Об одной карадагской легенде

«Природа не для всех очей
Покров свой тайный поднимает.
Мы все равно читаем в ней,
Но кто, читая, понимает?»

Д.В.Веневетинов (1805 – 1827)

Наш рассказ о Карадаге будет сухим и излишне наукообразным, если мы не коснемся волнующей умы многих поколений романтиков темы «морского змея».

Строго говоря, криптозоология (от греч. «kryptos» – «скрытый, тайный»), задачей которой является сбор сведений о подобных легендарных существах, а предметом – их изучение, – неакадемическое направление в науке, и на Карадаге криптозоологические исследования никогда не проводились и не планируются. Однако и обойти тему морского змея совсем тоже нельзя. Дело в том, что Карадагский заповедник волею судеб оказался причастен к его поискам. Присущий Карадагу ареол академизма в данном случае оказал медвежью услугу. Вокруг темы возник нездоровый ажиотаж, а один «краевед» недавно издал даже тысячным тиражом книжечку о «черноморском змее» и… русалках в Крыму (!), где некие двадцатилетней давности события, произошедшие на Карадаге, используются в качестве доказательной базы, и как бы подтверждают a priori подлинность остальных перечисляемых «фактов» (на грани клиники). Именно поэтому мы сочли возможным высказаться на страницах путеводителя по существу вопроса, подойдя к проблеме с научной точки зрения. Тем более, что непознанное волнует карадажцев так же, как и всех прочих граждан, и редкий посетитель заповедника не задает сопровождающим вопроса о самочувствии «карадагского чудовища».

Действительно, некое исполинское змееподобное существо, обитающее в омывающих Восточный Крым водах и питающееся дельфинами, упоминается не только в древних мифах и легендах, но также и в исторических документах. В анналы оно вошло под именем «карадагского гада». Оказывается однако, что, если отбросить свидетельства впечатлительных писателей и граждан, охочих до сенсаций, остаются лишь единичные заслуживающие упоминания факты. Так, в 1921 году феодосийская газета писала о том, что в районе Карадага объявился огромный змей, на поимку которого была отправлена рота красноармейцев. Попытки разыскать и «растрибуналить» гигантского гада успехом, впрочем, не увенчались. М.А.Волошин послал вырезку из газеты М.А.Булгакову. Считается, что именно этот курьезный эпизод подвиг Булгакова на написание повести «Роковые яйца», речь в которой идет, правда, совсем о других гадах.

Также в краеведческой литературе широко растиражированы две относящиеся к концу 1990 и началу 1991 года находки дельфинов-афалин со странными травмами в донных сетях, установленных в нескольких милях от берегов Карадага. В одном случае складывалось впечатление, что брюхо дельфина было вырвано вместе с ребрами одним укусом – сквозь страшную рану просматривался позвоночник, во втором – на голове погибшей особи имелись полукруглые вырезы, напоминающие следы челюстей хищника.

Общий вид дельфина (по: П.Г. Семеньков, 1994). Рисунок выполнен со слов рыбаков художником С.Кветковым – жителем поселка Карадагского заповедника.

Голову последней «жертвы морского змея», хранившуюся в холодной комнате Карадагского филиала Института Биологии Южных Морей, между прочим, видел еще в начале августа 1991 года известный крымский географ А.В.Ена, сделавший эскизы и любопытные дневниковые записи. По его расчетам, ширина пасти гипотетического хищника достигала всего 15 см, поэтому нельзя исключать, что труп дельфина объели мелкие черноморские акулки – катраны. Правомочна и другая версия – животное попросту угодило под винт моторной лодки. На эти размышления наводят ровные края ран. Времена стояли суровые, электричество отключали, холодильник однажды вышел из строя, что закономерно повлекло за собой гибель для науки упомянутого артефакта, так и не дождавшегося, пока им заинтересуются специалисты-океанологи… Сведения об этих странных находках опубликованы бывшим директором Карадагского отделения Института Биологии Южных Морей П.Г.Семеньковым в первом номере «Геологического журнала» за 1994 г.

Страница полевого дневника А.В.Ены с эскизом головы дельфина (приводится с любезного разрешения А.В.Ены)

Сказать что-то определенное по поводу первой жутковатой находки мы и вовсе не можем. Но характер травмы заставляет вспомнить о редких случаях заходов из Средиземного моря опасных хищников – голубой акулы и рыбы-молот. И такое до сих пор случается, хотя это и трудно осознать. Кто сейчас способен поверить, например, что близ берегов Карадага отмечали экзотическую меч-рыбу и даже находили ее икру? Между тем, это научный факт.

Однако североамериканские зоологи пошли еще дальше. В 1995 году двое канадских океанографов – доктор Эдвард Бусфилд (Королевский музей Онтарио, Торонто) и профессор Поль Ле Блон (Университет Британской Колумбии, Ванкувер) – в апрельском выпуске научного журнала «Амфипацифика» описали из фьордов Британской Колумбии (тихоокеанское побережье Канады) новый для науки крупный вид животных – кадборозавра, который отнесли к плезиозаврам (группе высокоспециализированных морских рептилий, вымершей в мезозойскую эру). Имя свое «завр» получил по наименованию морского залива Кадборо, где якобы наблюдался чаще всего. Сообщение вызвало фурор в СМИ. В газетах, подхвативших сенсацию, существо тут же легкомысленно окрестили «Кедди», а местные экологи потребовали от правительства незамедлительного принятия мер для обеспечения надлежащей охраны столь редкостного, и очевидно, уязвимого вида. Кадборозавр, если верить свидетельствам очевидцев, как две капли воды похож на черноморского «змея», но питается, в отличие от нашего «пожирателя дельфинов», рыбой, хотя, указывается, что наблюдались вроде бы и попытки его охоты на морских птиц. За основу описания, помимо индейского фольклора и многочисленных свидетельств очевидцев, которым якобы «посчастливилось» встречать это существо, были взяты фотографии скелета (предположительно принадлежащего молодой особи Кедди), извлеченного китобоями из желудка кашалота, загарпуненного близ островов Королевы Шарлотты в июле 1937 года.

Первая страница описания кадборозавра (вверху) и пример реакции ученого сообщества на эту публикацию (внизу). Источники любезно предоставлены в наше распоряжение А.М.Бауэром (США)

Увы, специалисты-герпетологи не могут разделить оптимизм канадских коллег-весельчаков. Описание кадборозавра выполнено с грубыми нарушениями Международного кодекса зоологической номенклатуры, соблюдение которого при описании новых таксонов является строго обязательным. Фотография, не подкрепленная музейным экспонатом, не может быть использована в качестве типового экземпляра при описании новой формы жизни. Основная загвоздка в нашем случае – отсутствие материальных свидетельств, однозначно подтверждающих существование живого динозавра. Костяк странного животного, сохранявшийся китобойной компанией на протяжении трех недель, затем бесследно исчез! Несмотря на то, что к нему проявляли интерес сотрудники нескольких музеев, он не попал в музейные коллекции и не был внесен в их каталоги. Качество же старых фотографий оставляет желать лучшего, и трактовать запечатленное на них можно по-всякому... По мнению крупного американского герпетолога Аарона Бауэра и канадского зоолога Энтони Расселла, обнаруживших в описании Кедди множество несуразиц, в действительности китобои имели дело с полупереваренными останками гигантской акулы – безобидного исполинского планкотонофага, обычного в высоких широтах.

«Кедди» – крупный морской криптид. Вверху – рисунок скелета неизвестного существа, выполненный по фотографии G.V.Boorman; внизу – реконструкция (приводится по: Bousfield E.L. & LeBlond P.Y., 1995).

Резюмируем сказанное выше. Критическое отношение официальной науки к подобным «открытиям» не является проявлением ученого снобизма либо попыткой замолчать действительные факты. Не вызывает сомнения, что глубины Мирового Океана продолжают хранить немало тайн. Автор был бы рад поддержать энтузиастов «Кедди» в числе первых. Однако нужны однозначные факты, подтверждающие его существование. Лучше всего – целый экземпляр или хотя бы часть тела. На первых порах было бы довольно и качественного снимка (что в эпоху цифровой фотографии представляется делом не столь уж и сложным). Но их попросту нет! Существо появляется и исчезает столь внезапно, что никто не успевает и затвором щелкнуть…

Легенды же и мифы сами по себе не могут стать прочной основой для научных заключений, хотя надо признать, что в отдельных случаях основной метод криптозоологов работает. Приведем несколько свежих примеров. В 1987 году из Новой Зеландии был описан самый крупный (величиной с небольшую кошку!) вид ящериц-гекконов, ранее известный лишь из маорийского фольклора. При разборе старых коллекций Музея Естественной истории в Марселе обнаружилось отличной сохранности чучело этой ящерицы, которое по сей день остается единственным (к сожалению, геккон-исполин к этому времени уже успел вымереть в числе других представителями уникальной новозеландской фауны). Из маленького Вьетнама в начале 1990-х годов были описаны два новых крупных вида копытных, причем один из них – спиралерогий бык – до сих пор известен по одному черепу, в костях которого сохранилась ДНК, что и позволило сделать описание вполне достоверным. А в 2010-м в Ньянме нашли новый крупный вид обезьян. Также недавно, в 2009 году, на Филиппинах был обнаружен двухметровый растительноядный (!) варан, до сих пор умудрявшийся не попадаться на глаза исследователям, но отлично известный местным охотникам. Его близкий родич – комодосский варан – также найден сравнительно недавно – в 1914 году. Эта крупнейшая из ныне живущих ящерица, нападающая на буйволов, была обнаружена совершенно случайно голландским авиатором, совершившим вынужденную посадку на острове Комодо. Сбивчивым рассказам пилота, как водится, сперва не поверили, сочтя бредом, вызванным пережитым потрясением. Между тем, драконы Зондских островов были хорошо известны средневековым китайским и арабским мореплавателям и упоминаются в «Путешествиях Синдбада-морехода». В 1998 году, также в Индонезии, неподалеку от острова Сулавеси был открыт новый вид кистеперой рыбы (латимерии) – в 10 тысячах километров от Коморских островов, где это «живое ископаемое», находка которого повлекла за собой переворот в палеонтологии, было впервые найдено за полстолетия до этого. Индонезийские рыбаки столетиями промышляли латимерию, и мысль о том, что она до сих пор не известна науке, если и возникала, то не портила никому аппетита.

Однако людская фантазия поистине неудержима, и эволюция за ней не поспевает. Знакомясь с фольклорными источниками, обычно все же приходится делать поправку на символичность мышления народов, стоящих на определенной ступени развития. В конце концов, никому ведь не приходит в голову искать биологическое соответствие Минотавру либо грифону – аллегориям, существующим лишь в человеческом воображении…

Что же касается ходовых в южных областях России и Украины, включая Крым, рассказов об огромных наземных змеях, то их корни для нас очевидны, а происхождение не вызывает и тени сомнения. В данном случае речь может идти только об очень крупных представителях известных видов пресмыкающихся. Главный кандидат в исполинские «удавы» – крупный и агрессивный желтобрюхий полоз. У нас он достигает общей длины 1,9 – 2,2 м, а на юге Европы добывали и почти трехметровых змей. Влияние возрастающего антропогенного пресса на популяции пресмыкающихся проявляется прежде всего в уменьшении средних и максимальных размеров животных. У рептилий, жизнь которых и без того полна опасностей, попросту снижаются шансы дожить до преклонных лет – неминуемо задавят либо убьют… Да и змеиный рацион в наши дни, вероятно, не столь полноценный, как в былые года. Но в благоприятных условиях долгоживущие виды рептилий могут достигать внушительных размеров, значительно превосходящих «стандарт». Ведь в отличие от млекопитающих, рост у холоднокровных животных продолжается на протяжении всей жизни. Приведем один пример. В 2002 году молодым герпетологом Еленой Свириденко на пустыре возле Алушты была добыта змееподобная ящерица желтопузик с длиной тела больше 80 см, что превышает норму в 2 раза! Тело животного (толщиной с мужское запястье) сплошь покрывали шрамы – следы встреч с хищниками либо с человеком; вследствие давнишнего удара был деформирован череп, отсутствовала часть хвоста. Останься хвост неповрежденным, общая длина ящерицы превысила бы 2 м! Надо сказать, что эта особь, возраст которой, несомненно, исчислялся несколькими десятками лет, производила качественно иное впечатление, нежели его менее удачливые соплеменники. И это был желтопузик – животное незлобивое и даже пугливое. Но нетрудно представить, какой шок способно вызвать внезапное появление едва ль не трехметрового полоза, движущегося с большой скоростью навстречу человеку и со свистящим шипением бросающегося в лицо! Ныне особи таких размеров встречаются крайне редко – одна на несколько тысяч. Но в прежние времена, когда Крым был сравнительно мало освоен, их, безусловно, было больше, и они попадались на глаза чаще, вселяя ужас в души местных жителей и порождая легенды. Ныне зоологам остается лишь надеяться, что эдакие «монстры» могли сохраниться в самых глухих малолюдных уголках, например, кое-где на Керченском полуострове и восточной части Горного Крыма.

Есть ли хотя бы малейшая надежда обнаружить новый вид животных в таком густонаселенном районе как Крым или возле его берегов? Безусловно. Наше знание об окружающем мире не является окончательным и никогда таковым не будет. В полной мере это касается и так называемых «досконально изученных» территорий. История стационарных научных исследований на Карадаге насчитывает больше века. Но точка в исследовании этой небольшой территории не поставлена. Как и прежде, Карадаг продолжает радовать исследователей открытиями. Ежегодно ученые обнаруживают на Карадаге новые для Крыма, а иногда и для науки виды грибов, растений и животных – прежде всего клещей, пауков, насекомых… Но сказанное в полной мере касается и относительно крупных, позвоночных животных. Некоторые виды, находясь в напряженных экологических условиях (например, на периферии своих ареалов), ведут образ жизни настолько скрытный, что могут быть обнаружены лишь очень везучим профессионалом. Вдобавок их численность зачастую бывает подвержена значительным флуктуациям от года к году и временами сокращается до единиц. И всегда очень мешают делу тесные рамки собственных представлений и своего рода самогипноз, неминуемо возникающий, когда на слуху авторитетные высказывания именитых предшественников. В качестве примера можно привести лягушку чесночницу. В то время как о причинах ее вымирания в Крыму писались трактаты, она преспокойно продолжала нереститься прямо в поселке заповедника, а те сравнительно непродолжительные периоды в середине лета, когда пересыхающие пруды превращаются буквально в суп из гигантских головастиков, почему-то оставались незамеченными. Выдающийся герпетолог Н.Н.Щербак написал в 1960 году: «Слухи об обитании геккона в дубово-можжевеловых лесах Крыма, по всей видимости, не соответствуют действительности». И только спустя 40 лет выяснилось, что эта голосистая ящерица на отдельных участках Южнобережья является наиболее многочисленным видом пресмыкающихся, а на Карадаге обитает в немалом числе в каких-то пяти минутах ходьбы от корпусов заповедника. Неожиданно, точно чертик из табакерки, «выскочила» в унылых степях близ Феодосии небольшая змейка – медянка, никем из зоологов за более, чем двухсотлетнюю историю изучения крымской фауны, в этом районе не отмечавшаяся. Крупнейшая двупароногая многоножка фауны Украины, судя по всему, прибывшая в Таврику «зайцем» из Малой Азии еще в античные времена, стала известной ученым лишь в 2007 году, а до этого «скрывалась» в черте Севастополя, неподалеку от центра города. И таких примеров множество! А ведь крохотный Крым, казалось бы, исхожен поколениями естествоиспытателей вдоль и поперек… Далеко не все виды обнаружены, не все природные закономерности вскрыты наукой. Рельеф, климат, ландшафты, растительный покров, фауна – все вовлечено в непрерывную череду изменений. Тем более зыбки научные концепции, объясняющие происходящие в природе процессы. Пожалуй, единственно, что не вызывает сомнения – так это то, что самые захватывающие открытия предстоят тем, кто придет после.

О.В.Кукушкин, научный сотрудник отдела изучения биоразнообразия и экологического мониторинга