Социологического исследования

КОНСТРУКТИВИЗМ И НАУЧНОСТЬ

А.В Лубский

Южный федеральный университет

 

Лубский А.В. Конструктивизм и научность социологического исследования // Методология, теория и история социологии: сборник научных статей: в 3 т. Материалы всероссийской научной конференции «Методология, теория и история социологии» (Ростов-на-Дону, 23–24 ноября 2012 г.) / Под ред. д.с.н. В.И. Филоненко. – Ростов н/Д: Изд-во Южного федерального университета, 2012. – Т. 1. – 538 с. – С. 154–163.

 

В 70–80-х гг. прошлого века методологические основы социологии были потрясены постмодернистским «вызовом», разрушавшим все привычные представления о социальной реальности и природе социологического познания. Этот «вызов» заключался в том, что постмодернисты, отрицая возможность получения объективно истинного знания, исходили из того, что социальная реальность является лишь продуктом аутопоэтического сознания познающего субъекта. В этом плане социальная реальность рассматривается не как нечто внешнее для познающего субъекта, а как то, что конструируетсяязыком и дискурсивной практикой, и поэтому конструкты социальной реальности можно сравнивать только между собой, но не с социальной действительностью.

Базовым принципом постмодернистской эпистемологии, отрицающим возможность получения объективно истинного знания, выступает когнитивный конструктивизм. В отличие от когнитивного объективизма, который предполагает возможность реконструкции социальной реальности, когнитивный конструктивизм исходит из того, что социальная реальность производится множеством видов социальной практики, в том числе и познавательной, обус­ловленной культурой.

Постмодернистский «вызов», брошенный современной социологии, сопровождается тем, что стали размываться стандарты научно-исследовательской деятельности и сама социология испытала нашествие «околонаучных маргиналов»; произошла девальвация научно-теоретичес­кого разума, а социологическое знание стало приобретать все боле ангажированный характер.

На рубеже XX–XXI вв. в социологии формируется особое неоклассическое направление, в рамках которого критике были подвергнуты эпистемологические идеи постмодернизма, поставившие под сомнение профессиональный статус социологии, а также методологические основания классической и неклассической моделей социологического исследования за когнитивную односторонность их научно-исследовательских практик. Вместе с тем, представители критического направления обратили внимание на то, что конструктивистское начало присутствует во всяком процессе познания и познающий субъект не столько отражает, сколько конструирует окружающую реальность [1]. В рамках этого направления социологическое исследование рассматривается как когнитивное моделирование социальной реальности, а ее когнитивные модели (в виде различных научных конструктов и концептов) – как формализованные и структурированные представления, выраженные в символической форме. Любые когнитивные модели содержат некоторые ошибки в отношении воспроизводимого ими внешнего социального мира, которые обусловлены тем, что они упрощенно воспроизводят этот мир, постоянно выпуская из рассмотрения те или иные его аспекты, и за счет этого какие-то стороны моделируемого социального явления описывают и объясняют неправильно или противоречиво [2].

В современной конструктивизме, противостоящем как эпистемологическому реализму, так и эпистемологическому объективизму, можно выделить два течения: радикальный конструктивизм и конструктивный реализм [3]. Представители радикального конструктивизма полагают, что социальный «мир» вне различных социокультурных практик не играет никакой роли в производстве социального знания, которое является лишь продуктом когнитивного производства коммуни­кативной системы под названием общество. В радикальном конструктивизме преодолевается дуалисти­ческая онтология «социальная действительность – социальное знание» путем абсолютизации субъекта познания как когнитивной системы, замкнутой на себя и вплетенной в социокультурную практику. При этом социальное познание рассматривается не просто как диалог культур, а как интеллектуальная игра, которая ведется в культуре с помощью средств самой культуры.

В связи с этим социальные науки, в том числе и социология, не обладает, как считают радикальные конструктивисты, привилегированным доступом к социальной действи­тельности, находящейся вне культуры, и поэтому не могут претендовать на монопольное производство истинного знания. В радикальном конструктивизме социальная реальность сводится к множеству случаев ус­тановления социокультурных конвенций относительно тех или иных социальных ситуаций, и социологические знания, например, могут всегда быть «раз­монтированы» и преобразованы в другие интерпретации. Поэтому истинность или ложность социологических знаний определяется не их адекватностью социальной действительности, а социокультурными контекстами их производства. Истинными считаются социологические знания, полученные в соответствии с социально и культурно санкциони­рованными понятийными схемами, охватывающим всю сферу культурного опыта, и прошедшие социокультурный селективный отбор, который осуществляют различные соци­альные группы, и прежде всего группы производителей этих зна­ний. При этом существенное влияние на производство социологических знаний и отбор «истинных описаний» оказывают власть, деньги, авторитет, репутация ученых, их готовность пойти на сделки с влас­тью и собственной совестью, а также убеждение, уговоры и множество негласно существующих конвенций. Высшим арбитром истинности (лож­ности) социологических знаний выступает общая система идей, образующих конкрет­ную культуру [4]. Для радикального конструктивизма социологическое познание есть форма ориента­ции в современном мире, а социологические знания производятся лишь для того, чтобы облегчить социокультурные коммуникации.

В радикальном конструктивизме можно выделить две формы: риторическую и концептуальную. Представители риторического конструктивизма рассматривают язык как ключ к пониманию социальной реальности и в своих принципиальных положениях опираются на идеи постмодернизма, в рамках которого отношение социального знания к социальной действительности потеряли всякий смысл и были заменены провозглашением познающего субъекта в качестве репрессивной инстанции, творящей социальный «мир». Концептуальный конструктивизм не отказывается от признания социальной действительности, но в научно-исследовательской практике этому не придается никакого значения, поскольку социальное знание рассматривается только лишь как проекция самой научной деятельности. В концептуальном конструктивизме истинными считаются социологические знания, полученные в соответствии с требованиями научности, принятыми в определенном академическом сообществе.

Конструктивный реализм, или феноменологический конструктивизм, преодолевая оппозицию объективизма и радикального конструктивизма, исходит из того, что познающий субъект не столько отражает, сколько конструирует социальную реальность в рамках определенного культурно-эпистемологического контекста. Представители конструктивного реализма рассматривают социологическое познание как такую когнитивную деятельность, которая предполагает взаимодей­ствие ученых, с одной стороны, между собой, а с другой – с трансцендентальной социальной действительностью. В рамках этих взаимодей­ствий конструируются такие картины социального «мира», которые в определенной мере соответствуют самой социальной действительности, но неизбежно несут на себе «почерк» познающих. Разновидностью конструктивного реализма выступает конструктивный альтернативизм, согласно которому социальная реальность может интерпретироваться субъектами социологического познания разными способами на основе «конструктивных альтернатив», или моделей социальной реальности, позволяющих рассматривать социальные факты с различных точек зрения.

Под влиянием идей конструктивного реализма в социологии происходит становление нового типа методологического сознания, актуализирующего вопрос о субъективном «мире» социологического знания, в котором обнаруживает себя объективный «мир» социальной действительности. Этот тип методологического сознания основан на представлениях о том, что: 1) социальная реальность сама по себе не дает никаких гарантий адекватности социологического знания; 2) о социальной реальности можно говорить на разных языках, в контексте различных социологических теорий, с учетом различных социальных перспектив; 3) в социологическом познании методология определяет, что может (или должно) быть наблюдаемо в «социальном мире»; 4) социологическое познание, протекающее при определенных культурно-ког­нитивных условиях, обусловлено стилем мышления сообщества, к которому принадлежит ученый, и его методологическими ориентациями; 5) социолог, веря в целесообразность (или смыслосообразность) социальной реальности, создает ее когнитивную «картину» в виде системы когерентных понятий и логически непротиворечивых умозаключений так, что, будучи поставленной на место социальной реальности, эта «картина» посылает такие же личные его «послания», как и сама реальность; 6) социологические знания как репрезентации социальной реальности не являются ее «репро­дукциями», «отражениями», поскольку эти репрезентации несут на себе «почерк» познающего; 7) социологические знания, зависимые от культурно-эпистемологического контекста и социальной перспек­тивы, имеют статус познавательных конструкций, они концептуально относительны, их нельзя априори защитить от скептических возражений; 8) социолог, создавший определенную «картину» социальной реальности, может утверждать, не опасаясь фактических опровержений, что он в действительности познал некую ее сторону, хотя это утверждение не может быть никогда прямо доказано.

В рамках такого методологического сознания социальная реальность начинает встречать социологов в разных ипо­стасях, которые ученые выбирают для конкретной научной «встречи». В этом сознании преодолевается «жажда объективности» и формируется представление о том, что «социальный мир» становится социальной реальностью в соответствии с познавательным контекстом. В связи с этим в академическом сообществе социологов почти не осталось ученых, которые бы с такой страстью, как еще совсем недавно, отстаивали тезис о возможности и необходимости единого подхода к изучению социальной реальности. В таких условиях социологическое знание приобретает онтологическую «скром­ность»: оно утрачивает социальную реальность «саму по себе» в той мере, в какой эта реальность трансформируется в разные ее «картины», из которых ни одна не может быть признана единственно правильной.

Вместе с тем в рамках конструктивного реализма атрибутом научности социологического познания признается стремление к истине, т.е. стремление показать, что «есть в социальной реальности на самом деле». Однако при реализации этого стремления социолог испытывает целый ряд проблем. Давно уже замечено, что люди живут в том обществе, каким они его себе представляют, благодаря способности к конструированию социальной реальности на основе знаний, получаемых извне и собственного социального опыта, почерпнутого из социальных практик повседневности. Поэтому для социолога изучать общество, «как оно есть» – это значит изучать представления людей об обществе, в котором они живут, поскольку, как заметил в свое время У. Томас, «если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям» [5].

В этом плане в социологических работах, претендующих на то, чтобы изучать общество, «как оно есть» можно выделит два пласта. В первом презентуется самосознание самого общества в виде того, как различные социальные группы воспринимают его на уровне здравого смысла и нерефлексивных повседневных социальных практик. Во втором – презентуется самосознание самого социолога в виде того, как он осмысливает общество на уровне научно-теоретического разума. Такая постановка вопроса побуждает к некоторым размышлениям методологического характера. Речь идет о том, в какой мере социолог может задаваться вопросом, насколько адекватно индивиды или социальные группы воспринимают социальную действительность, поскольку люди сами «живут» в той социальной реальности, какой они ее себе представляют.

Различные социальные группы по-разному воспринимают события и процессы, происходящие, например, в российском обществе, поскольку в России люди «живут» кто где – одни при «позднем Сталине», другие при «раннем Брежневе», третьи при «среднем Путине». Они воспринимают социальные события и процессы в контексте своих повседневных социальных практик, включая, в том числе, и свое воображение, что часто приводит к замещению социальной реальности виртуальной. Но это – не навязанная извне виртуальность, а их ментальная проекция. Однако насколько адекватно ли те или иные индивиды или социальные группы воспринимают социальную действительность, ответить довольно затруднительно, поскольку проблематичным является вопрос, насколько сама социология или ее отдельные представители адекватно презентуют социальную действительность в своих когнитивных моделях.

Сама социальная действительность не дает нам критериев адекватного ее представления, поэтому мы не можем утверждать, что одни индивиды или социальные группы воспринимают ее адекватно, а другие – нет. Проблематично это и для стороннего, но методологически ориентированного наблюдателя – социолога, поскольку в современной науке любым методологиям отказано в претензии на универсальность.

В условиях мультпарадигмальности современной социологии исследователи создают различные, в том числе и альтернативные научные модели социальной реальности, каждая из которых, будучи поставленной на место социальной действительности, посылает такие же их личные «послания», как и сама социальная действительность. Претензия любой научной модели социальной реальности на ее адекватность социальной действительности – это стремление к монополии на научную истину. В связи с этим можно сделать вывод, что социологические исследования всегда носят ангажированный характер. При этом можно говорить как о явной, так и скрытой ангажированности. Явные формы ангажированности связаны с социологическим воображением как идеологической проекцией того, каким общество хочет видеть себя. В результате социологический дискурс часто становится противостоянием позиций, соотносимых прежде всего с «большими идеологиями» и «презентацией будущего», опрокинутого в настоящее. В этом случае ангажированность социологического дискурса обнаруживается в ригоризме оценочных идеологических суждений.

В скрытых формах ангажированность социологических исследований, проявляющаяся непосредственно в различных социологических опросах населения, обусловлена тем, что точки зрения и социологов, и респондентов на социальную действительность обусловлены их позициями в соци­альных и смысловых структурах общества. Социологические опросы являются по существу также выяснением того, каким общество хочет (или не хочет) видеть себя. Но речь в этом случае идет не о «свободе оценочных суждений», связанных с идеологическими или политическими предпочтениями, а об «отнесении к ценности» как принципу неклассической социологии.

В неклассической, или «понимающей», социологии принцип «отнесения к ценности» является правилом, согласно которому ученые формируют свои когнитивные интересы, различая в социальном мире значимое и незначимое. Это происходит благодаря тому, что ученые как «культурные люди одарены способностью и волей со­знательно занимать позицию по отношению к миру и наделять его смыслом» [6]. В этом плане ученый изучает не столько социальную действительность, сколько воображаемую социальную реальность, соотнесенную с его системой когнитивных и культурных ценностей. Эта реальность представляет собой конструкт социолога и респондентов: социолог воображает социальную реальность, задавая респондентам определенный набор вопросов о том, как они относятся к тем или иным социальным явлениям; респонденты воображают социальную реальность, отвечая на эти вопросы (при этом ответы на вопросы могут быть результатом целерационального или ценностно-рациональ­ного мышления, а могут быть проекцией культурных архетипов или образов коллективного бессознательного).

В связи с распространением в современной социологии идей конструктивного реализма актуализировался вопрос о научности социологического познания. Тем более, что в настоящее время социология представляет собой мультипарадигмальную дисциплину, не только порождающую многообразие когнитивных практик, но и ориентирующуюся при этом на различные критерии научности. В настоящее время можно выделить два основных подхода к решению проблемы критериев научности в социологическом познании: эпистемологический редукционизм, реализуемый в классическом идеале научности, и эпистемологический плюрализм, являющийся основой альтернативного идеала научности.

Представители классического идеала считают, что на базе наиболее развитой области научного познания можно создать универсальный эталон научности, который должен служить ориентиром для других областей научного познания (эпистемологический редукционизм). В рамках классического идеала научность рассматривается как совокупность эпистемологический принципов, обеспечивающих движение социологического познания к содержательно-истинным результатам.

В связи с этим основными критериями научности социологического познания выступают такие универсальные принципы, как интернализм, объективизм и фундаментализм. Интернализм означает, что социологическое познание и его методологические стандарты должны быть независимыми от социокультурных условий познавательной деятельности и соответствовать универсальному эталону научности. Объективизм исходит из необходимости реконструкции социальной реальности такой, какой она есть на самом деле, независимо от культуры социолога и его методологического сознания. С позиций объективизма социологическое знание, являясь результатом взаимодействия субъекта и объекта в социологическом познании, способно адек­ватно отражать социальную реальность саму по себе, т.е. быть истинным, и поэтому в социологическом знании не должно быть ничего того, что не относится к предмету познавательной деятельности. Фундаментализм предполагает, что социологическое знание должно быть достоверным и надежным, т.е. обосновано «фун­даментальным» образом.

Основу альтернативного идеала научности составляет эпистемологический плюрализм, сторонники которого считают, что в научном познании в целом не может быть универсального эталона научности, и каждая наука, в том числе и социология, должна вырабатывать свои критерии научности, исходя из специфики своего объекта и познавательной деятельности.

Альтернативный идеал научности базируется на принципах экстернализма, плюрализма и антифундаментализм. Экстернализм проявляется в признании того, что социокультурный контекст оказывает существенное влияние на особенности социологического мышления, цели и результаты социологического познания. Плюрализм, обосновывая множественность и эффек­тивность частных эталонов научности, предполагает многовариантность социологического познания и возможность создания различных картин социальной реальности. При этом признается нормальным, что у отдельного академического сообщества, придерживающегося определенной познавательной парадигмы, могут существовать свои критерии научности. Антифундаментализм означает, что в условиях признания социокультурной обусловленности социологического познания большое значение имеет не фундаментальная обоснованность социологического знания, а эффективность в решении познавательных проблем.

Рассматривая проблему научности социологического познания как особого рода когнитивной деятельности, надо исходить из того, что она обладает внутренней логикой и в силу этого поддается «рациональной реконструкции». Построение адекватной модели социологического познания в процессе «рациональной реконструкции» позволяет выделить атрибутивные признаки научности социологического исследования. Поэтому в условиях эпистемологического плюрализма, на наш взгляд, следует выделять не критерии научности социологического познания, а атрибутивные признаки научности социологического исследования, придающие ему «методичность», обеспечивая, с одной стороны, преемственность в научно-исследовательской деятельности, а с другой – получение нового социологического знания.

К таким атрибутивным признакам научности социологического исследования, придающим ему определенную «методичность», можно отнести: контекстуальность, рациональность, инновационность, стремление к истине, рефлексивность, актуальность, критичность, проблемность, предметность, методологизм, субъектность, фундаментализм, эмпиризм, теоретитизм, концептуализм, фальсификационизм.

Такой атрибутивный признак научности, как контекстуальность, означает, что социологическое исследование обусловлено внешней средой как условием когнитивной деятельности его субъекта. Эти условия включают различные контексты, оказывающие существенное влияние на цели и результаты социологического исследования. Наиболее значимыми из них являются социокультурный контекст, определяющий его социокультурную специфику и связанные с ней типы рациональности и стили социологического мышления, а также эпистемологический контекст, формирующий методологическое сознание субъектов познавательной деятельности.

Для того чтобы быть научным социологическое исследование должно быть рациональным. В настоящее время существует разные подходы к пониманию рациональности в научном познании. В рамках одного из них рациональность – это «разумность», в рамках другого рациональность – это «целесообразность». Рациональность как «разумность» представляет собой конструкт, выполняющий роль эпистемологического обоснования научности социологического знания, но не имеющий универсального объективного референта. Поэтому в эпистемологии выделяют классический, неклассический и неоклассический типы рациональности.

Классическая рациональность, интерпретируя познавательную деятельность в социологии как субъект-объектное отношение, провозглашает принцип «нейтральности» субъекта познавательной деятельности, претендуя на познание социальной действительности такой, какой она есть сама по себе, без примеси человеческой субъективности. Поэтому основанием классической рациональности выступает признание тождества социологического мышления и социальной действительности, возможности отыскать такую одну-единственную идеальную конструкцию, которая полностью соответствовала бы изучаемому объекту, обеспечивая тем самым однозначность содержания социологического знания в виде научной истины.

Неклассическая рациональность, интерпретируя познавательную деятельность в социологии как субъект-субъектное отношение и исходя из деятельностной природы социологического исследования, отказывается от претензий на познание социальной действительности такой, какой она есть на самом деле. Поэтому неклассическая рациональность предполагает осмысление соотнесенности содержания научного социологического знания и социальной реальности с особенностями стиля социологического мышления субъекта познавательной деятельности и спецификой его методологического сознания. При этом утверждается возможность создания не одной, а нескольких идеальных конструкций, в той или иной мере соответствующих изучаемой социальной реальности, каждая из которых может претендовать не на истину, а на правдоподобие.

Неоклассическая рациональность – это рациональность особого рода. Она сформировалась в результате, во-первых, синтеза таких когнитивных установок, как поиск истины в классической рациональности и признание в неклассической рациональности зависимости содержания социологического знания от стиля социологического мышления и методологических предпочтений субъекта познавательной деятельности, во-вторых, дополнения их рефлексией над ценностными основаниями социологического познания, выраженными в научном этосе. В социологическом исследовании неоклассическая рациональность проявляется в интеграции истины и нравственности, что дает возможность интерпретировать его не только как целерациональную, но и ценностно-рациональную когнитивную деятельность.

Рациональность как «целесообразность» также представляет собой конструкт, выполняющий роль эпистемологического обоснования научности социологического знания, объективным референтом которого выступает социологическое знание инновационного характера. Поэтому инновационность социологического знания, полученного с помощью научных методов, является одним из основных атрибутивных признаков научности социологического исследования.

Социологическое исследование – это такой вид когнитивной деятельности, результатом которой является принципиально новое социологическое знание, полученное при соблюдении принципов научности, легитимных для определенного академического сообщества. Субъект социологического исследования может получить новое социологического знание, но является ли оно научным – это предмет не только его внутренней рефлексии, но и профессиональной экспертизы со стороны научного сообщества. Однако при этом следует подчеркнуть, что вердикт экспертов всегда будет относительным, поскольку всякая внешняя интерпретация когнитивной деятельности субъекта социологического исследования носит гипотетический характер. Тем более, когда речь идет о таком субъекте, который осуществляет когнитивную деятельность в ином культурно-эпистемологическом контексте и придерживается других методологическихориентиров. Его методологическое сознание и индивидуальные смысловые контексты будут сильно отличаться от методологического сознания внешних экспертов-интерпретаторов. Научные значения и смыслы, которые субъект социологического исследования приписыва­ют своим когнитивным действиям, могут существенно отличаться от того, которые приписали бы этим действиям внешние интерпретаторы. Может случиться так, что эксперты вообще не увидят в деятельности субъекта социологического исследования какого бы то ни было научного смысла.

Некоторые методологи, рассматривая рациональность как «целесообразность» считают, что научно рациональной является та когнитивная деятельность, которая связана не только с полу­чением нового социологического знания, но и со стремлением в социологическом исследовании к истине. Поэтому стремление к истине рассматривается ими в качестве одного из атрибутивных признаком научности социологического исследования. Однако сама истинность социологического знания не может рассматриваться в качестве критерия научности социологического исследования: истинность – это тот предел научной познавательной деятельности, который позволяет преодолевать на пути к нему когнитивные заблуждения и ошибки. При этом, естественно, надо учитывать и те дискуссии, которые развернулись в настоящее время между сторонниками различных теорий научной истины по поводу того, что такое истина. В частности, с позиций корреспондентной теории истины таким пределом выступает тождество социологического знания и социальной действительности, с позиций когерентной теории – соответствие социологического знания эталону научности, принятому в академическом сообществе, с позиций конвенциональной теории истины – соглашение между субъектами социологического дискурса.

Социологическое исследование – это когнитивная деятельность с рефлексией. Рефлексия не просто сопровождает социологическое исследование, она является его атрибутивным признаком. В социологическом исследовании рефлексия связана с определением его субъектом когнитивной стратегии, нормативных регуляторов познавательной деятельности, а также постоянным осмыслением познавательных действий. Таким образом, рефлексия в социологическом исследовании выполняет проектную, нормативную и контрольную функции, а рефлексивность является одним из атрибутивных признаком его научности.

Социологическое исследование начинается с когнитивного интереса, который, с одной стороны, является промежуточным звеном между когнитивной деятельностью и ее культурно-эпистемологическим контекстом, с другой – выступает мотивом и интенцией этой деятельности, стремлением получить новое социологическое знание об определенном фрагменте социальной действительности. Причем знание актуальное, т.е. значимое, с одной стороны, для понимания этой действительности, а с другой – для развития определенной отрасли социологического познания. Актуальность социологического исследования также может рассматриваться в качестве атрибутивного признака его научности.

Социологическое исследование должно носить проблемный характер, придающий ему определенную целесообразность. Научная проблема – это вопрос, возникающий в методологическом сознании субъекта познавательной деятельности, отвечая на который он собирается получить новое социологическое знание. Научная проблема возникает в результате критического анализа существующей системы социологического знания, сопровождаемого внешней рефлексией по поводу ее аутентичности, т.е. полноты и достоверности презентации изучаемой социальной реальности в этой системе.

Выявление неполноты научных знаний (когнитивных лакун), установление противоречий внутри существующей системы социологического знания, а также противоречий между этой системой и представлениями субъекта социологического исследования, появление когнитивных сомнений – все это создает ситуацию интеллектуального напряжения, порождающего проблемное поле когнитивной деятельности. Поэтому критичность и проблемность являются атрибутивным признаком научности социологического исследования: если нет критики знания, то не может быть научной проблемы; нет проблемы – не может быть и научного познания.

Постановка научной проблемы позволяет определить цель познавательной деятельности, ее задачи, задающие содержание предметной области социологического исследования. Поэтому предметность как конкретизация когнитивного интереса субъекта социологического исследования является атрибутивным признаком его научности.

Социологическое исследование как особого рода когнитивная деятельность, направленная на получение нового социологического знания, должна опираться на определенные средства. Одним из таких средств является методология, которая дает ответ на вопрос, каким образом можно получить новое социологического знание. Методология социологического исследования – это способ решения познавательных задач и достижения его цели. Для каждого класса познавательных задач существует свой, наиболее эффективный способ их решения. Методологию научного исследования как способ решения познавательных задач ученый выбирает в зависимости от специфики этих задач и методологических предпочтений, поэтому методологизм – это атрибутивный признак научности социологического исследования.

С методологизмом тесно связан и такой атрибутивный признак научности социологического исследования, как субъектность, которая формируется в качестве экзистенциально-рефлексивного ответа на вызовы «чужой» когнитивной инаковости. Именно в процессе нахождения такого ответа обретается респонзивная (отвечающая) рациональность и формируется научная субъектность. В рамках такой рациональности формируется субъектная идентичность ученого, понимаемая как осознание им неповторимости и уникальности своего деятельностного потенциала в социологическом исследовании. Субъектная идентичность социолога – это его рефлексивная способность сопоставлять себя не только с «другими», но прежде всего с самим собой как субъектом профессиональной деятельности. Субъектность в социологическом исследовании проявляется прежде всего в свободе научного творчества: ученый, преодолевая «когнитивный прессинг» методологических стандартов, присваивает себе право самостоятельно определять методологические основания своей научно-исследовательской деятельности и создавать личностно-ориентированные картины социальной реальности. Познавательная деятельность такого социолога носить проектный и конструктивный характер, а изучаемая социальная действительность становится такой, какой ее определяет ученый. Субъектный социолог – это представитель особого «креативного слоя» в социологии, который способен создавать не столько новые социологические знания, сколько новые способы их производства.

Социологическое знание должно быть обосновано фундаментальным образом, т.е. социологическое исследование как когнитивная деятельность, направленная на его получение, должно опираться на репрезентативные источники эмпирической информации. Без аутентичной социологической информации не может быть социологического исследования, поэтому фундаментализм является атрибутивным признаком его научности. Репрезентативная социологическая информация является основой получения эмпирически верифицируемых социологических фактов и социологических описаний, фиксирующих внешние проявления социальных событий и процессов. Их понимание и объяснение возможно только на теоретическом уровне, выходящем за пределы эмпирической систематизации. Поэтому к атрибутивным признакам научности социологического исследования можно отнести эмпиризм и теоретизм.

Социологическое исследование предполагает его концептуальную завершенность, т.е. презентацию результатов социологического исследования в виде когнитивной его модели. Социологическая концепция представляет собой систему эмпирических, теоретических и аксеологических умозаключений, непротиворечивых и фундаментально обоснованных.

Атрибутивным признаком научности социологического исследования является также фальсификационизм, который выполняет функцию контроля научной адекватности социологических теорий. Этот принцип имеет большое значение в условиях, когда на основе одного набора эмпирических данных разрабатываются несколько самостоятельных логически непротиворечивых социологических теорий, каждая из которых обладает своим собственным понятийным аппаратом, определенным эвристическим потенциалом и претендует на охват большей предметной области.

Фальсификационизм как атрибутивный признак научности социологического исследования связан с производством теоретического знания, адекватного как социальной реальности, так и способам когнитивной деятельности, принятым в академическом сообществе. Поэтому следует различать эмпирический фальсификационизм и методологический фальсификационизм. Идея эмпирического фальсификационизма в науке принадлежит К. Попперу, согласно которому рост научного знания происходит следующим образом: наука открывает все новые и новые эмпирические факты, теории призваны этим фактам давать наиболее подходящие объяснения. Однако динамика научного знания связана не с верификацией научных теорий эмпирическими фактами и достижением на этой основе истинного знания, а, наоборот, с критикой научных теорий путем их фальсификации новыми эмпирическими фактами. В соответствии с этой идеей, задача социолога состоит не в подтверждении господствующих социологических теорий новым эмпирическим материалом, а в обнаружении таких эмпирических фактов, которые не поддаются объяснению в рамках этих теорий. Такого рода эмпирических факты обнар

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: