 |
Интерес к индивидуальности собственной и другого
|
|
|
|
Домашнее задание по теме «Образ воспитателя» для слушателей курсов подготовки вожатых ДОЛ «Лесная сказка», 1 – ый выезд.
1. Подпишите, пожалуйста свою работу СПРАВА НАД выполненным домашним заданием.
2. Высылайте одним файлом сразу три выполненных задания на электронный адрес: nataeminova@mail.ru
При выполнении домашнего задания помните, что «краткость – сестра таланта»
ЗАДАНИЕ № 1
Проанализируйте сказку Туве Янссон «Дитя-невидимка» с точки зрения образа Воспитателя. Почему малышка Нинни стала невидимкой? Опишите современного ребёнка – невидимку. Какие бы 3 простые рекомендации Вы бы дали вожатому/воспитателю, чтобы дети не становились «невидимками»?
Туве Янссон
ДИТЯ-НЕВИДИМКА
Вечер был тёмный и дождливый. Все сидели на веранде за столом и чистили грибы. Стол был накрыт газетами; посредине горела керосиновая лампа, а в углах веранды сгустился мрак.
- Мю набрала рыжиков, - сказал папа. – В прошлом году она собирала одни мухоморы.
- Будем надеяться, что в будущем году это будут лисички, - добавила мама, - или хотя бы сыроежки.
- Век живи, век надейся, - заметила, тихонько посмеиваясь, малышка Мю.
Они продолжали чистить грибы. На веранде царила мирная тишина. Внезапно кто-то негромко постучал в окошко, и на пороге, стряхивая с плаща капли воды, неожиданно появилась Туу-тикки. Затем, не закрывая дверь, она позвала кого-то из дождливой мглы:
- Заходи, заходи!
- Кого ты привела? – спросил Муми-тролль.
- Нинни, - ответила Туу-тикки. – Малютку зовут Нинни.
Она по-прежнему ждала, придерживая дверь. Никто не входил.
- Ну ладно! – пожимая плечами, сказала Туу-тикки. – Пусть сидит в саду, раз она такая стеснительная.
|
|
|
- А она не промокнет? – спросила Муми-мама.
- Не знаю, имеет ли это значение, если она всё равно невидимка, - ответила Туу-тикки и, пройдя на веранду, села на стул. Все перестали чистить грибы и ждали, пока она объяснит свои слова.
- Вы ведь знаете, как легко стать невидимкой, если тебя частенько пугают, - сказала Туу-тикки и съела гриб-дождевик, похожий на маленький хорошенький снежок. – Ну, ладно. Эту Нинни по глупости испугала её тётка, которая взяла малютку на своё попечение, не любя её. Я встречала эту тётку – она ужасная. Понимаете, она вовсе не злая, такое ещё можно было бы понять, а просто холодная как лёд и ироничная.
- Что такое – ироничная? – спросил Муми-тролль.
- Представь себе, что ты поскользнулся на клейком грибке, упавшем на пол, и уселся прямо в кучу очищенных грибов, - стала объяснять ему Туу-тикки. – А твоя мама, вместо того чтобы рассердиться (это было бы понятней всего), сказала бы холодно и злобно: «Ясно, по-твоему, это значит танцевать. Но я была бы тебе очень признательна, если бы ты оставил в покое грибы, которые идут в пищу». Ну вот, что-нибудь в этом роде.
- Тьфу, как противно, - произнёс Муми-тролль.
- Не правда ли, - подхватила Туу-тикки. – А эта тётка именно так и делала. Она иронизировала с утра до вечера, а кончилось тем, что малютку стало труднее и труднее различать, а под конец она превратилась в невидимку. В прошлую пятницу её вообще уже не было видно. Тётка отдала её мне, заявив, что она фактически не в состоянии заботиться о родственниках, которых просто не видно.
- А что ты сделала с этой тёткой? – удивлённо глядя на Туу-тикки, спросила Мю. – Ты хоть поколотила её как следует?
- Не имеет смысла колотить тех, кто иронизирует, - ответила Туу-тикки. – Я взяла Нинни к себе домой, а теперь привела малютку сюда, чтобы вы помогли ей стать снова видимкой.
Все ненадолго замолчали.
Только дождь барабанил по крыше веранды. Не отрывая глаз от Туу-тикки, все о чём-то думают.
|
|
|
- А она разговаривает? – спросил Муми-папа.
- Нет. Но тётка надела ей на шею колокольчик, чтобы знать, где она.
Туу-тикки поднялась и снова открыла дверь.
- Нинни! – крикнула она в темноту.
Прохладный и свежий запах осени ворвался на веранду, а треугольник света упал на мокрую траву. Немного погодя за дверью нерешительно зазвенел колокольчик – звук поднялся на крыльцо и смолк. Над самым полом, на чёрной ленточке висел маленький серебряный колокольчик. У Нинни, должно быть была очень тоненькая шейка.
- Ага! – сказала Туу-тикки. – Вот твоя новая семья. Иногда они бывают чуть дурашливы, но, в общем, они довольно милые.
- Дайте малютке стул, - велел папа. – Она умеет чистить грибы?
- Я ничего не знаю о Нинни, - заверила его Туу-тикки. – Я только привела её сюда. А теперь меня ждут другие дела. Надеюсь, вы заглянете ко мне на днях и расскажете, как тут у вас. Пока, привет!
Когда Туу-тикки ушла, на веранде воцарилась полная тишина: всё семейство не отрывая глаз смотрело на пустой стул и серебряный колокольчик. Немного погодя одна из лисичек поднялась в воздух. Невидимые лапки очистили её от хвои и от земли, а под конец грибок, разрезанный на мелкие части, поплыл в мисочку. Новый грибок заколыхался в воздухе.
- Здорово! – сказала восхищённая Мю. – Дай ей чего-нибудь поесть. Интересно, как еда будет опускаться к ней в животик?
- Как сделать, чтобы она перестала быть невидимкой?! – озабоченно воскликнул папа. – Может, надо пойти к доктору?
- Не думаю, - ответила мама. – Может, ей нравится побыть немножко невидимкой. Туу-тикки сказала, что она застенчивая. По-моему, лучше всего оставить дитя в покое, пока мы не придумаем средство получше.
Так они и сделали.
Мама поселила Нинни в восточной мансарде, где как раз никто не жил. Серебряный колокольчик прозвучал в такт шажкам невидимки, когда она поднималась вверх по лестнице, напомнив маме о кошке, которая когда-то жила у них. Рядом с кроватью, на тумбочке мама выстроила в ряд яблоко, стакан с соком и три полосатых карамельки, которые поровну делились между всеми по вечерам. Потом она зажгла свечу и сказала:
- Теперь, Нинни, спи. Спи вволю, столько, сколько сможешь. Я утром оставлю кофе под грелкой, так что он будет тёплым. А если ты, Нинни, испугаешься или чего-нибудь захочешь, нужно только спуститься вниз и позвонить в колокольчик.
|
|
|
Мама увидела, как одеяло приподнялось и опустилось, накрыв маленький холмик, образовавшийся на перине. Мама спустилась к себе вниз, отыскала в ящике старинные бабушкины заметки о Безошибочных Домашних Средствах лечения и стала их листать… Вот от дурного глаза. От хандры. От простуды. Нет, всё не то! Лишь в самом конце она нашла запись, сделанную тогда, когда бабушкина рука уже стала дрожать, а почерк совсем изменился. «Если очертания какого-либо из ваших знакомых начинают расплываться как в тумане и их уже трудно разглядеть…» Ну вот! Наконец-то! Рецепт был довольно сложный. Мама прочитала его до конца и тут же принялась готовить Безошибочное Домашнее Средство для лечения Нинни.
Колокольчик звеня медленно плыл вниз по лестнице с маленькими остановками перед каждой ступенькой. Муми-тролль всё утро ждал этих звоночков. Но самым интересным сегодня был вовсе не серебряный колокольчик. Самым интересным были – лапки. Лапки Нинни, шагавшие вниз по лестнице, очень маленькие лапки, с крошечными и тесно, словно от испуга, прижавшимися друг к другу пальчиками. Видны были только лапки и это было жутко.
Спрятавшись за печкой, Муми-тролль завороженно уставился на эти лапки, которые вышли уже на веранду. Вот Нинни пьёт кофе. Чашка поднимается и опускается. Вот Нинни ест бутерброд с джемом. Потом чашка одиноко плывёт на кухню, где её моют и ставят в шкаф. Нинни была очень аккуратным ребёнком.
Муми-тролль рванулся в сад и закричал:
- Мама! У неё появились лапки! Лапки видны!
«Охотно верю! – подумала мама, сидевшая на верхушке яблоневого дерева. – Бабушка была мастерицей своего дела, да. Неплохо я придумала – подмешать Безошибочное Домашнее Средство в кофе Нинни».
- Отлично! – сказал папа. – А ещё лучше будет, когда она предъявит нам свою мордашку. Почему-то меня очень удручает, если приходится беседовать с личностями, которых не видно. И которые тебе не отвечают.
|
|
|
- Т-с-с-с! – предостерегла его мама.
Лапки Нинни были видны в траве между опавшими яблоками.
- Привет, Нинни! – крикнула Мю. – Ты спала, как поросёнок! Когда ты предъявишь нам свою мордашку? Должно быть, пятачок у тебя жутковатый, раз тебе пришлось сделаться невидимкой!
- Тише ты, - прошептал Муми-тролль. – Она обидится.
И, подойдя к Нинни, заискивающе произнёс:
- Не обращай внимания на Мю! Она страшная грубиянка. У нас ты в полной безопасности. И вовсе незачем тебе думать об этой ужасной тётке. Она не сможет прийти к нам и утащить тебя…
В тот же миг очертания лапок Нинни побледнели и их едва можно было разглядеть в траве.
- Дорогой мой, ты – ослёнок! – рассерженно сказала мама. – Неужто ты не можешь понять, что нельзя напоминать ребёнку о такой беде. Собирай лучше яблоки и не городи чепуху.
Они стали собирать яблоки. Лапки Нинни снова приобрели свои очертания и полезли на дерево.
Стояло прекрасное осеннее утро, нос в тени чуть замерзал, но на солнце было тепло, почти как летом. После ночного дождя всё вокруг было мокрым и отливало яркими сверкающими красками. Когда все яблоки собрали (или стряхнули с дерева), папа вынес в сад самую большую соковыжималку и все стали готовить мусс.
Муми-тролль вертел ручку, мама клала яблоки в соковыжималку, а папа носил банки с муссом на веранду. Малышка Ми сидела на верхушке дерева и распевала Великую Яблочную Песню.
Внезапно раздался звон стекла.
Бац! И посредине садовой дорожки уже лежит разбитая банка, из которой вылезает высокая горка мусса. А рядом с горкой мелькнули лапки Нинни, которые быстро побледнели и исчезли.
- Вон что! – произнесла мама. – Это та самая банка, которую мы всегда отдаём шмелям. Теперь нам не придётся тащить её на луг. Моя бабушка всегда говорила, что если уж земле приходится выращивать плоды, то надо делать ей ответный подарок в конце осени.
Лапки Нинни вернулись назад: над ними уже торчала пара худеньких коленок. Над коленками смутно мелькал подол коричневого платьица.
- Я вижу её ножки! – закричал Муми-тролль.
- Поздравляю! – сказала малышка Мю, выглядывая с верхушки яблоневого дерева. – Всё наладится. Но почему они ходят в таком табачно-коричневом платье, одна Морра знает.
Мама, одобрительно кивнув самой себе головой, подумала о своей мудрой бабушке и о её лечении Безошибочными Домашними Средствами.
Нинни едва слышными шагами кралась за ними целый день. Они оборачивались при звуках колокольчика, следовавшего за ними по пятам, и Нинни уже не казалась им такой чудной.
Вечером они почти забыли про неё. Но когда все легли спать, мама вытащила из своего сундука пунцовую шаль и стала шить из неё маленькое платьице. Когда платьице было готово, мама отнесла её в восточную мансарду, где свет был погашен, и осторожно повесила платьице на стул. Затем подрубила оставшуюся материю и соорудила из неё бант для волос.
|
|
|
Маме было страшно весело. Это было всё равно, что снова шить платья кукле. А самое интересное – даже не знать – золотистые или чёрные волосы у этой куклы.
…Назавтра Нинни надела на себя новое платьице. Она была видна уже по самую шейку и, спустившись вниз к утреннему кофе, сделала книксет.
- Большое спасибо! – пропищала она.
Всё семейство так взволновалось и смутилось, что никто не нашёлся, что сказать. И кроме того, никто толком не знал, куда надо смотреть, когда разговариваешь с Нинни. Конечно, вернее всего было бы смотреть чуть повыше колокольчика, где предположительно были Ниннины глазки. Но, по правде говоря, все смотрели на то, что было уже видно. А это было не совсем вежливо.
Папа откашлялся.
- Так приятно, - начал он, - что малютку Нинни сегодня видно гораздо лучше. Мы очень этому рады…
Громко расхохотавшись, Мю постучала ложкой о стол.
- Хорошо, что ты начала говорить, Нинни, - заметила она. – Если бы ты нам ещё что-нибудь рассказала! Может, ты знаешь какие-нибудь интересные игры?
- Нет, - пискнула Нинни. – Но я слышала, что кое-кто на свете умеет играть.
Муми-тролль был в восторге. Он решил научить Нинни всем играм, какие только знал сам.
Они выпили кофе и втроём спустились вниз к реке, чтобы поиграть. Но Нинни оказалась совершенно несносной; она не умела играть. Она приседала, делала книксеты и совершенно серьёзно произносила: «Ясное дело», причём произносила очень приятно и естественно, но при этом все совершенно определённо понимали, что играла она из вежливости, а вовсе не ради забавы.
- Ну, беги же! – кричала Мю. – Выходит, ты даже прыгать не умеешь!
Тоненькие ножки Нинни послушно бегали и прыгали. Затем она снова застывала на месте, свесив руки. Пустой вырез платья чуть пониже колокольчика казался каким-то особенно беспомощным.
- Ты что, ждёшь, пока тебя похвалят, а! – кричала Мю. – Чего ты такая дохлая?! Хочешь, чтобы я тебя поколотила, а?!
- Лучше не надо! – покорно пискнула Нинни.
- Она не умеет играть, - озадаченно пробормотал Муми-тролль.
- Она не умеет злиться, - сказала малышка Мю. – Это – её главный недостаток. Послушай, ты, - продолжала Мю, подступив вплотную к Нинни и бросая на неё грозные взгляды, - у тебя никогда не будет собственного лица, пока ты не научишься драться. Ну, поверь мне!
- Ладно! – кивнула Нинни, робко отступая назад.
Но даже её согласие ни к чему хорошему не привело. Под конец они отказались от затеи научить Нинни играть. Забавные истории ей тоже не нравились. Она всегда смеялась невпопад. И это действовало удручающе на того, кто рассказывал. Так что её оставили в покое.
Дни шли, а у Нинни по-прежнему не было лица. Все уже привыкли к тому, что её пунцовое платьице следует по пятам за Муми-мамой. Стоило маме остановиться, как звон серебряного колокольчика тут же умолкал, но как только она начинала двигаться, он звонил. Чуть повыше платьица колыхался в воздухе пунцовый бант. Это производило довольно странное впечатление.
Мама по-прежнему вливала в Нинни бабушкино Безошибочное Домашнее Средство, но ничего не помогало. Тогда, отложив Домашнее Средство в сторону, она решила, что обходились же в старину без головы и, быть может, Нинни не очень-то и красива.
Теперь каждый мог сам по-своему представить себе её мордашку, а это иногда способствует более близкому знакомству.
В один прекрасный день всё семейство отправилось на пляж, чтобы вытащить на берег лодку; приближалась зима.
Пока шли лесом, колокольчик Нинни, как всегда, звенел у них за спиной, но когда семейство спустилось к морю, Нинни внезапно остановилась. Потом легла навзничь в песок и заплакала.
- Что это с Нинни? Она чего-нибудь боится? – спросил папа.
- Может, она никогда раньше не видела моря?! – сказала мама.
Нагнувшись, она о чём-то пошепталась с Нинни. Потом, снова выпрямившись, сказала:
- Да, она видит море впервые и думает, что оно слишком большое.
- Из всех идиотских детёнышей…- начала было малышка Мю, но мама, строго глянув на неё, сказала:
- На себя оборотись… А теперь вытащим лодку на берег.
Они вышли на мостки купальни, где жила Туу-тикки, и постучались.
- Привет! – поздоровалась Туу-тикки. – Как поживает дитя-невидимка?
- Не хватает только мордочки, - ответил папа. – Сейчас она как раз немного не в себе, но это, наверно, пройдёт. Ты не можешь подсобить капельку с лодкой?
- Ясно, могу, - сказала Туу-тикки.
Когда лодку вытащили на берег и перевернули килем кверху, Нинни тихонько подкралась к кромке воды и застыла неподвижно на мокром песке. Её оставили в покое.
Усевшись на мостки, мама стала глядеть вниз, в воду.
- Ух, какой холодной кажется вода, - сказала она.
И, чуть зевнув, добавила, что у них давненько не случалось ничего интересного.
Подмигнув Муми-толлю, папа скорчил жуткую гримасу и начал медленно подкрадываться к маме сзади.
Конечно, он вовсе не собирался бросать её в море, как частенько делал в молодости. Может, он даже не собирался её пугать, а хотел лишь чуточку позабавить малышей.
Но прежде чем папа успел подкрасться к маме, послышался страшный вой, пунцовая молния метнулась на мостки, папа дико закричал и уронил шляпу в море. Нинни вонзила свои крохотные зубки-невидимки в папин хвост, а зубки у неё были острые.
- Браво, браво! – закричала Мю. – Я сама и то бы лучше не сделала!
Нинни с курносым, злым личиком под рыжей чёлкой, стояла на мостках и шипела на папу, словно кошка.
- Ты не посмеешь бросить её в это огромное страшное море! – крикнула она.
- Она больше не невидимка! Она больше не невидимка! – закричал Муми-тролль. – А она ведь миленькая!
- Довольно миленькая, - кисло сказал Муми-папа, оглядывая свой укушенный хвост. – Из всех малявок, каких мне только довелось видеть в жизни – с головой или без головы, - эта – самая глупая, самая дурашливая, самая дурно воспитанная!
Улегшись на мостки, он попытался выловить палкой свою шляпу. И как уж это случилось, никто так и не понял, но папа поскользнулся и полетел вверх тормашками. Он тут же вынырнул и твёрдо встал на дно, подняв морду над водой; в ушах у него было полно тины.
- О! – вскричала Нинни. – До чего же весело! Нет, как чудесно! – и захохотала так, что все мостки затряслись.
- Должно быть, она никогда раньше не смеялась, - смущённо произнесла Туу-тикки. – Сдаётся, малютка у вас так изменилась, что стала куда хуже малышки Мю. Но главное – она перестала быть невидимкой.
- Это – заслуга моей бабушки, - сказала Муми-мама.
ЗАДАНИЕ № 2
Пожалуйста, подберите слова к каждому камертону внутреннего воспитателя, которые помогут вам воспитывать самого себя, а в будущем воспитывать и детей вашего отряда. Например, «Развивая в себе такое качество, как наблюдательность, я смогу быть более…», или «При работе с детьми, моя наблюдательность поможет мне…», или «наблюдательность – это…» и т.п.
Наблюдательность
Интерес к индивидуальности собственной и другого
|
|
|
