Индивидуальное задание: «Бой под станицей Глубокой. Григорий Мелехов и Подтелков» (часть пятая, глава 12).

II. Рассмотрим, как изображено начало Гражданской войны в романе.

1. Как же рисует Шолохов разворошенный революцией мир? Это центральная тема урока.

Мучительные вопросы задаёт Григорию Октябрьская революция, расколовшая весь мир, и казаков в част­ности, на своих и чужих. Шолохов снова ставит своего героя перед выбором, и снова разные люди внушают ему разную правду.

(Чтение учащимися отрывков об Изварине и Подтелкове.)

Как влияет на Григория общение с Извариным и Подтёлковым?

(Сотник Ефим Изварин, человек хорошо образован­ный, был "заядлым казаком-автономистом". Не ве­рящий во всеобщее равенство, Изварин убеждён в особой судьбе казачества и выступает за самостоя­тельность Донской области. Мелехов пытается спо­рить с ним, но полуграмотный Григорий был безору­жен по сравнению со своим противником, и Изварин, легко разбивал его в словесных боях (ч. 5, гл. II ). Не­случайно герой попадает под влияние сепаратист­ских идей.

Совсем иное внушает Григорию Фёдор Подтёлков, считающий, что у казаков общие интересы со всеми русскими крестьянами и рабочими, и отстаивающий идею выборной народной власти. И не столько обра­зованность и логика, как в случае с Извариным, сколь­ко сила внутренней убеждённости заставляет Григо­рия поверить Подтёлкову. Эта сила отчётливо выра­жена в портретных деталях: Григорий ощущал "свин­цовую тяжесть" подтёлковских глаз, когда тот "упи­рал в собеседника свой невесёлый взгляд" (ч. 5, гл. II). После разговора с Подтёлковым Григорий мучитель­но старался разобраться в сумятице мыслей, проду­мать что-то, решить.)

Поиски правды для Григория - не абстрактная за­дача, но проблема жизненного выбора, ибо происхо­дят они в момент острейшего противостояния различ­ных политических сил, решающих судьбу казачества и всей страны. О напряжённости этого противостоя­ния свидетельствует сцена приезда в Новочеркасск для переговоров с правительством Каледина делегации Военно-революционного комитета во главе с тем же Подтёлковым (ч. 5, гл. X).

После революции Григорий воюет на стороне крас­ных, но выбор этот далеко не окончательный, и Григо­рий ещё не раз откажется от него на своём мучитель­ном жизненном пути.

2. Что повлияет на судьбу главного героя романа и заставит его перейти на сторону белых?

Индивидуальное задание: «Бой под станицей Глубокой. Григорий Мелехов и Подтелков» (часть пятая, глава 12).

3. Что же переживает Григорий после этих траги­ческих событий?

("Ломала и его усталость, нажитая на войне. Хо­телось отвернуться от всего бурлившего ненавистью, враждебного и непонятного мира. Там, позади, всё было путано, противоречиво. Трудно нащупываласъ верная тропа; как в топкой гати, зыбилась под ногами почва, тропа дробилась, и не было уверенности - по той ли, по которой надо, идёт. Тянуло к большевикам - шёл, других вёл за собой, а потом брало раздумье, холодел сердцем. «Неужто прав Изварин? К кому же присло­ниться?» Об этом невнятно думал Григорий, прива­лясь к задку кошёвки. Но когда представлял себе, как будет к весне готовить бороны, арбы, плестъ из крас­нотала ясли, а когда... обсохнет земля, - выедет в степь; держась наскучавшимися по работе руками за чапиги, пойдёт за плугом, ощущая его живое биение и толчки; представляя себе, как будет вдыхать слад­кий дух молодой травы и поднятого лемехами чернозё­ма, ещё не утратившего пресного аромата снеговой сы­рости, - теплело на душе. Хотелось убирать скоти­ну, метать сено, дышать увядшим запахом донника, пырея, пряным душком навоза. Мира и тишины хоте­лось" - ч. 5, гл. XIII.)

Именно эта неоправданная бесчеловечность и оттолкнула Мелехо­ва от большевиков, так как она противоречила его представлениям о совести и чести. Григорию Мелехову много раз приходилось наблюдать жестокость и белых и красных, поэтому лозунги классовой ненависти ста­ли казаться ему бесплодными: "Хотелось отвернуться от всего бурлившего ненавистью враждебного и непо­нятного мира. Тянуло к большевикам - шёл, других вёл за собой, а потом брало раздумье, холодел серд­цем". Котлярову, увлечённо доказывающему, что но­вая власть дала бедным казакам права, равенство, Гри­горий возражает: "Казакам эта власть, окромя разору, ничего не даёт!"

И вот Григорий спустя некоторое время начинает службу в белоказачьих частях.

4. Один из излюбленных приемов автора - рассказ-предварение. Так, в конце первой главы пятой части романа мы читаем: «До января и на хуторе Татарском жили тихо. Вернувшиеся с фронта казаки отдыхали возле жен, отъедались, не чуяли, что у порогов куреней караулят их горшие беды и тяготы, чем те, которые приходилось переносить на пережитой войне».

Тому, что происходило на Дону в годы гражданской войны, есть название - «расказачивание казачества», сопровождавшееся массовым террором, который вызывал ответную жестокость. По хуторам поползли «черные слухи» о чрезвычайных комиссиях и ревтрибуналах, суд которых был «прост: обвинение, пара вопросов, приговор - и под пулеметную очередь». Автор пишет о бесчинствах красноармейцев в хуторах (часть шестая, гл. XVI). Столь же крутые были и военно-полевые суды Войска Донского. Мы видим порубленных с особой жестокостью красных. Сообщая фактам большую убедительность, Шолохов приводит документы: список казненных из отряда Подтелкова (часть пятая, гл. XI) и список расстрелянных заложников хутора Татарского (часть шестая, гл. XXIV).

Тревогой, тяжелыми предчувствиями окрашены многие страницы шестой части романа: «Все Обдонье жило потаенной, придавленной жизнью… Мга нависла над будущим». «Круто завернула на повороте жизнь»: обложили контрибуцией богатейшие дома, начались аресты, расстрелы. Как же воспринимают это время сами казаки?

Петро Мелехов: «- Ты гляди, как народ разделили, гады! Будто с плугом проехались: один - в одну сторону, другой - в другую, как под лемехом. Чертова жизня, и время страшное! Один другого уже не угадывает…

- Вот ты, - круто перевел он разговор, - ты вот - брат мне родной, а я тебя не пойму, ей-богу! Чую, что ты уходишь как-то от меня… правду говорю? - и сам себе ответил: - Правду. Мутишься ты… Боюсь, переметнешься ты к красным… Ты, Гришатка, до сё себя не нашел.
- А ты нашел? - спросил Григорий.

- Нашел. Я на свою борозду попал… Меня к красным арканом не притянешь. Казачество против них, и я против».

«Мирон Григорьевич заговорил по-новому, с вызревшей злостью:

- А через что жизня рухнулась? Кто причиной? Вот эта чертова власть!.. Я всю жизнь работал, хрип гнул, потом омывался, и чтобы мне жить равно с энтим, какой пальцем не ворохнул, чтоб выйтить из нужды? Нет уж, трошки погодим!..»

«Народ стравили», - подумает Григорий о происходящем. Многие эпизоды пятой - седьмой частей, построенные по принципу антитезы, подтвердят верность такой оценки. «Набычился народ, осатанел», - добавит от себя автор. Он никому не прощает жестокости: ни Половцеву, зарубившему Чернецова и приказавшему убить еще сорок пленных офицеров, ни Григорию Мелехову, зарубившему пленных матросов. Не прощает Михаилу Кошевому, который убил Петра Мелехова, в Татарском застрелил деда Гришаку, сжег курень Коршунова, а затем зажег еще семь домов; не прощает Митьке Коршунову, который «всю семью Кошевого вырезал».

«Народ стравили», - вспоминаем мы, когда читаем о казни командира отряда Лихачева, захваченного повстанцами: «Его не расстреляли… В семи верстах от Вешенской, в песчаных, сурово насупленных бурунах его зверски зарубили конвойные. Живому выкололи ему глаза, отрубили руки, уши, нос, искрестили шашками лицо. Расстегнули штаны и надругались, испоганили большое, мужественное, красивое тело. Надругались над кровоточащим обрубком, а потом один из конвойных наступил на хлипко дрожавшую грудь, на поверженное навзничь тело и одним ударом наискось отсек голову» (часть шестая, гл. 31).

«Народ стравили» - разве эти слова не о том, как убивали двадцать пять коммунистов во главе с Иваном Алексеевичем Котляровым? «Конвойные били их, согнав в кучу, как овец, били долго и жестоко…

Дальше было все, как в тягчайшем тумане. Тридцать верст шли по сплошным хуторам, встречаемые на каждом хуторе толпами истязателей. Старики, бабы, подростки били, плевали в опухшие, залитые кровью… лица пленных коммунистов».

И еще одна казнь - Подтелкова и его отряда. Этот эпизод дается в таком обрамлении: «На край хутора густо валили казаки и бабы. Население Пономарева, оповещенное о назначенной на шесть часов казни, шло охотно, как на редкое веселое зрелище. Казачки вырядились будто на праздник; многие вели с собой детей… Казаки, сходясь, оживленно обсуждали предстоящую казнь».

«А в Пономареве все еще пыхали дымками выстрелы: вешенские, каргинские, боковские, краснокутские, милютинские казаки расстреливали казанских, мигулинских, раздорских, кумшатских, балкановских казаков».

Отвергая насильственную смерть, Шолохов не раз скажет о противоестественности подобных ситуаций; и во всех случаях предельной жестокости он противопоставит гармонию вечного, бескрайнего мира. В одном эпизоде символом этого мира станет березка, на которой «уже набухли мартовским сладостным соком бурые почки». С черными лепестками почек на губах Лихачев и умер. В другом - степь, над которой «высоко, под кучевым гребнем, плыл орел». В свой последний час Иван Алексеевич Котляров увидит, подняв голову, «голубым видением вставшие вдали отроги меловых гор, а над ними, над текучим стременем гребнистого Дона, в неохватной величавой синеве небес, в недоступнейшей вышине - облачко». И здесь пейзажная зарисовка, поражающая чистотой своих красок, получит высокое философское наполнение.

Выразителен финал второго тома. На Дону полыхает гражданская война, гибнут люди, погиб и красноармеец Валет. Похоронили его яблоновские казаки, а через полмесяца какой-то старик поставил на могильном холмике деревянную часовенку. «Под треугольным навесом ее в темноте теплился скорбный лик божьей матери, внизу на карнизе навеса мохнатилась черная вязь славянского письма:

В годину смуты и разврата

Не осудите, братья, брата.

Старик уехал, а в степи осталась часовня горюнить глаза прохожих и проезжих извечно унылым видом, будить в сердцах невнятную тоску». А в мае бились возле часовни стрепеты, «бились за самку, за право на жизнь, на любовь, на размножение. И тут же, возле часовни, положила самка девять дымчато-синих яиц и села на них».

В одном эпизоде сталкиваются жизнь и смерть, высокое, вечное и трагические реалии, ставшие «в годину смуты и разврата» привычными, обыденными. Повышенная контрастность изображения и определила эмоциональную выразительность авторской речи, в которой находят выражение гражданственность писателя, его сострадание героям романа. Их всех суровое время поставило перед необходимостью выбора.

- Ты какой же стороны держишься?

- Ты, кажется, принял красную веру?

- Ты в белых был? Беленький! Офицер, а?

Эти вопросы задавались одному и тому же человеку — Григорию Мелехову, а он сам и самому себе не мог ответить на них. Раскрывая его состояние, Шолохов употребляет такие слова: «устало», «обуреваемый противоречиями», «густая тоска», «нудное ощущение чего-то невырешенного». Вот он едет домой после разрыва с Подтелковым; «не мог ни простить, ни забыть Григорий гибель Чернецова и бессудный расстрел пленных офицеров».

«К кому же прислониться?» - вопрос, который будоражит сознание героя Шолохова, об этом его тревога и дума, переданная посредством внутреннего монолога:

«Ломала и его усталость, нажитая на войне. Хотелось отвернуться от всего бурлившего ненавистью, враждебного и непонятного мира. Там, позади, все было путано, противоречиво. Трудно нащупывалась верная тропа, и не было уверенности - по той ли, по которой надо, идет. Тянуло к большевикам - шел, других вел за собой, а потом брало раздумье, холодел сердцем. «Неужто прав Изварин? К кому же прислониться?» Об этом невнятно думал Григорий, привалясь к задку кошелки. Но, когда представлял себе, как будет к весне готовить бороны, плесть из краснотала ясли, а когда разденется и обсохнет земля, — выедет в степь; держась наскучившимися по работе руками за чипиги, пойдет за плугом, ощущая его живое движение и толчки; представляя себе, как будет вдыхать сладкий дух молодой травы и поднятого лемехами чернозема, - теплело на душе. Хотелось убирать скотину, метать сено, дышать увядшим запахом донника, пырея, пряным душком навоза. Мира и тишины хотелось, - поэтому-то застенчивую радость и берег в суровых глазах Григорий, глядя вокруг… Сладка и густа, как хмелины, казалась в это время жизнь тут, в глушине» (часть пятая, гл. 13).

Приведенные здесь слова могут быть лучшим комментарием к той характеристике, которую дает шолоховскому роману писатель Б. Васильев, по-своему истолковывая суть гражданской войны: «Это эпопея в полном смысле слова, отразившая самое главное в нашей гражданской войне - чудовищные колебания, метания нормального, спокойного семейного человека. И это сделано, с моей точки зрения, великолепно. На одной судьбе показан весь излом общества. Пусть он казак, все равно он в первую очередь крестьянин, земледелец. Он кормилец. И вот ломка этого кормильца и есть вся гражданская война в моем понимании».

Мечта Григория пожить мирным тружеником и семьянином постоянно разрушалась жестокостью гражданской войны. Эмоциональный контраст используется Шолоховым как средство выражения настроений героя: «Отдохнуть бы Григорию, отоспаться! А потом ходить по мягкой пахотной борозде плугарем, посвистывать на быков, слушать журавлиный голубой трубный клич, ласково снимать со щек наносное серебро паутины и неотрывно пить винный запах поднятой плугом земли.

А взамен этого - разрубленные лезвиями дорог хлеба. По дорогам толпы раздетых, трупно-черных от пыли пленных… В хуторах любители обыскивают семьи ушедших с красными казаков, дерут плетьми жен и матерей отступников… Копилось недовольство, усталость, озлобление» (часть шестая, гл. 10). От эпизода к эпизоду нарастает трагическое несоответствие внутренних устремлений Григория Мелехова и окружающей его жизни.

Задание на дом: стр.77-79

 

Читать по женским образам

Наталья

1. Невеста Григория Мелехова. Портрет героини (1-1-XV); свадьба Григория и Натальи (1-1-ХХII).

2. «Разнелюбая». (1-2-V), (1-2-Х), (1-2-XVIII), (1-2-XXI).

3. В семье Мелеховых (1-3-Х), (1-3-XVI).

4. Наталья и Аксинья. (1-3-XIX). (1-3-XXIV).

5. Материнство Натальи. (2-4-V). (2-5-ХIII).

6. Драматизм отношений Григория и Натальи: (3-6-XVI), (3-6-XLVI), (4-7-IV), (4-7-VIII), (4-7-XIV), (4-7-XVI), (4-7-XVI).

7. Роль Натальи в жизни Григория (4-7-XVIII).

Аксинья

1. Любовь к Григорию (1-1-XIV), (1-1-ХII, XX)? (1-3-XIX).

2. Чистота и порочность Аксиньи (1-3-ХХII, XXIV; 3-6-V).

3. Неумирающая страсть (3-6-L), (3-6-LXII - LXIII),(4-7-1),(4-7-XXVI).

4. Изменения характера любви к Григорию: Аксинья и дети Григория (4-7-XXI, 4-8-III). Примирение с Ильи­ничной в ожидании Григория (4-8-1, III).

5. Трагический итог героини. (4-8-XVII)

Ильинична

1. Положение в семье. (1-2-III, VIII, X; 1-3-1, XVI, XXIV; 2-4-V, 2-5-ХIII).

2. В коловерти Гражданской войны: (4-7-IV), (3-6-XXXIV), (4-8-1).

3. Осуждение войны (3-6-LI); отношение к Дарье (3-6-LVI, 4-7-ХIII); эпизод на бахче (4-7-XVI).

4. В ожидании «младшенького» (4-7-XXIV, 4-8-II-III).

5. Взаимоотношения с Аксиньей (4-7-XXI) и Миш­кой Кошевым (3-6-LXV).

6. Смерть Ильиничны (4-8-III).

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: