две истории одного города или одна история двух городов?

Поводом для этого сообщения послужил отмеченный в 2012 г. 980-летний юбилей города Курска. За начальную точку отсчета истории города официально принят 1032 год. Насколько обоснована эта дата? Когда на самом деле возник Курск и когда он впервые упомянут в письменных источниках? Существовал ли город со времени своего основания непрерывно?

Точные даты основания не вызывают сомнений, как правило, лишь у городов, возникших сравнительно недавно. Иначе обстоит дело с городами, появившимися в древнерусскую эпоху. Выяснить не то что день, но и год, и даже десятилетие, когда они были основаны, как правило, невозможно. Сведения об этом в дошедших до нашего времени письменных источниках отсутствуют, и определить время возникновения того или иного древнерусского города (да и то лишь весьма приблизительно) могут только данные археологии. Приблизительность эта в каждом конкретном случае варьируется и во многом зависит от состояния культурного слоя, количества и сохранности поднятых артефактов. Но в любом случае археология способна указать только весьма примерный хронологический отрезок (обычно в несколько десятилетий), к которому можно приурочить рождение того или иного города.

Что известно о Курске в свете имеющихся на сегодняшний день археологических данных? Можно считать доказанным, что на месте будущего древнерусского города еще в X в. находилось северянское укрепленное поселение. Вероятно, оно являлось племенным центром для всей местной округи. Однако городом в полном смысле этого слова его считать в любом случае еще нельзя.

В конце X в. укрепленные поселения северян в Посемье массовым образом гибнут в огне пожаров. Эти трагические события произошли в ходе ликвидации независимости региона и перехода его под власть Руси. О постигшем в 980–990-е гг. Посемье катаклизме убедительным образом свидетельствуют многочисленные клады арабских дирхемов. Эти клады, принимая во внимание хронологический зазор между датами чеканки монет и временем их сокрытия в землю, приходятся как раз на указанный хронологический период. Одной из главных движущих причин территориальной экспансии киевских князей на восток было стремление взять под свой контроль торговые пути, связывавшие Среднее Поднепровье с Поволжьем. В 985 г. киевский князь Владимир Святославич совершил успешный поход на Волжскую Булгарию. Путь туда пролегал через Посемье, где сходились речные пути Днепровского и Окско-Волжского бассейнов (в те времена Ока и приток Тускари Снова брали свое начало из ныне не существующего озера, находившегося в районе современной ж. д. станции Поныри). Благодаря своему географическому положению этот регион играл ведущую роль в транзитном движении на Русь восточного серебра. Утверждение своей власти в Посемье явилось для Киева в конце X в. насущной необходимостью. По-видимому, именно тогда на месте северянского поселения у впадения Кура в Тускарь и возник город Курск, ставший форпостом киевской власти на вновь присоединенных землях. В ходе раскопок, проведенных под руководством В. В. Енукова, открыты остатки древнейших фортификационных сооружений Курска. Они сооружены, по-видимому, в конце X — начале XI в. Таким образом, имеющиеся археологические данные вкупе с материалами нумизматики и летописными известиями позволяют с большой долей вероятности считать временем основания древнерусского Курска 980-е гг.

Приблизительность, а нередко спорный характер археологических оценок времени основания древнерусских городов приводит обычно к необходимости использовать для условной начальной точки отчета их истории год первого упоминания в письменных источниках. Именно так, например, обстоит дело с Москвой, которая впервые упомянута в летописи под 1147 г. При этом, к сожалению, часто забывают о том, что речь в таких случаях идет именно о годе первого упоминания, а не основания города (если, разумеется, город не был впервые упомянут именно в связи со своим основанием). Между годом первого упоминания и временем основания города почти всегда лежит больший или меньший хронологический разрыв. Когда же впервые упомянут древнерусский Курск?

В «Житии Феодосия Печерского» сказано, что будущий святой вместе со своими родителями приехал в Курск из города Василёва. Это и есть первое упоминание Курска в письменности. Однако оно не датировано, поскольку год, когда Феодосий оказался в Курске, в его «Житии» не указан. Существуют различные версии, когда данное событие могло произойти. Наиболее правдоподобным выглядит мнение о том, что Феодосий прибыл в Курск в 1036 г. или вскоре после этого. Известно, что родители святого переселились в Курск «по приказанию князя». Но дело в том, что с 1024 г. земли на правом берегу Днепра, где расположен Василёв, находились под властью киевского князя Ярослава Мудрого, а на левом, где расположен Курск, — его брата, черниговского князя Мстислава. Раздел Руси по Днепру стал следствием ожесточенной войны между братьями. До смерти Мстислава, случившейся в 1036 г. (по Лаврентьевской летописи), Ярослав едва ли мог послать своего доверенного человека на постоянное жительство во владения Мстислава. После же кончины последнего у киевского князя, приступившего к восстановлению своей власти на Левобережье Днепра, в такой посылке возникла насущная потребность. Надо думать, что отец Феодосия, принадлежавший к привилегированному слою общества, был отправлен в Курск со специальной миссией. Таким образом, первое упоминание древнерусского Курска в письменности условно можно приурочить к 1036 г.

Детские и юношеские годы Феодосия, родившегося около 1030 г., прошли в Курске. Отсюда он, будучи уже взрослым человеком, ушел в Киев, где принял монашество. В древнейших списках «Жития» год, когда это произошло, не указан. В XIV в. в ходе редактуры «Жития» в его текст искусственным образом была внесена вставка, согласно которой уход Феодосия из Курска в Киев был приурочен к 1032 г. К этому году, начиная еще с конца XVIII в., и стали относить первое упоминание Курска в письменности, хотя таковым оно никогда не являлось. Эта дата давно вызывала вполне обоснованное недоверие, поскольку вступала в непримиримое противоречие как с известиями летописей, так и с хронологией жизни самого Феодосия. В начале 2000-х гг. Ю. А. Артамонов выполнил детальное исследование «Жития». Автор убедительно доказал, что датировка ухода Феодосия из Курска в Киев 1032 г. является недостоверной. На самом деле это событие могло иметь место только в период между 1054 и 1056 гг. Таким образом, связывать упоминание Курска с 1032 г. (даже условно) недопустимо.

Судьба Курска во время нашествия Батыя по летописям неизвестна. Судя по всему, он не избежал судьбы большинства древнерусских городов и подвергся разгрому со стороны завоевателей. Скорее всего это произошло в 1239 г. в ходе похода Менгу-хана на Чернигов. Однако это разорение еще не носило катастрофического характера. Во второй половине XIII в., как свидетельствуют данные летописей и результаты археологических раскопок, Курск еще существовал, хотя утратил значение столицы княжества. С конца XIII столетия город со страниц летописей исчезает. Надо полагать, что на рубеже XIII–XIV вв. в Посемье случился некий геополитический катаклизм, в ходе которого Курск был стерт монголами с лица земли и как город прекратил свое существование. Отголоски этого катаклизма зафиксированы в летописях, повествующих о выступлении князей Курской земли против ордынского баскака Ахмата на рубеже 1280–1290-х гг. В «Курском летописце», созданном в середине XVII столетия, о постмонгольском Курске говорится так: «сему граду Курску пленению до основания раззорену сущу бывшу и оттоле многия годы пребывая пустея и от многих лет запустения положения того града Курска и уезд велиим древесем поростоша и многим зверям обиталища быша».

О нахождении в XIV–XVI вв. на территории древнерусского Курска постоянного или временного поселения хотя бы сельского типа никаких материальных подтверждений до сих пор не имеется. Хотя Курск в этот период и упоминается в нескольких русских, литовских и татарских источниках («Списке русских городов дальних и ближних» (не позднее 1381 г.), перечне городов, принадлежавших великому князю литовскому Свидригайло (1402 или 1432 гг.), договорной грамоте великого князя литовского Сигизмунда с ханом Саип-Гиреем (1540 г.)), эти упоминания носят чисто условный характер. В указанных документах Курск указан не в связи с какими-либо конкретными событиями, как это было в XI–XIII вв., а только как некий топографический маркер, служащий для обозначения владельческих прерогатив на территорию данного региона. Под «Курском» здесь, вероятно, понимается не живое поселение, а покинутое жителями городище. Только в качестве топографического ориентира выступает «Курск» и в разрядной книге 1475–1598 гг. В этом документе сказано, что летом 1557 г. здесь встал на стоянку отряд воевод М. П. Репнина и П. И. Татева. В этой связи важно заметить, что о Курске нет ни слова в духовных грамотах Ивана III и Ивана IV, а также в списке городов, возвращенных Литвой Русскому государству по условиям перемирия 1503 г., завершившего русско-литовскую войну 1500–1503 гг. В то же время, например, в духовной грамоте Ивана IV из южнорусских городов упомянуты и Мценск, и Рыльск, и Путивль, и Карачев. Наконец, вплоть до 1596 г. по Курску, в отличие от тех же Рыльска и Путивля, не известно ни одного наместника или воеводы. В пользу существования поселения на месте Курска в начале 1580-х гг. мог бы свидетельствовать известный еще В. Н. Татищеву указ Ивана Грозного 1582 г. о ссылке лиц, давших лжесвидетельство («ябедников») «в украинные городы, в Севск и в Курск». Однако, как показал Я. Г. Солодкин, в данном случае мы, по всей видимости, имеем дело с припиской. Она была внесена в текст указа 1582 г. значительно позднее, ибо Севск был основан только в царствование Бориса Годунова, т. е. после 1598 г. Эта приписка поясняла, в какие именно «украинные» города нужно ссылать «ябедников». Однозначно решить вопрос о существовании на месте древнерусского Курска в XIV–XVI вв. какого-либо поселения могут только археологические исследования. Отсутствие находок на территории нынешнего города артефактов, относящихся к XIV–XVI вв., само по себе не дает оснований отвергнуть напрочь предположение о существовании такого поселения. Но для того, чтобы считать его существование бесспорным, подобные находки необходимы. Нынешнее же состояние источников заставляет сделать вывод о том, что в XIV–XVI вв. поселения городского типа на месте древнерусского Курска не существовало.

Летом 1596 г. по указу царя Федора Ивановича «на старом Курском городище» была заложена новая деревянная крепость, сооружение которой было завершено осенью того же года. С этого момента и ведет отсчет своей истории нынешний Курск. Его основателем можно и должно считать первого курского воеводу Ивана Осиповича Полева, на которого было возложено руководство строительством крепости. Существует мнение, что строители в 1596 г. только ремонтировали и расширяли ранее существовавшие укрепления. Однако в источниках прямо сказано о «поставлении», т. е. основании крепости, а не о ее «делании», т. е. обновлении. Важно подчеркнуть, что кроме оплывших от времени валов древнего городища никаких следов существования прежнего города, вроде остатков каменных «палат», обнаруженных в середине XVII в. на Ратском городище, строителям нового Курска не встретилось. Первопоселенцами города стали выходцы из более северных уездов страны. Новый Курск, хотя и унаследовал от своего древнерусского предшественника его имя и месторасположение, является, по сути дела, уже другим городом, имеющим собственную историю.

Итоги. Древнерусский Курск возник, вероятнее всего, в 980-е гг., т. е. со времени его основания минуло около 1030 лет. Первое упоминание этого города в письменности с наибольшей долей вероятности приурочивается к 1036 г. Древнерусский Курск в конце XIII в. был окончательно разгромлен монголами и прекратил свое существование. Новый город с тем же названием и на том же месте возник в 1596 г. Его возраст, в отличие от древнего Курска, известен с точностью до года: осенью 2017 г. ему исполнится 421 год.