Процессуальная самостоятельность следователя в ходе производства по уголовным делам

Согласно п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом требуется получение санкции прокурора и судебного решения. Но при этом следователь, наряду с судьей, присяжными заседателями, прокурором и дознавателем свободен в оценке доказательств (ст. 17 УПК РФ), он оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Закрепляя указанные положения в УПК РФ, законодатель попытался обозначить элементы процессуальной самостоятельности следователя.

Действительно процессуальная самостоятельность следователя является одним из важнейших средств реализации функции расследования уголовного дела (разрешения уголовного дела на стадии предварительного расследования), а также достижения, стоящих перед ним задач. «Наделение самостоятельностью в решении разнообразных вопросов в ходе проведения расследования - необходимое условие выполнения возлагаемых на него обязанностей. Без свободы выбора ни следователь, ни прокурор не могут осуществлять своих уголовно-процессуальных обязанностей» - подчеркивают авторы научно-практического комментария к УПК РФ.

В связи с этим далее необходимо остановиться на исследовании понятия и сущности процессуальной самостоятельности следователя.

В первую очередь следует отметить, что уголовно-процессуальное законодательство России, как и ранее действовавшее законодательство РСФСР, не содержит в себе определение процессуальной самостоятельности. В УПК РФ определяются лишь ее отдельные элементы.

В этой связи в науке уголовного процесса имеется достаточно большое количество точек зрения по поводу данной категории.

Большинство авторов процессуальную самостоятельность определяют как важный элемент его статуса, состоящий в праве самостоятельно принимать все решения о направлении следствия и производстве следственных действий и полной ответственности за их законное и своевременное проведение.

Многие авторы включают в данное понятие и ряд правомочий следователя: право на оценку доказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении обстоятельств дела в их совокупности; право не согласиться с указаниями прокурора и начальника следственного отдела; право давать органам дознания поручения и указания о производстве следственных и розыскных действий.

Правовое начало предоставления возможности оценки доказательств лицу, осуществляющему производство по делу, означает его самостоятельность, независимость при оценке доказательств. Внутреннее убеждение исключает всякое внешнее принуждение, и это свойство убеждения оттеняется словом "внутреннее". В этом смысле внутреннее убеждение понимается как самоубеждение, как формирование собственного взгляда на фактические обстоятельства дела.

Принцип всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела говорит сам за себя. Объективность и беспристрастность лица, осуществляющего предварительное расследование способствует лучшему выполнению поставленных перед ним задач, служит одной из гарантий установления истины и является необходимым условием усиления воспитательной роли предварительного расследования, укрепления авторитета следственных органов и органов дознания. Стоит заметить, что в настоящее время (с вступлением в действие УПК РФ) такого принципа нет, но все уголовное судопроизводство пронизано всесторонностью, полнотой и объективностью исследования обстоятельств дела, более того круг обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу согласно ст.73 УПК РФ расширился по сравнению с аналогичной ст. 68 УПК РСФСР.

Анализируя нормы уголовно-процессуального закона, выделяются следующие элементы данного правового института:

- нормы, устанавливающие право следователя самостоятельно направлять ход расследования;

- самостоятельность в принятии решений о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение санкции прокурора и судебного решения;

- право следователя оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению;

- право не согласиться с указаниями прокурора и начальника следственного отдела;

- право вынесения постановлений, обязательных для исполнения и внесения представлений;

- право давать органу дознания обязательные для исполнения поручения;

- ответственность за законное и своевременное проведение следственных и иных процессуальных действий.

Однако, по нашему мнению, самостоятельность данного участника уголовного судопроизводства должна заключаться не в простом предоставлении ему определенных прав, таких как, например: право не соглашаться с указаниями прокурора или начальника следственного отдела и др., а в гарантиях невмешательства в его деятельность при принятии наиболее важных решений. Уголовно-процессуальное законодательство должно гарантировать, что если следователь пришел к определенному мнению, то никто не может его умолить - это и есть самостоятельность следователя. При этом, конечно, не ведется речь о том, что это решение не может быть проверено прокурором или судом на определение его законности и обоснованности.

Когда в российском уголовном судопроизводстве появилась фигура следователя, он назначался главой государства - императором, был наделен широкими полномочиями, несменяем, практически приравнен к судье. Разве сейчас роль следователя изменилась? Ведь и сегодня следователь уполномочен не только собирать необходимые материалы и доказательства, оценить их, но и принять решения о прекращении уголовного дела. Да, он поднадзорен прокурору, его решение может рассмотреть суд и не согласиться с ним, но все равно он правомочен принимать решение по делу».

Таким образом, процессуальная самостоятельность по своей сути означает, что следователь принимая решения, действует по своему внутреннему убеждению и несет полную ответственность за расследование уголовного дела. «Из этого следует, что решения должны изначально приниматься следователем самостоятельно даже тогда, когда требуется согласие прокурора или разрешение суда для придания им юридической силы. Не должно быть никаких обязательных предварительных согласований, коррективов с вышестоящими руководителями, прокурорами, судьями. Это позволит следователю реализовать свое внутреннее убеждение в полной мере, что обеспечит ему возможность не только принимать решения, соответствующие его внутреннему убеждению, но и не принимать иного, противоречащего его убеждению решения».

Все вышеизложенное дает возможность автору исследования утвердиться во мнении, что самостоятельность следователя представляет собой необходимую гарантию достижения непосредственно стоящих перед ним задач, а в конечном итоге и задач уголовного судопроизводства по защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Важно также отметить, что самостоятельность может быть у следователя, только в том случае, если он обладает функцией расследования уголовного дела (разрешения уголовного дела на стадии предварительного расследования), а не функцией обвинения. Следователь, будучи участником, со стороны обвинения и являясь лишь ее не основным элементом, не может быть самостоятелен и независим, какие бы доводы мы не представляли.

Фактическая возможность использования участниками стадии предварительного расследования своих прав во многом зависит от того, насколько объективно и беспристрастно следователь осуществляет производство по делу. Следователь не вправе забывать, что односторонность расследования, обвинительный уклон приводят к невосполнимым потерям. «Чрезмерное увлечение следователя одной версией, игнорирование не соответствующих ей данных, особенно если эти данные вообще не выясняются и не фиксируются в материалах дела, влечет за собой не только следственные, но в дальнейшем и тяжкие судебные ошибки». А ведь к односторонности расследования может привести и недостаточная самостоятельность следователя.

Ограничение самостоятельности следователя приводит к недостаткам в расследовании уголовных дел, к нарушению прав участников процесса. Обеспечение же процессуальной самостоятельности, в свою очередь является важным условием надлежащего обеспечения прав и интересов личности при производстве расследования.

Конституционные права граждан должны обеспечиваться путем совершенствования института процессуальной самостоятельности и независимости следователя. Ограничение самостоятельности значительно снижает творчество, инициативу и активность в работе следователя, отсюда и отношение к результатам расследования.

Справедливости ради следует отметить, что никаких существенных изменений в регламентации процессуальной самостоятельности следователя не произошло и на современный период. В юридической литературе вполне справедливо отмечается, что от процессуальной самостоятельности и ответственности следователей в настоящее время мало, что осталось.

Рассмотрим далее более подробно особенности правового регулирования процессуальной самостоятельности следователя в УПК РФ.

С введением в действие указанного закона с 1 июля 2002 года серьезные изменения коснулись самостоятельности следователя при возбуждении уголовного дела. Так, в соответствии с законом (п. 4 ч. 2 ст. 37 и ч. 4 ст. 146 УПК РФ), как указывалось выше, уголовное дело возбуждается органом дознания, дознавателем, следователем с согласия прокурора.

Введение данного института в УПК РФ, «с одной стороны, имеет целью обеспечить безотлагательную проверку законности и обоснованности принятия дознавателем, следователем такого важного процессуального решения, как возбуждение уголовного дела, с другой -закрепляет прерогативу (исключительное право) прокурора на возбуждение процедуры уголовного преследования, что имеет существенное значение в качестве гарантии обеспечение законности».

Действительно, на практике указанный институт фактически стал серьезным препятствием к своевременному возбуждению уголовного дела. Временные затраты на выполнение требований ч. 4 ст. 146 УПК РФ составляют от нескольких часов до нескольких суток. Для иллюстрации указанного приведем алгоритм действия следователя в случае, когда лицо застигнуто при совершении преступления. В данной ситуации в условиях ограниченного времени, установленного ч. 1 ст. 92 УПК РФ для составления протокола задержания лица, застигнутого при совершении преступления (3 часа с момента его доставления к следователю, а в данном случае - с момента фактического задержания) следователь, отобрав заявление у потерпевшего о совершенном преступлении, должен незамедлительно вынести постановление о возбуждении уголовного дела и представить его прокурору вместе с заявлением потерпевшего. После получения согласия на возбуждение уголовного дела следователь составляет протокол о задержании подозреваемого, после чего приступает к выполнению следственных действий: осмотру места происшествия, выемке у задержанного похищенных вещей, допросу потерпевшего и т.д.

Кроме того, как справедливо указывается в юридической литературе, зачастую возникающие в вечернее и ночное время вопросы остаются нерешенными до начала следующего дня. Например, в Самарской, Кировской и ряде других областей по материалам о неочевидных преступлениях, совершенных в вечернее или ночное время, прокуроры дают согласие на возбуждение уголовного дела только на следующий день в рабочее время. Указанное лишает возможности следователей и оперативных работников раскрывать преступления по горячим следам. Особую сложность вызывает процедура получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела у следователей органов внутренних дел на транспорте. Транспортные прокуроры зачастую находятся за несколько десятков, а иногда и сотен километров от соответствующих ОВД (УВД) на транспорте. Естественно Генеральная прокуратура РФ пытается повлиять в какой-то мере на указанную ситуацию. Так, согласно п. 2.6. Приказа Генерального прокурора РФ № 39 от 05 июля 2002 г. «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства», в случае решения вопроса о согласии на возбуждение уголовного дела, но невозможности оперативного возвращения следователю или дознавателю материалов дела для производства расследования, о принятом решении следует уведомлять их по телефону, телеграфу, телетайпу, средствами факсимильной связи или электронной почтой, а постановления о возбуждении уголовного дела с материалами незамедлительно направлять следователю и дознавателю.

Однако, указанные меры, на наш взгляд, решающего воздействия на сложившуюся ситуацию не оказывают. Изложенный выше громоздкий и неповоротливый механизм приводит к следующим негативным последствиям:

1) грубо нарушаются права лиц, потерпевших от преступных посягательств (ст. 42 и 53 Конституции РФ, ст. 6 УПК РФ);

2) следователь и оперативные работники лишаются возможности оперативного раскрытия преступлений по горячим следам;

3) утрачивается оперативность в собирании доказательств;

4) свидетели и потерпевшие отказываются являться к следователю (дознавателю) под предлогом того, что они уже давали сведения (объяснения). Разъяснения о том, что доказательствами по делу являются показания, оформленные протоколом допроса, а не объяснения вызывают негативную реакцию у граждан;

5) у преступников остается реальная возможность скрыть следы преступления и продолжить свою преступную деятельность;

6) у следователя возникает сложность с задержанием лица по подозрению в совершении преступления, так как доставить его в ОВД можно не более чем на З часа.

Так же следует отметить, что если прокурор наделен правом дачи согласия на возбуждение уголовного дела, то он также должен нести ответственность за незаконное и необоснованное возбуждение уголовного дела. На следственной практике видна другая картина, именно следователь несет полную ответственность за незаконное и необоснованное возбуждение уголовного дела, не имея при этом права на его возбуждения без согласия прокурора. Это же подтверждают и результаты социологического опроса автора, которые показали, что 98,4% опрошенных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, говорят, что именно следователь несет ответственность за незаконно и необоснованно возбужденное дело.

А если еще идти дальше и говорить об ограничении самостоятельности следователя, необходимо также отметить, что в перечне решений и указаний прокурора, которые могут быть обжалованы следователем вышестоящему прокурору (ч. 3 ст. 38 УПК РФ), не предусмотрено право обжаловать отказ прокурора в даче согласия на возбуждение уголовного дела, а также решение о возвращении материалов для дополнительной проверки.

Следовательно, УПК РФ не предусматривает возможность обжалования вышестоящему прокурору указанных выше решений прокурора. Но, с другой стороны, отказ в даче согласия на возбуждение уголовного дела может быть обжалован заявителем в соответствии со ст. 125 УПК РФ.

В связи с этим, автор данного исследования придерживается позиции о необходимости исключения из УПК РФ положений, касающихся получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела. Достаточно направления прокурору копии постановления о возбуждении уголовного дела для обеспечения надзора за законностью принятия данного решения.

По указанным выше причинам не может быть поддержано предложение Р.Ю. Олисова о том, что в УПК РФ необходимо оптимизировать дачу согласия прокурора на возбуждение уголовного дела следующим образом: при возбуждении уголовного дела в отношении лица согласие со стороны прокурора необходимо, а в остальных случаях (возбуждение уголовного дела по факту совершения преступления) такого согласия не требуется.

При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела следователь выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 148 УПК РФ). При этом согласно ч. 4 ст. 148 УПК РФ копия данного постановления в течение 24 часов с момента его вынесения направляется заявителю и прокурору.

Таким образом, законодатель предоставил следователю самостоятельность в принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела. В тоже время под предлогом обеспечения более качественного прокурорского надзора идут попытки лишь следователя и данного «островка самостоятельности». Так, в юридической литературе рядом авторов высказывается предложение о том, что постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела должны согласовываться с прокурором.

В данной процедуре, на наш взгляд, нет необходимости. Ныне действующий порядок в полной мере позволяет прокурору осуществлять надзор за указанным решением следователя, не ограничивая при этом его самостоятельность. Так, согласно ч. 6 ст. 148 УПК РФ по результатам изучения поступивших к нему материалов прокурор вправе признать отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным и возбудить уголовное дело самостоятельно либо возвратить материалы для дополнительной проверки.

При этом, в соответствии с Приказам Генеральной прокуратуры РФ и Министерства внутренних дел РФ от 12 сентября 2006 года № 80/725 «Об усилении прокурорского надзора и ведомственного контроля за процессуальными решениями при рассмотрении сообщений о преступлениях», рассмотрение материалов и проверка законности постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела производится в течение пяти суток с момента поступления их в прокуратуру. В случае возникновения сомнений в обоснованности принятого решения, наличии в материалах неустраненных противоречий, отбирается объяснение от заявителя, в том числе и о мотивах изменения им своей позиции. При возвращении материалов для дополнительной проверки в связи с ее неполнотой, а также отмене незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел устанавливается срок ее проведения в соответствии с ч. 4 ст. 146 УПК РФ. В необходимых случаях даются письменные указания по выяснению обстоятельств, имеющих значение для принятия законного и обоснованного процессуального решения (п. 4.3 Приказа).

О проверке поступившего материала и согласии с принятым процессуальным решением делается соответствующая запись в книге (журнале) поступивших в органы прокуратуры материалов об отказе в возбуждении уголовного дела с указанием даты и должности лица, проводившего проверку, их возвращения в соответствующее подразделение, откуда поступили материалы и постановления.

По ныне действующему уголовно-процессуальному законодательству следователь также не вправе принимать самостоятельно решение о соединении уголовных. Такое решение, согласно ч. 3 ст. 153 УПК РФ, может быть принято лишь прокурором.

В данном законодательном положении также явно прослеживается ограничение процессуальной самостоятельности следователя. В тоже время действовавший до 1 июля 2002 года УПК РСФСР, не отвечавший, по мнению разработчиков нового уголовно-процессуального закона, многим принципам демократического государства, предусматривал право следователя принимать решение о соединении дел путем вынесения соответствующего постановления.

В этой связи представляется правильным и в УПК РФ закрепить соответствующее право следователя.

Ограничение процессуальной самостоятельности следователя усматривается многими авторами также в его обязанности получать согласие прокурора на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения.

«Заложником» данного положения становится не только следователь, но и суд, поскольку он не вправе без согласия прокурора не только решить вопрос по существу, но даже принять к рассмотрению ходатайство следователя. В данном случае, видится явный перебор в надзоре за следователем и лишение его всякой самостоятельности и независимости.

В этой связи автор полагает, что процессуальная самостоятельность следователя дает ему право, минуя прокуратуру, самостоятельно возбуждать соответствующие ходатайства перед судом. Такое положение должно только привести к упрощению процедуры их прохождения и сокращению времени, затрачиваемого следователями на возбуждение и обоснование ходатайств перед судом.

Поэтому представляется необходимым исключить из уголовно-процессуального закона процедуру получения согласия прокурора на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения.

Однако при этом в законе все же необходимо предусмотреть обязанность следователя уведомлять прокурора о направлении соответствующего ходатайства в суд, поскольку прокурор должен иметь право на участие в судебном разбирательстве при рассмотрении таких ходатайств и изложение своей позиции, как лицо, осуществляющее надзор за производством предварительного расследования.

Таким образом, следователь в принятии указанных выше решений должен быть самостоятелен и тем самым выполнять свою функцию, а прокурор надзирая - выполнять свою.

Ограничение процессуальной самостоятельности следователя, как справедливо отмечается в юридической литературе, усматривается и в незакреплении законодателем права следователя на обжалование решения прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия или пересоставления обвинительного заключения и устранения выявленных недостатков при утверждении им обвинительного заключения.

Следовательно, существует реальная необходимость в закреплении в УПК РФ права следователя на обжалование данных решений прокурора.

Согласно ч. 1 ст. 214 УПК РФ, признав постановление следователя о прекращении уголовного дела или уголовного преследования незаконным или необоснованным, прокурор отменяет его и возобновляет производство по уголовному делу.

Данное полномочие прокурора, конечно, не является ограничением процессуальной самостоятельности следователя. Но в тоже время в УПК РФ специально не предусмотрено право следователя обжаловать указанное решение прокурора. В этой связи представляется необходимым дополнить ст. 214 УПК РФ частью пятой следующего содержания: «5. Следователь, в случае не согласия с решением прокурора об отмене постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования вправе обжаловать его вышестоящему прокурору или в суд».

Одной из гарантий процессуальной самостоятельности следователя является его право не согласиться с решениями и указаниями прокурора и начальника следственного отдела по наиболее существенным вопросам предварительного следствия. Так, согласно ч. 3 ст. 38 УПК РФ, следователь вправе представить уголовное дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений в случае несогласия со следующими решениями и указаниями прокурора:

- о привлечении лица в качестве обвиняемого;

- о квалификации преступления;

- об объеме обвинения;

- об избрании меры пресечения, либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении подозреваемого или обвиняемого;

- об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, предусмотренных п. 2-11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ;

- о направлении уголовного дела в суд или его прекращении;

- об отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения следствия;

- о передаче уголовного дела другому следователю.

При этом особо следует отметить, что обжалование данных указаний влечет за собой приостановление их исполнения.

Согласно ч. 4 ст. 39 УПК РФ, обжалование следователем указаний начальника следственного отдела не приостанавливает их исполнения, за исключением случаев, когда указания касаются привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации преступления, объема обвинения, изъятия уголовного дела и передачи его другому следователю, избрания меры пресечения, а также производства следственных действий, которые допускаются только по судебному решению.

Но, учитывая практику по представлению возражений, не приходится рассчитывать, что следователи стали активнее пользоваться предоставленными правами. Внесение возражений на указания прокурора или начальника следственного отдела встречаются в практике довольно редко. Из 128 опрошенных нами следователей только 16,3% указали, что пользуются своим правом представления возражений вышестоящему прокурору. Среди причин, по которым они не пользуются этим правом, в основном указывается «давление извне».

По УПК РФ следователь относится к стороне обвинения. Поэтому многие прокуроры, непосредственно надзирающие за предварительным расследованием, считая себя руководителями уголовного преследования, представляют следователя исполнителем именно их решений. Не являются исключением и вышестоящие прокуроры. В этой ситуации в подавляющем большинстве прокуроры становятся именно на сторону нижестоящих прокуроров, что, конечно, не способствует обеспечению процессуальной самостоятельности следователя.

Что же касается права обжалования указаний начальника следственного отдела, то следователи практически его не используют. Это связано с тем, что следователь находятся в административной зависимости от начальника следственного отдела.

В этой связи представляется необходимым в целях повышения процессуальной самостоятельности следователя закрепить в УПК РФ право данного субъекта уголовного процесса на обжалование решений и указаний прокурора и начальника следственного отдела непосредственно в суд.

Для этого необходимо:

1) дополнить ст. 238 УПК РФ частью 6 следующего содержания: «6. В случае несогласия с указаниями прокурора, перечисленными в части третьей настоящей статьи, следователь вправе обжаловать их непосредственно в суд»;

2) дополнить часть 4 ст. 39 УПК РФ предложением следующего содержания: «Перечисленные указания начальника следственного отдела могут быть обжалованы следователем непосредственно в суд».

Вопрос процессуальной самостоятельности следователя тесно связан с проблемами процессуальной независимости следователя в уголовном судопроизводстве. Так, М.С. Строгович, подчеркивая значение независимости следователя, писал, что «пока следователю не будет обеспечена определенная сфера независимости, проблема предварительного следствия не может быть решена. Только полная независимость следователя может служить реальной гарантией объективного расследования уголовного дела».

Существующие в литературе мнения о понятии и сущности процессуальной независимости следователя различны. Можно выделить три подхода к решению этого вопроса. Один из них, отрицает процессуальную независимость следователя в силу поднадзорное™ (прокурору) и подконтрольности (начальнику следственного отдела) его деятельности и утверждает только процессуальную самостоятельность.

Придерживаясь позиции процессуалистов, которая выделяет и самостоятельность процессуальных решений следователя, и независимость его как участника процесса. При этом, уточняя, что и самостоятельность, и независимость является элементом гарантии деятельности следователя. Процессуальная независимость следователя, при очень схожих чертах с самостоятельностью, является самостоятельной категорией, суть которой заключается в ограждении следователя от какого-либо незаконного воздействия и вмешательства в его деятельность. Так, в словаре Ожегова СИ. независимость - это самостоятельность, отсутствие подчиненности, не нахождение в подчинении, а самостоятельность - это независимость, решительность, совершение действий собственными силами, без посторонних влияний, без чужой помощи.

Независимость, как качественное состояние субъекта, исключающее возможность признаваемого обществом и государством воздействия на него со стороны кого бы то ни было. Он отмечает, что именно с независимостью связана справедливость личной ответственности любого исполнителя за принимаемые им и претворяемые в жизнь решения, и это также средство защиты следователя от произвола иных представителей власти. Даже узаконенное воздействие на поведение следователя со стороны прокурора, либо начальника следственного отдела является нарушением его независимости. Лицо, обязанное в силу закона подчиняться воле другого правоприменителя, изначально не выступает как независимое.

В сфере уголовного судопроизводства создан эталон независимого положения одного из участников - суда, чья деятельность непосредственно соотносится с деятельностью следователя, результаты которой он воспринимает и использует. Мы поддерживаем мнение о том, что независимость суда не будет достаточно обеспеченной, если не будет обеспечена независимость органов, содействующих правосудию.

Институт независимости судей составляют нормы, закрепленные во многих законодательных актах. Это Конституция Российской Федерации (ст. 120), законы РФ: «О статусе судей РФ» (ст. 1,9, 10 и др.), «О судебной системе РФ» (ст. 5); «Об арбитражных судах» (ст. 6); «О Конституционном суде РФ» (ст. 5, 13) в процессуальных кодексах (ст. 17 УПК, ст. 7 ГПК, ст. 5 АПК). Смысл судейской независимости состоит в том, чтобы исключить любую возможность манипулирования судьями для обеспечения подлинного правосудия. Статья 120 Конституции Российской Федерации провозглашает, что «судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону». Закон «О статусе судей» уточняет, что «В своей деятельности по осуществлению правосудия они никому не подотчетны» (ст. 1).

Нормы этого закона определяют, что независимость судьи обеспечивается предусмотренной законом процедурой осуществления правосудия; запретом вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия; установленным порядком приостановления и прекращения полномочий судьи; правом судьи на отставку; неприкосновенностью судьи; системой органов судейского сообщества; предоставлением за счет государства материального и социального обеспечения судье, соответствующего его высокому статусу. К гарантиям также относится установление специального порядка назначения судей и их несменяемость. Судья, члены его семьи и их имущество находятся под особой защитой государства.

Совершенно иной подход к законодательному и организационному решению проблемы независимости следователя. «Нельзя не видеть и того, что, односторонне укрепляя на конституционном уровне независимость суда и одновременно, не замечая подобного положения органов досудебного производства, законодатель, вольно или невольно, оставляет открытым канал воздействия на судебное решение через доступного для постороннего вмешательства и влияния следователя».

Понятно, что одного провозглашения независимости следователя недостаточно, никакие положения не будут исполняться, если не будут предусмотрены законодательные гарантии обеспечения независимости. Тем более, что при всей независимости суда, он ограничен пределами обвинительного заключения.

Независимость следователя гарантируется рядом норм УПК РФ, предусматривающих порядок отвода и определяющих порядок осуществления процессуальных действий.

Вопрос об отводе следователя от производства по уголовному делу решает прокурор при наличии обстоятельств, исключающих участие в производстве по уголовному делу. Следователь не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он: 1) является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу; 2) участвовал в качестве присяжного заседателя, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика; 3) является близким родственником или родственником любого из участников производства по уголовному делу (ч.1 ст. 61 УПК РФ). В то же время, в данной норме установлено, что следователь и иные публичные субъекты не могут участвовать в производстве по уголовному делу в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела (ч.2 ст.61 УПК РФ).

Кроме того, закон предоставляет прокурору право отстранить следователя от дальнейшего производства расследования. Основанием такого отстранения является допущенное нарушение требований УПК РФ при производстве предварительного расследования (п. 7 ст. 37 УПК РФ). Наличие в законе таких нечетких формулировок и отсутствие конкретных оснований отвода и отстранения следователя дает, по нашему мнению, возможность для принятия необоснованных решений. И в этих случаях следователь совершенно не обеспечен средствами защиты своей позиции.

Основной вопрос обеспечения подлинной независимости, по мнению автора, состоит в создании реальных гарантий деятельности следователя без постороннего вмешательства, воздействия на принятие им решений. К сожалению, на следственной практике не обходится без воздействия на следователя со стороны различных лиц, и это носит весьма распространенный характер. Пока же следователь практически один против всей этой машины давления, которой очень сложно противостоять. Порой они несут немыслимую нагрузку, когда у них в производстве одновременно находится 20-30-40 уголовных дел! И за каждым из них судьбы людей - обвиняемых и их жертв...и не допустить при этом - не дай бог! - ни одной самой незначительной ошибки...Прибавьте к этому еще нередкие случаи посягательств на независимость следователя, давление, которое оказывают на него иногда криминальные структуры.

Реальное обеспечение процессуальной независимости следователя требует системного подхода, закрепления не только процессуальных гарантий, но также иных: организационных и финансовых. Рассматривая проблему обеспечения независимости следователя, многие авторы, так или иначе, касаются организационного построения органов предварительного следствия, его места в системе государственных органов.

Вопрос о месте следственного аппарата, его ведомственной принадлежности обсуждается на страницах юридической печати на протяжении нескольких десятилетий с различной степенью активности.

Возникла необходимость в независимой федеральной структуре, способной обеспечить объективное расследование, координировать действия служб, направленных на установление обстоятельств преступления, и которая позволит исключить вмешательство в их процессуальную деятельность. Кроме обеспечения независимости следователя от внепроцессуальных влияний со стороны руководства ведомств, других служб, снижения возможности давления на них, это повлечет рационализацию форм и содержания контроля за их работой, повышение коэффициента его полезного действия.

Все предложения по организации единого следственного аппарата сходятся к тому, что необходимо создание обособленного следственного аппарата или перевод всех следователей в определенное уже существующее ведомство.

Целесообразность выделения следственного аппарата в самостоятель

123456

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: