Роль матери и отца в воспитании ребенка
Появление ребенка в семье является серьёзным испытанием для родителей. Освоение и формирование роли отца или матери — важнейшая задача личностного развития в период взросления и проверка на прочность семейных отношений. Освоение женщиной роли матери осложнено тем, что именно в этот период ставятся задачи профессионального роста и карьеры. Осознание своих возможностей и приоритетных задач может способствовать более благоприятному проживанию конфликта между этими сторонами жизни женщины. На женщину могут влиять родительские установки. Среди типичных установок, которые будущая мать усваивает от своих родителей, В. К. Лосева выделяет: - «Прежде чем заводить детей, надо прочно стоять на ногах в материальном и профессиональном отношении». Культивирование такой установки позволяет родителям продлевать у дочери ощущение собственной незрелости и нереализованности. Дочь на долгое время оказывается привязанной и зависимой от родителей. - «Появление ребенка приносит очень много хлопот и переживаний». Родители формируют у дочери представление о том, что роль матери связана, прежде всего, с трудностями и не приносит радости. Тем самым формируется негативное восприятие материнской роли. - «Ты еще сама ребенок». Данная установка связана с желанием родителей демонстри- ровать свое превосходство над дочерью. - «Ты — эгоистка, а мать должна жертвовать всем ради детей». Скрытый смысл этой установки — мать должна полностью отказаться от своих желаний. Подготовка к материнству состоит не в том, чтобы следовать зачастую нереалистичным требованиям родителей, а в том, чтобы переосмыслить свой жизненный опыт, осознать чувства, которые возникают в период подготовки к материнству.
Социальная роль отца трудна тем, что ее очевидность создает множество ловушек при ее освоении. Г. С. Абрамова выделяет некоторые из них. - Ловушка простой цели — отказ от осознания экзистенциальной цели в роли отца («Кормлю, пою, одеваю, что еще надо?»). - Ловушка ожидаемого долженствования («Я тебе отец, поэтому ты должен меня любить и уважать»). - Ловушка нормальности, или «все как у людей» — отказ от понимания и принятие уникальности своей жизни и жизней членов своей семьи.
— Ловушка правоты силы, или «против лома нет приема» — ориентация на силовые способы разрешения конфликтов, связанных с демонстрацией силы. — Ловушка возраста («Я еще молодой, погулять хочется», «Он еще ребенок, пусть с ним возится мама»). — Ловушка подарка («Я ему все покупаю, что захочет») — игнорирование личностного общения. — Ловушка превосходства пола — отказ от других, отличных от мужских способов решения жизненных задач. — Ловушка социальной ценности пола («Меня любая подберет», «Мужчина везде нужен») приводит к отказу от глубинных переживаний. — Ловушка ревности к детям — нежелание считаться с тем, что жена принадлежит детям, старикам и вообще другим людям. Отец и мать по-разному проявляют любовь по отношению к детям. Материнская любовь чаще всего носит безусловный характер: «Я люблю тебя потому, что ты ость». Отцовская любовь, особенно по отношению к сыну, порой носит условный характер: «Я люблю тебя тогда, когда ты оправдываешь мои ожидания, выполняешь мои требования». Идеальный вариант — когда мать в своем поведении демонстрирует чисто женские черты — мягкость, терпимость, доброту, способность к эмоциональной поддержке и сопереживанию, а отец — такие черты, как энергичность, уверенность в себе, силу, ум, деловитость. Дети в такой семье легко осваивают модели мужского и женского поведения, безболезненно проходят кризисы психосексуального развития.
«Первый мужчина» в жизни девочки — ее отец. Именно с ним она будет сравнивать поведение своих друзей, жениха, мужа. Для мальчика «первая женщина» — его мать. Мать, которая позволяет себе физически наказывать ребенка, подавляя его эмоционально, жестко указывая, что и как надо делать, формирует у ребенка искаженное представление о женщинах вообще. В будущем ему будет трудно найти спутницу жизни. В его поведении будут присутствовать зависимость, стремление подчиняться, неинициативность. Первые пять лет жизни играют определяющую роль в развитии черт мужественности у мальчика и черт женственности у девочки. У мальчиков, воспитанных одной матерью, можно наблюдать либо развитие «женских» черт характера, таких, как большая зависимость, предпочтение игр и занятий, традиционно свойственных девочкам, либо, напротив, развитие «компенсаторной мужественности», для которой характерно сочетание преувеличенно «мужского» поведения с зависимым характером, часто наблюдаемое у молодых преступников. Девочки, лишившиеся отца в детские годы, проявляют неуверенность в общении с мужчинами, у них не сформированы модели «женского» поведения. Психоаналитики также описали важность чувства любви и ненависти по отношению к родителям для общего развития ребенка. Дети в возрасте 3—5 лет начинают испытывать сексуальную привязанность к взрослым людям, прежде всего к родителям. Причем ребенок стремится к родителю противоположного пола. 3. Фрейд описал эту привязанность и назвал ее Эдипов комплекс (у мальчиков) и комплекс Электры (у девочек). В греческом мифе о царе Эдипе, убившем своего отца и женившемся на матери, скрыт, по мнению 3. Фрейда, ключ к сексуальному комплексу. Мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца как соперника, вызывающего одновременно и ненависть, и страх. Девочка испытывает влечение к отцу, видя в матери свою конкурентку. В мифе Электра решает убить мать, мстя ей за измену и смерть отца. Эти комплексы, таким образом, характеризуются нежной привязанностью ребенка к родителю пpoтивоположного пола и агрессивностью по отношению к родителю того же пола, которого ребёнок хочет «устранить». Конфликт разрешается отказом ребенка от нежных чувств к родителю другого пола и отождествлением себя с родителем одного с ним пола. В результате ребенок приобщается к ценностям, ролям и установкам свойственным его полу.
Р. Хоментаускас считает, что при воспитании детей в семье необходимо учитывать следующие моменты. — Ребенок — не просто продукт воспитательных воздействий родителей. Он активен, сам осмысляет семью и себя в ней, определяет свое поведение, отношение к семье и к себе самому. В определенной мере ребенок — воспитатель себя. — Дети вследствие своего ограниченного опыта, своеобразного мышления иначе, чем взрослые, воспринимают и оценивают происходящее вокруг. Понять их поведение, эмоции, переживания и помочь им можно, лишь взглянув на мир их глазами. — На детей влияют не только преднамеренные воздействия родителей, но даже в большей степени все особенности поведения родителей — в том числе ни взрослым, ни ребенком не осознаваемые. Осложнить процесс воспитания психологически здоровой личности могут отсутствие в семье одного из родителей (по данным статистики, неполные семьи составляют 14% среди всех семей); наличие у членов семьи психологически асоциальных зависимостей; проживание в семье тяжело больного человека. Психологические критерии, по которым можно судить о психологическом благополучии ребенка в семье: — выраженное переживание удовольствия от общения с близкими людьми; — ощущение свободы, автономности при общении с родителями; —уверенность в своих силах и самодостаточность; —умение видеть свои недостатки и способность просить помощь у окружающих; — способность разграничить ошибку и свою личность.
Прояснение установок и ожиданий молодых родителей относительно роли матери и отца является одной из задач психолога при оказании психологической поддержки семье.
2.1.1.СТИЛЬ СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА
В эмпирическом исследовании Дж. Болдуина выделено два стиля родительского воспитания — демократический и контролирующий. Демократический определяется следующими параметрами: высоким уровнем вербального общения между детьми и родителями, включенностью детей в обсуждение семейных проблем, учетом их мнения, готовностью родителей прийти на помощь, если это требуется; одновременно с этим — верой в успех самостоятельной деятельности ребенка и ограничением собственной субъективности в видении ребенка. Контролирующий стиль предполагает значительные ограничения в поведении детей, четкое и ясное объяснение ребенку смысла ограничений, отсутствие разногласий между родителями и детьми по поводу дисциплинарных мер. Дж. Болдуин исследовал детей обеих групп и детей со смешанным стилем воспитания. Дети в семьях с демократическим стилем характеризовались умеренно выраженной способностью к лидерству, хорошим психическим развитием, социальной активностью, легкостью вступления в контакты со сверстниками. Но им не был присущ альтруизм, сензитивность и эмпатия. Сами дети с трудом поддавались внешнему контролю. Дети родителей с контролирующим стилем воспитания более послушны, внушаемы, боязливы, не слишком настойчивы в достижении собственных целей, неагрессивны. При смешанном стиле воспитания ребенку присущи внушаемость, послушание, эмоциональная чувствительность, неагрессивность, отсутствие любознательности, оригинальности мышления, бедная фантазия. Дж. Болдуин выделил также четыре параметра измерения родительского поведения: — родительский контроль, то есть предпочитают ли родители оказывать большое влияние на детей, способны ли настаивать на выполнении своих требований, последовательны ли в них; — родительские требования, побуждающие к развитию у детей зрелости, способностей в интеллектуальной, эмоциональной и коммуникативной сферах; — способы общения с детьми в ходе воспитательных воздействий; — эмоциональная поддержка — способность родителей выражать сочувствие, любовь и теплые отношения, испытывать любовь, удовлетворение и гордость от успехов детей. При анализе данных оказалось, что комплекс черт компетентных детей соответствует наличию в родительском отношении всех четырех измерений: контроля, требовательности к социальной зрелости, общения и эмоциональной поддержки — то есть оптимальным условием воспитания является сочетание высокой требовательности и контроля с демократичностью и принятием. Родители избегающих и незрелых детей имеют более низкий уровень всех параметров, чем родители компетентных детей. Кроме того, для родителей избегающих детей характерны более контролирующее и требовательное отношение, но менее теплое, чем для родителей незрелых детей. Родители последних оказались абсолютно неспособны к контролю детского поведения в силу собственной эмоциональной незрелости.
Японский психолог Масару Ибука считает, что как повышенная уверенность, так и излишняя тревожность не содействуют успешному родительству. В первом случае они вряд ли смогут воспитать в ребенке потребность к самостоятельному поиску, к познанию нового. Чем более «свободно» родители воспитывают своего ребенка, тем более неуверенным в себе он вырастает. Под «свободой воспитания» Масару Ибука понимает не регулярный уход за ребенком, обилие игрушек и в то же время отсутствие внимания. Таким детям не хватает любви, они все время ищут внимания взрослых, в то время как ребенок, выросший в любви, скорее адаптируется к обществу, он более уравновешен и добр. Рассмотрим связь между стилем родительского воспитания и особенностями ребенка.
Традиционно в психологической литературе выделяют следующие стили семейного воспитания — авторитарный, демократический, либеральный. Еще в работах А. С. Макаренко было выделено несколько типов так называемого ложного родительского авторитета: авторитет подавления, расстояния, педантизма, резонерства, подкупа. В качестве благоприятных описаны авторитет любви, доброты, уважения. Г. Крайг предлагает следующую классификацию стилей родительского воспитания, выделенных на основании соотношения двух параметров: родительского контроля и теплоты. Авторитетный стиль предполагает высокий уровень контроля, когда родители признают и поощряют растущую автономию своих детей, а также теплые отношения (родители открыты для общения, допускают изменения своих требований). Как результат — дети социально адаптированы, уверены в себе, способны к самоконтролю, обладают высокой самооценкой. Авторитарный стиль характеризуется высоким контролем, родители ждут неукоснительного выполнения своих требований; отношения холодные, отстраненные. Дети замкнуты, боязливы и угрюмы, непритязательны и раздражительны. Девочки в большинстве своем — пассивны и зависимы, мальчики — неуправляемы и агрессивны. Либеральный стиль предполагает низкий уровень контроля и теплые отношения. Родителями слабо или совсем не регламентируются поведение ребенка. Хотя родители открыты для общения с детьми, доминирующее направление коммуникации — от ребенка к родителям, детям предоставлен избыток свободы, родители не устанавливают каких-либо ограничений. Дети склонны к непослушанию и агрессивности, ведут себя неадекватно и импульсивно, нетребовательны к себе. В некоторых случаях дети становятся активными, решительными и творческими людьми. Индифферентный стиль — с низким уровнем контроля и холодными отношениями. Родители не устанавливают для детей никаких ограничений, безразличны к детям, закрыты для общения. Из-за обремененности собственными проблемами не остается сил на воспитание детей. Если безразличие сочетается с враждебностью, ребенок проявляет разрушительные импульсы и склонность к отклоняющемуся поведению. Т. М. Мишина и А. Б. Добрович описывают наиболее часто встречающиеся неблагополучные формы родительско-детских отношений. Соперничество предполагает стремление отдельных членов семьи обеспечить себе главенствующее положение в доме. Мнимое сотрудничество: конфликты между членами семьи «спрятаны» от посторонних глаз. Семья как бы демонстрирует образ хороших, правильных отношений. Изоляция в наиболее явном виде проявляется в отчуждении одного из членов семьи от воспитания ребенка. Дети, растущие в подобных семьях, неизбежно вовлекаются в межличностные конфликты взрослых, их используют как средство манипулирования. Три типа неправильного воспитания выделены В. И. Гарбузовым, А. И. Захаровым и Д. Н. Исаевым: — отвергающий (чрезмерная требовательность, жесткая регламентация, контроль либо недостаток контроля на почве попустительства); — гиперсоциализирующий (чрезмерная озабоченность и тревожность родителей будущим ребенка, его статусом, успехами и неудачами); — эгоцентрический (наблюдается в семьях с низким уровнем ответственности, когда ребенку навязывается представление «Я — большой» в качестве самодовлеющей ценности). По нашим исследованиям, характер отношения родителей и детей может быть проанализирован по следующим трем параметрам: - поддержка автономности — контроль; - вовлечённость родителей в жизнь ребенка — равнодушие; - структурированность – аморфность отношений. Чем более ориентированы родители на предоставление возможности выбора ребенку, понимают и чувствуют, чего хочет ребенок (поддержка автономности), чем больше они уделяют ему внимания и ребенок занимает важное место в их жизни (вовлеченность), а также, чем более четко описывают свои требования, сдерживают обещания (структурированность отношений), тем более психологически благополучен ребенок (Клюева Н. В., 1998). Подводя итоги описанию стилевых особенностей семейного воспитания, обратим внимание на то, что в работе с семьей психолог должен быть открытым (то есть способным к обсуждению различных, даже интимных проблем, к доверию), эмпатичным, конструктивным (уметь находить взаимоприемлемые решения, оставаясь защитником прав ребенка) и рефлексивным (умеющим проанализировать ситуацию с различных точек зрения, избегая оценочных суждений).
ТИП ВОСПИТАНИЯ ОТЦА Учёные, исследующие проблемы воспитания детей в семье, уделяют огромное внимание отношениям ребёнка и матери, сплошь и рядом забывая о существовании отца. Недоверие к мужчине-воспитателю проявляется не только на уровне семье. Показатель этого недоверия – обилие женщин педагогов всюду от детского сада до университета. Стоит обратить внимание на то, что как ни странно более мягкие, чувствительные мужчины воспитываются в культурах, где важную роль в воспитании играет отец. И наоборот, у народов, где сыновья растут в условиях преобладающего или даже исключительного женского воздействия мужчины воинственны и агрессивны. Дальше мы увидим, что эта парадоксальная на первый взгляд закономерность имеет место отнюдь не только среди примитивных народов. Её действие мы каждый день видим вокруг себя.
2.2.1. ПАТРИАРХАТ
Патриарх — глава рода, отец семейства, выполняющий по совместительству функции вождя. Слияние ролей Отца и Вождя (как и Отца и Учителя) — характернейшая черта патриархальной культуры. В примитивном, дописьменном обществе, где нет сильной государственной власти, отец может быть (а может и не быть) главой семьи — не более. Государство, будь то монархия или тирания, делает главу семьи опорой власти, формируя в семье сколок общественных отношений. Члены семьи повинуются отцу, как подданные монарху или диктатору и, далее, как все люди — единому Богу, Отцу небесному. Триада Отец — Правитель — Бог — основа патриархальной идеологии. Отношения их взаимны. С одной стороны, на отца (реального отца семьи) возлагаются функции монарха в миниатюре, с другой — правителю, а далее и Богу приписываются отцовские качества: сочетание строгости и справедливости, умение разрешить все конфликты «по-семейному». До сих пор даже в такой «непатриархальной» стране, как США, дети склонны описывать обобщенный образ отца примерно в тех же словах, что и президента страны. В протестантской культуре, где преобладал образ сурового Бога-отца, он вкладывался в головы реальных отцов, формируя идеал отношения к жене и детям. Подобно тому как маленький обрывок голографического снимка содержит в себе все изображение, так и патриархальная семья несет свойства патриархального государства и космоса. Общество, семья и Вселенная взаимно моделируют друг друга. В традиционной китайской семье почтение к отцу распространяется и на сына, особенно старшего; уже с четырехлетнего возраста он пользуется большим уважением женщин. Недаром в Китае выражение «старший брат» может служить в качестве почтительного обращения к любому мужчине. В традиционной японской семье отец еще более отдален от детей. Он, как пишет один исследователь, почетный гость в своей собственной семье. Через отца идет духовная нить, связывающая человека с Императором, носителем божественной сущности. Контраст традиционной восточной семье, где преобладают почтительность и поклонение, представляет традиционная латиноамериканская семья, в которой доминирование властного, грубого, жестокого отца основано на специфическом культе мужественной силы (machis mo) Отец с презрением относится к «возне с детьми», считая это занятие недостойным настоящего мужчины Отец в патриархальной немецкой семье проводит с детьми (особенно с сыновьями) много времени, отдыхает, играет с ними, постоянно заботится о них. Это не мешает ему не упускать из виду строгость и дисциплину. Даже в середине 70-х годов нашего века, когда о патриархальной немецкой семье можно было говорить только в прошедшем времени, дети из ФРГ оценивали своих отцов как значительно более авторитарных (но зато и более заботливых), чем дети из США. Отношение к отцу в традиционной германской семье характеризуется словом Ehrfurcht — «честь и страх». Отец не может быть не прав, и его слово является законом («непогрешимость папы»). Мать также подчиняется ему беспрекословно, в его присутствии одобряя его дисциплинарные меры, хотя в отсутствие отца она добра и ласкова с детьми. По-разному относятся отцы к своим детям в этих семьях. Роль наказания, особенно физического, значительно выше в западных патриархальных семьях, чем в восточных. Связь с детьми — от почти полного пренебрежения ими, как в традиционной мексиканской семье, до внимания и постоянной заботы — в германской. Однако во всех случаях есть одна общая черта: отец находится на недосягаемой высоте для ребенка, их отношения строго вертикальны, отец — прежде всего авторитет, прообраз и олицетворение той власти, которой ребенок беспрекословно будет подчиняться, когда вырастет и сам станет отцом. Переход к капиталистическому способу производства ознаменовал собой первый удар по традиционной семье. Юридическое выражение это получило, в частности, в законодательстве Великой французской революции, которое освободило отца от всякой ответственности за содержание семьи (в этот период, между прочим, резко повысилась детская преступность). На раннекапиталистических фабриках и заводах женщины подвергались изнурительной эксплуатации наравне с мужчинами; широко использовался и детский труд. Это делало разделение семейных ролей на мужскую и женскую формальным и в какой-то мере приближало ребенка к отцу. Однако это своеобразное равенство положения мужа и жены в пролетарской семье было равенством в горе и нищете и вело в конечном счете к распаду семьи. Разложение родительско-детских отношений в условиях развивающегося буржуазного общества лучше всего, пожалуй, было показано великим Золя в его романах «Жерминаль», «Западня». По мере улучшения материальной стороны жизни рабочих индустриальных стран, развития законодательства, запрещающего детский и ограничивающего женский труд, положение отца и матери в отношении детей вновь стало асимметричным. Традиции патриархальности, подчеркивающие значение отца как главы семьи, кормильца и защитника, и матери как хранительницы очага и воспитательницы детей, за это время не были забыты. Они сохранялись в первую очередь в крестьянской среде и в какой-то степени могли быть восстановлены. При этом, с одной стороны, отец получил возможность общаться с детьми вне работы: играть с малышом, возиться с дочерью — тогда как раньше отец был главным образом воспитателем сына и то лишь с того момента, когда сын становился достаточно взрослым, чтобы продолжать отцовское дело. С другой стороны, именно эта функция отца в воспитании мальчика, функция, выражающаяся словами «делай, как я» (вспомним единство ролей Отца и Учителя в патриархальной культуре), — эта функция в развитых обществах XX века явно утеряна. Отец уже не является наставником сына, бережно направляющим его еще нетвердые шаги по пути своего ремесла — будь то охота (в примитивном обществе), крестьянское дело (в «классической» патриархальной культуре) или рабочая профессия (в обществе развивающейся индустрии). Сейчас отец (рабочий или служащий) отделен от ребенка. Он целые дни проводит «где-то там», на работе, причем эта работа — какая-то мистика, что-то для ребенка совершенно непонятное, не имеющее ни цвета, ни запаха. В школе ребенок учится совсем не тому, чем занимается его отец; классическая преемственность «сын — наследник моего дела» ушла в прошлое; разрыв между ролью Отца и ролью Учителя стал очевиден. В той же мере роль Отца полностью утратила и присущие ей ранее черты Вождя. Характерная для современных культур демократизация всех форм общественной жизни (в том числе и семейных отношений) сразу обесценивает дисциплинирующую функцию отца в семье, уменьшает значение наказания как специфически мужского средства воспитания. Знаменитый американский психиатр Э. Фромм, автор переведенной у нас недавно книги «Быть или иметь», анализируя традиционную семью, выделил отцовский и материнский подходы к детям как два принципиально разных типа любви. Отцовская любовь требовательна. она стремится к справедливости, к тому, чтобы любить ребенка в соответствии с его заслугами — не больше, но и не меньше. Материнская любовь слепа и не знает справедливости. Мать любит ребенка только за то, что он существует, за то, что он ее ребенок. Она не требует никаких заслуг; красивый и урод. умный и бестолковый, трудяга и лентяй — все в равной мере достойны материнской любви. (Разумеется, это описание относится к идеальным типам отцовской и материнской любви. Отношения конкретных матерей и отцов к своим детям могут лишь в той или иной степени приближаться к этим типам Отцовская и материнская любовь, по Э. Фромму, — это скорее два полюса, между которыми располагаются реальные чувства реальных людей.) По мнению Э. Фромма, любой человек для нормального развития нуждается и в отцовской, и в материнской любви. Человеку необходима справедливая оценка его достоинств, его реальных успехов и заслуг; но с другой стороны, он нуждается и в безусловном принятии и понимании. Любой сдвиг в сторону преобладания одного из видов любви — отцовской или материнской — ведет к нарушению поведения. Современное западное общество, считает Э. Фромм, все в большей степени становится «безотцовым». Падение авторитета отца связано с крушением прочих авторитетов. Вспомним триаду Отец — Монарх — Бог: оказывается, стоит задеть один из ее столпов, как закачаются все остальные, и для современного «безотцового» молодого человека нет уже ни государства, ни церкви, нет авторитета ни на земле, ни на небесах. Преобладает «материнский» принцип абстрактного гуманизма: все люди по-своему хороши, заслуги и достоинства не имеют значения. С наибольшей полнотой этот взгляд выражен в идеологии хиппи. Отсюда, по Э. Фромму, характерная для современного Запада тяга к анархии, к утрате социальной организации, к распаду рациональной культуры и высокого искусства. В настоящее время во многих зарубежных странах пытаются преодолеть «безотцовое» общество. Однако выход видят не в возврате к патриархальным отношениям, а в максимальном приближении мужчины к семье. Патриархальная семья в нашей стране обладала всеми достоинствами и недостатками патриархальной семьи. Страшный удар, нанесенный патриархальной семье в конце 20-х — 30-е годы, имел множество причин и еще больше следствий. Для ускоренной индустриализации требовались миллионы женских рабочих рук; женщина была оторвана от детей и брошена на производство. Сиротство при живых родителях стало (по сути, остается и до сих пор) массовым явлением. Колоссальные репрессии, затем неслыханная по числу жертв война, вновь вихрь репрессий — все это обрушилось в первую очередь на мужскую часть населения. Женщин, конечно, тоже арестовывали, но значительно меньше. Очевидно, что в этих условиях семья без мужчины стала нормой. Женщина поняла, что со всеми функциями в семье (кроме зачатия) она может справиться одна. Впрочем, другого выхода у нее просто не было. Государство не только взломало крепость семьи, не дав ничего взамен, — оно еще и узурпировало ее функции. Отец народов занял место родного отца. Думается, что мгновенное уничтожение вековых семейных традиций потому и удалось с такой неожиданной легкостью, что новые отношения основывались на тех же патриархальных чувствах благоговения, преклонения, безусловного послушания, готовности в любой миг принять наказание (даже незаслуженное), — только эти чувства были перенесены с главы семьи на Государство, Общество, Партию. Вождя. Этот разрушительный процесс получил свое идеальное воплощение в знаменитом образе Павлика Морозова.
История 20—40-х годов представляет широкий спектр разнообразных преступлений против отцов. На одном краю спектра — некто Успенский, сын священника, убивший своего отца, чтобы доказать верность атеистическим принципам новой власти; по данным А. Солженицына, отцеубийца стал... заведующим культурно-воспитательной частью (!) Соловецкого концлагеря (и по совместительству исполнителем смертных приговоров). На другом краю — десятки тысяч людей, отрекшихся от отцов-кулаков», отцов — «врагов народа», отцов-интеллигентов, «забывших» упомянуть о них в анкете, сменивших — во избежание неприятностей — отцовскую фамилию. Уместно вспомнить, что библейский персонаж, надругавшийся над своим отцом, носил имя Хам.
Авторитарная государственная власть опиралась на фигуру сильного отца. Сталинский режим, напротив, все свойства этой фигуры стремился как бы «вобрать в себя», предоставив настоящим родителям в лучшем случае светиться отраженным светом. «Советские родители не лишены авторитета, — пишет американский исследователь Д. Линн, автор единственной в мире монографии, посвященной роли отца в семье, — но этот авторитет — лишь отражение мощи государства».
В настоящее время роль мужчины во многих семьях сведена если не к нулю, то к минимуму. С одной стороны, он утратил прежний авторитет, с другой — лишившись патриархальной высоты и недоступности, он сплошь и рядом не стал ближе к детям. Не так уж мало семей, где отец — просто «чужой среди своих».
Психолог Т. Юферева решила узнать, как воспринимают московские подростки 13—14 лет положение мужчины и женщины в семье. Женщина рассматривалась ими (особенно девочками) как мать и глава семьи, мужчину же и девочки и мальчики воспринимали в первую очередь и в лучшем случае как помощника жены по хозяйству. «Приятно видеть мужчину в очереди в магазине, в прачечной», — сказала одна из девочек. Другие были более резкими в своих отзывах: «Мужчина — это три Т: тапки, тахта, телевизор»; «Мужчина — это не то, что женщина, он гораздо меньше работает, но гораздо больше ест».
Мальчики 8—9 лет на вопрос «На кого ты хочешь быть похожим, когда вырастешь?» чаще отвечают «На маму». Отец не является ни примером для подражания, ни старшим другом, передающим свои знания и опыт.
С детства на мальчиков оказывается давление, препятствующее развитию их мужского, отцовского начала. Общество в целом и школа как его боевой авангард поощряют пассивную дисциплину, бездумное послушание и нетерпимо относятся к таким традиционно мужским качествам, как инициатива, выдумка, активность. В школах девочек меньше наказывают и больше хвалят, чем мальчиков. Девочки, особенно в начальных классах, пользуются большим авторитетом и значительно чаще становятся формальными лидерами (старостами, звеньевыми). Так уже в школьном возрасте закладываются основы будущего доминирования женщины в семье. По мнению американского социолога П. Ларссон, ситуация жесткого авторитарного доминирования властной жены и матери чрезвычайно специфична для современной России (в связи с ее особыми историческими условиями) и редко встречается в других культурах. Особенно часто такие отношения можно видеть в неблагополучных семьях. По данным ленинградского детского психиатра А. И. Захарова, в семьях детей с неврозами матери играют ведущую роль чаще, а отцы — значительно реже, чем в семьях здоровых детей. При этом доминирование матери часто носит жесткий характер, проявляясь в физических наказаниях детей, в мелочном контроле, в гиперопеке. Нередко значительную роль в жизни современной городской семьи играет бабушка со стороны матери. При этом положение отца становится еще более тяжелым. Вялый и безвольный, он оттесняется двумя энергичными женщинами на периферию семьи, теряя уважение и привязанность детей.
Таким образом, процесс отчуждения отца от детей в значительной мере представляется общим и для нашего, и для западного общества. И в том и в другом случае в основе лежит распад патриархальной семьи с отцом-господином, послушной женой и беспрекословным подчинением младших старшим. И на Западе, и на Востоке действуют многочисленные факторы, ведущие к увеличению числа неполных семей, матерей-одиночек. Вряд ли нужно говорить, что описанная мрачная картина, конечно же, характеризует далеко не все наши семьи. Есть много прекрасных отцов и глубоко уважающих и любящих их жен. Здесь лишь хотелось бы подчеркнуть реальность существования у нас такого «безотцового» общества, где не только сын за отца — отец за сына не отвечает тоже. ПРОБЛЕМЫ ОТЦОВСТВА Переход мужчины к состоянию отцовства, рождение у него первого ребенка — крупная веха. Важность этого события часто недооценивается. Разумеется, существует много мужчин, которым все равно, есть у них ребенок или нет. Но для большинства это важнейший факт, символизирующий переход от одной стадии жизненного цикла к другой. Действительно, именно рождение ребенка, а не вступление в брак можно считать началом взрослости. Свадьба сейчас мало влияет на жизнь мужчины и женщины, которые продолжают вести тот же образ жизни, работать там же, гулять в тех же компаниях. А вот появление ребенка — это действительно переломный момент, причем не только для женщины, как принято думать, но и для мужчины.
Это хорошо понимали столь полюбившиеся нам в первой главе первобытные народы. У многих из них существовал обычай кувады, когда будущий отец переживает в символической форме наряду с женой все тяготы беременности и родов: и тошноту, и отвращение к пище, и тяжесть в животе, и схваткообразные боли. Мудрый шаман внушает мужчине, что все это — и у него тоже, что и он страдает так же, как и его жена, и платит за счастье обретения ребенка ту же цену.
«Синдром кувады» — такой термин появился и в современной медицинской науке. Этими словами обозначают заболевания, появляющиеся или обостряющиеся у мужчин в период беременности жены или вскоре после рождения ребенка. Оказывается, ожидание ребенка и рождение его могут быть для отца настоящим кризисом. Можно выделить по крайней мере четыре стороны такого кризиса: материальную, временную, психологическую и сексуальную. Появление дополнительных расходов требует перераспределения бюджета семьи, причем при отсутствии помощи со стороны предыдущего поколения проблема <где взять деньги?» может встать во весь свой грозный рост, и именно мужчина считает себя обязанным ее решать (материальный кризис). Между тем для того чтобы искать приработок, нужно время, а неизбежное появление дополнительных домашних работ и без того спрессовывает сутки молодого человека (временной Кризис). Беременность часто бывает связана с хотя бы частичной потерей привлекательности, и это обстоятельство, как и медицинские ограничения в связи с беременностью, послеродовым периодом и кормлением грудью, нарушает столь важную для молодого мужчины регулярность половой жизни с любимой женой (сексуальный кризис). В этих условиях ему хочется хотя бы простого участия со стороны супруги, но ей зачастую не до него: ей тоже не хватает времени, она плохо себя чувствует, к тому же она эмоционально погружена в новые, захватывающие ее своей необычностью переживания материнства (психологический кризис).
Результаты кризиса не заставляют себя ждать. У молодых отцов нередко отмечают проявления эмоций страха, тревоги и депрессии, чувство неуверенности в себе. Особенно часто это возникает при рождении «трудных» детей — беспокойных малышей, которые мало спят, много кричат, которым невозможно навязать ритмичный режим сна и кормления. И надо сказать, что изменения, происходящие в настроении, характере и личности мужчины в связи с рождением ребенка и особенностями его темперамента, значительно больше, чем подобные изменения у молодой матери. Это противоречит общепринятому мнению, согласно которому появление ребенка для мужчины — менее важное событие, чем для женщины. По имеющимся данным, в период от начала беременности жены и до достижения ребенком годовалого возраста у му<
Воспользуйтесь поиском по сайту: ![]() ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|