 |
Глава 46. О пользе собирания спичечных этикеток, или еще один способ оставить мужа дома
|
|
|
|
Ну почему обязательно спичечные этикетки? Можно монеты. Или марки. Немецкие. Или банки из-под пива с условием пополнять коллекцию дома.
Картины Репина. Замки. Гири. Штанги. Колеса от асфальтовых катков. Списанные крейсеры.
У вас мало в квартире места? Тогда авторучки. Скрепки. Запонки. Шпоры. Записные книжки. Без адресов. Художественные фотографии одетых женщин…
Я понимаю, что коллекционирование денег стоит. Но муж стоит дороже. Потому что приносит в дом зарплату. Из которой можно выделить ему пару рублей на новую марку серии «Насекомые Антарктиды».
Что вы жметесь? Не такие это большие деньги за удержание мужа в поле своего зрения. Наручники дороже стоят. Давайте, давайте раскошеливайтесь!
Ну что, субсидировали? И что теперь делает муж?
Радуется? Рассматривает на кухне долгожданную марку в увеличительное стекло? Ну вот видите, как все хорошо получилось.
Ах, ему еще кляссер нужен?
Ну купите кляссер. Разоритесь. Потому что филателия — это очень полезное увлечение. Для вас. Хотя бы потому, что рассматривание марок на вашей кухне лучше, чем разглядывание женских ног на чужой!
Ну что, убедил?
Впрочем, если вам жалко денег, можно ничего не собирать. А создавать. Например, посредством выжигания на кухонных досках узоров.
Досок не напасешься?
Тогда вязать крючком.
Или вышивать панораму Бородинского поля крестиком. Сможете потом повесить полотно на окна в качестве штор и заоконного пейзажа.
Фотографировать натюрморты из имеющихся дома продуктов. Нет, пейзажи уже хуже. Потому надо куда-то идти. Спокойней натюрморты. Или автопортреты.
Я вам точно говорю — лучше все что угодно, если дома. Я знаю множество случаев, когда удачно подобранное хобби абсолютно лишало мужика возможности стороннего романа. Ну потому что какой может быть роман, когда ты дни напролет культивируешь коллекционные кактусы?
|
|
|
И, к сожалению, знаю обратные примеры. Когда жены собственными руками разрушали свое счастье.
Был у меня близкий приятель, который увлекался фотографией. Как раз теми самыми натюрмортами. И еще портретами жены и детей. В силу чего слегка усложнял домашним жизнь. По той причине, что удобства там были совмещенные.
— Ты знаешь, что я из-за него в ванну зайти не могу, когда надо?
— Ну и что?
— И дети по полчаса возле двери животами маются!
— Ну и что с того?
— А то, что он там все воскресенье просидел, постирать мне не дал. Детям вымыться не дал. Надоел всем, как…
Странная женщина. Своего счастья не понимает.
— Ты чего шумишь? Он же в твоей ванной сидит. Не в чужой! Пусть хоть целую неделю не выходит. А детям, чтобы не маялись, можно горшок выставить.
— Вот ты его выгораживаешь, а он чуть не ползарплаты в увеличитель вбабахал…
Она добилась своего. Еемуж ушел из ванной. И заодно из дома. Где ему не давали заниматься процессом творческого поиска.
— Уговори его вернуться, — через месяц просила меня жена моего приятеля. — Скажи, что я была не права насчет ванны. И еще скажи, что я ему фотоаппарат купила новый…
А на фига, спрашивается, ему этот новый фотоаппарат, когда он нашел себе уже совсем другое хобби? Гораздо более увлекательное хобби. И тоже связанное со съемками. В единственном числе. Ну то есть съемом. Женщин. С целью организации творческого процесса.
Ну, как его теперь вернуть в темную, душную ванну? Никак не вернуть!
Не повторяйте ошибки жены моего приятеля! Потому что без стирки и мытья еще можно обойтись, а вот без мужа…
Глава 47, ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ТОМ, КАК СДЕЛАТЬ ХОРОШО СЕБЕ, СДЕЛАВ ХОРОШО ДРУГОМУ, или О ПОЛЬЗЕ
ВЗАИМНОЙ РАДОСТИ
Здесь как у грузин, которые сидят в кабачке и одаривают друг друга вином.
|
|
|
— Две бутылки на тот стол!
— Вам две бутылки вон с того стола.
— Э-э, слушай! Верни им четыре бутылки самого хорошего вина!
— Вам четыре бутылки с того стола!
— Тогда возьми шесть! И отнеси туда, где брал четыре!
— Э-э, слушай, какой хороший люди. Возьми восемь бутылок…
И так, пока не опустошится погреб или не кончатся деньги. Что? Уже кончились?
— Эй, послушай, раз такой хороший гость, а денег нет, дай им от заведения пять бутылок. Нельзя, понимаешь, чтобы когда хорошо, так кончалось! Иди скажи, пусть пьют, едят и пусть ни о чем себе не думают!
В итоге все пьяны и все довольны! Потому что такая традиция. Дать больше, чем взять. Отчего получить больше, чем собирался.
А не грузин сидел бы за своим столом и пил свою одну бутылку, боясь поделиться, чтобы жидкость не ополовинить. И так бы и выпил одну бутылку вместо десяти. Один вместо веселой, шумной компании.
Это я к тому, что в супружестве, как в грузинском кабачке: главное — не взять, главное — дать. И получить взамен того, что дал! Потому что если только брать, то скоро брать будет нечего.
Только желание дать больше, чем взять, может поддерживать в супругах взаимный интерес по прошествии первых нескольких лет совместной жизни. Потому что желание доставить удовольствие заставляет постоянно придумывать что-то новое. Что-то интересное. Во всех областях: в ставших повторяться разговорах, в надоевших формах отдыха, в приевшейся еде, во все более однообразном сексе.
Вопрос «Что бы еще такое придумать, чтобы сделать ему хорошо?» гарантирует супругам массу новых впечатлений. И, значит, неослабевающую взаимную любовь. Потому что им друг с другом все так же хорошо и интересно.
Но только, заботясь о муже, следует заставлять его заботиться о вас. Иначе это будет очень странный кабачок, когда на тот стол две бутылки, потом четыре, потом шесть… а с того ничего! Иначе вам скоро надоест придумывать что-то для мужа.
Как так — он не способен ничего придумать?
Хорошо, подарить букет цветов он способен?
Денег нет?
Допустим. Но изобразить на лице реакцию благодарности и сказать «Спасибо, дорогая!» может? Ведь это тоже оплата ваших усилий.
Все равно нет?
|
|
|
Тогда у вас очень запущенный случай. И очень запущенный муж. Которого вы сами избаловали.
Однажды я имел долгую беседу с женщиной, которая свою жизнь посвятила мужу и семье. Семья у нее по всем параметрам была идеальная. О них в газетах писали! Двадцать лет была идеальная. А на двадцать первый год началась война. Ее против мужа, которому она по собственной инициативе посвятила жизнь. И ответная его против сошедшей с ума жены.
Они вырыли посреди квартиры окопы, растянули колючую проволоку, установили пулеметы и артиллерийские орудия и начали сражение. Не на жизнь, а на смерть! На смерть своей второй половины.
Они воевали уже даже не на расставание, а на уничтожение! По этому поводу проведя мобилизацию своих детей. Он — взрослого сына. Она — младших дочерей. И бросили их в бой!
Она мне рассказывала про перипетии боевых действий, а я поражался тому, что она не понимает, что творит. Равно как и раньше не понимала.
— Послушайте, ваш муж просил вас ради него бросить карьеру? — спросил я.
— Нет. Он был против. Он настаивал, чтобы я продолжала образование. Но я подумала, что для женщины семья важнее карьеры.
— Вы говорили ему, что вас раздражает его неблагодарность?
— Нет, никогда. Мне, кажется, он сам должен был догадаться…
— Он телепат?
— Нет, преподаватель.
— А почему тогда он должен был догадаться? Ведь вы сами приняли решение подарить ему свою жизнь. Он вас об этом не просил. Вы сами назначили себе цену, а через двадцать лет вдруг ее пересмотрели.
— Значит, выходит, он прав?!
— Нет. Он не прав. Но и вы тоже. Тем, что пожертвовали своей жизнью, не согласовав ее цену. Тем, что молчали все это время, никак не защищая свои интересы. Вы избаловали своего мужа, сделав таким, каков он есть. А теперь пытаетесь уничтожить того, кого своими стараниями создали.
Знаете, чем все это закончится?
— Чем?
— Тем, что вы потеряете своих детей. Он. И вы.
— Но дети держат мою позицию.
— Пока. Вы развязали войну и в связи с ней разрешили детям использовать против отца оружие, которое потом обернется против вас. Потому что если можно так поступать с отцом, то почему нельзя и со всеми остальными? В том числе с матерью?
|
|
|
Я очень долго разговаривал с той женщиной и постепенно переориентировал ее с борьбы с мужем на борьбу за будущее детей. Как гораздо более достойную цель.
Но до сих пор поражаюсь способности женщин к конспирации. Куда там Штирлицу! Эта женщина двадцать лет ни одним словом, ни одним жестом не выразила мужу своего недовольства. Двадцать лет сплошного «давания»! Два десятилетия одностороннего движения тысяч бутылок!
И все равно я продолжаю утверждать, что по-настоящему людей соединяет не потребление, а, простите за корявое слово, «давание». То есть готовность и умение доставить своей половине удовольствие.
И еще умение заставить своего супруга отвечать тем же.
|
|
|
