Летопись крепости «Ништомус»

 

Дерел Менгкурел.

 

15 обсидиана 314 года от Первого Удара Молотом.

Члены нашей экспедиции осматривают заснеженную долину, в которой нам предстоит поселиться. Это суровый край, наши яки утопают в снегу, а повозка часто застревала в пути так, что нам приходилось впрягаться в неё самим. Но теперь долгий путь позади, и, значит, мы можем приступить к осуществлению цели нашего путешествия – постройке острога на границе нашего королевства. Недавно развязанная война между эльфами и гоблинами ослабила их внимание к нам, дварфам, и наш мудрый горный король решил, что это удобный момент для захвата части их земель на севере. Грубой силой действовать было нельзя, несмотря на раздоры и зеленомордые, и длинноухие могли оказать серьёзное сопротивление. Поэтому король в мудрости своей направил на север семёрку разведчиков, чтобы они, не привлекая лишнего внимания, выбрали наиболее удобное место для острога, подготовили начальные укрепления, чтобы, когда враг догадался о нашей экспансии, было бы уже поздно.

 

27 обсидиана 314 года от Первого Удара Молотом.

Мы строим, не покладая рук, частокол. Почва слишком замёрзла, чтобы быстро закопаться под землю. Да и то, что горные породы залегают глубоко, а под нами толстый слой почвы, заставляет опасаться того, что враги смогут сделать подкоп и пробиться в крепость. По счастью вокруг нас растёт густой лес, так что недостатка в древесине нет. Мы без остановки валим деревья, но до сих пор не встретили ни одного разумного существа. Наш охотник, Момуз, говорит, что за всё время видел только несколько птичьих следов. Это хорошо. Значит, наш план, проникнуть незамеченными удался. Наш повар, Онул, шутит, что длинноухие, должно быть, приняли нас за своих, поэтому и не лезут. В целом, атмосфера в отряде довольно бодрая, хотя напряжение всё же чувствуется. Мы на территории врага.

Мы мёрзнем. Постоянно дует промозглый ветер, часто идёт снег. Страшные метели не дают согреться, пробирают до костей. Но сейчас думать об этом некогда. Мы должны достроить частокол. В центре мы сколотили небольшой сруб, где по вечерам, сгрудившись у очага, мы пытаемся согреться. Чтобы было теплее, мы также держим внутри всех наших животных. Запах от них, конечно, неприятный, но сейчас не до брезгливости.

Частокол постепенно поднимается. Но нужно выше. Было предложено соорудить ров, но от этой идеи было решено отказаться. Это затянулось бы на полгода минимум. Кроме того непонятно было, чем его заполнить. Простой ров вряд ли остановил бы этих обезьяноподобных тварей. Можно было бы прокопать канал до реки, что течёт неподалёку, но вряд ли это будет иметь успех в местах, где реки и озёра девять месяцев в году скованы льдом. Наш архитектор, Риз, предложил было заполнить всё кольями и ловушками, но это заняло бы ещё больше времени. Поэтому от рва было решено отказаться, по крайней мере до тех пор, пока не прибудут шахтёры из горного дома.

 

14 фельзита 314 года от Первого Удара Молотом.

Лёд тронулся! Наконец-то зима становится похожей на себя. Лес оживает, пробиваются первые робкие ростки растений, чему очень рад наш повар. Он бродит по лесу, собирая съедобные, после чего готовит вкуснейшие супы. Конечно, теперь он тратит меньше времени на постройку частокола, однако наш лидер решил, что повар, занимающийся готовкой в течение пары часов – это лучше чем цинга, тем более, что это вполне могло случиться. Некоторые из дварфов начали жаловаться на недомогание.

В нашем лагере пополнение. И яки, и коровы принесли по одному телёнку. Теперь у нас есть запас мяса на чёрный день и возможность прокормить гарнизон, когда прибудет пополнение. Некоторое опасение вызывают собаки, которые, судя по всему, в своей плодовитости вдохновлялись кроликами, однако наш охотник, Кэл, уверяет, что это к лучшему, ведь если он сумеет их выдрессировать в боевых собак, то они станут прекрасным подспорьем в обороне, особенно сейчас.

 

22 известняка 314 года от Первого Удара Молотом.

Волки! На крепость напали волки. Более того, некоторые из них были больны бешенством. Это ужасно, вдвойне ужасно из-за того, что непонятно. Бешеные звери на таком морозе просто не выживают. Но факт остаётся фактом. Причём мы оказались не готовы. Мастера своего дела, лучшие из лучших… Впрочем нам вряд ли стоило сейчас что-то говорить друг другу. Двое из нас были убиты. Ещё четверо серьёзно ранены. Так же волки разорвали в клочья несколько собак. От трупов было решено избавиться. Я взял кирку покойного шахтёра и пробил небольшой грот, где мы похоронили наших товарищей. Мы продолжили возводить частокол, благо он был почти закончен.

Из камней, которые у нас были, я изготовил две мемориальные таблички. Никто не проронил ни слова, пока я устанавливал их. Этого и не требовалось. Не отдать им посмертную дань уважения было бы чем-то кощунственным.

Со страхом я замечаю первые признаки болезни у моих товарищей.

 

10 песчаника 314 года от Первого Удара Молотом.

Худшие опасения подтвердились. Все мои товарищи серьёзно больны. Они сильно страдают. Некоторые стали более агрессивны. В часы спокойствия они стараются работать, но для этого они слишком слабы. Нужно принять решение. Но я не могу сказать им об этом, я не брошу моих товарищей! Однако такие мысли приходили не только ко мне. В один из вечером Риз, наш лидер, собрал нас, после чего произнёс речь. Первая её часть была адресована мне. Риз напомнил мне, что мы проделали колоссальную работу, и что мы не имеем права отступить. Если острогом завладеет враг, то наши труды не просто пойдут насмарку, мы поставим под угрозу нападения наши северные земли.

Вторая части речи была ужасно по своей лаконичности. Лидер обратился к трём другим дварфам и произнёс: «Собирайтесь, мы уходим». Гробовое молчание было ответом на его слова, но каждый из нас понимал, что это правильно.

В следующие два дня мы выкопали небольшую пещеру в одном из холмов. Товарищи мои ничего не взяли с собой кроме нескольких лучин. Мы пожали друг другу руки, после чего они ушли внутрь, а я заделал вход. Лидер велел мне сразу же уходить после этого, но я не мог перебороть себя. Я сидел снаружи и слушал их приглушённые голоса. Я не мог разобрать слов, но спокойствие, сквозившее в них, завораживало меня. Я сидел и слушал, будто бы скованный.

Через несколько часов голоса затихли. Я встал и, пошатываясь, побрёл к крепости.

 

5 гранита 315 года от Первого Удара Молотом.

Я закончил строительство частокола. Внушительное сооружение, которое не получится сходу преодолеть. Сверху был сделан козырёк, чтобы даже самые вёрткие и ловкие не смогли перелезть его.

Единственным слабым местом в обороне оставался вход. Было решено, что будет возведён поднимающийся мост. На постройку, установку, вытачивание подъёмного механизма и приведение всего в надлежащий вид ушло около месяца. Наверное, стоит установить перед входом несколько ловушек для непрошенных гостей. Но для этого мне нужен камень или метал. Пока нет ни того, ни другого.

Я решил достроить дом. Тщательно законопатив все щели, я подумал, что стоит построить второй этаж. На первом будут располагаться рядовые дварфы, а наверху – знать и полководцы. Пока же, в отсутствие кого бы то ни было, я могу сам обретаться наверху. Помимо всего прочего оттуда я могу скорее увидеть противников или союзников и соответствующе на это среагировать.

Рядом с одной из стен я решил углубиться внутрь, произвести геологическую разведку. Под слоем почвы оказались залежи известняка с вкраплениями сардоникса. Мелочь, а приятно. Кроме того, как выяснилось, неглубоко под крепостью находятся какие-то пещеры. Сложно сказать, что там, но я слышал плеск. Возможно, это будет решением проблемы нехватки воды при низкой температуре. Но помимо этого снизу доносился довольно отчётливый запах гниющей плоти. Не знаю, есть ли там что-то внутри, но если есть, то один я вряд ли справлюсь. От греха подальше я заделал злосчастный вход в пещеру до лучших времён.

Мне одиноко. По вечерам, сидя у очага, я молю, чтобы другие дварфы поскорее прибыли. Мне страшно, что я не смогу удержать крепость в одиночку. Что смерть моих товарищей будет напрасна. Иногда я просыпаюсь посреди ночи с криком.

 

26 гранита 315 года от Первого Удара Молотом.

Лес наполнен зеленью. Словно, отыгрываясь за месяцы бездействия, природа берёт своё. Повсюду цветы циперуса, довольно красивые.

Вокруг крепости валяется огромное количество древесины. Сейчас она очень нужна мне для отстройки. Но в этом же таится опасность. Я не могу закрыть вход в острог, и, если нагрянут враги, они могут легко ворваться ко мне. Надеюсь, что собаки помогут отбиться, но я не уверен в них полностью. Я решил сделать отдельный склад для дерева в крепости. На поверхности не так много места, и его нужно будет расходовать экономно. Сейчас лето, так что я попробовал выкопать склад в почве. Работа спорится, я неплохо поднаторел в шахтёрском ремесле. К заморозкам уже было готово солидное пространство под землёй, заполнив которой древесиной, я бы смог почти полностью перейти на самообеспечение. Плохо то, что процесс переноски брёвен и досок внутрь занимает очень много времени. Не знаю, управлюсь ли до зимы. Хотелось бы. Из-за этого я не могу даже заняться фермерством, чтобы вырастить толстошлемников для еды и варки пива. Приходится обходиться сбором ягод и дикорастущих фруктов и овощей. Конечно, какое-никакое разнообразие, но иной раз от этого пойла всё внутри переворачивается.

Кажется, я видел какой-то силуэт, когда утром обходил крепость. Сам идти я побоялся, взял с собой пса. Он скулил, явно что-то почувствовал. Мы пошли по следу, но он обрывался у реки. Я ничего не увидел, возможно, это были эльфы.

 

15 адуляра 315 года от Первого Удара Молотом.

Зима в разгаре, а склад не заполнен даже наполовину. Это плохо. Правда, я всё это время занимался не только переноской, но и обустройством. Несмотря на все эти потрясения и постоянную нехватку времени я изготовил для себя кровать, стол, стул, а также несколько кубков и прочие предметы мебели. Помимо этого я изготовил несколько клеток. Количество животных начинает создавать проблемы. Если яки и коровы ещё могут пойти на мясо, то что делать с двумя десятками собак, я не знаю. Выдрессировать их всех я в одиночку не смогу. В теории их тоже можно пустить на мясо, но это большая морока. Рассадил их по клеткам. Надеюсь, с приходом остальных этот вопрос решится.

Сделал мемориальные таблички для моих товарищей, после чего установил их рядом с остальными. Долго рассматривал их. Мне одиноко, иногда в голову закрадываются сомнения по поводу того, что я делаю. Но для меня сомнения – непозволительная роскошь. Я обязан выстоять ради моих товарищей.

 

 

27 адуляра 315 года от Первого Удара Молотом.

В крепость ворвался тролль! Я не знаю, как это случилось, как эта тварь смогла незаметно пробраться за частокол. Вернувшись с очередной охапкой досок, я увидел следы, которые вели к двери дома. Дверь была слегка приоткрыта. Я не знал, чего ждать, поэтому решил подстраховаться, вытащил из мешка кольчугу и шлем, взял топор и пошёл к двери. Я хотел выманить его из дома к моим собаками. Признаюсь, в тот момент моя вера в них сильно пошатнулась, но делать было нечего. Открыв дверь, я увидел косматую спину и рога. Этот негодяй разворотил бочку с солониной и теперь лез на стол, к моей рукописи. Не знаю, что это такое было, но когда я увидел, как он касается своими грязными лапами страниц, во мне, словно, повернулся какой-то рычаг. С криком я подбежал к нему и отрубил ему правую лапу. Тролль взвыл и замахнулся на меня уцелевшей левой. Увернувшись, я вонзил ему топор в плечо. Вырвав оружие из кровавого месива, я, всё ещё крича, начал наносить удар за ударом, по ногам, по телу, по голове. Ещё живая тварь корчилась на полу в предсмертной агонии. Через несколько минут всё было кончено.

Осмотрев тушу, я пришёл к выводу, что тролль был диким: ни клейма, ни следов от ошейника. Не похоже, что гоблины отправили ко мне, наверное, отбился от стаи и забрёл на огонёк. Еле выволок за пределы форта и оттащил подальше. Потом долго отмывал полы в доме. Странно, но это убийство, первое в моей жизни, не вызвало во мне никаких чувств, кроме осознания, насколько мы всё-таки хрупки. Что ж, это серьёзно упростит оборону. Надо задуматься о расстановке ловушек перед входом.

 

19 гранита 315 года от Первого Удара Молотом.

Ко мне пришёл эльфийский караван. Увидев, мелькающие тени и нагруженных животных, я сперва решил, что сейчас будет бой. Спешно подняв мост и спустив собак, я взобрался на баррикады, чтобы видеть, что длинноухие будут предпринимать. Но те к моему удивлению совсем не были похожи на солдат. Они подошли к самому лагерю, после чего самый рослый начал кричать, что они хотят поторговать. На них не было доспехов, поэтому я скрепя сердце опустил мост и вышел. Видно было, что они устали с дороги. Я предложил им расположиться у стены, а сам вынес бутыль картофельного самогона, запасы которого у меня сохранились с лета. Завязался разговор, из которого я выяснил, что передо мной находятся эльфы, не участвующие в войне с гоблинами. Они гордо хвалились, что у них хватает своего ума, чтобы принимать решения самостоятельно и не плясать под чью-то дудку. Хвастовство их, конечно, выглядело глупо, но мне это было на руку. Лучше уж пацифисты-идиоты, чем военный отряд.

Среди их товаров я увидел клетку с ручным медведем гризли. Монстр, который однако был очень послушен, Он бы смог решить мою проблему с защитой крепости. Я предложил обменять его на десяток моих собак и несколько телят. Посмотрев на мою собаку, эльфы остались довольны, всё-таки таких крупных и зубастых псов ещё надо было поискать. Но я допустил один очень досадный прокол, когда я выводил собак: я решил заодно отдать и клетки, всё равно теперь они были не нужны. Но я забыл про то, как эти чокнутые относятся к защите леса. Когда я выволок несколько клеток из орешника, казалось, что эльфов вот-вот хватит удар. Потом их главный закатил скандал, начал кричать, что я варвар, и что это мерзко, так обращаться с деревьями, что частокол для защиты ещё куда ни шло, но это… В общем торговля закончилась тем, что они спешно собрались и, всем своим видом излучая презрение, уехали. И смешно, и грустно одновременно.

Я продолжаю заполнять склад древесиной. Мне нравится работать с брёвнами и досками, распиливать их, носить, мастерить всякие безделушки по вечерам. Как говорил один мой знакомый плотник: «В жизни нужно усердно трудиться. А после – трудиться ещё усердней».

 

 

Новые записи:

16 песчаника 315 года от Первого Удара Молотом.

Я дождался! Дварфы! Чуть ли не плача, я выбежал им навстречу. Они были сильно удивлены тому, что увидели в крепости. Оказалось, что это не мигранты, это караван, направляющийся в эльфийскую столицу. Я узнал, что наш король предпринял попытку сближения с длинноухими против гоблинов – нашего общего врага. Караванщики не могли остаться со мной, они могли подвергнуться нападению гоблинских отрядов по дороге, и для этого понадобились все дварфы. Они предложили поделиться со мной частью товаров. Я сказал, что у меня пока хватает инструментов и продовольствия. Я попросил у них несколько металлических клеток, чтобы подготовиться к возможному приходу эльфийского каравана. В ответ я снабдил караванщиков запасами вяленого мяса и свежего эля из моих запасов. Так же я предложил им забрать моих собак и предложить их эльфам. Караванщики согласились и забрали всю мою лишнюю живность, тем самым решив мою проблему. Пробыв в крепости неделю, дварфы уехали, пообещав, что обязательно сообщат в горный дом о моём положении. Когда я провожал их взглядом со стены, сердце моё болезненно сжалось. В тот день я как никогда чувствовал себя одиноким. Но ещё я чувствовал себя удовлетворённым в осознании того, что всё делаю правильно.

 

4 обсидиана 316 года от Первого Удара Молотом.

Я сделал в моей крепости колодец. Пить исключительно алкогольные напитки, конечно, прельстительно, но непрактично, а бегать постоянно к озёрам и реке тоже нельзя: высок шанс подхватить какую-то заразу. Это не говоря уже о том, что во время возможной осады крепость может вообще остаться без воды. Приступил я к осуществлению своего плана в разгаре зимы, надежда была на то, что получится прокопать тоннель прямо к промёрзшей до дна реке. Но, как оказалось, река промёрзла не полностью. Когда я начал подкапываться уже вплотную, на меня хлынул поток ледяной поток. Вымокнув до нитки и наглотавшись воды, я кое-как вылез на поверхность. Однако план мой осуществился, теперь крепость в случае длительной осады сможет иметь доступ к воде и еде в течение долгих лет.

 

28 фельзита 316 года от Первого Удара Молотом.

Всё просто ужасно! Я сильно заболел после купания в ледяной воде и стояния на пронизывающем ветре. Помимо страшного кашля, который прошёл только через две недели, я, по всей видимости, застудил спину. Любая нагрузка причиняет адскую боль. Я не могу ни копать, ни рубить деревья. Даже резкий поворот заставляет корчиться с криками. Обустройство форта практически встало. Но делать нечего, останавливаться нельзя. Мне повезло, что я всё же смог заполнить до конца склад с древесиной. Так что я потихоньку выносил оттуда доски, из которых мастерил склад для остальных вещей. Я решил, что расширить подземный склад я не смогу, поэтому решил соорудить его на поверхности земли, прямо над подземным. Процесс продвигается крайне медленно. В иное утро из-за страшной боли нет сил даже встать с кровати, к которой я становлюсь будто прикован.

 

12 гранита 317 года от Первого Удара Молотом.

Прошёл почти что год, а спина всё ещё болит. Достроить склад я смог только к началу зимы. Не бог весть что, но мне уже немного лучше.

Снова приходил караван эльфов. Новый приплод щенят я обменял на пару бочек вина и небольшое количество еды. Для того, чтобы готовить самому, я всё ещё слишком слаб. Я могу пойти насобирать каких-то ягод, но, скажем, зарезать, разделать и приготовить корову я не смогу. Почти вся их еда представляла собой какие-то сушённые фрукты и орехи. Я поблагодарил их, но моё вытянутое лицо красноречиво говорило о том, что я о них всех думаю. И готов поклясться, что их это позабавило. Под конец длинноухие попросили меня принести клетку для этих щенят. Когда я тащил со склада тяжеленную клетку, внутри я вопил от боли, но внешне остался непроницаем. Эти негодяи должны верить, что дварфы – это выточенные из камня куски суровости, и я не мог дать им повода усомниться в этом.

Защиты от боли я ищу в вине, которое стало моим другом в эти месяцы вынужденного бездействия. После него на меня снисходит спокойствие и клонит в сон, а что мне ещё нужно, когда я по нескольку дней лежу на кровати, один на один с невесёлыми думами. Лучше уж забытье, чем мысли о том, не холодно ли моим товарищам в склепе под холмом.

 

14 песчаника 317 года от Первого Удара Молотом.

Спина моя прошла, более или менее. Всё ещё болит, но я всё же могу теперь работать с топором. Первым делом я вырубил все деревья, которые росли рядом с частоколом. Я боялся, что в случае чего враги смогут перебраться через стены и попасть в крепость.

Мимо крепости проходи караван, возвращающийся из эльфийской столицы. Снова они пробыли у меня около недели, отдыхая и набираясь сил. Среди добра, которое они везли домой, я увидел клетки с диковинными животными, экзотических сторожей и бойцов из числа братьев наших меньших. Я попросил было оставить мне одного в качестве защитника, но караванщики сказали, что не могут, так как это дар нашему королю. Что ж, ничего не поделаешь.

У меня начал заканчиваться пергамент для ведения моего дневника, поэтому я попросил караванщиков дать мне немного из своих запасов. В качестве компенсации я снова хотел дать им еды. Бочку вина они взяли, но мешок сухофруктов был встречен громким смехом. В итоге, услышав мою историю, со словами «Бедолага» они сами дали мне полбочки с солониной.

У меня замёрз колодец. Мой гениальный план по обеспечению крепости водой имел, как выяснилось, один изъян: колодец стоял под открытым небом и был открыт всем ветрам и морозам. Пришлось снова браться за кирку и прорубать новый колодец. Теперь мой колодец находится в подвале дома, то есть он не замёрзнет в случает морозов. Надеюсь.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: