыновей, жуя бетель. Сзади него стояли одни только женщины.

Один из старейшин предупредил нас, что нам нельзя прямо заговорить с властителем и что, если нам что-либо нужно, мы должны сказать об этом ему, а он, в свою очередь, передаст это — особе более высокого положения. Последний сообщит это брату правителя, находящемуся в малом зале, а этот последний передаст это при помощи разговорной трубы через отверстие в стене одному из лиц, находящихся в зале вместе с властителем. Он же научил нас, как сделать три поклона властителю при помощи рук, сложенных над головой, подняв раньше одну ногу, а затем и другую и целуя руки, протянутые к нему. Так мы и сделали, ибо такова тут форма царского поклона.

Мы сообщили властителю, что прибыли от короля Испании, что последнему угодно заключить с ним мир и он просит лишь разрешения на торговлю. Властитель ответил, что, раз король Испании желает быть его другом, он с большой охотой станет его другом также и что он разрешает нам брать здесь продовольствие и воду и вести торговлю как нам будет угодно. Мы тогда вручили ему подарки, и при получении каждого из них он слегка кивал головой. Каждому из нас дали парчовое с золотом и шелком платье, наброшенное на наше левое плечо, где оно оставалось только короткий миг. Все находившиеся во дворце были наряжены в золототканое платье из шелка, [91] которое покрывало их срамные части, у них были кинжалы, рукоятки коих отделаны золотом и драгоценными камнями, на пальцах у них много перстней. Мы возвратились в дом правителя на слонах, предшествуемые семерыми, несшими подарки властителя. Когда мы дошли до дома правителя, они роздали каждому из нас его подарок, кладя его на левое плечо. В благодарность за хлопоты мы дали каждому из них по паре ножей. К дому правителя явилось девять человек с таким же числом больших деревянных блюд, присланных властителем. На каждом блюде помещалось от 10 до 12 фарфоровых мисок с телятиной, каплунами, цыплятами, павлинами и мясом других животных, а также рыбой. Мы отужинали, сидя на пальмовой циновке на земле, тридцатью или тридцатью пятью различными блюдами из мяса, помимо рыбы и другой пищи. Каждый кусок пищи мы запивали их водкой из фарфоровой чашки величиной с яйцо. Рис и прочие сладкие блюда мы ели золотыми ложками, похожими на наши, В наших спальнях, в которых мы провели эти две ночи, постоянно горели свечи из белого воска в серебряных канделябрах и две большие лампы, наполненные маслом, с четырьмя фитилями, причем два человека все время снимали с них нагар. Мы вернулись к берегу моря на тех же слонах, и две пироги отвезли нас на суда.

Весь город построен на море, за исключением домов властителя и некоторых главных начальников. Он состоит из двадцати пяти тысяч очагов ⁸¹. Дома построены из дерева и возвышаются на сваях. Во время прилива женщины в лодках ездят по городу и продают все необходимое для поддержания жизни. Перед домом властителя выстроена большая кирпичная стена с башнями вроде крепости, и на ней размещены пятьдесят шесть бронзовых бомбард и шесть чугунных. Во время двухдневного нашего пребывания там несколько раз стреляли из многих пушек.

Властитель этих мест — «мавр», и имя его раджа Сирипада. Ему было сорок лет от роду, он стар и тучен. Ему служили только женщины, дочери главных начальников. Он никогда не покидает дворец, за исключением тех случаев, когда отправляется на охоту, и никому не позволено разговаривать с ним иначе, чем через разговорную трубу. У него десять писцов, именуемых «хиритолями» ⁸², которые описывают его деяния на очень тонкой древесной коре.

Утром в понедельник, 29 июля, мы увидели свыше ста пирог, разделенных на три эскадры, и столько же тунгули [небольшие лодки], направляющиеся к нашим судам. Решив, что тут замышляется какая-то хитрость, мы с наивозможной [92] поспешностью подняли паруса, впопыхах оставив один из якорей. Мы были охвачены подозрением тем более, что могли очутиться между джонками, которые накануне бросили якорь вблизи наших судов. Мы немедленно выступили против них, захватили четыре джонки и перебили немало людей. Три или четыре джонки успели добраться до берега. В одной из захваченных нами джонок находился сын властителя острова Лосон. Он был капитаном-генералом властителя Бурне [Борнео] и вернулся на этих джонках из большого города, называемого Лаоэ и расположенного на окраине этого острова, обращенной к Большой Яве. Он предал этот город разрушению и разграблению по той причине, что тот отказал в повиновении властителю [Бурне], а поддался под руку властителя Малой Явы. Наш кормчий Джованни [Жуан] Каваджо самовольно отпустил на свободу капитана и джонки за определенную сумму золота, как это выяснилось впоследствии. Не отпусти его наш кормчий, мы могли бы получить в виде выкупа за него у властителя все, чего бы мы ни потребовали, так как этого капитана сильно боялись во всех этих краях, и особенно «язычники», которые весьма враждебно относятся к властителю-«мавру».

В этой же гавани находится и другой город с «языческим» населением; он размерами больше, чем город, населенный «маврами», и точно так же построен на море. По этой причине между жителями обоих городов происходят в гавани ежедневные стычки. Властитель «язычников» столь же могуществен, как и властитель «мавров», но не столь тщеславен, как тот, и его легко было бы обратить в христианство. Когда до слуха властителя «мавров» дошло известие о том, как мы поступили с джонками, он дал нам знать через одного из наших людей, оставшихся на берегу, что джонки вовсе не собирались учинить нам вред, а шли в поход против язычников, В доказательство этих слов «мавры» показали ему несколько голов убитых, которые, по их заявлению, принадлежали «язычникам». Мы велели передать властителю просьбу соблаговолить отпустить к нам двух из наших людей, остававшихся в городе на предмет торговли, а также сына Жуана Каваджо, родившегося в Верзине [Бразилии], но он отказал нам в этом. Таковы были последствия того, что Жуан Каваджо отпустил на свободу капитана. Мы задержали шестнадцать знатнейших людей [захваченных на джонках], чтобы отвезти их в Испанию, а также трех женщин для королевы, но Жуан Каваджо забрал их себе.

Джонки — это их корабли, и строятся они следующим образом. Подводная часть выше воды на два локтя и сделана из досок, скрепленных деревянными гвоздями, довольно хорошо [93] сделанными; верхняя часть сделана из очень толстого тростника. Для противовеса служит бамбук. Грузоподъемность такой джонки такая же, как и у нашего корабля. Мачты сделаны из бамбукового дерева, а паруса из древесной коры. Их фарфор — это нечто вроде очень белой земли, которая должна пролежать пятьдесят лет под землей прежде, чем ее употребляют, иначе она не будет такой тонкой. Отец закапывает ее в землю ради своего сына. Если положить отраву в сосуд из тонкого фарфора, то он немедленно трескается.

Деньги в этих краях у «мавров» бронзовые, по середине просверленные, чтобы можно было их нанизывать. Буквы выбиты на одной только стороне — их четыре, и они означают титулы великого китайского императора. Мы называем эту монету «пичи» ⁸³. Нам отдавали шесть фарфоровых блюд за один ртутный «катил» ⁸⁴, что равно двум нашим фунтам; за тетрадь писчей бумаги мы получали сто «пичи»; небольшой фарфоровый сосуд мы покупали за 60 бронзовых «катилов»;фарфоровую вазу нам отдавали в обмен на три ножа; один «бахар», который равняется 203 «катилам» воска, — за 160 бронзовых «катилов»; один «бахар» соли — за 80 бронзовых «катилов»; один «бахар» «аниме» ⁸⁵ для конопачения наших судов (смолу невозможно найти в этих краях) — за 40 бронзовых «катилов» 20, «тагилей» составляют один «катил».

В этих краях высоко ценят бронзу, ртуть, киноварь, шерстяную материю, полотно и многие другие наши изделия, но превыше всего чугун и очки. Эти «мавры» ходят нагишом, как и другие племена. Они пьют ртуть — больные для того, чтобы исцелиться, здоровые — ради сохранения здоровья.

Властитель Бурне владеет двумя жемчужинами величиною с куриное яйцо. Они настолько округлы, что не могут стоять неподвижно на столе. Я знаю, что это так, потому что, когда мы подносили ему дары, мы знаками попросили его показать их нам, и он ответил, что покажет их нам на следующий день. Некоторые старейшины говорили нам потом, что видели эти жемчужины собственными глазами.

Эти «мавры» поклоняются Мухаммеду. Согласно его уставу, им запрещено потреблять свинину; если они моют свои ягодицы левой рукой, то нельзя этой же рукой дотрагиваться до пищи; им запрещено что-либо резать правой рукой, убивать птиц или коз не иначе, как предварительно обратившись к солнцу; они обязаны при этом отрезать концы крыльев и свисающие вниз куски кожи, а также ножки птиц, а затем разрубать их надвое. Лицо должно мыть правой рукой, нельзя [94] чистить зубы пальцами. Нельзя есть мясо животного, если оно не убито ими самими ⁸⁶.

На этом острове производят камфару, род бальзама. Он просачивается между стволом дерева и корой, и капли эти столь же малы, как и частицы высевок. Если оставить ее на воздухе, то она превращается в ничто [испаряется]. Тут ее называют «капор» ⁸⁷. Здесь можно найти корицу, имбирь, сливы, апельсины, лимоны, «нангка», арбузы, огурцы, тыкву, репу, капусту, фиги, коров, буйволов, свиней, коз, кур, гусей, оленей, слонов, лошадей и многое другое. Остров так велик, что для объезда его на пироге требуется не менее трех месяцев. Он лежит на 5 1/4° широты по направлению к Северному полюсу и на 176 1/3° долготы от демаркационной линии. Остров этот называется Бурне [Борнео].

Покинув этот остров, мы вернулись назад в поисках удобного места для конопачения кораблей, которые начали давать течь. Один из кораблей наскочил из-за небрежности своего кормчего на мель у острова Бибалона, но с Божией помощью мы снялись с мели. Один из моряков на этом корабле сбросил нагар со свечи в бочку с порохом, но успел тотчас же вынуть его оттуда без всякого вреда для корабля. По пути следования мы захватили пирогу, груженную кокосовыми орехами и направлявшуюся в Борнео. Экипаж лодки пытался было бежать на островок, но мы овладели пирогой. Три другие пироги скрылись за другими островками.

У оконечности Борнео, именно между этим островом и островом, именуемым Симбонбон ⁸⁸, расположенным на 8 градусах и 7 минутах широты, мы нашли превосходную гавань, пригодную для починки наших судов. Мы вступили в гавань, но, так как не хватало многих предметов, нужных для ремонта, мы простояли там 42 дня. В продолжение всего этого времени каждый из нас работал очень усиленно: один делал одно, другой — другое. Самая большая трудность состояла в необходимости ходить босиком в лес за древесным материалом. На этом острове водятся дикие кабаны. Мы убили одного, который переходил вброд от одного островка к другому, охотясь за ним на лодке. Его голова имела 2 1/2 локтя в длину, зубы его очень большие. Там водятся большие крокодилы — как на суше, так и в воде, устрицы, крабы разного рода. В числе пойманных нами двух крабов один был такой большой, что мясо его весило 26 фунтов, мясо другого — 44 фунта. Мы поймали рыбу с головой, похожей на голову свиньи, и двумя рогами. Тело ее состоит из одной только кости, на спине же у нее нечто вроде седла; она мала размерами. [95]

Мы нашли также деревья, листья которых, опадая, оживают даже двигаются. Они похожи на листья шелковицы, но не такой длины. По обеим сторонам короткого и заостренного черешка у них две ножки ⁸⁹. Крови у них нет, но стоит лишь дотронуться до них, как они тотчас же ускользают. Один из них яхранил девять дней в коробке. Когда же я ее открывал, то лист двигался внутри коробки. Я полагаю, что эти листья живут одним только воздухом.

Оставив за собою этот остров, т. е. гавань ⁹⁰, мы наткнулись по пути у оконечности острова Пулаоана на джонку, шедшую из Борнео. На ней находился правитель Пулаоана. Мы сделали ей знак переменить направление, но, так как они отказались подчиниться нашему приказу, мы захватили силой пирогу, а также все, что на ней было. Правителю же мы заявили, что если он желает, чтобы мы его отпустили на свободу, то он должен доставить нам в течение недели 400 мер риса, 20 свиней, 20 коз и 150 кур. Предоставив нам все это, он преподнес нам в дар кокосовые орехи, фиги [бананы], сахарный тростник, кувшины с пальмовым вином и много других предметов. Во внимание к его великодушию мы вернули ему некоторое число кинжалов и аркебузов, дав ему сверх того флаг, платье из желтого дамасского сукна и 115 локтей материи. Брату правителя мы дали платье из зеленого сукна и другие вещи. После этого мы расстались друзьями.

Мы направились обратно между островом Кагайян и гаванью Кипит, держа курс на восток и юг в целях отыскания Молуккских островов. Мы прошли мимо некоторых небольших возвышений (рифов), поблизости от которых обнаружили море, покрытое травой, хотя глубина здесь была очень большая. Нам казалось при этом, что мы вступаем в другое море.

Оставив Кипит с восточной стороны, мы обнаружили в западном направлении два острова — Соло и Тагиму ⁹¹, в окрестностях которых имеется жемчуг. Тут-то и были найдены две жемчужины, принадлежавшие властителю Борнео, и он раздобыл их, согласно рассказам, следующим образом: он взял в жены дочь властителя Соло, и она сообщила ему, что эти две жемчужины находятся во владении ее отца. Властитель [Борнео] решил овладеть ими во что бы то ни стало. Ночью он отправился с 500 пирогами к этим островам, захватил в плен властителя и двух его сыновей и отвез их на Борнео. Властителю Соло он предложил дать свободу в обмен на две жемчужины.

Оттуда мы направились по курсу между востоком и севером и прошли мимо двух селений, Кавит и Субанин, а также мимо [96] населенного острова Монорипа ⁹², расположенного в 10 лигах от рифов. Население этого острова живет на лодках и иных жилищ не имеет. В этих двух поселениях, Кавите и Субанине, расположенных на островах Бутуан и Калаган, произрастает самая лучшая корица. Задержись мы тут дня два, жители нагрузили бы наши корабли корицей, но мы не хотели откладывать отъезда, намереваясь воспользоваться благоприятным ветром для того, чтобы обойти мыс острова и некоторые лежащие неподалеку от него островки. Во время плавания нам удалось обменять два больших ножа, взятых нами у правителя Пулаоана, на 17 фунтов корицы.

Коричное дерево достигает высоты 3 — 4 локтей, толщиной оно с палец. У него не больше трех-четырех небольших веток, а листья его похожи на лавровые. Корицей является его кора, которую сдирают два раза в год. И древесина и листья такого же крепкого запаха, как и кора, когда они еще зеленые. Здесь его называют «каю мана»: «каю» — дерево и «мана» — сладкое, отсюда «сладкое дерево».

По пути на северо-восток, направляясь к большому городу Майнгданао [Минданао], расположенному на острове, где находятся Бутуан и Калаган, чтобы добыть сведения о Молуккских островах, мы захватили бигнидай, судно, похожее на пирогу ⁹³, и перебили на ней семь человек. Всего на ней находилось 18 человек — такого же крепкого сложения, как и все те, что встречались нам в этих краях. Это были начальники из Майнгданао, и в их числе один, оказавшийся братом властителя Майнгданао, который сказал нам, что знает местоположение Молуккских островов. В соответствии с его указаниями мы прервали наш курс на северо-восток и направились на юго-восток. На мысу острова, где расположены Бутуан и Калаган, вблизи реки, живут косматые люди, отменные воины и лучники. Они пользуются мечами длиною в один локоть и питаются только человеческими сердцами в сыром виде вместе с апельсиновым или лимонным соком. Эти косматые люди носят название «бенаянов».

В это время мы находились на широте 6 градусов и 7 минут в направлении Северного полюса и в 30 милях от Кавита.

По пути на юго-восток мы обнаружили четыре острова: Сибоко, Бирахам-Батолак ⁹⁴, Сарангани и Кандигар ⁹⁵. В субботу, 26 октября, в ночную пору, когда мы направлялись вдоль берегов Бирахам-Батолак, на нас налетел сильнейший шторм. С обращенными к Богу молитвами мы спустили все паруса, и тотчас же на трех мачтах появились тела святых [огни св. Эльма], которые рассеяли мрак. Св. Эльм держался на [97] грот-мачте свыше двух часов, пылая, точно факел, св. Николай — на верхушке бизань-мачты, а св. Клара — на фок-мачте. Мы обещали святым Эльму, Николаю и Кларе по невольнику и роздали милостыню.

Продолжая наше плавание, мы вошли в гавань, что находится между островами Сарангани и Кандигар, и бросили якорь в восточной части поблизости от селения Сарангани, где находят золото и жемчуг. Местное население состоит из «язычников»; они ходят нагишом, как и все прочие [в этих краях]. Гавань расположена на широте 5 градусов и 9 минут и на расстоянии 50 лиг от Кавита.

Во время однодневной стоянки в этой гавани мы силой захватили двух лоцманов и велели им показать нам дорогу Молуккским островам. Затем, направившись на юго-юго-запад, мы прошли мимо восьми островов, из которых часть заселена, а часть необитаема; они расположены в виде улицы. Их названия: Кеава, Кабяо, Каманука, Кабалусао, Кеаи, Липан и Нуса ⁹⁶. Миновав их, мы подошли к острову, прекрасному на вид. Так как дул встречный ветер, мы были лишены возможности обогнуть его, и нам оставалось лишь лавировать поблизости от него. Воспользовавшись этим, один из тех, кого мы захватили в Сарангани, а также брат властителя Майнгданао вместе со своим малолетним сыном сбежали ночью с корабля и вплавь добрались до острова; при этом ребенок утонул, не имея сил удержаться на спине своего отца. Не будучи в состоянии обогнуть остров, мы спустились южнее, где обнаружили множество маленьких островков. На этом острове правят четыре властителя-раджи: Магандату, Лалага, Бапти и Парабу. Население состоит из «язычников». Остров лежит на 3 1/2° широты к Северному полюсу и на расстоянии 27 лиг от Сарангани. Он называется Сангир.

Идя по тому же курсу, мы прошли мимо шести островов: Кеама, Каракита, Пара, Сангалура, Сиау — последний на расстоянии 10 лиг от Сангира, на нем находится высокая, но небольших размеров гора, правит на нем раджа Понто — и Пагинсара ⁹⁷. Этот остров отстоит на 8 лиг от Сиау; на нем находятся три большие возвышенности. Имя его властителя раджа Бабинтан. Затем мы нашли остров Талаут, а на расстоянии 12 лиг к востоку от Пагинсары два острова небольших размеров, однако населенные, называемые Соар и Меау. Оставив за собой эти два острова, мы обнаружили в среду, 6 ноября, четыре высоких острова в 14 лигах к востоку от двух вышеупомянутых. Находившийся среди нас лоцман сказал, что эти четыре острова и есть Молуккские острова. Услыхав [98] это, мы возблагодарили Бога и в знак радости дали залп из нашей артиллерии. Наша радость не должна казаться необыкновенной — ведь мы провели 27 месяцев без двух дней в поисках этих Молуккских островов. В месте расположения всех этих островов и вплоть до Молуккских в самом мелком месте глубина была от одного до двухсот локтей, вопреки утверждениям португальцев, что эти места не судоходны по причине множества мелей и темного неба, как они представляли себе ⁹⁸.

В пятницу, 8 ноября 1521 года, за три часа до заката, мы вошли в гавань на острове Тадор [Тидоре] и, бросив якорь на глубину 20 локтей вблизи берега, дали артиллерийский залп. На следующий день к нашим судам подъехал на пироге властитель и сделал один круг. Мы немедленно вышли ему навстречу на маленькой лодке, дабы оказать ему почести. Он предложил нам перейти к нему на пирогу и сесть рядом с ним. Сам он сидел под шелковым зонтом, закрывавшим его со всех сторон. Впереди него находился один из его сыновей с царским скипетром, двое с двумя золотыми сосудами для омовения рук властителя и двое других с двумя ларцами с бетелем. Властитель заявил, что рад нашему приходу и что некоторое время назад ему привиделось во сне, что в Молукку предстоит прибытие судов из отдаленных краев. Для пущей уверенности он решил погадать по луне, благодаря чему узнал, что суда находятся в пути и что мы уже прибыли. Когда властитель ступил на наш корабль, все облобызали ему руку, после чего его повели на корму. Чтобы войти внутрь шканцев, он перебрался туда через верхнее отверстие, не желая нагибаться. Усадив его в обитое красным бархатом кресло, мы набросили на него платье из желтого бархата, сшитое на турецкий манер.

⇐ Предыдущая12

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: