 |
О депутатах или представителях
|
|
|
|
Как только служение обществу перестает быть главным делом граждан и они
предпочитают служить ему своими кошельками, а не самолично, - Государство
уже близко к разрушению. Нужно идти в бой? - они нанимают войска, а сами
остаются дома. Нужно идти в Совет? - они избирают Депутатов и остаются дома.
Наконец, так как граждан одолевает лень и у них в избытке деньги, то у них,
в конце концов, появляются солдаты, чтобы служить отечеству, и
представители, чтобы его продавать.
Хлопоты, связанные с торговлей и ремеслами, алчность в погоне за
наживою, изнеженность и любовь к удобствам - вот что приводит к замене
личного служения денежными взносами. Уступают часть своей прибыли, чтобы
легче было ее потом увеличивать. Давайте деньги - и скоро на вас будут цепи.
Слово финансы - это слово рабов, оно неизвестно в гражданской общине. В
стране, действительно свободной, граждане все делают своими руками - и
ничего - при помощи денег; они не только не платят, чтобы освободиться от
своих обязанностей, но они платили бы зато, чтобы исполнять их самим. Я
весьма далек от общепринятых представлений; я полагаю, что натуральные
повинности менее противны свободе, чем денежные подати.
Чем лучше устроено Государство, тем больше в умах граждан заботы
общественные дают ему перевес над заботами личными. Там даже гораздо меньше
личных забот, ибо, поскольку сумма общего блага составляет более
значительную часть блага каждого индивидуума, то последнему приходится
меньше добиваться его путем собственных усилий. В хорошо управляемой
Гражданской общине каждый летит на собрания; при дурном Правлении никому не
хочется и шагу сделать, чтобы туда отправиться, так как никого не интересует
|
|
|
то, что там делается, ибо заранее известно, что общая воля в них не
возобладает, и еще потому, наконец, что домашние заботы поглощают все.
Хорошие законы побуждают создавать еще лучшие, дурные - влекут за собою еще
худшие. Как только кто-либо говорит о делах Государства: "что мне до
этого?", следует считать, что Государство погибло.
Охлаждение любви к отечеству, непрерывное действие частных интересов,
огромность Государств, завоевания, злоупотребление Властью натолкнули на
мысль о Депутатах или Представителях народа в собраниях нации. Это то, что в
некоторых странах смеют называть Третьим сословием. Таким образом, частные
интересы двух сословий поставлены на первое и второе места; интересы всего
общества лишь на третьем.
Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по которой он
не может быть отчуждаем. Он заключается, в сущности, в общей воле, а воля
никак не может быть представляема; или это она, или это другая воля,
среднего не бывает. Депутаты народа, следовательно, не являются и не могут
являться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего не
могут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил его
непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон. Английский народ
считает себя свободным: он жестоко ошибается. Он свободен только во время
выборов членов Парламента: как только они избраны - он раб, он ничто. Судя
по тому применению, которое он дает своей свободе в краткие мгновенья
обладания ею, он вполне заслуживает того, чтобы он ее лишился.
Понятие о Представителях принадлежит новым временам; оно досталось нам
от феодального Правления, от этого вида Правления несправедливого и
нелепого, при котором род человеческий пришел в упадок, а звание человека
было опозорено. В древних Республиках и даже в монархиях народ никогда не
|
|
|
имел Представителей; само это слово было неизвестно. Весьма странно, что в
Риме, где Трибуны были столь свято чтимы, никто даже не представлял себе,
что они могли бы присвоить себе права народа, и что при столь огромной
численности населения они никогда не пытались провести собственной властью
хотя бы один плебисцит. Пусть судят, однако, о затруднениях, которые иногда
вызывает наличие такой массы народа, по тому, что случилось во времена
Гракхов (151), когда часть граждан подавала голоса с крыш.
Там, где право и свобода - все, затруднения ничего не значат. У этого
мудрого народа все было поставлено на соответствующее место; он предоставил
своим ликторам (152) делать то, что не осмелились бы сделать Трибуны; он не
опасался, что ликторы могут захотеть его представлять.
Чтобы все же объяснить, каким образом Трибуны иногда представляли
народ, достаточно постигнуть, как Правительство представляет суверен.
Поскольку Закон - это провозглашение общей воли, то ясно, что в том, что
относится до власти законодателей, народ не может быть представляем; но он
может и должен быть представляем в том, что относится к власти
исполнительной, которая есть сила, приложенная к Закону. Отсюда видно, что
если рассматривать вещи как следует, мы обнаружим, что законы существуют
лишь у очень немногих народов. Как бы то ни было, несомненно, что Трибуны,
не обладая никакою частью исполнительной власти, никогда не могли
представлять римский народ по праву своей должности, но лишь узурпируя права
Сената.
У греков все, что народу надлежало делать, он делал сам; беспрерывно
происходили его собрания на площади. Он жил в мягком климате; он вовсе не
был алчен: рабы выполняли его работу (153), главной заботой его была
собственная свобода. Не имея более тех же преимуществ, как сохранить те же
права? Ваш более суровый климат порождает у вас больше потребностей*: шесть
месяцев в году общественной площадью нельзя пользоваться; вашу глухую речь
не расслышать на открытом воздухе; вы больше делаете для вашего барыша,
нежели для свободы вашей, и гораздо меньше страшитесь рабства, нежели
нищеты.
________
* Допустить в холодных странах роскошь и изнеженность жителей Востока
|
|
|
значит пожелать наложить на себя их цепи; значит подвергнуться этому с еще
большей неизбежностью, чем они.
Как! Свобода держится лишь с помощью рабства? Возможно. Эти две
крайности соприкасаются. Все, чего нет в природе, связано с затруднениями, а
гражданское общество более, чем все остальное. Бывают такие бедственные
положения, когда можно сохранить свою свободу только за счет свободы другого
человека и когда гражданин может быть совершенно свободен лишь тогда, когда
раб будет до последней степени рабом. Таково было положение Спарты. Вы же,
народы новых времен, у вас вообще нет рабов, но вы рабы сами; вы платите за
их свободу своею. Напрасно вы похваляетесь этим преимуществом, я вижу здесь
больше трусости, чем человечности.
Всем этим я вовсе не хочу сказать, что следует иметь рабов и что право
рабовладения законно, поскольку я уже доказал противное. Я только указываю
причины того, почему народы новых времен, мнящие себя свободными, имеют
Представителей и почему древние народы их не имели. Что бы там ни было, но
как только народ дает себе Представителей, он более не свободен; его более
нет (154).
Рассмотрев все основательно, я считаю, что суверен отныне может
осуществлять среди нас свои права лишь в том случае, если Гражданская община
очень мала. Но если она очень мала, то она будет покорена? Нет. Я покажу
ниже*, как можно соединить внешнее могущество многочисленного народа с легко
осуществляемым управлением и добрым порядком малого Государства.
__________
* Именно это я и намеревался сделать на протяжении этого произведения,
когда, рассматривая внешние сношения, я добрался бы до конфедераций. Предмет
этот совершенно нов, здесь должны быть еще установлены первоначальные
принципы.
Глава XVI
|
|
|
