 |
Общий русский. Пожары. Перемирие. Не всем дано. На ниточке. Не игрушки. В системе. Нахалёнок. Родина
|
|
|
|
Общий русский
Мы вместе по вере и духу, и знайте,
Что это наш общий родник,
Прошу вас, братья, не забывайте
Родимый русский язык.
Честью прошу, не ругайтесь грязно,
Матом попусту не трезвоньте.
Все мы, славяне, немного разные,
Включайте разум, гнев урезоньте.
Пишите на инглиш, на мове читайте,
Свободно и кто как привык,
Вот только прошу вас, не забывайте
Наш общий русский язык.
Пожары
На просторах вечного древнерусского языка
Встретятся великие народы как побратимы.
Меж собой враждуют, и не готовы пока,
Но во мне есть надежда, что это поправимо.
Не прикроешь шрамы у бывалых бойцов,
Не вернёшь потерянные дорогие годы,
Отошедших в Небо не возвратишь молодцов,
И надолго с привкусом гари свобода.
Но когда-то надо же остановить кошмары,
Матерям вернуть сыновей ещё не убитых,
Погасить эмоции, загасить пожары,
Зачехлить оружие и договориться открыто.
Перемирие
Без разметки шоссе в никуда,
Без деревьев лесные массивы,
Без народов стоят города,
Всё смиренно, мертво и красиво…
Безответно, как звук тишины,
Как мишени в глобальнейшем тире,
Люди очень хотели войны,
И теперь на земле перемирие…
Не всем дано
Я не вызываю раздражения
У людей, стремящихся понять,
Я не записался в ополчение,
И не собираюсь убивать.
Я не по команде появился,
И без указаний обойдусь.
Комиссар скомандовал и «слился»,
А солдат расхлёбывает пусть?..
Я своё отпил и отшаманил,
И долгов не сделал никаких,
Добровольно точно уж не стану
Умирать за прихоти других.
Громкие команды – для мальчишек,
Выстрелы, окопы и бинты…
Слишком начитались старых книжек,
|
|
|
Думают, легко сжигать мосты.
Думают, что пуля будет мимо,
И снаряды дальше полетят,
Думают, киношная картина
Встретит их, вернувшихся назад.
Думают, что как-то обойдётся,
Шубу царь подарит им с плеча.
Но обратно мало кто вернётся,
А живые предпочтут молчать.
У меня простые предпочтения,
Но не всем дано меня понять.
Я не записался в ополчение,
Не хочу бездарно умирать.
На ниточке
Все сериалы прошаришь,
И все предсказанья изучишь,
Но так ничего не узнаешь,
Взамен ничего не получишь.
Только в бою перекрёстном,
Крови хлебнувши и пота,
Станешь не мёртвым, так взрослым,
И может поймёшь что-то.
Если сторонний опыт
Тебе не прибавил разума,
Пусть артиллерии грохот
Проучит и выучит сразу.
Чужая душа – потёмки,
На ниточке все тонкой,
Кто-то по жизни Тёркин,
А кто-то с рождения Чонкин.
Не игрушки
Незаряженным оружием холостые рифмы бьют.
Мне патронов больше нужно, здесь не свадебный салют.
Здесь идёт сплошная травля, и оружие дано
Отбиваться от напастей и в онлайне, и в кино.
Каждой строчке будет место на одном её посту,
В перспективе будут песни, чтоб звенели за версту,
Здесь война, а не бирюльки, не игрушки в кубаря,
Сплошь посвистывают пульки, и республики горят.
В системе
Все суетятся, спешат притулиться,
Хоть бы к чему-то примкнуть.
Мне нежелательно слиться и спиться,
Лучше уж – будь что будь.
Кто норовит погламурней машину,
Дачу, детей и пиджак,
Я же прошу: не стреляйте мне в спину,
а лучше – совсем никак.
Кто захотел – давно себя про́ дал,
Сжёг родовые мосты.
Мне же довольно хорошей погоды,
Я не в системе. А ты?
Нахалёнок
Рулят Россией не Васи и Пети,
Не бесогоны, не сукины дети,
А кривоединые единороги,
Вова-гэбэшник и Дима-блоггер.
|
|
|
Главный водила плаксиво-суровый,
Ловкий и будто бы незаменимый.
Рулит всегда нахалёнок Вова,
Даже когда вроде якобы Дима.
Ничего нового
То́ лстого льва на вооружение,
С голыми торсами и даже топлесами,
Взяли необольшевики ополчения,
Вместе со всеми своими комплексами.
И человеческими, и ракетными,
И спортивными, и торговыми.
Все равно ничего конкретного,
И каждый раз ничего нового.
Всё равно опять те же правила,
Намалёванные на красном.
Время снова ничего не исправило,
Размечтавшееся о прекрасном.
Родина
Сколько уже пройдено, топтано и хожено,
И чересполосицей, и по полосе,
Всё равно навязывают «делай, что положено»,
Не болея совестью, голосуй как все.
Русским уготовано только «кушать подано»,
Родина как мачеха, люди как во сне,
Прошлое навязано, будущее продано,
Только диссидентствовать остаётся мне.
Поищу убежища от совка убогого.
Снова повторяется массовый кошмар,
Из народа делают козлика безрогого,
А народ под «новости» выпускает пар,
Тратится на курево, медленно спивается.
Стержня нет и прочности, вывернут закон.
Полстраны – упёртые, половина – маются.
Рестораны тухлые, не́ русь и шансон.
Мне извне навязывают чуждое, пустое,
Впаривая старое клеймо «паразитизм».
Не хочу я строить никакого строя,
Всё равно получится необольшевизм.
|
|
|
