Специфика и многообразие демократических режимов

В исследовательской литературе уделяется недостаточное внимание концептуализации различий, имеющихся среди демократических систем. Существует огромный поток региональных исследований предпосылок и особенностей демократии (как, например, 4-томная работа американских специалистов "Демократия в развивающихся странах") (23). Есть немало работ, посвященных осмыслению процедурных и структурных особенностей демократии. Но нельзя сказать, что феномен многообразия демократических режимов пользуется на сегодняшний день широкой популярностью среди исследователей. В западной литературе еще не столь давно демократия почти исключительно ассоциировалась с ее западным, особенно американским образцом. Возможно поэтому еще нередки утверждения, что в Японии, например, демократия не привилась, что демократия не может существовать в ином, кроме западного социокультурного или экономического, контексте, что происходящие в постсоветских республиках изменения не имеют с демократией ничего общего,

Демократия, однако, весьма далека от того, чтобы представлять собой какой-либо жесткий стандарт или образец для подражания. Напротив, опыт свидетельствует, что "пересадка" демократии, ее навязывание извне без достаточного учета своеобразия страны-реципиента чаще всего оборачивается далекими от ожидаемых результатами. Навязываемая извне политическая модернизация ведет к восстановлению авторитарных или полуавторитарных режимов (24). Скорее можно полагать, что демократия представляет собой такую совокупность универсальных характеристик, которые выполняют роль своего рода рамочного устройства и достаточно свободно совмещаются с социокультурным, экономическим, географическим, историческим своеобразием различных обществ. Если это предположение верно, то опасения утратить такое своеобразие в результате адаптации демократических институтов, являются сильно преувеличенными. Восточная демократия, несмотря на отсутствие здесь индивидуализма личности, или регулярной сменяемости политических партий у власти, тем не менее остается демократией (25), т.к. содержит в себе все основные институты демократического устройства: наличие различных партий и разделения властей, независимости прессы и демократической конституции. Политические права в восточных демократиях гарантированы и закреплены законодательно, хотя и используются во многом иначе, чем на Западе.

Таким образом, в основе разделения демократических устройств лежит принцип их социокультурной уникальности, своеобразия исторического наследия. Это своеобразие накладывает глубокий отпечаток на функционирование демократических институтов. Модификация, которой в этой связи подвергаются институты, может быть весьма значительной. Наиболее характерный пример — формы разделения властей, складывающиеся в условиях президентской и парламентской форм правления. В президентской системе разделение властей между парламентом и президентом обеспечивается процедурой их раздельных выборов. Напротив, в парламентской системе всеобщим голосованием избирается только парламент. Премьер-министр избирается и может быть отозван парламентом, однако его независимость проявляется в гарантированной ему законом возможности при определенных условиях распустить парламент и назначить новые парламентские выборы. Не менее существенным может быть различие однопалатных и двухпалатных парламентов, систем выборов, типов партийных систем. Однако едва ли наличие такого рода различий может поставить под сомнение имеющиеся принципы демократического устройства.

Другой пример — различие так называемой мажоритарной и консенсусной демократий. Согласно А. Лейпьярту, демократические режимы могут быть описаны с точки зрения степени многопартийности правительственной власти (минимальное число партий, составляющих правящую коалицию парламентского большинства и т.д.). Исходя из этого критерия, мажоритарным будет считаться режим, в котором партии сменяют друг друга, а правящая коалиция формируется по принципу большинства. Наоборот, в консенсусной демократии правящая коалиция формируется на основе пропорционального представительства партий (26). Примеры мажоритарной и консенсусной демократий — соответственно Великобритания, США (Вестминстерская модель) и скандинавские страны. Специалисты выделяют три особенности консенсусной демократии, по сравнению с мажоритарной: 1) низкий уровень оппозиции имеющимся в рамках существующего государства способам и правилам разрешения конфликтов; 2) низкий уровень конфликта относительно существующей государственной политики; 3) высокая степень согласованности в проведении общественной политики (27). Согласно Лейпьярту, режимы могут различаться и по уровню централизации государственной власти — на федеральные и унитарные (28). Таким образом, в рамках системы демократических институтов могут существовать самые различные способы организации их функционировании.

В контексте сказанного особый интерес представляет вопрос о том, могут ли режимы, возникшие в постсоветских государствах, в частности в России, быть охарактеризованы как демократические, по крайней мере, в период 1992—94 гг. На этот вопрос существуют как положительные, так и отрицательные ответы (29). Противоречивый, переходный характер российского общества, сожительство старых и новых форм, воспроизводящиеся попытки соединить институциализацию демократических институтов с практикой насильственно-авторитарного разрешения политических споров — вес это чрезвычайно затрудняет определение нового режима в терминах авторитаризма и демократии, В зависимости от исследовательских целей, политических симпатий и антипатий в практике этого режима могут быть обнаружены характеристики принципиально различных способов политического устройства.

Любопытно однако обратить внимание на то, что и среди критиков российского режима, использующих и его описании самые различные наименования, так или иначе присутствует термин "демократия". Эта демократия может быть "посткоммунистической" (И. Клямкин), "номенклатурной" (Г. Водолазов, Б. Буртин), "вождистской плебисцитарной" (Э. Ожиганов), "колониальной" (Г.Зиновьев, С. Говорухин) (30), но это демократия, подразумевающая в себе наличие (хотя и в урезанном виде) не только характеристик, ной институтов демократического устройства. Признание этого факта прочитывается и в статьях А. Миграняна, последовательного сторонника обозначения этого режима термином "авторитарный" и парадоксальным образом использующего для подкрепления своих аргументов концепцию "делегативной демократии" Гилермо О'Доннела (31), а также в определениях, фиксирующих конкурентную природу посткоммунизма (32).

Российская демократия весьма далека от образцов демократии вестминстерской и пока что отнюдь не является гарантией дальнейшего движения вперед. Ее социальная база крайне узка, и возвращение к авторитарным формам правления никак не может быть исключено из числа возможных альтернатив. В ближайшие годы альтернативы исторического пути в России кроются внутри самой внутренне нестабильной "номенклатурной демократии", в том, какое из начал в ней возобладает и будет укрепляться — номенклатурное или демократическое. Пока на этот вопрос нет ответа.

АВТОРИТАРНЫЕ РЕЖИМЫ

Важность анализа авторитарных режимов обусловлена уже тем обстоятельством, что большая часть человечества до сих пор довольствуется именно этим типом политического устройства. Чем же привлекателен мир авторитаризма? Каковы его перспективы и основы стабильности? Что отличает и что объединяет между собой различные виды авторитарных политических устройств? К рассмотрению этих вопросов мы теперь обращаемся.