Ньюс-омбудсмены: из истории саморегулирования СМИ

Юрий ЛУЧИНСКИЙ

В последнее время слово «омбудсмен» все чаще появляется в отечественных СМИ. Причем контекст его употребления настолько различен, что требует специального пояснения, тем более, что институт так называемых ньюс-омбудсменов имеет прямое отношение к журналистике.Обратимся к словарю. Слово «омбудсмен» пришло из шведского языка. Его первоначальное значение — «человек, следящий за тем, чтобы снег, лед и мусор убирались с улиц, и чтобы дымоходы были прочищены».1 И неудивительно, что первые омбудсмены появились именно в Швеции еще в 1809 году. Это были лица, назначаемые правительством или парламентом для разбора жалоб на действия государственных учреждений. Швеция стала и одной из первых стран в Европе, которая занялась проблемами саморегулирования прессы, учредив в 1916 году «Шведский совет прессы» или «как был он назван — «Совет Чести». Это был способ для прессы проверить то, что называется самодисциплиной. В 1969 году этот Совет прессы назначил своего собственного омбудсмена».2

В США проблема саморегулирования прессы особенно остро встала в середине 1940-х годов, когда под патронажем Роберта Хатчинса, президента Чикагского университета, практически одновременно работали две исследовательские группы, объединившие ведущих специалистов в области философии, права, социальных наук и теории массовых коммуникаций. Их деятельность пересекалась, так как ряд ученых был задействован сразу в двух проектах. Первый проект, получивший название «Комитет по созданию мировой конституции», в большей степени остался фактом истории своего времени, хотя знаменитое радиовыступление самого Хатчинса по NBC об опасности использования атомного оружия получило широкий резонанс.

Результаты второго проекта, получившего название «Комиссия по свободе прессы» или «Комиссия Хатчинса», не только легли в основу теории социальной ответственности прессы, но и послужили важным стимулом для формирования идеи саморегулирования прессы. Как известно, финансирование работы «Комиссии Хатчинса» взял на себя Генри Люс, владелец журналов «Time», «Life» и «Fortune». Генри Люс опасался наметившейся тенденции вмешательства правительства в дела прессы, чрезмерной концентрации масс-медиа в руках магнатов, а также безответственности в поведении журналистов и владельцев СМИ. А потому в 1943 году он выделил 215 000 долларов на «Комиссию по свободе прессы», возглавляемую его бывшим однокурсником, и более трех лет терпеливо ждал результатов ее деятельности. Работа комиссии, в состав которой входили такие авторитетные специалисты как Гарольд Ласуэлл, Рейнхолд Нибур, Ллевелин Уайт и другие, проходила в ожесточенных дискуссиях, суть которых можно свести к двум основным подходам к проблеме свободы прессы. Идеологом одного из них выступил профессор философии Гарвардского университета Уильям Хокинг, сделавший акцент на моральную сторону проблемы, а идеологом второго — автор знаменитой работы «Свобода слова» Закэриа Чефи, сделавший акцент на правовую сторону проблемы. Итогом деятельности комиссии стал доклад, опубликованный 26 марта 1947 года. Одним из его основных выводов стало следующее положение: «Если современное общество нуждается в большом количестве средств массовой информации, если СМИ в результате концентрации приобретают такую силу, что становятся угрозой для демократии, если демократия не может решить эту проблему путем демонополизации — то средства массовой информации или будут контролировать себя сами, или будут контролироваться государством. Если они будут контролироваться государством, то мы утратим нашу основную защиту от тоталитаризма и сделаем большой шаг по направлению к нему».3

Выводы Комиссии Хатчинса были встречены журналистским сообществом с большой долей скепсиса и подверглись жесткой критике. Но со временем идея саморегулирования средств массовой информации нашла понимание и к концу 1960-х годов стала реализовываться в США на практике. В 1967 году, опередив Швецию, американцы создали институт омбудсменов для СМИ — первый ньюс-омбудсмен был назначен в Луисвилле, штат Кентукки, в газетах «The Courier-Journal» и «Louisville Times». Чуть позже в том же 1967 году свой ньюс-омбудсмен появился и в газете «The Washington Post». В Канаде впервые институт омбудсменов ввела в 1972 году газета «The Toronto Star».

Дать точную статистику по количеству ньюс-омбудсменов в мире в настоящее время сложно, но приведем некоторые данные. «Сегодня в полную силу работают 37 омбудсменов в США, 7 — в Канаде и, по меньшей мере, 12 — в Бразилии, Японии, Испании, Израиле, Англии, Венесуэле, Парагвае, Южной Америке и Франции».4 Особое положение ньюс-омбудсменов — в Японии, где эта «концепция существовала намного раньше. В 1922 году газета «Asahi Shimbun» в Токио создала комитет для получения и изучения жалоб читателей. В 1938 году другая массовая газета Токио — «Yomiuri Shimbun» основывает комитет для контроля за качеством газеты. В 1951 году он превратился в комитет омбудсменов, который сегодня принимает жалобы читателей относительно газеты и ежедневно встречается с редакторами».5

Так что же такое ньюс-омбудсмен (встречаются также термины «пресс-омбудсмен», «газетный омбудсмен», «омбудсмен по делам прессы»)? Ньюс-омбудсмен — авторитетный специалист, работающий в СМИ для обеспечения независимой экспертизы текстов и передач. Он рассматривает жалобы читателей, слушателей и зрителей относительно точности, качества и подачи информации или комментария в медиа. Как правило, он имеет свою колонку или передачу, в которой объективно отстаивает интересы либо аудитории, либо журналистов (в зависимости от справедливости или несправедливости претензий). Он также рассматривает и решает в досудебном порядке жалобы, которые в противном случае могли бы вылиться в дорогостоящие судебные процессы. Считается, что «омбудсмен помогает объяснять публике процесс формирования новостей — процесс, который часто таинственен и, поэтому, подозрителен с точки зрения читателей».6

Интересно обратиться к мнению о специфике работы омбудсмена бывшего редактора американской газеты «Oregonian»: «Даже мой собственный более чем 20-летний опыт журналиста, редактора и издателя так и не подготовил меня к тому потоку заявлений, жалоб и критики, который хлынул на меня, когда я стал первым омбудсменом в истории моей газеты, «Орегонеан». Мои новые служебные обязанности предусматривали то, что должен делать любой газетный омбудсмен в Соединенных Штатах. Я должен был выслушивать претензии от читателей и удовлетворять их теми или иным средствами, не покидая отдела новостей. Это означало, что я должен был передавать эти претензии журналистам и редакторам в виде служебных записок, а также периодически готовить критические материалы о работе газеты. В мои обязанности также входила подготовка еженедельного обзора претензий читателей и других вопросов, связанных с журналистским качеством публикуемых газетой материалов. Иногда в своих обзорах я критиковал «Орегонеан», а иногда защищал газету от критики читателей. Обычно по понедельникам я принимал от 20 до 40 телефонных звонков от читателей. За неделю набирались десятки писем, факсов и читательских посланий по электронной почте. За два года пребывания в должности представителя читателей я выслушал больше критики и претензий в отношении нашей газеты и американской журналистики в целом, чем за 20 лет предыдущей работы. Другие омбудсмены говорили мне то же самое. Редакторы, которые думают, что они могут сами выслушивать претензии читателей или зрителей, не назначая для этого специального сотрудника, просто обманывают себя».7

Примечания

1 Nauman A.C. News Ombudsmanship: Its History and Rationale // Organization of News Ombudsmen (June, 1994).

2 Соболь И. Саморегулирование средств массовой информации: британский опыт // Organization of News Ombudsmen (2003).

3 Commission on Freedom of the Press, A Free and Responsible Press: A General Report on Mass Communications — Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. Chicago: University of Chicago Press, 1947. P.5.

4 Соболь И. Там же.

5 Organization of News Ombudsmen (2004).

6 Organization of News Ombudsmen (2004).

7 Колдуэлл Б. Ответственность и подотчетность средств массовой информации // Issues of Democracy (in Russian), February 1997.

Алена СОПИНА