Внимание как ограничение поля восприятия

 

Актуальные, личностно-значимые сигналы выделя­ются вниманием. Выбор осуществляется из мно­жества всех сигналов, доступных восприятию в данный момент. В отличие от восприятия, свя­занного с переработкой и синтезом информации, поступающей от входов разной модальности, внимание ограничивает лишь ту ее часть, которая будет реально обрабатываться.

Известно, что человек не может одновременно думать о разных вещах и выполнять разнообразные работы. Это ограничение приводит к необходимости дробить посту­пающую извне информацию на части, не превышающие возможности обрабатывающей системы. Центральные ме­ханизмы переработки информации у человека могут иметь дело в данный момент времени лишь с одним объектом. Если сигналы о втором объекте появляются во время реак­ции на предыдущий, то обработка новой информации не производится, пока эти механизмы не освободятся. Поэтому если некоторый сигнал появляется через короткое время после предыдущего, то время реакции человека на второй сигнал больше, чем время реакции на него при отсутствии первого. Так, В. Д. Глезер [82] обнаружил, что если в поле зрения человека находится несколько объектов, то опознание второго объекта начинается прак­тически лишь после того, как первый уже опознан.

Каналы центральных механизмов обработки могут быть заняты не только восприятием внешних сигналов, но и контролем за ответными действиями. Это также может являться сдерживающим моментом для реакции на новый сигнал. Попытка одновременно следить за одним сообщением и отвечать на другое понижает и точность восприятия, и точность ответа.

Упомянутые ограничения возможности одновременного восприятия нескольких независимых между собой сиг­налов, информация о которых поступает из внешней и внутренней среды, связаны с основной характеристикой

внимания — его фиксированным объемом. Важной и оп­ределяющей особенностью объема внимания является то, что он практически не поддается регулированию при обучении и тренировке. Например, пытались обучить лет­чиков вести самолет очень низко (на высоте 50—100 м над землей) и одновременно отыскивать на земле мелкоразмерные ориентиры. Исследование действий летчиков в этих условиях показало невозможность раздвоения вни­мания между двумя указанными независимыми действия­ми, поскольку каждое из них требовало максимального внимания. Затруднения летчика заключались в практичес­кой невозможности так переключать внимание и организо­вывать сбор информации, чтобы обеспечить выполнение обеих задач. Преодолеть это затруднение путем трениров­ки не удавалось [309].

Ограниченность объема воспринимаемого и перераба­тываемого материала заставляет непрерывно дробить на части поступающую информацию и определять после­довательность (очередность) анализа среды. Что же определяет избирательность внимания, его направление? Выделяют две группы факторов. К первой относят факто­ры, характеризующие структуру внешних раздражителей, доходящих до человека, т. е. структуру внешнего поля. К ним причисляют физические параметры сигнала, напри­мер интенсивность, его частоту и другие характеристики организации сигналов во внешнем поле. Ко второй группе относят факторы, характеризующие деятельность само­го человека, т. е. структуру внутреннего поля. Действи­тельно, каждый согласится, что если в поле восприятия появляется сигнал, обладающий либо большей интенсив­ностью, чем другие (например, звук выстрела или вспышка света), либо большей новизной (например, в комнату неожиданно входит тигр), то этот раздражитель авто­матически привлечет внимание.

Факт, что некоторые физические параметры сигнала явно обусловливают направленность внимания, был пер­вым включен в теоретические представления о структуре этого процесса. Так, Бродбент [44], [327] описывал вни­мание как фильтр, отбирающий информацию уже на вхо­дах. В его первой модели внимания селекция осуще­ствлялась на основе только физических параметров по принципу «все или ничего». Здесь человек понимался как пассивный приемник информации. Такая позиция

базировалась на обнаруженном им факте, что если чело­веку подавали одновременно информацию в оба уха и согласно инструкции он должен был воспринимать лишь информацию, поступающую в левое ухо, то подававшаяся при этом в правое ухо другая информация полностью им игнорировалась.

Дальнейшие исследования обратили взгляд ученых на факторы центрального (внутреннего) происхождения, влияющие на избирательность внимания: соответствие поступающей информации потребностям человека, его эмоциональному состоянию, актуальности для него данной информации. Кроме того, внимания к себе требуют дей­ствия, недостаточно автоматизированные, а также не до­веденные до конца.

В многочисленных экспериментах обнаружено, что слова, имеющие особый смысл для человека, например его имя, имена его близких и т. п., легче извлекаются из шума, поскольку на них всегда настроены центральные механизмы внимания. Ярким примером воздействия особо актуальной информации является факт, известный под названием «феномен вечеринки». Представьте себе, что вы находитесь на вечеринке и поглощены интересной беседой. Внезапно вы слышите свое имя, негромко произ­несенное кем-то в другой группе гостей. Вы быстро пере­ключаете внимание на разговор, происходящий между этими гостями, и можете услышать кое-что интересное о себе. Но в то же время вы перестаете слышать то, что говорят в той группе, где вы стоите, тем самым вы упускаете нить разговора, в котором участвовали раньше. Вы настроились на вторую группу и отключились от первой. Именно высокая значимость сигнала, а не его интенсивность, желание узнать, что о вас думают другие гости, определили изменения направления вашего вни­мания.

Эксперименты Трейсман [по 126], [398] уточнили и расширили первоначальные представления и показали, что избирательность внимания может осуществляться не только на основе физических параметров сигналов, но и по семантическим характеристикам текста. Если на оба уха одновременно подавали разную информацию с инст­рукцией слушать, например, только левым, а затем не­ожиданно для человека дали продолжение «левого» рас­сказа на правое ухо, то он переключался на инфор-

мацию справа и даже не сразу это замечал. Учитывая эти данные, предположили, что вся пропущенная на входах информация приходит в центры, после чего выделенная там часть сохраняется в памяти, а остальная очень быстро забывается. Таким образом, было введено представление еще об одном фильтре — центральном. В построенной с учетом этого модели входной фильтр уже не полностью блокирует неактуальную, не связанную с инструкцией информацию, а лишь несколько ослабляет ее. При этом ограничение потока перерабатываемой информации может происходить в двух ключевых позициях: периферический фильтр осуществляет отбор по физическим характерис­тикам, а центральный производит селекцию по катего­риальным и семантическим признакам. Это представление уточняет Найссер [194]. Периферическое внимание он на­зывает предвниманием и связывает его с относительно грубой и параллельной обработкой информации, допуская, что оно выполняет функции выделения фигуры из фона и слежения за внезапными изменениями во внешнем поле. Центральное внимание он называет фокальным и сопо­ставляет его с детальной последовательной и осознанной обработкой, в том числе и вербальной.

Следующим шагом на пути учета все более сложных механизмов в динамике организации внимания явилось представление о нем как об активном предвосхищении результатов восприятия с теми же двумя уровнями обработки информации: грубыми и быстрыми параллель­ными оценками — с помощью предвнимания, и медленны­ми детальными последовательными — с помощью фокаль­ного внимания. Отличительной особенностью модели стал циклический характер процесса. Он может быть про­иллюстрирован с помощью разработанного Найссером и Беклином визуального аналога методики избирательного слушания. Они записали на видеомагнитофон две разные спортивные игры с мячом и смогли осуществить с по­мощью зеркала полное наложение двух передач, как если бы на телевизионном экране они демонстрировались одновременно. Испытуемых просили наблюдать за одной игрой и игнорировать другую, нажимая на ключ при каждом ударе по мячу в наблюдаемой игре. При темпе до 40 ударов в минуту по мячу испытуемые легко следили за игрой независимо от того, демонстрировалась она вместе с другой или отдельно. Результаты ухудшались,

когда испытуемые должны были следить за обеими играми одновременно. Выполнение этого задания сопровождалось многочисленными жалобами на трудность его выполнения и приводило к большому числу ошибок. Циклическая мо­дель восприятия позволяет объяснить эти результаты. Только эпизод, на который обращено внимание, включен в цикл предвосхищения, обследований и сбора информа­ции, лишь он и воспринимается. Тогда внимание — это такая организация восприятия, при которой человек вы­бирает то, что он хочет видеть, предвосхищая структуру информации, которая будет при этом получена. Таким образом, здесь в структуре внимания учитываются не только центральные и периферические фильтры, но вклю­чается в рассмотрение и динамика их взаимовлияния.

Что же известно о механизмах, осуществляющих фильтрацию? Большую роль в организации предвнимания играет периферическая настройка органов чувств. При­слушиваясь к слабому звуку, человек поворачивает голову в сторону звука и одновременно соответствующая мышца натягивает барабанную перепонку, повышая ее чувстви­тельность. При очень сильном звуке натяжение барабан­ной перепонки изменяется, приводя к ослаблению передачи чрезмерных колебаний во внутреннее ухо, подобно тому, как сужение зрачка устраняет излишнее количество света. Остановка или задержка дыхания в моменты наивысшего внимания также облегчает прислушивание. Присматри­ваясь, человек производит целый ряд операций: конверген­цию (сведение осей) глаз, фокусировку хрусталика, изменение диаметра зрачка. Если необходимо видеть боль­шую часть сцены, то фокусное расстояние укорачивается, когда интересны детали, оно удлиняется, соответствующие части сцены выделяются и становятся свободными от влия­ния побочных деталей. Находясь в фокусе, выделенный участок лишается, таким образом, контекста, с которым первоначально был связан: он виден отчетливо, а его окружение (контекст) кажется размытым. Таким образом, один и тот же участок может приобретать разное зна­чение в зависимости от цели или установки наблю­дателя.

Однако в основе избирательности внимания лежат не только процессы периферической подстройки органов чувств, но и центральная настройка. Импульсы, идущие из центра к периферии по слуховому или зрительному

нерву, могут избирательно управлять чувствительностью воспринимающих входов. Так, например, Бродбент [328] считает, что для предвнимания характерно постоянное снижение чувствительности по отношению к часто встре­чающимся комбинациям признаков. П. Я. Гальперин [74] обобщил представления о центральных механизмах внима­ния. Моторные теории внимания он объединил в первую группу. В них внимание рассматривается как результат двигательного приспособления, улучшающего восприятие предмета. Основополагающим для этой точки зрения яв­ляется тот факт, что каждое восприятие связано с каким-либо движением и, воспроизведя это движение, человек сообщает восприятию дополнительную интенсивность.

Во вторую группу отнесены теории, делающие акцент на ограничении объема внимания, поэтому более «силь­ные» представления вытесняют из него более «слабые». С этой точки зрения более «сильными» будут те представ­ления, к которым добавляется воспоминание сходного опыта. Сила представления в конце концов определяется сложением интенсивности внешнего раздражения и актив­ности той части прошлого опыта, которая присоединяется к нему по ассоциации. Отсюда, в частности, берет свое происхождение известная педагогическая рекомендация: для лучшего усвоения нового материала, для его «усиле­ния» желательно призвать на помощь «сходные части» прошлого опыта.

Третью группу составляют теории, связывающие вни­мание с мотивацией: привлекает внимание то, что связано с интересами человека; это и сообщает объекту восприятия дополнительную интенсивность, а с ней повышается яс­ность и отчетливость восприятия. Так, ученый, изучающий данную конкретную проблему, сразу обратит внимание на, казалось бы, малую деталь, но связанную с этой про­блемой, которая ускользнет от другого человека, не прояв­ляющего интереса к этому вопросу.

Физиологический аспект перечисленных теорий связан с рассмотрением внимания как результата дополнительно­го нервного возбуждения, исходящего из высших нервных центров и ведущего к усилению образа или понятия. Его динамика представляется следующим образом: на­встречу возбуждению, поступающему от органов чувств, центральная нервная система посылает сигналы, которые избирательно усиливают некоторые стороны внешнего раз-

дражения, выделяя их и придавая им повышенную ясность и четкость. В частности, А. А. Ухтомский [272] считал, что возбуждение распространяется по нервной системе не­равномерно, и каждый вид деятельности при определенной частоте повторения и значимости может создавать очаги оптимального возбуждения, которые приобретают домини­рующий характер. Эти доминантные очаги отличаются особой способностью аккумулировать возбуждение и дли­тельно его удерживать. Отсюда проясняется механизм возникновения преобладающих интересов: доминантные очаги не только тормозят другие очаги возбуждения в коре мозга, но и приобретают способность усиливаться под влиянием возбуждений, посторонних для данного вида деятельности.

Во всех перечисленных группах представлений можно выделить общий и очень важный принцип — возникнове­ние в центральной нервной системе дополнительного воз­буждения, усиливающего восприятие конкретного объек­та — привлечение к нему внимания. В одном случае это дополнительное возбуждение порождается импульсами от мышц при повторении ряда движений, в другом — определяется воздействием сходного прошлого опыта, в третьем — связано с системой интересов личности и эмо­циональным настроением человека. Уделять внимание — значит воспринимать некоторую вещь с помощью вспомо­гательных механизмов. Внимание всегда предполагает не­сколько физиологических и психологических вставок (раз­личной природы и разного уровня), посредством которых выделяется и проясняется нечто конкретное.

Таким образом, внимание выполняет своеобразное «ощупывание», осмотр, анализ окружающей среды. По­скольку ощупывание сразу всей среды невозможно, выде­ляется ее часть— поле внимания. Это та часть среды, которая охватывается вниманием в данный момент. Аналитический эффект внимания можно рассматривать как следствие его усиливающего влияния. Интенсифици­руя восприятие части поля и последовательно перенося это усиление на другие части, человек может достичь полного анализа среды.

Характеристики внимания

Ограниченный объем внимания определяет основные его характеристики: устойчивость, концентрацию, распре­деление, переключаемость и предметность.

Устойчивость — это длительность привлечения вни­мания к одному и тому же объекту или к одной и той же задаче. Она может определяться периферическими и цент­ральными факторами. Устойчивость, определяемая пери­ферическими факторами, не превышает 2—3 секунд, после чего внимание начинает колебаться. Но устойчивость существенно повышается, если человек активно взаимо­действует с объектом, рассматривает его и изучает, а не просто смотрит на него. Устойчивость центрального вни­мания может составлять значительно больший интервал — до нескольких минут. Понятно, что колебания перифери­ческого внимания при этом не исключаются, но оно воз­вращается все время к одному и тому же объекту. При этом длительность привлечения центрального внимания, по мнению С. Л. Рубинштейна [230], зависит от воз­можности постоянно раскрывать в объекте новое содер­жание. Можно сказать, что, чем интереснее для нас объект, тем устойчивее будет наше внимание. Устойчи­вость внимания тесно связана с его концентрацией.

Концентрация определяется единством двух важных факторов — повышением интенсивности сигнала при огра­ниченности поля восприятия. А. А. Ухтомский [272] пола­гал, что избирательность и концентрация внимания связа­ны с особенностями функционирования доминантного оча­га, в частности, концентрация является следствием воз­буждения в доминантном очаге при одновременном тормо­жении остальных зон коры головного мозга.

Под распределением понимают субъективно пережи­ваемую способность человека удерживать в центре внима­ния определенное число разнородных объектов одновре­менно. Именно это качество дает возможность совершать сразу несколько действий, сохраняя их в поле внимания. Многие слышали о феноменальных способностях Юлия Цезаря, который мог, по преданию, делать одновременно семь несвязанных между собой дел. Известно также, что Наполеон мог одновременно диктовать своим секретарям семь ответственных дипломатических документов. Однако есть все основания предполагать, что одновременно про-

текает только один вид сознательной психической дея­тельности, а субъективное ощущение одновременности выполнения нескольких обязано быстрому последователь­ному переключению с одной на другую. Еще работами Вундта [67] показано, что человек не может сосредоточить внимание на двух одновременно предъявляемых раздра­жителях, распределение внимания фактически осу­ществляется быстрым его переносом. Иногда создается впечатление, что человек осуществляет два вида деятель­ности одновременно. На самом деле в таких случаях один из них настолько автоматизирован, что не требует к себе внимания. Но если этого нет, то совмещение невоз­можно. Например, нетренированного человека, иду­щего по гимнастическому бревну, бесполезно просить решить самую простую арифметическую задачу,— он не сможет это выполнить, в то время как опытный гимнаст легко справлялся с распределением внимания, необходимым для соответствующих мыслительных операций. Таким образом, распределение внимания, по существу, является обратной стороной его переключаемости.

Переключаемость определяется скоростью перехода от одного вида деятельности к другому. При этом перевод внимания с одного на другое всегда сопровождается некоторым нервным напряжением, которое реализуется волевым усилием. Иногда человек, глубоко сконцентриро­ванный на внутренней, особо важной для него задаче, подсознательно пытается избежать этих усилий и не пере­ключается с этой задачи на внешние раздражители. Важ­ную роль этой характеристики легко продемонстрировать при анализе такого известного и широко распространенно­го явления, как рассеянность, которая сводится по преиму­ществу к плохой переключаемости.

Множество анекдотов посвящено рассеянности ученых. Однако их рассеяность часто является оборотной сто­роной максимальной собранности и сосредоточенности на основном предмете интересов: они так погружены в свои мысли, что при столкновении с житейскими мело­чами не переключаются и могут оказаться в смешном положении. Вот несколько фактов такого рода. Немало рассказывали о рассеянности известного композитора и химика А. П. Бородина [190], Как-то раз, когда у него были гости, утомившись, он стал прощаться с ними, говоря, что ему пора домой, так как у него завтра лекция,

и пошел одеваться в переднюю. Или такой случай. Бородин поехал с женой за границу. При проверке паспор­тов на пограничном пункте чиновник спросил, как зовут его жену. Бородин по своей рассеянности никак не мог вспом­нить ее имя. Чиновник посмотрел на него подозрительно. В это время в комнату вошла его жена, Екатерина Сергеевна, и Бородин бросился к ней: «Катя! Ради бога, как тебя зовут?».

Известна и такая история. Приходит Н. Е. Жуковский к себе домой, звонит, из-за двери спрашивают: «Вам кого?». Он в ответ: «Скажите, дома ли хозяин?».— «Нет».— «А хозяйка?».— «Нет и хозяйки. А что пере­дать?».— «Скажите, что приходил Жуковский».

И еще один факт. Однажды у известного математика Гильберта был званый вечер. После прихода одного из гос­тей мадам Гильберт отвела мужа в сторону и сказала ему: «Давид, пойди и смени галстук». Гильберт ушел. Прошел час, а он все не появлялся. Встревоженная хозяйка дома отправилась на поиски супруга и, заглянув в спальню, об­наружила его в постели. Тот крепко спал. Проснувшись, он вспомнил, что, сняв галстук, автоматически стал раз­деваться дальше и, надев пижаму, лег в кровать [246]. Здесь мы опять сталкиваемся с глубинной взаимосвязан­ностью всех характеристик внимания.

В чем причина описанной рассеянности? Главным обра­зом в том, что, выработав бытовые стереотипы, ученые пользовались каждым случаем, чтобы вывести из сознания контроль за их исполнением или своевременным переклю­чением на другую программу и тем самым освободить поле внимания для решения основной научной задачи.

Теперь обратимся к следующей характеристике вни­мания — предметности. Как уже было упомянуто, цент­ральные механизмы внимания действуют путем изменения чувствительности (порогов) органов чувств разной мо­дальности. Но человек оперирует с конкретными объекта­ми, а не с обобщенной модальностью. Например, можно слушать оркестр, не замечая кашля соседа и шума венти­лятора, смотреть кинофильм, не замечая шляпы впереди сидящего зрителя, т. е. выделять определенные комплексы сигналов в соответствии с центральными установками, личной значимостью и актуальностью.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: