–Жизнь слишком коротка, и надо успеть духовную сущность в сердце воспеть. 5 страница

–Да. Они создали там свой маленький мирок, известный людям как Обитель. Именно оттуда миру даются знания, будь то научные или духовные, для того, чтобы люди созревали духовно и развивали свою душу.

–А вот Мессии – это тоже Бодхисатвы? – осведомился Стас.

–Бывает, что и Бодхисатвы, давая основное учение, вынуждены быть Мессиями. Но очень редко. Зачастую, как правило, Мессией являются их ученики, воспитанные из простых людей.

–В смысле?

–Да, когда-нибудь я вам об этом расскажу. А то мы слишком ушли от начатой темы… Так вот, Бодхисатва никому не будет доказывать, кто Он такой, и тем более не будет создавать религию. Бодхисатва может дать Учение о духовной сущности человека, о том, как ее развивать. Но ни в коем случае религию... По факту, любая религия – это всего лишь огромный шоу-бизнес, порожденный манией величия возглавляющей его кучки людей и созданный для того, чтобы выколачивать деньги из толпы тупых ослов.

–Ну почему же сразу тупых, – обиженно произнес Руслан.

–Да потому, что эти люди становятся весьма ограниченными в своих познаниях. Им же постоянно вдалбливают, чтобы они слушали только речи их религиозных руководителей, читали только их литературу и держались только их стада, ибо все остальные религии неправильные. Вот, к примеру, не будем далеко ходить, вернемся к теме нашего разговора, что сделали эти «шоумены» с Учением Будды. Во-первых, они для своего удобства, чтоб поменьше со стороны толпы было вопросов, из самого Будды сделали бога. Во-вторых, ввели сложные религиозные обряды, поклонения, молитвы, указав массам «широкий и легкий путь спасения», благодаря своему шоу-культу «бодхисатв-наставников». Обычный мирянин не только должен выполнять ими придуманные ритуалы, заклинания, обеты и всю их многослойную чепуху, но и одаривать их за то, что те, проще говоря, навешивают ему «лапши на уши», да еще беспрекословно им повиноваться. Короче, этими липовыми «бодхисатвами», а по факту просто хитрыми и умными людьми, была создана очередная кормушка – религия.

А теперь мы вернемся к вопросу о Далай-ламе. Так вот, заварил эту всю кашу по реформированию буддизма Нагарджуна, живший во II веке. Это был довольно-таки умный, но хитрый человек с корыстолюбивыми помыслами. Он был индийским философом, теологом, поэтом, основал школу шуньявада (мадхьямика). Теперь самое главное. За то что Нагарджуна сделал из простого сложное, за то что он сильно исказил и частично прикарманил себе знания, предназначенные Буддой для масс, за то что он перевернул суть самого Учения, Нагарджуна был жестоко наказан Ригденом Джаппо на вечное осознанное перерождение.

–А кто такой Ригден Джаппо? – спросил Костя.

–Ригден Джаппо возглавляет общину Бодхисатв в Шамбале… Так вот, потом в истории личность Нагарджуны была известна под разными именами. Впоследствии, в 1391 году именно его сущность переродилась в Гэндундуба, который и стал первым Далай-ламой. Ему когда-то хотелось, чтоб ему поклонялись, им восхищались, что он вот такой великий ставленник… Его привлекало богатство, роскошь и поклонение. Теперь у Далай-ламы полно богатства, теперь у него полно роскоши, ему поклоняется четверть мира. Но с другой стороны, у него нет счастья и не будет. Он обречен на вечное осознанное рождение и вечное внутреннее страдание. Он не может уйти в нирвану, не может вырваться с постоянного замкнутого для него круга осознанных перерождений. Просто его с этой земной жизни никто не отпустит. Каждый раз, когда в очередной цепи жизни ему исполняется 13 лет, то есть в период полового созревания, когда идет пробуждение жизненной энергии и связи человека с Космосом, попросту говоря, когда он начинает просыпаться как личность и осознает, кто он такой, – для него это большая боль на всю жизнь.

–Ни фига себе боль! – вырвалось у Костика. – Это же Далай-лама, у него есть все! Это же счастье иметь все и постоянно перерождаться. Как такая жизнь может надоесть?!

Учитель устало посмотрел на парня:

–Ну, как тебе объяснить... Ты смотрел, к примеру, фильм «Белое солнце пустыни»?

–Да.

–Помнишь, как таможенник Верещагин сел кушать, а жена поставила перед ним целую лоханку черной икры. И он глянул и сказал: «Опять эта икра! Ну не могу я ее, проклятую, уже есть. Пошла бы что ли хлеба выменяла». То есть все надоедает и очень быстро. А жизнь надоедает втройне. Если бы ты помнил хотя бы часть того, что когда-то пережил в других телах, тебя бы просто стошнило от этого однообразия телесной оболочки. Осознанно перерождаться и знать, что это твой вечный удел – это страшно, и ты себе не представляешь, насколько это страшно. Не зря Иисус наказал вечного Жида бессмертием. Помнишь эту историю?

Костик растерянно покачал головой:

–Нет.

–Когда Иисуса гнали на Голгофу, Ему было очень плохо, тяжело, Его мучила жажда. И когда Он остановился на пороге дома одного из евреев по имени Агасфер и попросил воды, тот грубо прогнал Его, испугавшись за свою жизнь, что его накажут за это. А Иисус ему сказал: «Ты боишься за свою жизнь, так будешь жить вечно! » С тех пор Агасфер не может умереть, скитаясь по свету, как бы ему это ни надоело.

–И что, он никогда-никогда не будет прощен? – спросила с сочувствием Татьяна.

–Пока не будет общего прощения, пока не покается весь мир. Но это уже другая история.

Сэнсэй глянул на часы.

–Ладно, ребята, пора делать медитацию, а то наша беседа может затянуться надолго. Сегодня мы для некоторых повторим, а для некоторых попытаемся проработать чакраны ног и чакран «Хара».

–А где они находятся? – спросил Славик.

–Чакраны ног расположены в центре ступней, а чакран «Хара» на три пальца ниже пупка в точке «Дан-Тьянь»… «Хара» в переводе с японского означает живот. Это центр человека, что практически совпадает с центром тяжести, в том числе в физическом и геометрическом смысле. Эта медитация, также как и предыдущая, на сосредоточение и концентрацию внимания… А сейчас станьте, расслабьтесь, ноги поставьте на ширине плеч…

Мы стали поудобнее, расслабившись и сосредоточившись на выполнении медитации.

–Сейчас мы будем делать вдох как обычно, то есть произвольно, а выдох в чашеобразную «Хару», как бы наполняя ее энергией «Ци» до ощущения легкой тяжести. Когда «Хара» наполнится, вы должны пропустить эту энергию «Ци» из «Хара» в ноги, через центр ступеней и в землю…

Некоторое время я «прогоняла» эту энергию только своей мыслью. Но потом мое воображение переключилось на явное реальное чувство распирания живота, как будто в меня действительно влили воду. В это время Сэнсэй напомнил:

–Когда «Хара» наполнится, вы должны «вылить» эту энергию через ноги, через центр ступеней в землю.

Я опять попыталась это сделать в своем воображении, мысленно работая над своим телом. Постепенно почувствовалось какое-то тепло, струящееся тонкой струйкой. Но оно было не цельным, а частичным и хорошо ощущалось в районе голени и особенно ступни. Хоть на улице было довольно прохладно, ноги у меня в сапогах стали постепенно разогреваться. Когда я это заметила, то переключилась на обдумывание того, как же это у меня так получилось. Ощущения как-то незаметно пропали соразмерно углублению моего разума в логику. Но только я вновь попыталась сосредоточиться, Сэнсэй возвестил уже о конце медитации.

–Сделайте два глубоких вдоха – выдоха. Резко сожмите кулаки, откройте глаза.

Я глянула на часы, прошло всего около десяти минут. А мне показалось намного больше. Тут кто-то заметил, что под нами растаял снег. Мы с удивлением оглянулись. И действительно, под некоторыми из старших ребят проталины были около 40 сантиметров в радиусе, а под нами обычные. Женька, глянув на Стаса, произнес:

–Вот видишь, а ты возмущался: холодно, холодно, сейчас бы в Африку. Тебе и в Африку незачем ехать. Вон, уже пальмы из-под ног начинают расти.

И обращаясь к Сэнсэю, добавил:

–Я давно подозревал, что с его происхождением что-то нечисто, вечно к папуасам тянет.

После очередной серии шуток, когда все немного успокоились, Сэнсэй сказал, что над этой медитацией мы можем самостоятельно работать дома.

–А над «Цветком лотоса» тоже? – спросил Костик.

–Конечно. Над ним особенно и желательно в любую свободную минуту.

–А когда будут результаты?

–Не беспокойся, если ты не будешь лениться, результаты не заставят тебя ждать.

–Простите, я хотел бы немного вернуться к нашей беседе перед медитацией. Вот вы сказали, что все научные знания даются миру Шамбалой. Я что-то не совсем понял, как они даются? – с ноткой надменности в голосе произнес Николай Андреевич. – Я до сих пор считал, что человек достаточно разумное существо, чтобы додуматься до всего самому, в том числе и до научных открытий.

–Ну как вам сказать, по большому счету человек, безусловно, когда-нибудь станет совершенным существом… Но пока в его разуме господствует животное начало, он даже элементарный стул придумать не может, если ему не расскажут, как нужно его сделать.

–То есть как это?

–Да обыкновенно. Это сейчас люди такие умные, потому что пользуются знаниями предков. А как об этом узнали их предки, вы задумывались? Даже в самых древнейших легендах Шумерской цивилизации, написанных на глиняных табличках, есть упоминание о том, что именно «люди с неба» рассказывали им, как налаживать быт, как нужно строить дома, ловить рыбу, выращивать для себя растительную еду и тому подобное. А до этого люди жили как любое стадо животных… Взять хотя бы современный мир. Как ученые получают открытия?

–Усиленно работая над данной темой.

– Безусловно, внешне это выглядит именно так. Но сам миг открытия, миг озарения?

Николай Андреевич пожал плечами.

–Вспомните историю великих открытий, – продолжал Сэнсэй. – Возьмите хотя бы всем известную периодическую систему Дмитрия Ивановича Менделеева, которая приснилась ему в готовом виде, причем не полностью, а только лишь та ее часть, которую может воспринять человечество на данном этапе. Та же история со структурой атома Нильса Бора, с формулой Фридриха Августа Кукле, с открытиями Николы Тесла и многие-многие другие. Практически все научные идеи и теории человечества появились в результате озарения, интуиции, а чаще всего «откровения свыше». То есть эти открытия были извлечены учеными из недр подсознания.

А недра подсознания – это тот же чакран, «двери», «врата» – называйте это как хотите, – которые могут открываться хоть с одной, хоть с другой стороны. Это всего лишь переход в совершенно другую сферу, другое измерение, другое информационное поле, как вам будет угодно это именовать. Так вот, при определенной необходимости в мозг ученого может вкладываться готовый ответ с той стороны.  

–А кто его вкладывает? – поинтересовался Костя.

–Тот, кто находится с той стороны. Каждый человек воспринимает Его по-своему: кто-то принимает за Абсолют, кто-то за Коллективный Разум, или Шамбалу, или Бога…

–А интересно, Шамбала и Бог – это одно и тоже? – думая о чем-то своем, спросил Руслан.

–Нет. Бог есть Бог. А Шамбала – это всего лишь одно из Его творений.

–А что представляет Шамбала по отношению к человечеству? – спросил Николай Андреевич.

–Это просто источник знаний. Выражаясь современным языком – это своеобразный «банк» информации, вход в который существует в недрах подсознания каждого человека.

–Значит, в Шамбалу можно попасть, не выходя из комнаты? – удивился своей догадке Стас.

–Совершенно верно…

Мы еще немного поговорили о волнующих нас вопросах, пока Сэнсэй не посмотрел в очередной раз на часы.

–Ладно, ребята, поздно уже, надо расходиться.

Честно говоря, мне, видимо, как и другим, не очень-то и хотелось уходить. Как впоследствии точно выразил наше общее мнение Женька: «Душа требовала продолжения банкета». Но, увы, надо было ехать домой, дабы не волновать своих близких долгим отсутствием наших тел.

 

Последующие дни пролетели незаметно. На очередной тренировке все было как обычно: разминка, база, новый материал. По новому материалу мы уже добрались до изучения стиля «Обезьяна». И чтоб нанести обманный удар или провести нехитрый прием, пытались копировать повадки этого животного. Это выглядело довольно-таки забавно. Женька как всегда не преминул высказаться о том, что большинству здесь присутствующих даже копировать обезьяну не надо, потому что многие по жизни своими повадками явно превосходят оригинал. Короче говоря, тренировка прошла достаточно эмоционально и весело.

На дополнительных занятиях, когда почти вся толпа разошлась, мы продолжили отрабатывать комплексы упражнений, которые Сэнсэй показывал нам для индивидуальной работы. Уже в самом конце тренировки в спортзал зашел солидный, представительный мужчина лет шестидесяти на вид. Сэнсэй, увидев его, улыбнулся:

–Какие люди в наших краях! Как добрались, Жорж Иванович?

–Да какой там добрались, – слегка возмутился тот. – Я вас уже два часа ищу, полгорода исколесил.

Сэнсэй ухмыльнулся:

–Извините-с, господин академик, занят был, не смог вас встретить возле трапа.

По-свойски поздоровавшись, они прошли вглубь спортзала и, усевшись на спортивные лавочки, стали о чем-то разговаривать.  

Мое любопытство при слове «академик» полезло из меня через край. Правда, остальные окружающие на гостя никак не отреагировали. Старшие ребята продолжали отрабатывать удары как ни в чем не бывало, сосредоточившись на работе. Да и наши парни от них не отставали. Мы с Татьяной тоже старались «не ударить в грязь лицом». Но с приходом этого человека все мое внимание переключилось на беседующих. А когда я увидела, что Сэнсэй, развернувшись к гостю, начал жестикулировать, что-то говоря довольно-таки в жесткой форме, тут я не выдержала. Уклоняясь от ударов Татьяны, моя особа начала постепенно приближаться в этом импровизированном спарринге к беседующим. И я услышала следующие слова Сэнсэя, обращенные к прибывшему:

–Когда двадцать с лишним лет назад ты мечтал лишь о всемирной славе и признании как выдающегося ученого, ты же сам предложил нам свои услуги в обмен на конкретные знания, которые выведут тебя в лидеры науки…

«Ничего себе! – ошарашенно подумала я. – Сэнсэй на “ты” его называет! И кому это “нам”? И какие услуги? »

Тем временем Сэнсэй продолжал:

–…Со своей стороны мы полностью выполнили условия нашего договора. Ты получил от нас подробную информацию, начиная от полупроводникового гетеролазера и кончая преобразователями солнечной энергии. Разве тебе этого мало?! Ты и так всю жизнь дурака валял, пользуясь нашими знаниями. А к следующему юбилею еще и Нобелевскую отхватишь. Что, плохо?! Я не понял, какие проблемы?

Все это время мужчина сидел, опустив голову. И когда Сэнсэй закончил, тот поднял на него глаза. Лицо у него было раскрасневшимся, видимо от сильного волнения.

–Какие проблемы, говорите. Вы что, меня за дурака держите?!

И уже смягчив тон, добавил:

–Я все прекрасно помню и от своих слов никогда не отказывался… Но объясните мне, пожалуйста, где я возьму источник энергии необходимой мощности?! Для того чтобы запустить вашу установку, чертежи которой вы мне передали, мне потребуется обесточить как минимум всю Ленинградскую область. А вы просите, чтоб эта установка работала с начала августа и до декабря месяца. Это что, все эти месяцы и Ленинград, и все остальные будут сидеть без света?

–За источник энергии можете не переживать, уважаемый Жорж Иванович, этим мы вас обеспечим.

–Вы что, хотите притащить в мой институт ядерный генератор, что ли?! Как вы себе это представляете? И почему именно на территории нашего института? Что, нельзя это сделать где-то в другом месте, в Москве, например?

–Можем, конечно. Но мы посчитали, что ваш институт будет более удобной позицией... А источником питания мы вас обеспечим. Можете не переживать, он очень малых габаритов, не более чемодана, так что места много не займет. Энергии в нем вполне достаточно, чтобы установка смогла работать нужное время.

–Извините, но вы говорили про миллионы киловатт. Что, это все будет в чемодане? И не ядерная энергия?! – удивился академик.

Сэнсэй улыбнулся:

–Не забивайте себе голову мелочами. Могу частично удовлетворить ваше любопытство и сказать сразу, что это вакуумный излучатель энергии. Кроме того, мы дадим вам, как и обещали, частотный преобразователь к этой установке. Но предупреждаю сразу, лезть туда и разбирать эти приборы не советую, иначе это будет хуже, чем в Хиросиме, в миллионы раз. Хотя внешне они абсолютно безвредны. Но запомните, установка должна начать работать в постоянном режиме не позднее 15 августа.

–Хорошо. А когда вы мне их доставите?

–Я думаю, сразу после Рождества вам их доставят.

–Добро… только…

Академик несколько замялся.

–Что?

–Меня интересует один вопрос. Вот вы говорите о невмешательстве в наши дела, а эта установка свидетельствует об обратном.

–Мы и не вмешиваемся. Если бы вмешивались, то предотвратили те события, которые грядут. Но мы не вправе, это ваша воля, делайте что хотите. Но единственное, не в наших интересах, чтоб здесь разразилась как минимум третья мировая с применением ядерного. Поэтому мы хотим всего лишь сгладить последствия этих событий.

–А где гарантия, что эти волны никому не повредят?

–Мы гарантируем – это абсолютно безвредно. Просто люди станут более спокойными и рассудительными. Поэтому их ответные реакции будут смягчены, и это не перерастет в какой-то глобальный конфликт… Но повторяю, предотвратить эти события мы не вправе. Хотите, предотвращайте это сами, это ваше дело.

Академик грузно поднялся с лавочки и начал прощаться. Сэнсэй проводил его до двери, еще раз напоминая о дате. И, пожав друг другу руки, они расстались. Я услышала, как Сэнсэй, возвращаясь от двери, с улыбкой пробормотал себе под нос:

–Хм, всякий дурак считает себя умным, но только умный может назвать себя дураком.

Я была просто поражена всей необычностью этого разговора. «Кто же такой Сэнсэй? Он что, физик? – подумала я. – Наверное работает в каком-то научно-исследовательском институте. Сэнсэй и нам рассказывал про какую-то углубленную физику. В таком случае это многое объясняет из обширного кругозора его знаний». Эта единственная версия, которая пришла мне в голову, была более-менее приемлемой, поскольку в массе остальных «тысяч вопросов» я просто запуталась, не найдя им толкового объяснения. Но в моих глазах Сэнсэй вырос как ученый авторитет, поскольку к нему прислушивался даже академик. Хотя сам Сэнсэй ничем не хотел выделять себя из толпы. По дороге домой он так же, как обычно, шутил вместе со всеми, поддерживая наше веселое настроение после «обезьяньей» тренировки. Однако дома я все же записала этот необычный разговор в свой дневник с большой пометкой в конце: «Оказывается, Он – физик! »

 

Через пару дней, когда мы с мамой ходили по магазинам за очередными покупками, я как раз строила планы на вечер, обдумывая вопросы, которые собралась сегодня задать Сэнсэю на занятии.

На улице, после вчерашнего дождя и ночного мороза, выпал пушистый снег. Надо отметить, что зима здесь была довольно теплая по сравнению с теми регионами Союза, в которых мы жили раньше. «Шахтерский» снег был похож на снег лишь только в первый день, так как на второй он уже становился серым от угольной пыли, а на третий и вовсе таял, превращаясь в мокрую, слякотную грязь. И даже Новый год здесь мы все время встречали с одним и тем же прогнозом погоды: «Дождь, переходящий в мокрый снег». Так что я была рада увидеть хотя бы этот пушистый снег и ощущать долгожданный морозец. Это давало маленькую надежду, что очередной Новый год, до которого осталось всего три недели, может быть удастся встретить по-настоящему, по-зимнему и повеселиться от души.

Так, мечтая о хорошем будущем, мы шли к очередному магазину. И тут мама неожиданно поскользнулась и упала назад, да так сильно, что у нее аж ноги подлетели. Все это случилось в какие-то доли секунды, я не успела даже сообразить, не то чтобы удержать. Проходившие рядом какие-то мужчины кинулись ее поднимать. Я тоже пыталась как-то помочь, испугавшись не на шутку. Поблагодарив людей, мама встала, оперевшись на меня:

–Мам, ты как, идти сможешь?

–Ой, подожди, боль такая в спине, прямо что-то хрустнуло.

–Может в больницу?

–Да подожди, сейчас пройдет.

Мы немного постояли, а потом медленно пошли домой. Мама слегка прихрамывала. Дома ей стало еще хуже. Отца не хотели тревожить на работе, все думали, что пройдет. Но боль все усиливалась, и никакие таблетки не помогали. Что мы только ни делали: растирали различными мазями, делали компрессы и даже просто грели. Но от последней процедуры ей стало еще хуже. На медитационное занятие я, естественно, не пошла. А когда поздно вечером пришел отец, мы уже испробовали все, что можно, чтобы утихомирить боль. Решение было однозначное – нужно обращаться в больницу. Отец сделал пару звонков и договорился, чтобы маму посмотрел доцент в областной нейрохирургии.

К утру ее состояние резко ухудшилось. Ноющая резкая боль перешла и на ногу. И малейшее движение вызывало сильнейший приступ. Ее даже в больницу отвезли в полулежащем положении. В неврологии, после серии рентгенов и компьютерной томографии, доцент установил, что у нее давно уже был остеохондроз позвоночника, а из-за падения лопнуло фиброзное кольцо и образовалась грыжа диска 7 мм. Вследствие этого был зажат седалищный нерв, что отдавало сильной болью в ногу. После внимательного осмотра врач послал на консультацию к нейрохирургу. Отец опять-таки нашел хорошего нейрохирурга, который, ознакомившись с результатами обследования, сделал вывод, что операция неизбежна.

Это была катастрофа для нашей семьи. Мало того, что мы насмотрелись на прикованных к постели больных, когда искали кабинет нейрохирурга, так еще мама наслушалась всяких ужасов от своей, как потом оказалось, будущей соседки по палате в неврологии, которой требовалась повторная операция. Мать была так напугана предстоящей операцией, что мы после консультации в полном смысле слова сбежали с ней из нейрохирургического отделения, если так можно назвать наше усиленное ковыляние. Вот так, неожиданно для всех нас, будущее предстало в самых черных тонах. Мы решили попробовать медикаментозное лечение, проколоться, как говорится, бороться до последнего.

С того дня, как маму положили в больницу в неврологическое отделение, моя жизнь круто изменилась. Утром я шла в школу, а потом ехала в областную неврологию. Я все время находилась возле мамы, чтобы поддержать ее моральный дух. Это, как мне казалось, было очень важно для нее. Правда, врачи возмущались «присутствием посторонних», но отец быстро уладил этот вопрос. Больница стала для меня основным местом моего времяпрепровождения.

Мама была более чем огорчена, что на нашу семью одно за другим сваливались такие несчастья. Да к тому же еще пришло сообщение из Москвы о том, что все сроки уже обговорены и меня ждут на операцию после новогодних праздников. Мама очень переживала, что плюс ко всему я забросила свои любимые кружки и занятия, и даже пыталась настоять, чтоб я вернулась к своей обычной жизни. Но об этом моя особа даже слушать не хотела. Мне казалось, что никто не будет здесь ухаживать за ней так, как я, и что без меня она просто зачахнет от своих плохих мыслей и от гнетущей атмосферы палаты, где все соседки только и рассказывали о своих болячках.

В первые дни я так же, как и вся наша семья, находилась в легком шоке. «Надо же было такому случиться, – думала я. – Вот так, нежданно-негаданно, и именно с мамой. Какая все-таки жизнь непредсказуемая! Нам только кажется, что почти все в ней предусмотрели, распланировали, предугадали и что все оно так и будет. А на самом деле, что ни день, то испытание на прочность, как будто Кто-то хочет проверить нас, насколько мы надежны, насколько мы устойчивы внутренне в различных ситуациях, будь то радость или горе. Возможно, эти стрессы, свидетелями или участниками которых мы невольно становимся, являются нам напоминанием свыше о том, что жизнь слишком хрупка и что самое главное в ней мы можем просто не успеть сделать. Ведь мы настолько привыкаем откладывать на «неопределенное потом» важные дела своей души, что даже не замечаем, как быстро проходит сама жизнь и что в ней ничего не успеваем сделать толком.

Почему мы начинаем что-то по-настоящему ценить лишь тогда, когда безвозвратно что-то теряем: молодость – в старости, здоровье – на больничной койке, жизнь – на одре смерти? Почему?! Может быть эти внезапные ситуации как раз заставляют нас задуматься над своим бренным существованием, заставляют нас очнуться от несбыточных фантазий, порожденных нашей ленью и возвратить нас в действительность. А действительность такова – никто толком до конца не знает, что с ним может случиться через минуту. Так может не стоит испытывать Судьбу, а начать ценить каждое мгновенье сейчас, с этой секунды и ценить его так, как ценят обреченные люди. Возможно тогда мы сможем глубже понять смысл самой жизни и сделать в ней в тысячу раз больше полезных дел для своей души и для окружающих людей. «Глупо думать, что завтра от нас никуда не денется, оно может просто никогда не наступить». Только теперь я поняла весь смысл выражения Сэнсэя, которое когда-то я воспринимала как шутку: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах».

В историях жизни, которые слушала с мамой в первые дни от ее соседок по палате, я нашла подтверждение тому, что никто не застрахован от господина Случая… Женщину, что лежала у окна, звали Валентиной Федоровной. Один лишь миг перевернул всю ее жизнь. А случилось это так же неожиданно. Жили они с мужем поначалу как все, еле дотягивали от зарплаты до зарплаты. А когда пошла волна кооперативного движения, муж уволился с фабрики и оформил свой кооператив по изготовлению мебели. Поскольку мужик был предприимчивый и трудолюбивый, дела пошли в гору. За какой-то год он заработал столько денег, что они с женой смогли купить и новую кооперативную квартиру, и машину, и даже дачный участок. Все было лучше некуда и ничего не предвещало беды.

Но два месяца назад, когда Валентина Федоровна возвращалась с мужем на машине со дня рождения своего родственника, они попали в крупную аварию. Это случилось в какие-то доли секунды. Три машины врезались друг в друга на полной скорости по вине пьяного водителя со встречной полосы. Муж погиб сразу. А она, благодаря тому что была пристегнута ремнем безопасности, чудом осталась жива. Однако ее так дернуло, что врачи потом определили у нее подвывих в шейном отделе позвоночника с образовавшейся там гематомой. После этого случая руки ее стали плохо слушаться, а ног она вообще не чувствовала. Подвывих ей устранили в нейрохирургии. Однако осталась гематома – следствие ушиба спинного мозга. Валентину Федоровну перевели из нейрохирургического в неврологическое отделение около месяца назад.  

Но мне показалось, что ее больше угнетало не столь физическое состояние, сколько моральное. Именно с того момента катастрофы жизнь ее пошла наперекосяк. Мало того что пришлось заложить часть имущества, поскольку деньги, которые у нее были, быстро разошлись на лечение, на оплату каких-то непонятно откуда взявшихся долгов мужа, так ее еще поразило странное отношение своих знакомых.

У семьи Валентины Федоровны, как она рассказывала, было много друзей, родственников, близких знакомых. Но как только те узнали, что муж погиб, а она осталась покалеченная одна, все почему-то вмиг забыли о ее существовании. И вот теперь она уже второй месяц лежит в больнице и ее посещает лишь пожилая старушка-мать да родная сестра, которая хоть и жила в бедности, но всегда старалась принести ей что-нибудь вкусненькое. Теперь Валентина Федоровна, конечно, поняла, кто есть кто, но было уже слишком поздно. В тот вечер я записала в свой дневник одно интересное выражение ее старенькой матери насчет нерадивых друзей: «Когда горшок кипит, то и друзей полон дом кишит. А как горшка не стало, то и в доме пусто стало».

Валентина Федоровна была в отчаянии и не находила другого выхода своему горю, нежели как в злословии на своих бывших друзей и знакомых. А мне при этом становилось как-то не по себе. Этими плохими словами она мало того что портила настроение себе, психовала по пустякам, сама в себе разжигала ненависть, так еще и окружающие от этого страдали. Впоследствии нам даже не хотелось упоминать при ней слово «друг» из-за того, что эта женщина буквально взрывалась и начинала заново свою «старую песню о главном».

Другая женщина, Анна Ивановна, была добрая. Она не кляла на чем свет стоит свою Судьбу, хотя здоровье ее было ничуть не лучше. У нее была почти такая же болезнь, как и у мамы. Просто в один «прекрасный момент» сильно заболела спина. В конечном счете врачи обнаружили у нее грыжу диска. Сделали операцию, удалили позвоночную грыжу. После этого ей намного полегчало. Но через какое-то время она опять слегла и стало еще хуже. Врачи назначают повторную операцию, но она боится, что после нее совсем перестанет ходить. Анна Ивановна, хоть и более сдержанно, рассказывала свою историю, но подробности и особенно последствия ее операции очень сильно напугали не только маму, но в некоторой степени и меня, поскольку моей особе, по всей вероятности, тоже предстояла встреча с нейрохирургами.

Анна Ивановна плохо передвигалась. К ней часто приходил ее муж, веселый упитанный мужчина. Дети их давно выросли и жили со своими семьями в разных городах. У Анны Ивановны было свое горе, она больше всего боялась быть прикованной к постели, ведь ей было только пятьдесят. Она боялась быть тяжелым бременем на шее у мужа да еще тяготить своей болезнью детей. Поэтому эта женщина очень старалась вылечиться, глотая все предназначенные таблетки и выполняя все предписанные процедуры. Но временами, когда боль становилась невыносимой, оптимизм ее покидал и она заливалась горькими слезами, повторяя один и тот же вопрос: «За что?! »

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: