 |
Аргонавты посещают несчастного Финея
|
|
|
|
Много злоключений ожидало в дороге смелых путников, но из всех им было суждено выходить со славой.
В Вифинии, стране бебриков, задержал их непобедимый кулачный боец, царь Амик, страшный убийца; без жалости и стыда он повергал ударом кулака на землю каждого чужеземца. Вызвал он на бой и этих новых пришельцев, но юный Полидевк, брат Кастора, сын Леды, сразил могучего, проломив ему висок в честной схватке.
Яростная буря однажды носила корабль по волнам и чуть не сокрушила его о скалы, но встал Орфей и божественным пением успокоил бешеные волны.
Наконец Линкей завидел далеко перед собою в лиловатой мгле освещённые солнцем берега Фракии. Мореплаватели двинулись к ним, чтобы, вытащив на берег корабль, осмотреть повреждённое волнами днище, добыть припасов и свежей воды.
Подплыв к берегу, путники разглядели недалеко от воды белый каменный дом. Он был красив и обширен, но печать запустения лежала на нём. Не было видно снующих во дворе рабов, никто не собирал виноградных гроздьев, висящих на лозах, даже тропинка к колодцу заросла от конца до начала колючими травами — остролистом и акантом.
В недоумении приблизились аргонавты к дому. И вот навстречу им вышел, опираясь на посох, слепой старик. Он торопился к гостям, но был так худ и слаб, что еле держался на ногах.
Едва выйдя из дверей, он опустился на траву, окончательно изнемогая.
Люди смелые и благородные всегда с великим почтением и любовью взирают на стариков. Кто знает, может быть, годы назад этот человек, который теперь слабее ребёнка, был великим воином или славным героем? Может быть, спустя немного лет тому, кто теперь молод и могуч, самому понадобится помощь юноши?
|
|
|
Братья Бореады могучими руками бережно подняли с земли несчастного старика.
— Что с тобою, отец многих? — ласково спросил его Язон. — Поведай нам о своём несчастье. Не сумеем ли мы пособить тебе в беде?
— Горе мне, горе, чужестранцы! — плача заговорил тогда старик, и руки его затряслись. — Горе мне, ибо я — Финей, много лет бывший царём Фракии. Великие боги были милостивы ко мне: они открывали мне свои тайны, и я мог предсказывать будущее. Но я совершил великии грех: из жалости я начал предвещать людям и то, что боги хотели скрыть от них навеки. Тогда отец наш Зевс вместе с сыном своим Аполлоном страшно меня покарали. Аполлон ослепил меня. Зевс же повелел ежедневно, как только я сяду за трапезу, прилетать в мой дом страшным гарпиям. Им дозволил он съедать мою пищу всю без остатка. Я знаю, освободить меня от нестерпимых мук голода могут только смелые люди, которые приплывут сюда на корабле «Арго». Среди них будет два сына Борея — суровый Калаид и непоколебимый Зет. Не вы ли это, благородные путники? Если так, то спасите меня!
— Утешься, вещий старец! — ответил ему Язон. — Мы моряки с «Арго», а эти воины, что держат тебя под руки, — Калаид и Зет: ощупай их крылья. Мы накормим и напоим тебя: старость всегда почтенна для нас. Но расскажи нам, кто такие гарпии?
— Дети мои, дети мои! — еле слышно сказал Финей. — Не спрашивайте у меня ничего. Приготовьте пищу, и вы сами увидите, что случится…
Так и сделали аргонавты. В полуразрушенном доме Финея они уставили богатыми яствами длинный стол и уже подвели было к нему злосчастного царя, как вдруг всё вокруг наполнилось шумом и свистом крыльев. Страшные существа с прекрасными головами девушек, но с птичьими туловищами и крыльями, хрипло крича, налетели со всех сторон. От их чёрных с мертвенно-сизым отливом перьев веяло нестерпимым могильным смрадом. Жадные когти их хватали все, что стояло на столе, белые зубы терзали мясо, красные губы прильнули к сосудам. Напрасно пытались отогнать их прочь растерявшиеся аргонавты. Мгновенно покончив своё дело, девы-птицы с хохотом и визгом взвились над домом.
|
|
|
Но час расплаты настал.
Тотчас же следом за гарпиями ринулись в небо Калаид и Зет, дети ветра.
Вот, словно хищные орлы, они несутся вдаль за крикливой стаей. Вот настигают её… Блеснули бронзовые мечи…
В тот же миг, однако, всё вокруг засверкало многоцветным блеском. Красные, синие, зелёные лучи перепутались в небе и отразились на облаках.
Это богиня радуги Ирида примчалась с Олимпа на своих пёстрых крыльях. Она принесла гарпиям повеление Зевса никогда больше не возвращаться к Финею. Муки несчастного кончились.
Мгновенно повернули обратно буйные крылатые Бореады и прилетели во Фракию, в тот дом, где впервые за много лет старец Финей спокойно вкушал приготовленную путниками пищу. Со слезами благодарности на глазах старик прорицатель уже предсказывал Язону многое из того, что ожидало аргонавтов в будущем. Мудрые и вещие советы давал он смелым странникам, а пуще всего заклинал их, прибыв в Колхиду, обратиться с мольбами к златокудрой, рождённой морской пеной богине любви и красоты Афродите.
— Только она одна, — сказал Финей, — властна помочь тебе сын Эсона, в трудном и славном деле твоём!..
Вскоре простились с фракийским царём аргонавты, и снова тёмные волны начали, шипя, рассыпаться перед острым носом «Арго». Старец же долго стоял на берегу, впивая полной грудью чистое дыхание моря, слушая, как постепенно замирают вдали невыразимо прекрасные звуки струн Орфея.
Симплегады
День, другой, третий скользил над просторами Пропонтиды белый парус «Арго». К исходу третьего дня услышали герои впереди тяжёлый шум и плеск. То доносился до них как бы гул мощного прибоя, то словно ревела буря или падал в пропасть гигантский водопад, то раздавались короткие страшные удары грома.
Встав во весь рост на носу, сдвинув брови, зорко вглядывался в волны дальнозоркий Линкей. Вдруг, словно увидев нечто небывало страшное, он закрыл глаза руками. Что же открылось ему вдали?
Там впереди, как раз на пути легкокрылого судна, море кипело, бурлило и пенилось. Две огромные скалы возвышались там в тумане, но то были не простые скалы, а плавучие страшные Симплегады. Эти скалы ни минуты не пребывали в покое. Они то отходили одна от другой, и тогда море между ними становилось обманчиво гладким и спокойным. То внезапно страшные утёсы начинали стремиться друг к другу. Всё быстрее и быстрее неслись они, раскачиваясь на яростных волнах, всё сильнее ревела и клокотала пучина вокруг них. Наконец с неистовым грохотом, в облаке водяной пыли, вздымая до неба пенистые космы чёрной воды, они сшибались вместе. Казалось, весь мир содрогается вокруг. Но в этот миг плавучие горы снова начинали удаляться в разные стороны. Страшно было издали глядеть на это чудо; между тем нельзя было проплыть на восток, не пройдя меж ними.
|
|
|
Замедлили аргонавты бег судна и стали держать совет.
— Вспомните, что сказал нам вещий Финей! — заговорили некоторые из них. — Прежде чем пытаться проскользнуть между роковыми утёсами, должно пустить в эту теснину белого голубя, любимую птицу Афродиты. Пролетит голубь — промчится вслед за ним и «Арго». Погибнет крылатый разведчик — лучше выждать тогда иного, благоприятного времени.
Гребцы налегли на тяжёлые весла. Тифий вцепился в кормило, и жилы на лбу у него надулись от тревожного напряжения. Вот Линкей выпустил из клетки серебристо-белого голубка. Снежной пушинкой проскользнула птица в воздухе, ринулась в чёрную бездну между разошедшихся в стороны скал и в тот же самый миг, когда они уже мчались друг на друга, молнией пронеслась меж них. С тяжким грохотом сшиблись утёсы. Но голубь уже опередил их.
Вот он несётся назад к «Арго», вот садится на мачту… о, счастье! Только одно-единственное перо из хвоста вырвали у него плавучие горы. Значит, нельзя терять ни минуты…
Линкей на носу, Тифий за рулём, а все остальные герои пенят воду шумными вёслами. Вихрем летит «Арго» в мрачное ущелье, а скалы, покачиваясь в тумане, уже начинают сближаться. Одна волна влечёт «Арго» вперёд, другая отбрасывает его назад. Бурное течение кружит ладью в водовороте… Как быть, что делать? Скалы вот-вот столкнутся. Солёный пот и солёная вода струятся по лицам героев. Гибель, гибель…
|
|
|
Но Тифий, кормчий, налёг на руль. В тумане и брызгах вдруг померещилась ему богиня Афина-Мудрость. Одной рукой, почудилось ему, она слегка коснулась скалы, другой — кормы судна. Точно стрела, прянул вперёд «Арго». Пенные гребни обрушились на него. Раздался грохот, какого не выдержать уху простого смертного. Но скалы опоздали столкнуться. Только одну доску из корабельного руля вырвали они, растёрли в щепки и начали расступаться в стороны.
Когда же гребцы, переведя дух, подняли вёсла, чтобы оглянуться назад, вдали за кормой они увидели только тихий пролив между двух неподвижных рядов утёсов. Так сбылось веление богов: если хоть один корабль пройдёт между Симплегадами, их роковое движение должно прекратиться навеки…
Солнце садилось позади мрачных скал. Весёлые чайки, розовые от его лучей, кувыркались в лазурной бездне неба. Аргонавты утёрли потные лица и, славя богов, двинулись дальше в широкий простор Понта Евксинского, того моря, которое много лет спустя люди назвали морем Чёрным.
|
|
|
