Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

По законам военного времени

ВРЕМЯ НЬЮ-ЙОРКСКОЕ

История газеты The New York Times

Более полутора столетия назад, 18 сентября 1851 года, в Нью-Йорке вышел первый номер новой городской газеты – The New York Daily Times. Через шесть лет она сменила название на The New-York Times, а еще спустя полвека потеряла дефис и превратилась в известный сейчас во всем мире флагман американской журналистики, сокращенно – NYT.

Полуторавековая история The New York Times – это фактически чередование взлетов и падений. На что, впрочем, можно лишь ответить философски: такие времена…

 

Массмедиа под газом

 

The New York Daily Times, которую начали в 1851 году издавать Джордж Джоунс и Генри Рэймонд, была восьмой по счету нью-йоркской газетой, в названии которой звучало имя города и слово times. Однако ни одна из конкуренток изданию Джоунса и Рэймонда не прожила и года, а некоторые почили через месяц после выхода.

Тираж первого выпуска издатели отпечатали при свете газового рожка на чердаке одного из манхэттенских торговых центров. Газета шла в розницу по цене 1 цент в отличие от The Herald или The Tribune, за которые торговцы просили по 2 цента. Обе газеты зорко следили за успехами новичка и еще пуще – за его проколами. Однако Джоунс и Рэймонд начали быстро набирать очки, рискуя и работая порой на грани фола.

Когда разразилась Гражданская война, главный редактор The New-York Times (а им был Рэймонд) поддержал северян, посвятив агитации за них не одну первую полосу. В то время в Нью-Йорке прошли стихийные бунты против нового закона о всеобщем призыве в армию Линкольна, и редактор пошел на рискованный шаг: разрешил военным разместить в здании редакции свой укрепленный пост. Окна редакционного офиса грозно ощетинились двумя пушками, а в стекла полетели булыжники протестующих против призыва. Но риск оправдал себя: северяне победили, а потому поддержавшую их в критический момент газету не забыли.

Спустя шесть лет, в июле 1871 года, для The New-York Times настал звездный час: пошла серия статей, разоблачавших коррупцию в высших кругах нью-йоркских политиков. Основной удар пришелся по лидерам местной организации Демократической партии во главе с Уильямом Твидом по кличке Босс (дело «Таммани-холл»). Журналисты вскрыли причастность Твида и компании к подкупу должностных лиц, убийствам, хищению казенных денег и прочему криминалу. В конце концов Твида посадили, и он умер в тюрьме. Скандал вышел крупный, а последующие тиражи газеты росли как на дрожжах.

Однако всякая слава, в том числе и журналистская, – явление преходящее, и вскоре для газеты наступили черные дни. Она начала катастрофически быстро терять читателей, от нее отвернулись рекламодатели, ей открыто угрожали засвеченные журналистами полукриминальные политики. К концу XIX века The New-York Times, задавленная конкурентами, тяготевшими к откровенной желтизне (изданиями двух крупнейших синдикатов – Херста и Пулитцера), находилась на грани банкротства.

Спас газету и возродил к жизни 38-летний издатель и бизнесмен из Чаттануги (штат Теннесси) по имени Адольф Саймон Окс. Издательским бизнесом он занялся еще в 20 лет, когда за $250 выкупил половину акций провинциальной газеты – тоже The Times, но чаттанугской. Приобретение оказалось успешным, так что, узнав о прискорбном состоянии нью-йоркской газеты, Окс смог за нее выложить уже $75 тыс.

Когда в августе 1896 года новоиспеченный хозяин NYT прибыл в Нью-Йорк, перед ним предстала картина полного упадка и запустения. Однако Окс был классическим трудоголиком: не прошло и нескольких недель, как он энергично начал наводить порядок.

Уже в сентябре вышел первый номер воскресного приложения к газете – The Sunday Magazine. А месяц спустя – субботнее литературно-художественное, The Saturday Review of Books and Art, которое, сменив в 1911 году название на The New York Times Book Review, с годами превратилось в один из влиятельнейших центров формирования литературных вкусов американцев. Попасть в список бестселлеров, регулярно печатающийся в приложении начиная с 1942 года, было заветной мечтой любого американского писателя.

Кроме того, Окс впервые ввел практику постоянного освещения в ежедневной газете финансовых новостей. А в октябре того же года он придумал слоган, который и по сей день выражает дух, суть и издательское кредо NYT: «Все новости, которые годятся в печать» – All the News That’s Fit to Print.

Одна из таких новостей, поступившая из далекого Порт-Артура, оставила след и в истории журналистики, и в истории газеты: 14 апреля 1904 года корреспондент NYT первым передал по радио репортаж об осаде японцами русской военно-морской базы в Тихом океане.

 

Рецидивы семейственности

 

1 января 1905 года редакция газеты переехала в новое помещение на площади Long Acre Square (впоследствии переименована в Times Square). Здание-«волнорез» на пересечении Бродвея и Седьмой авеню тоже получило соответствующее название – Times Building (позже Times Tower), и до 1913 года в нем располагались все основные офисы и службы газеты. Вид здания сегодня, растиражированный на миллионах открыток, альбомов и проспектов, стал визитной карточкой Бродвея как места паломничества туристов. Особенно много их в новогоднюю ночь, когда с крыши здания под полуночный бой часов торжественно спускается сверкающий шар, символизирующий ушедший год.

К началу ХХ века NYT стала одной из 14 ежедневных газет на английском языке, издававшихся в Нью-Йорке. Причем, это издание было преимущественно городским (чуть позже региональным, охватывающим лишь северо-восточные штаты страны). А при жизни Окса корпункты газеты открылись по всей Америке, а также во многих странах мира.

Также при Оксе газета обрела тот облик солидного и взвешенного источника информации, который вывел ее в лидеры американской журналистики. «Если в какой-то газете напечатан материал о преступлении на сексуальной почве, – говорил хозяин NYT, – то, как правило, это сплошная грязь; в The New York Times тот же повод становится темой социологического исследования».

Семейный бизнес Окса, скончавшегося в 1935 году, продолжил его зять Артур Хейс Сульцбергер. Он поступил на работу в газету в 1918 году и вскоре стал правой рукой тестя. А возглавив газету, постарался еще более укрепить ее реноме солидного и объективного издания. Руководящими для журналистов NYT стали броские афоризмы их шефа: «Мы лишь сообщаем читателю, куда собирается прыгнуть кошка. Приглядывать за ней – дело читателей» и «Ответственная газета должна иметь и ответственного читателя». Звучало, конечно, красиво, но следовать благим пожеланиям газетчиков удавалось далеко не всегда.

Со времен Окса газета, претендовавшая на статус ведущего общенационального издания (формально она его получила только в августе 1980 года), по сути, целый век оставалась чисто семейным бизнесом. И, как часто случается в семьях с авторитарным главой, непререкаемый авторитет владельца газеты порой оборачивался обыкновенным упрямством и зашоренностью, которые никак не вязались с декларируемой объективностью и широтой взглядов.

Первые симптомы этой распространенной болезни проявились еще в начале прошлого века. Например, в первые же месяцы после победы революции в России на страницах NYT не раз сообщалось о побеге, аресте и даже гибели Ленина и Троцкого, а правительство большевиков «приговаривалось» к скорой смерти более 90 раз (это подсчитали в 1920 году известные журналисты Уолтер Липман и Чарльз Мосс). Иначе говоря, американским читателям сообщалось не то, что происходило на самом деле, а то, что подсознательно желали бы видеть на газетных полосах ее хозяева.

Впрочем, в репортажах первого корреспондента NYT в Советской России Уолтера Дюранти встречались не только блистательно проваленные прогнозы вроде приведенных выше, но и точные и проницательные оценки. Дюранти одним из первых западных журналистов разглядел «истинное лицо большевистской системы: это одна из самых проклятых тираний в истории, странная смесь насилия, террора и шпионажа, исключительно беспощадная как по замыслу, так и по исполнению» (репортаж от 13 января 1920 года). И уже в 1922 году он обратил внимание на почти не известную в ту пору на Западе фигуру Сталина – правда, весьма своеобразно: «Г-н Сталин, грузинский большевик турецкой национальности, производит впечатление сильной личности».

Нельзя обойти стороной и еще одну щекотливую тему. Несмотря на то что Адольф Окс происходил из ортодоксальной еврейской семьи, а его жена была дочерью уважаемого раввина, первый издатель The New York Times, тем не менее, всячески противился превращению газеты в «сионистский орган». При этом он порой действовал с упрямством на грани неприличия, чем немало вредил репутации издания. Именно NYT долгое время отказывалась признать факт геноцида евреев в Европе во время Второй мировой войны – и даже в репортаже об освобождении Освенцима автор умудрился ни разу не упомянуть слова «еврей». Чуть позже «столп журналистской объективности» отказывался признать и независимость Израиля.

Справедливости ради нужно добавить, что позже газету, напротив, обвиняли в «просионистском лобби», принадлежности к «мировой закулисе» и прочим тайным центрам власти.

 

По законам военного времени

 

Но самым большим испытаниям декларируемая объективность NYT подверглась во время холодной войны, когда ее антикоммунистический радикализм становился особенно заметен на фоне более сдержанных оценок извечной конкурентки – столичной The Washington Post.

Так, в 1945 году научный редактор газеты Уильям Лоуренс, единственный американский журналист, допущенный правительством на борт бомбардировщика, сбросившего бомбу на Нагасаки, описал это событие в восторженных выражениях и с гордостью за свою страну, которая отныне сможет диктовать волю всему миру.

Чуть позже, в самый разгар маккартистской «охоты на ведьм», руководство газеты решительно и без проволочек уволило нескольких сотрудников за то, что те отказались доносить на своих коллег сенатской Комиссии по антиамериканской деятельности, сославшись на знаменитую 5-ую поправку к Конституции. В редакционной статье, написанной самим Сульцбергером, «нелояльные подрывные элементы», прикрывавшиеся Конституцией, припечатывались к позорному столбу – вполне в духе неоднократно критиковавшейся на страницах той же NYT партийной прессы, находившейся по ту сторону железного занавеса.

Вообще редкая для американской журналистики лояльность газеты к существующей власти стала притчей во языцех. В этой стране «работник пера и эфира» со студенческой скамьи воспитывается в духе критического отношения к властным структурам независимо от их политической окраски. Для будущего цепного пса демократии ключевым является принцип презумпции виновности действующих политиков – это они все время должны доказывать, что не злоупотребляли, не нарушали, не врали. На этом фоне вялые нападки The New York Times на исполнительную власть, да и то лишь в случае проявления ею излишней мягкости по отношению к оппонентам – внешним и внутренним, выглядели жалким тявканьем. Например, во время войны во Вьетнаме газета превратилась в жесткого критика администрации только к самому концу авантюры – со страниц NYT очередную администрацию критиковали исключительно за неспособность победить и бессмысленные траты средств налогоплательщиков.

Так продолжалось вплоть до конца 1980-х. Одним из последних эпизодов холодной войны, в котором позицию NYT трудно назвать объективной, стал инцидент со сбитым советскими летчиками южнокорейским «Боингом». Этому событию за один только сентябрь 1983 года были посвящены в общей сложности 147 публикаций NYT, направленность и тон которых практически не варьировались. В то же время аналогичный случай 1988 года, когда также сбили пассажирский авиалайнер, но на этот раз иранский (и сбит он был ракетой с американского военного корабля), удостоился лишь сухой информации о «трагическом инциденте». Причем вина возлагалась на иранских летчиков, чье якобы «безответственное поведение» ввело в заблуждение американских моряков, решивших, что их атакует военный самолет.

Впрочем, надо отдать должное газете: спустя пять лет в редакционной статье под характерным названием «Ложь, которая не была сбита» редактор NYT фактически признал, что в эпизоде с южнокорейским «Боингом» имели место явный перебор и перекос. Но на дворе уже стоял 1988 год, и холодная война была на исходе. Кстати, одну из последних точек в ней поставил главный редактор той же NYT Макс Френкель, которому принадлежит исторический приговор закончившейся войне сверхдержав: «Победила Япония».

 

Лавируя в бурном море

 

Последние 40 лет яркие взлеты в истории газеты чередовались с провалами – редкими, эпизодическими, но тем более досадными, поскольку теперь уже речь шла о признанном во всем мире столпе американской журналистики.

В 1960 году у Артура Хейса Сульцбергера случился инфаркт, и семейное дело перешло к его зятю Орвилу Драйфусу. Однако спустя три года Драйфус неожиданно умер, и тогда президентское кресло занял 37-летний сын Сульцбергера – Артур Окс Сульцбергер по прозвищу Панч. «Панч и Джуди» – так называется популярное в англоязычных странах кукольное шоу. Фактически Панч – аналог нашего Петрушки. Однако punch переводится еще и как «ломовая лошадь», что вполне соответствовало деловым качествам нового хозяина NYT.

Сульцбергер II создал рекордную по численности службу сбора новостей, активно скупал теле- и радиостанции, журналы, газеты и издательства, инвестировал в бумажное производство. Он даже трансформировал в 1967 году семейный бизнес в акционерное общество, сохранив контрольный пакет за членами разросшегося клана.

Кроме того, при новом хозяине NYT газета выиграла несколько громких и принципиальных судебных дел, влияние которых на всю американскую прессу трудно переоценить.

Так, в марте 1964 года Верховный суд США поддержал позицию NYT в прогремевшем на всю Америку деле о диффамации («The New York Times против Салливана»). Решение суда дало зеленый свет журналистам и других изданий на «отстрел» политиков, которым теперь стало куда сложнее доказывать, что журналистские разоблачения – клевета и ничего более.

В 1971 году газета начала публиковать сенсационные секретные материалы Пентагона, касавшиеся неблаговидных действий администрации Никсона во время вьетнамской войны и вошедшие в историю как Pentagon Papers. Из Белого дома поступило жесткое указание прекратить публикацию, однако Верховный суд снова принял сторону журналистов NYT. За эту серию разоблачительных публикаций газета получила очередную престижную Пулитцеровскую премию (всего же она получала эту премию 74 раза – больше, чем любая другая газета в Америке) и, разумеется, нажила массу врагов в высших коридорах власти.

После этого случился, вероятно, самый досадный срыв в истории NYT. Ее руководство решило не обострять больше отношения с администрацией Никсона, и когда в 1972 году произошел уотергейтский инцидент – еще не ставший скандалом – газета Сульцбергера, поддавшись нажиму Белого дома, предпочла не копать рискованную тему. В отличие от конкурентов, журналисты The Washington Post, прикрываемые своей легендарной редакторшей Кэтрин Грэм, не испугались и, в результате, наткнулись на настоящую золотую жилу, превратив ординарный криминальный инцидент в общенациональный скандал, финал коего общеизвестен.

Но, несмотря на подобные досадные осечки, Артуру Оксу Сульцбергеру удалось к началу 1990-х годов сохранить статус газеты как одного из ведущих периодических изданий США. Сегодня NYT, тираж которой уступает только газетам USA Today и The Wall Street Journal (в 2001 году он составлял 1,1 млн экз.), читает, без преувеличения, большинство политиков и бизнесменов не только в США, но и во всем мире. Разумеется, каждая газета считает себя лучшей, однако реально поспорить с NYT по охвату информации и тщательности ее подачи могут единицы.

Выпускающая газету одноименная корпорация с годовым доходом более $2,6 млрд сегодня занимает одно из лидирующих мест в своем секторе рынка. Кроме NYT, она выпускает еще одну общенациональную ежедневную газету – The Boston Globe, 21 региональную газету в 6 штатах страны и несколько журналов. А еще владеет 8 телевизионными каналами и 2 радиостанциями, акциями 2 крупнейших типографий, половиной акций издающейся в Париже газеты The International Herald Tribune (другая половина у The Washington Post) и распространяет лицензированную печатную и фотоинформацию по 650 американским изданиям и периодике более 50 стран. (Правда, в конце 2006 года появились сообщения, что корпорация решила избавиться от всех своих телевизионных и радиовещательных активов, оставив себе только печатные и Интернет-издания.)

 

Времена не выбирают

 

Хотя цветные фото появлялись в воскресных приложениях начиная с 1993 года, 16 октября 1997 года газета впервые вышла с цветом на первой полосе. И читатели навсегда попрощались с «дамой в сером», как за глаза прозвали The New York Times. Тот день оказался знаменательным для коллектива редакции и по другому поводу. Глава компании оставил посты председателя совета директоров и главного исполнительного директора, передав бразды правления сыну, 46-летнему Артуру Сульцбергеру-младшему.

Среди первых шагов нового издателя NYT можно отметить попытку снова повернуть газету лицом к тому читателю, с которого она и начинала, – жителю Нью-Йорка: «Это наша основа, именно в этом городе рождалась та энергия, которая заводила мотор нашей “машины времени”. Конечно, мы играем определенную роль в общенациональном масштабе, однако, прежде всего, мы газета города Нью-Йорка, где, кстати, находится и большинство наших рекламодателей. Нью-Йорк – это то место, откуда мы вещаем на весь мир».

Игра слов (по-английски time machine – «машина времени», Times machine– «мотор газеты Times») оказалась на редкость удачной. Сульцбергер-сын произнес эту тираду в кабинете, стоя рядом с Сульцбергером-папой, а со стены на них одобряюще глядел портрет Адольфа Окса.

Впрочем, папа оставил сыну не только рычаги власти, но и накопившиеся проблемы. И главной среди них было падение тиражей не только NYT, но и всех прочих американских газет.

Маркетинговые исследования выявили значительный процент американцев в возрасте 20 лет и старше, которые могли бы читать газету, но этого не делали. Дети послевоенного демографического бума, они находились в возрасте, наиболее лакомом для основной массы рекламодателей: создавали семьи, покупали дома, делали карьеру – словом, тратили денег куда больше, чем другие возрастные группы населения. Но при этом ничего не читали, включая газеты. Для нового поколения такое времяпрепровождение казалось слишком хлопотным и одномерным в отличие от радио, не мешавшего управлять автомобилем, или телевизора, позволявшего смотреть новости и одновременно заниматься аэробикой.

Предшественники Артура Сульцбергера-младшего даже в самые тяжелые времена могли рассчитывать как минимум на определенный слой образованных читателей, которые оставались верны своей газете, несмотря ни на какие переделки. Те времена ушли безвозвратно, и сегодня The New York Times – всего лишь одно из ведущих периодических изданий в одном ряду с газетами The Washington Post, The Los Angeles Times, The Wall Street Journal, новостными журналами-еженедельниками, а также 5–6 телевизионными и кабельными компаниями и набирающими обороты сетевыми изданиями.

Хотя нельзя сказать, что электронная революция застала детище Окса и Сульцбергеров врасплох. Именно компания The New York Times одной из первых начала распространять новости по Всемирной Сети. Сегодня это один из ведущих поставщиков информации для крупнейших баз данных (например, Dow Jones Business Information Services) и электронных архивов, таких как архив Университета штата Мичиган. Кроме того, в мае 1994 года на базе крупнейшего интернет-провайдера America Onlineбыла открыта сетевая информационная служба @times, а спустя полтора года – сайт The New York Times on the Web, предлагающий всемирный электронный допуск к газетным материалам.

Так что летом 2001 года Артур Сульцбергер-младший был полон оптимизма: «И спустя четверть века люди все равно будут нуждаться в качественной информации, а именно она определяет наше место на рынке массмедиа. Учитывая, каким образом человеческий мозг воспринимает информацию, можно утверждать, что The New York Times будет существовать всегда».

Однако прошло два года, и грянул, как удовлетворенно писали тогда конкуренты, «таймсовский Чернобыль»: один за другим, с интервалом в месяц, последовали два крупных скандала, потрясших The New York Times.

Сначала выяснилось, что ее сотрудник Джейсон Блэр на протяжении долгого времени фактически обманывал редакцию, аккуратно переписывая материалы из мелких провинциальных газет. А то и просто выдумывая новости, которых на самом деле не было. А затем настала очередь другого журналиста, на сей раз лауреата Пулитцеровской премии Рика Брэгга, который использовал труд «литературного негра» – начинающего внештатника, с которым расплачивался ужинами в ресторане.

На это Сульцбергеру оставалось только развести руками. О существовании русской модификации латинской пословицы («О темпора, о морды!») он был явно не в курсе.

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...