 |
Задача из небесной механики
|
|
|
|
По той живости, с которой вы иногда чувствуете мое присутствие, вы можете судить об интенсивности той жизни, которой я живу. Нет, я не похож на бледное привидение, от которого несет могильной сыростью. Я совершенно реален и так же цел и невредим — по крайней мере, мне так кажется — как во время моей земной жизни, когда меня облекала более или менее нездоровая плоть и кровь.
Это очень хорошо, что вы не имели "сообщений с тем миром". Было бы очень несообразно, если бы вы боялись меня. Но другие могли бы испугаться, если бы они чувствовали мое присутствие так, как чувствуете его вы.
Однажды я постучался в двери комнаты моего земного друга со слабой надеждой, что он встретит меня приветливо. Он выскочил из постели, потом снова вскочил в нее и с явной тревогой натянул на свою голову простыни. Он настоящим образом испугался при мысли, что это могу быть я! Не желая быть причиной разрыва сердца или такого потрясения для волос моего друга, чтобы они — как поется в старой песне — "поседели в одну ночь", я тихонько удалился. Наверно, он убедил себя на другой день, что за панелями появились мыши.
Но так как вы знаете меня лучше, мне доставляет истинное удовольствие приходить к вам, чтобы потолковать по душам. "Старый друг лучше новых двух", и общество духов совсем не удовлетворило бы меня, если бы все, кого я раньше знал и любил, повернулись ко мне спиной.
В последнее время я поставил перед собой вопрос: к чему я должен стремиться здесь, и чего я желаю? Год назад я бы ответил: "Силы", но теперь мой ответ иной, я отвечаю себе: "Знания", ибо знание есть предтеча силы. Если я приобрету достаточное количество знания, у меня будет и довольно силы.
|
|
|
И к вам я прихожу только для того, чтобы дать вам и другими те крупицы знания, которые иными путями были бы недоступны для вас. Самая ценная крупица, какую я только могу дать вам, состоит в следующем: упражнением воли человек может сохранить свое объективное сознание и после смерти. Многие, перешедшие сюда, погружаются в своего рода субъективное блаженство, которое делает их безразличными к тому, что происходит на земле и на небесах. Я сам мог бы достигнуть этого, если бы захотел, и притом довольно легко.
Кажется, я уже говорил вам раньше, что разница между человеком на земле и здесь — та, что на земле он одинаково владеет и субъективным, и объективным сознанием, но функционирует преимущественно последнее, тогда как здесь преобладает тенденция к субъективному сознанию, хотя оба сознания сохраняются и после перехода сюда.
Почти в любой момент, сосредоточившись и заглянув внутрь себя, могли бы и вы впасть в состояние субъективного блаженства, сходное с тем, которым наслаждаются души, переступившие за черту так называемой смерти. И в самом деле, только путем такого подсознательного опыта удается человеку познать то, что он знает о невидимом мире. Когда бури и страсти телесной жизни приведены к молчанию, человек может заглянуть в свою собственную внутреннюю жизнь, а эта внутренняя жизнь и есть жизнь четырехмерного плана. Не обвиняйте меня в противоречии и неясности. Я ведь сказал, что объективное сознание так же доступно для нас, как и субъективное, только наклонность к последнему преобладает в нас. Вы, может быть, помните ту влюбленную пару, о которой я писал вам несколько недель назад? Он перешел сюда раньше и ждал ее, и помог ей перейти через ту призрачную страну, которая расстилается между двумя состояниями нашего существования.
Я увидел их еще раз, но они не выразили никакого интереса к моему появлению. Наоборот, я думаю, что они были даже недовольны, что я пробудил их из того состояния субъективного блаженства, в которое она погрузились с тех пор как им удалось, наконец, соединиться.
|
|
|
Пока он поджидал ее все эти годы, он держал себя пробужденным силою ожидания; пока ей приходилось оставаться без него на земле, она все время думала о нем, и таким образом полярность поддерживалась. Теперь они имеют друг друга; они остаются в том "домике", который он построил для нее из тонкой субстанции здешнего тонкого мира; они видят лица друг друга, все равно — смотрят ли они внутрь себя или наружу; они удовлетворены; им нечего более достигать — так они говорят друг другу — и поэтому они погружаются снова в состояние субъективного блаженства.
На это состояние блаженства, на это его, так сказать, пережевыванье, они имеют право. Никто не может отнять его у них. Они заслужили его своей деятельностью, оно — их, по закону ритмической справедливости. Они будут им наслаждаться в течение долгого времени. Они, думается мне, будут снова и снова проходить через прежние переживания, которые они испытывали совместно и порознь. А затем придет день, когда один из них почувствует пресыщение от всей этой сладости; мускулы его или ее души потребуют напряжения, от недостатка упражнения захотят вытянуться. У него или у нее появится астральный духовный зевок и — под действием закона реакции — они или она перешагнут через грань этого мира.
Куда же уйдут он или она, спрашиваете вы? Конечно, на землю.
Представим себе ее или его, пробудившимся из этого субъективного состояния блаженства, которое им представляется как достижение, и вообразим себе, что он или она удалились на короткую прогулку в благословенном и целительном одиночестве. И тогда, с чем то вроде легкого чувства, какое у людей бывает в глазах и в сердце ранним утром, он или она притянется к двум влюбленным на земле. Внезапно голос плоти, непреодолимый призыв горячей крови и деятельности, возведенный в высочайшую степень, захватят наполовину пробужденную душу и тогда — она снова перейдет в мир материального творчества. Она погрузится в плоть земли и скроется в ней. Она будет ждать нового рождения. Она проявится с большей силою, благодаря предшествующему отдыху. Вначале я говорил "он" или "она". Можно быть почти уверенным, что мужчина пробудится первым в силу своей положительной полярности.
|
|
|
Только помните, что, рисуя воображаемую картину моих влюбленных, я вовсе не имею в виду общего способа, которым бы все души возвращались на землю. Я только догадываюсь, как эта пара возвратится на землю (ибо она, вероятно, последует за ним немедленно после того, как, проснувшись, найдет себя в одиночестве).
Причина же, почему мне думается, что они вернутся именно таким образом, та, что они слишком много предавались субъективному блаженству.
Когда это случится? Этого я не могу сказать. Может быть, в будущем году, может быть, через сотни лет. Не зная размера их соединительных сил, я не могу определить, какое количество субъективного блаженства они могут вынести без стремительной реакции.
Я уверен, что вы думаете — мог ли бы я сам когда-нибудь погрузиться в такое состояние блаженства, о каком сейчас шла речь? Может быть. Возможно, что оно захватило бы и меня — но не надолго и еще не теперь. Во всяком случае, у меня нет здесь возлюбленной, которая могла бы наслаждаться подобным блаженством со мной.
Письмо 31
ПЕРЕМЕНА ФОКУСА ВНИМАНИЯ
За последние дни я посетил под руководством Учителя много местностей на земле. Я был в тех странах и городах, где в течение прежних жизней жил и работал среди людей. Одно из преимуществ путешествий по чужим странам состоит в том, что они помогают человеку вспоминать свои прежние существования. Есть несомненная магия в жилых местах.
Я побывал в Египте, Индии, Персии, Испании, Италии, я посетил Германию, Швейцарию, Австрию. Грецию, Турцию и много других стран. И Дарданеллы не были закрыты для меня, как они закрыты для вас, благодаря войне. Каждое положение имеет свои преимущества; и мое также имеет его; закон уравнения действует везде.
Оказывается, что в некоторых из своих жизней я был большим путешественником.
Может быть, вам непонятно, каким образом я могу так легко переходить из этого мира в ваш мир и видеть в обоих. Но вы должны помнить, что мой мир и ваш мир занимают приблизительно одно и то же пространство, что поверхность земли совпадает с нижним, наиболее плотным "слоем" нашего мира. И, как я уже упоминал раньше, есть и такие места, доступные для нас, которые находятся высоко над земной поверхностью. "Небесные обители" более, чем символы.
|
|
|
Стоит мне лишь изменить фокус внимания, и я могу очутиться в любое время в вашем мире. Что я невидим для физических глаз, это не доказательство, что меня нет там. Без этой перемены центра внимания, — а это достигается актом воли по определенному методу, который нужно знать, — я мог бы занимать одно и тоже пространство с кем-нибудь из обитателей вашего мира и даже не знать о том. Заметьте это хорошенько; но это — лишь одна сторона того, что я хочу сказать; другая сторона состоит в том, что и вы можете в любое время — насколько это касается пространства — очутиться в непосредственной близости с интересными вещами нашего мира и не подозревать о том.
Но если вы сосредоточитесь на нашем мире, вы будете более или менее сознавать его. Так же и я, зная, как нужно сосредоточиться на вашем мире, я немедленно могу переноситься сознанием сюда и могу наслаждаться видами различных городов и меняющимися картинами различных стран.
В самом начале моего пребывания здесь я очень плохо видел землю, теперь я вижу ее гораздо лучше.
Нет, я не собираюсь передавать вам формулу для передачи другим, которая бы сделала их и вас способными по произволу менять фокус внимания, чтобы входить в сношение с этим миром; не собираюсь потому, что такое знание на вашей ступени развития сделало бы более зла, чем добра. Я только утверждаю факт и предоставляю применять его тому, у кого окажется для этого достаточно любознательности, и кто владеет необходимыми для этого способностями.
Моя цель, заставившая меня писать эти письма, убедить колеблющихся в том, что душа продолжает жить и сознавать и после той телесной перемены, которую вы называете смертью. Многие думают, что они верят, но не всегда эта вера оказывается настоящей. Если бы мне удалось дать почувствовать свое присутствие — как живой сущности — в этих письмах, это укрепило бы сознание бессмертия у тех, которые прочтут их.
Наш век продолжает быть материалистическим. Большинство не чувствует никакого реального интереса к жизни по ту сторону могилы. Но все люди рано или поздно перейдут сюда, и, может быть, некоторые из них найдут перемену менее трудной и менее страшной благодаря тому, что я передал им. Разве это не стоит тех усилий, которые делаем мы, вы и я?
|
|
|
Каждый человек, приближающийся к великой перемене, который захочет серьезно и внимательно вчитаться в эти письма и усвоить их содержание, и который не забудет его при переходе сюда — будет огражден от всякого страха.
Но вернемся к моим странствиям. Я был в Константинополе и стоял в той самой комнате, где однажды перенес замечательное переживание сотни лет назад. Я видел те же стены, я трогал их, я читал эфирную летопись всего, происшедшего внутри этих стен и мою собственную историю в связи с ними.
Я ходил по розовым садам Персии, я вдыхал аромат цветов, потомков тех самых роз, благоухание которых приводило меня в экстаз, когда я проходил по тем же самым садам, в ином теле, совершенно несходном с моей последней формой. Это благоухание заставило меня вспомнить.
И в Греции я жил, но только в ее древние дни. Что это была за раса! Я думаю, что тайной ее могущества была сосредоточенность. Весь эфир вокруг полуострова наполнен отражениями ее подвигов, ее смелой мысли и отважных действий. Старинная эфирная летопись — такой яркости, что она просвечивает сквозь позднейшие начертания; ибо то, что носит название "астральной хроники" находится всюду слоями, один над другим. Можно прочитывать любой слой, или по естественному сродству с ним, или актом сознательно направленной воли. И это нисколько не удивительнее того, что происходит в Британском Музее, когда любой из вас ходит среди миллионов томов, выбирая из них тот, который ему нужен. Самые изумительные вещи оказываются всегда очень простыми, если только владеть ключом к их тайне. Нужно признать, что много вздора было написано относительно вибраций, и тем не менее истина скрывается именно здесь. Нет дыма без огня.
В Индии я видел йогов во время медитации. Знаете ли вы, почему их особый способ дыхания влечет за собой психические результаты? Нет, вы не можете знать. Слушайте же, вследствие задержанного дыхания образуется — не знаю, могу ли я назвать это ядом? Но это нечто, что я назову ядом, действуя на психическую природу человека, изменяет ее вибрации. Вот и все. Сколько книг было написано про йогу, но кто упомянул об этом?. Обыкновенные здоровые легкие, при обыкновенном дыхании отделываются от этого яда процессами, хорошо известными физиологам; но для человека, все еще живущего в физических условиях, для того чтобы приспособить себя к психическому миру, необходимо изменение вибрации. И это изменение вибрации может быть достигнуто легким увеличением вышеупомянутого яда. Опасен ли он? Да, он очень опасен; и только для тех немногих, которые знают, как обращаться с ним, он не опаснее любого лекарства из вашей фармокопеи.
В другой раз я вам скажу и о других тайнах, которые я открыл, когда передвигался из этого мира в ваш земной мир и обратно.
Письмо 32
МОИ РЕШЕНИЯ
Я стоял ночью на крыше восточного дворца и смотрел на звезды. Тот, кто в состоянии смотреть в невидимый мир, изменив свой фокус внимания, легко поймет, как я, пользуясь противоположным процессом, могу видеть в мире плотной материи. Да, это — то же самое, только обращенное в другую сторону.
Я стоял на крыше восточного дворца и смотрел на звезды. Вблизи не было ни одного смертного. Глядя на заснувший город, я видел облако душ, стороживших его, видел посланников из другого мира, появлявшихся и снова удаляющихся. Раза два бледное испуганное лицо появлялось в этом облаке духов, и тогда я знал, что там внизу кто-нибудь умер.
Но я так нагляделся на духов с тех пор, как перешел сюда, что меня гораздо больше интересовало смотреть на звезды. Я всегда любил их, люблю и теперь. Со временем я надеюсь больше узнать о них. Пока же я не кончу этих писем, я не удалюсь из соседства земли. С такого расстояния как Юпитер я, может быть, совсем не буду в состоянии писать. Это верно, что здесь можно переноситься почти с быстротой мысли; но что-то говорит мне, что лучше на время отложить мои более далекие странствования. Возможно, что мне не захочется возвращаться назад, раз я попаду туда.
А для меня эта переписка с землей имеет большое значение. Во время моей предсмертной болезни я часто думал о том, нельзя ли будет по временам возвращаться на землю, но я не воображал ничего подобного. Я не мог себе представить, чтобы кто-нибудь, достаточно уравновешенный и достойный доверия, оказался настолько смел, чтобы помочь мне в таком опыте.
Мне было понятно, что нельзя сообщаться посредством руки человека с неподготовленным умом, если предварительно не загипнотизировать его. Нельзя также писать с помощью руки человека обыкновенного развития, так как подобный человек не может оставаться достаточно пассивным.
Говорить о том, что я видел в вашем мире с тех пор, как перешел сюда, не имеет особого значения; и я заговорил об этом только чтобы вы знали, что это возможно. Совершенно так же, как ясновидящие видят наш мир с его новыми явлениями, так же и я смотрю назад, на вашу ступень существования. Интересно жить в обоих мирах, входить и выходить из них по своему желанию. Но когда я вхожу в ваш мир, я никогда не вмешиваюсь в его дела. Вы этого не знаете, но тут такая строгая пограничная таможня между вашим миром и нашим, что путешественники не могут переносить с собой ничего — даже предрассудка.
Если бы вы перешли сюда с решением видеть только определенные вещи, вы не могли бы верно оценивать виденное. Многие после смерти перешли сюда с таким внутренним настроением и благодаря этому научились очень немногому. Только странник с раскрытой душой может делать открытия.
Я принес сюда немного решений, но они были твердо приняты:
1. Сохранить свое тождество.
2. Удерживать воспоминание о моей земной жизни и принести с собой память об этой жизни, когда я вернусь в земной мир.
3. Увидеть великих Учителей.
4. Восстановить память о моих прежних существованиях.
5. Заложить необходимые основы для полной значения земной жизни, когда я возвращусь в следующий раз.
Это звучит очень просто, не правда ли? И мне уже многое удалось сделать в этом направлении; но если бы во мне не были ясно составлены эти намерения, я достиг бы очень немногого.
Единственная грустная сторона смерти в том, что заурядный человек научается так мало от нее. Только уверенность в том, что цепь земных жизней почти беспредельна, дает утешение; я знаю, что можно не спешить, что все звенья в цепи жизней — как бы они ни были малы — располагаются на своих неизбежных местах, и что цепь эта являет собой круговое движение — символ вечности.
И мне часто кажется, что большинство человеческих душ расточают свои жизни по сю сторону так же бесплодно, как они это делают по ту сторону. Но это только кажется, благодаря неполноте моего знания.
Рассматриваемые с высоты звезды, куда я все же надеюсь подняться со временем, все эти плоские пространства в общем рисунке жизни сгладятся на расстоянии, и вся картина может принять перспективу такой красоты, о какой я и не мечтал, когда сам был лишь крошечным пятнышком на этой картине.
Письмо 33
ПЕРЕХОД ЛЯЙОНЕЛЯ
Я потерял моего маленького Ляйонеля. Он пошел — не хотелось бы сказать по дороге всякой плоти; вернее сказать — по дороге всех духов, которые рано или поздно совершают свой возвратный путь на землю.
Я узнал от Учителя, что тяга к земле моего мальчика будет скоро удовлетворена, что он будет направлен в семью, где его исключительные творческие способности найдут благоприятную почву. Я узнал, что нужная связь взаимной любви была уже завязана между Ляйонелем и его будущей матерью, а его будущий отец, инженер, даст ему с раннего детства ту помощь, которая поможет развить заложенные в нем способности до полного расцвета. Мне было разрешено сообщить об этом Ляйонелю, и я стал искать его.
Я застал его в нашем любимом убежище, в хижине на берегу ручья, у подножия лесистого холма, о котором я упоминал в одном из моих писем. Он был очень задумчив.
Я подождал, пока мальчик не раскрыл глаза и не взглянул на меня. Когда я сообщил ему о скорой перемене, ожидающей его, он пришел в такой восторг, который очень ясно напомнил мне, что я все еще человек. Мне вдруг стало грустно и обидно, что мой мальчик, которого я так полюбил, хочет уйти от меня по доброй воле. Но так как воля действительно свободна, я не стал делать никаких усилий, чтобы удержать его. Хотя по форме все еще юный — он не успел вырасти в этом мире с тех пор, как появился сюда ребенком — в мыслях своих он был не менее зрелый, чем я.
— Подумайте только, — радостно заговорил Ляйонель, — когда вы вернетесь, я буду старше вас! И как хорошо, что мой будущий отец может научить меня. Но когда я вырасту, я сам открою много вещей, которые для него неизвестны. Вы помните ту машинку, которую я устроил в мире первообразов? Когда я вернусь на землю, я осуществлю ее. Вы ведь помните, как она двигалась с помощью электричества из моих пальцев?
— А если кто-нибудь другой изобретет ее раньше тебя? — спросил я. — Не хочешь ли, я наложу зарок вокруг твоего образца, чтобы никто не мог трогать его?
— А вы можете сделать это?
— Думаю, что могу.
— В таком случае, отправимся сейчас же туда и сделаем это немедленно! Я ведь очень скоро могу покинуть этот мир!
Мне показалась очень забавной эта поспешность Ляйонеля. Мы направились в "мир первообразов", и я провел запретный круг вокруг его машины — зарок, который, надеюсь, будет охранять ее, пока Ляйонель не предъявит на нее свои права.
Что такое вдохновение? Что есть гений и его изобретения? Люди на земле мало понимают значение этих слов. Возможно, что знаменитая поэма была пропета нашим любимым поэтом до его рождения. Возможно, что великое изобретение пребывало в мире первообразов, защищенное запретным кругом, пока его творец вырастал на земле до возмужалого возраста, до возможности предъявить право на свое собственное духовное творчество. Возможно, что когда двое изобретают одно и то же одновременно, один из них присвоил себе идею другого, которую этот другой оставил за собой, возвращаясь в земной мир. А может быть и так, что оба заимствовали в невидимом мире создание третьего человека, все еще ожидающего рождения на земле.
Когда я в следующий раз увидел Учителя, я спросил его, может ли душа Ляйонеля возвращаться в наш мир до своего рождения на земле.
— Если бы это была душа Адепта, это было бы возможно, — последовал ответ, — но для души, даже высоко развитой, это невозможно, пока она не достигнет ступени Адепта.
— Но ведь живущие на земле люди переходят же сюда во сне?
— Да, но когда душа спускается в материю, готовясь к новому рождению.. она вступает в то, что вы называете потенциальностью, и все ее силы нужны для великого усилия, чтобы сформировать новое тело и приспособить его. После рождения, когда глаза уже раскрылись, и легкие расширились для принятия воздуха, задача становится уже легче, и тогда возможно, что не вполне израсходованная энергия сможет перекинуть мост через отделяющую оба мира пропасть. Но, — продолжал он, — те, которые готовятся стать матерями, нередко смутно чувствуют, какой душе они дадут приют. Если они даже не сознают всего значения того чуда, которое совершается через них, у них бывают странные сны и видения,которые можно назвать прозрением в прошлые воплощения нерожденного ребенка. Они видят неведомые страны, в которых зарождающееся в них существо жило в прошлом; они испытывают желания, в которых сами не могут отдать себе отчета — отражение желания, которое не более, как скрытое влечение нерожденного; они испытывают непонятные страхи, которые не более, как отголоски его прежних страхов и недугов. Мать, которая питает действительно великую душу, может в течение этого периода созидания сама вырасти духовно в такой мере, которая намного превышает ее собственные нормальные возможности. Тогда как мать нерожденного преступника испытывает нередко такие странные извращения, которые совсем не соответствуют обыкновенному настроению ее души. Если бы женщины были достаточно сознательны и осведомлены, они могли бы по своим ощущениям и мыслям судить о том, какого рода души готовятся стать их детьми; зная это, они могли бы подготовить себя для соответствующего руководства своих детей. Требуется больше знаний, как тут, так и везде.
Таким образом, и по случаю перехода Ляйонеля, я научился кое-чему, как ежедневно учусь, благодаря моему новому опыту.
Письмо 34
|
|
|
