 |
Франция и император. Война
|
|
|
|
Всеобщее мнение было таково, что французам и испанцам не ужиться, а между тем, последние весьма миролюбиво подчинялись требованиям первых. Так, например, в Испанских Нидерландах крепости были преспокойно заняты французским гарнизоном, а штатгальтер, курфюрст Макс Эммануил Баварский, со своей стороны, даже присоединился к французам, но теперь уже в звании «рейхспринца» (имперского князя) его примеру последовали и его брат, Иосиф Климент Кёльнский, который враждовал с императором и надеялся на помощь французов для усиления своей власти. Герцоги Вольфенбюттельские, герцог Савойский и Мантуанский также приняли сторону Франции. Со своей стороны и император собирал вокруг себя своих друзей. К нему примкнули: в Верхней Германии все мелкие государи и имперские города, в Северной Германии – Ганноверский дом и новый курфюрст Георг Людвиг. Но важнее всего было то, что самый влиятельный из всех германских владетельных государей – курфюрст Бранденбургский, также стал на сторону императора, тем более, что весть о кончине Карла II пришла в Вену 16 ноября, т. е. в тот именно день, когда было подписано условие переименования Пруссии в королевство. Но самый важный вопрос был в том, как поступят морские державы: Англия и Нидерланды.
Морские державы
В первую минуту они обе признали за Францией права на испанский престол, а равно и Филиппа V – королем Испании, но Голландия не могла не опасаться за свои интересы, когда такие могущественные державы, как Франция с Испанией, слились воедино. Король Вильгельм также не особенно был доволен таким оборотом дела: он считал, что Людовик, так сказать, нарушил свое с ним условие. Но в его государстве мнения разделились: уже не раз расходился с ним во мнениях парламент, который воспользовался даже смертью Глостера – единственного из сыновей принцессы Анны, еще остававшегося в живых, для того, чтобы еще более ослабить значение короля. На престол призвали Ганноверский дом, т. е. потомство первой «курпринцессы» Софии – дочери бывшего короля Богемии и Елизаветы Стюарт, причем непременным условием было поставлено, чтобы английский король принадлежал к англиканской вере, чтобы он никогда не оставлял своих владений без разрешения парламента, чтобы все его правительственные дела подвергались обсуждению тайного совета, чтобы низлагать судей имел право только сам парламент. Но властолюбие и слишком большая смелость парламентских властей уже возбудила против себя народ и совсем не мирные толки стали возникать в народе. Многие из вольных землевладельцев графства Кент сообща представили даже своего рода прошение в этом духе. Это был лишь единичный случай, но Вильгельм III и его ближайший помощник Гейнциус, давно уже уяснили себе грустное положение дел, вытекавшее из всеобщего недовольства действиями парламента и представителей высших привилегированных классов.
|
|
|
Конец правления Вильгельма III
17 сентября 1701 года скончался Иаков II в Сен-Жерменском предместье Парижа, за последние годы он пользовался там гостеприимством короля французского и предавался исключительно заботам о спасении души в кругу «Траппистов» – строжайшего общества монахов, которое было основано в 1662 году. Еще при жизни Иакова II, Людовик XIV высказывал свое намерение сделать сына своего королем английским и, едва закрыл глаза навеки этот король-монах, как Иаков III был провозглашен королем Англии, Шотландии и Ирландии. Любопытно заметить, что в поспешности никто и не подумал, как страшно должно было теперь звучать в общем титуле выражение:»... и король французский», – один из обязательных титулов английский королей. Вильгельм III, глубоко возмущенный, распустил старый парламент и созвал новый, по счету шестой за его правление. В сентябре 1701 года состоялась в Гааге коалиция (союз, соглашение) между Англией, Голландией и императором Леопольдом I, против Франции, а в апреле Вильгельм уже хотел сам стать во главе войска в Нидерландах, но смерть воспрепятствовала ему. Он упал с лошади на охоте, отчего и скончался 8 марта 1702 года. Как и водится, этот в высшей степени доблестный человек и государь получил в истории должную оценку лишь гораздо позднее. Как и все люди, которые принимают к сердцу все благое и честное, все высокое и прекрасное, Вильгельм III держался крайне независимо и, следуя своему долгу и голосу совести, мало заботился о том, как на это посмотрят. Такая жизнь подточила его здоровье, но он, уже больной, умер случайной смертью. Согласно актам 1689 года, ему наследовала вторая дочь от первого брака Иакова II – Анна (1702-1714 гг.).
|
|
|
Война. Королева Анна, 1702 г.
Целых двенадцать лет продолжалась война за Испанское наследство, и в ней принимала участие вся Южная и Западная Европа. За Францией было то преимущество, что ее войска были более сплочены и им приходилось испытывать менее передвижений, чем военным силам других держав. Армию ее исчисляют приблизительно в 200 000 человек, при 15 000 000 населения. Местами действий были во время этой войны то итальянские, то немецкие, то нидерландские владения. Чтобы вернее уяснить себе ход военных действий, рассмотрим их в каждой стране поочередно.
Поход 1702г.
Военные действия французов в Италии были малоуспешны. На этот раз со стороны австрийцев был такой смелый и опытный полководец, с которым в то время никто не мог сравняться. Это был принц Евгений Савойский, особенно сильно повлиявший на победу христиан над турками. Мать Евгения – племянница знаменитого кардинала Мазарини и сам кардинал прочили его в духовные, но с детства Евгений не выказывал к тому ни малейшей наклонности. Сам король Людовик XIV, отказал молодому человеку в разрешении пойти в военную службу, к которой, наоборот, у него было сильное стремление. Тогда Евгений покинул Францию и обратил на себя всеобщее внимание своими подвигами под Веной, во время нашествия на нее турок в 1683 году. Война с турками была, так сказать, для него школой, а в промежутках он служил еще в Италии (1688 г.), где в 1691 году его сделали комендантом Турина, а в 1693 году пожаловали в генерал-фельдмаршалы. Во время его победоносных наступлений на турецкие полчища, герцог Карл Лотарингский представил его императору как самого несравненного полководца того столетия. Ловкость и оригинальность его военных приемов особенно замечательна в итальянском походе. Вместо того, чтобы идти, как французы, по проездным дорогам, Евгений Савойский повел свои отряды, с помощью нагорных жителей, по непроложенному еще пути и застиг врасплох французское войско, которое под начальством маршала Катина (Catinat), потерпело поражение в Веронской равнине и лишилось важной позиции при Карпи.
|
|
|
Принц Евгений Савойский. Гравюра работы Г. Фалька с портрета кисти Маттеуса Мериана
Поход 1702 г. Переход принца Евгения через Тридентские Альпы в Верхнюю Италию.
Из «Theatrum Europaeum»
Катина отступил с целью удержать за собой хоть Милан, но в это время король, недовольный им, передал командование войсками Вильруа, который, по высочайшему приказанию, дал сражение принцу Савойскому. Войска сошлись при Киари (Chiari), к востоку от Адды, и французский маршал, разбитый наголову, сам был взят в плен, что, впрочем, было не особенно выгодно для победителей, так как на смену ему явился герцог Вандомский – человек очень способный и предприимчивый. Битва при Луццаре окончилась как-то неопределенно, но французам удалось удержать за собою Мантую и Милан, к австрийцам же присоединились несколько мелких владений, как например, Модена и Мирандула.
Италия. Нидерланды
В Нидерландах война началась в 1702 году. Вильгельма сменил здесь герцог Марльборо, человек с блестящим военным дарованием, но не отличавшийся особенной преданностью Вильгельму III, при королеве же Анне он стал во главе партии «вигов» и пользовался полным ее доверием. С супругой его, леди Марльборо, королева была в самой тесной дружбе.
|
|
|
Усмирить северогерманских принцев – сторонников Франции было не трудно, а затем и некоторые важные пункты в нидерландских владениях, каковы, например: Венло, Рермонд, Люттих оказались во власти союзников. Соединенные войска последних (т. е. Англии, Нидерландов и Бранденбурга) равнялись в общей сложности 60 000 человек.
Германия, 1703 г.
Лишь в 1703 году начались в Германии особенно энергичные военные действия. Здесь у французов был могущественный союзник в лице курфюрста Максимилиана Эммануила Баварского, который, наряду с непомерным честолюбием, обладал и замечательными военными способностями. В мае 1703 года французское войско, под предводительством Виллара, соединилось с отрядами курфюрста, и оба вождя согласились между собою овладеть Тиролем и, таким образом, соединиться с французскими отрядами в Италии.
Кроме того, курфюрст еще имел в виду сохранить за собою эти земли, и французы ничего не имели бы против этого. Во главе 12-тысячного войска, Максимилиан Баварский прошел вверх по Инну, на Куфштейн, Раттенберг и Инспрук. Повсюду слышались жалобы на правительство, и курфюрст, не задумываясь, обещал всем, что на его попечении жизнь для них будет лучше. Однако народным массам это было не по сердцу: курфюрста и его войска встречали враждебными криками, швыряли в них с укреплений и с городских стен каменьями. Герцогу Вандомскому был прегражден доступ в Южный Тироль; соединиться с ним курфюрст также не мог и сохранил за собою в Тироле лишь Куфштейн. Война была, таким образом, перенесена на почву Баварии. Из Швабии надвигались сильные отряды под предводительством маркграфа Людвига Баденского, но Макс Эммануил все-таки не хотел вести мирных переговоров, на которые его склоняли его собратья – остальные государи и союзники.
Одержав победу над австрийским генералом Стирумом (Styrum) при Гегштедте на Дунае, курфюрст взял Аугсбург, а маркграф снова отступил. Как тирольское население мешало его успехам в этой стране, так и самому императору помешало в его планах восстание в Венгрии, во главе которого находился некто Ракочи. Но и во Франции народные массы давали о себе знать, да еще в то самое время, когда Людовик XIV был уверен, что сила его единодержавной власти навсегда прочно установлена. Незначительная часть протестантов, еще оставшихся в горах Лангедока – Севеннах, возбудила против дворян и католиков все местное население, безжалостно отплатившее последним за те жестокости, которые приходилось от них претерпевать протестантам. Лишь в 1703 году с помощью войска удалось подавить разыгравшиеся страсти угнетенных и их сторонников.
|
|
|
Битва при Гёхштедте, 1704 г.
Кроме того, в 1703 году произошло еще одно очень важное событие: к коалиции присоединились, в мае, король португальский, и в октябре – герцог Савойский, а в ноябре император Леопольд I торжественно провозгласил королем Испании своего второго сына, эрцгерцога Карла, в Вене, в том же 1703 году.
Следующий год прошел для союзников особенно благополучно, несмотря на то, что начало его ознаменовалось неприятным и опасным для них событием: в январе 1704 года энергичный и неустрашимый курфюрст Баварский взял Пассау и, с помощью французских денег, поддержал венгерское восстание, которому весной явились на помощь французские вооруженные отряды в количестве 8000 человек пехоты и 2500 человек кавалерии, под предводительством Марзена. Курфюрст мог, действительно, питать большие надежды, так как в этом месте императорские оборонительные силы не могли с ним сравнятся. Однако ему не суждено было восторжествовать. Императорскими войсками, которые находились под управлением двоих фельдмаршалов, главным образом, руководил один низ них – Евгений Савойский, ему-то и удалась настолько умная и хитрая уловка, что перевес оказался на стороне австрийцев. Герцогу Марльборо, который предводительствовал войсками в Нидерландах, удалось обмануть французов с Вилларом во главе, затем он направился на Маастрихт, Кёльн, Кобленц, как будто имея в виду осаду одного из городов при Мозеле – например, Трира, но оттуда свернул к востоку, на Неккар, Майнц, Хейльбронн и, наконец, в июне 1704 года благополучно соединился при Гейслингене с войсками императора, которыми командовал маркграф Баденский. Первое военное дело, в котором они действовали соединенными силами, произошло при укреплениях, которые возвел курфюрст Баварский на Шелленберге, близ Донаувёрта, рассчитывавший на них как на надежный оплот при нападении неприятеля. Но расчет его не оправдался: город был взят и Людовик XIV поспешил прислать своему германскому союзнику 26 000 войска, из числа своей верхнерейнской армии, под начальством маршала Таллара. Благополучно совершив переход через Шварцвальд, Таллар соединился с курфюрстом при Аугсбурге. Но и Евгений Савойский уже успел присоединить свою армию к армии Марльборо при Донаувёрте. Не долго думая, они вместе продолжали наступательные действия, результатом которых была блестящая победа при Лутцингене, Гегштедте и Бленхейме, 13 августа 1704 года. Битва эта известна под названием Гёгштедтской, или Бленхеймской, так как эти местности были одинаково близки от поля сражения. Соединенных австро-английских войск было 50 000 человек, столько же было и баварско-французских, но добрых 15 000 человек из них было взято в плен, и до 20 000 человек убито и ранено. В числе военнопленных оказался и маршал Таллар, которому не под силу была возложенная на него обязанность. Города Аугсбург, Регенсбург и Пассау, подпали также под власть императора, а курфюрсту пришлось и вовсе покинуть свои земли, и которых стало распоряжаться австрийское правительство. Вместе с французами, курфюрст перебрался на левый берег Рейна, а затем и в Нидерланды. Франция лишилась Ландау; ей приходилось теперь серьезно опасаться за свои собственные границы. За нападение на саму Францию стояли оба австрийских полководца, равно как и герцог Лотарингский. На их стороне оказался и сам император, преемник своего августейшего отца, Леопольда I – Иосиф I, который пожаловал победителя при Бленхейме, герцога Марльборо, высоким и редко даруемым саном «имперского князя» («Reichsfurst»).
Император Иосиф I, 1705 г.
Однако до такого решительного нападения на Францию дело не дошло. Французам удалось не только укрепить свои пограничные владения, но и усмирить протестантский бунт в Севеннах. Кроме того, герцог Баденский, пользовавшийся значительным авторитетом в Германии, был против этого плана, а герцог Марльборо, которому было поручено напасть на Виллара, расположившегося укрепленным лагерем при Зирке (Sierk, Mosel), не взялся за это дело и вернулся в Нидерланды. Да и сам император не особенно отстаивал свой прежний план, так как и в своих владениях у него было немало забот по поводу венгерского восстания, а также и с баварской неурядицей: его власти положительно не ладили с населением Баварии.
Рамильи и Турин, 1706 г.
Насколько неудачен был для союзников 1705 год, настолько успешно пошли их дела в 1706 году.
В Нидерландах Марльборо, вернувшийся с Мозеля, оттеснил французов, а в мае 1706 года Вильруа перешел через Диль (Dyle) и к северу от Намюра, при Рамильи, дал 23 числа сражение герцогу Марльборо, который сам добивался того. Силы противников были равны: с обоих сторон было приблизительно по 60 000 человек, но Вильруа неудачно выбрал себе позицию и потому был разбит. Ему пришлось потерять около трети своих войск, он вынужден был отступить за Лис, в то время как главнейшие города, как Мехельн, Брюссель, Гент и Брюгге, были взяты союзниками. Карл III был повсеместно объявлен королем Испании и правителем Нидерландов. В Италии также все шло, как нельзя успешнее, хотя сначала и преобладали там французские войска, взявшие у Евгения Савойского (с 1703 г. – союзника императора) один за другим несколько укрепленных пунктов. Они даже осадили Турин и в продолжение всего 1705 года принц Савойский не мог иметь успеха в борьбе с ними. Но летом 1706 года к нему подоспели подкрепления из Германии – Пфальца и Саксонии – и бранденбургские войска под предводительством князя Леопольда Дессауского и, таким образом, со своими последними 13 000 человек герцог Савойский еще отстоял Турин. Неудачи лучшего из полководцев Людовика XIV герцога Вандомского принудили этого государя отозвать его к северным войскам, а на его место назначить в Италию принца крови, герцога Орлеанского, которому на помощь был, кроме того, послан в качестве советника полководец не особенно решительного характера – маршал Марзен. Не сопротивляясь наступлению австрийской армии, они поджидали ее в укреплениях Турина.
7 сентября 1706 года под градом пуль дважды шли на приступ, не дрогнув, прусские отряды и на третий ворвались в крепость, заставив французов отступить. Правое крыло и центр укрепления вскоре оказались во власти союзников, когда же австрийская кавалерия появилась внутри крепости, отступление французов обратилось в беспорядочное бегство. Победители забрали в плен 7000 человек, в том числе и раненого маршала Марзена. Эта блестящая победа над могущественной французской державой дала грандиозные результаты. Герцогу Савойскому были возвращены его владения, Карл III был объявлен и признан герцогом Миланским, а французские войска должны были покинуть Италию и очистить все занятые ими позиции вслед за своей полной генеральной капитуляцией, которая обеспечила им беспрепятственное возвращение на родину в марте 1707 года. В июле того же года, значительное войско с графом Дауном во главе овладело, для Карла III, Неаполем, который и был вынужден признать его власть над собою.
Война в Испании
Сам же эрцгерцог лично уже с марта 1704 года находился на испанской территории. Здесь перевес оказывался на стороне англо-голландского флота против французско-испанского. В мае же 1702 года союзники завладели «серебряным» испанским флотом, который из Мексики вернулся в гавань Виго, в Галиции, впрочем, особых выгод эта победа не доставила австрийцам, так как груз принадлежал преимущественно немецким и голландским торговцам. Король португальский, не колеблясь, присоединился к союзникам, а в марте 1704 года на португальский берег высадились 12 000 англичан и голландцев, и затем антикороль испанский, Карлос III, появился в Лиссабоне. В августе того же года англичанам удалась весьма ловкая и выгодная хитрость: их матросы вскарабкались на выступы Гибралтарского мыса, где было удобнее всего на них взобраться, и напугали мирных прибрежных жителей, которые в ужасе не оборонялись и только читали молитвы. Все старания португальцев снова завладеть этим важным пунктом оказались тщетны. В том же 1704 году лорд Питерборо взял Барселону, что ему не стоило больших трудов, так как Филипп V слишком разыгрывал из себя кастильца, и это оскорбляло народное чувство каталонцев, которые, наравне с Арагонией и Валенцией, признали своим королем Карлоса III. Летом 1706 года из Португалии и Арагонии разом двинулись союзники на столицу Испании – Мадрид. Филипп был вынужден ее покинуть, а в июне в нее вступили португальцы, повергая народ в невообразимый ужас. Одни только кастильцы остались верны Филиппу и с их помощью, с маршалом Бервиком (незаконным сыном Иакова II) во главе, король Филипп V снова вступил в Мадрид, к великой радости населения, которое в самом имени его уже видело залог процветания своего отечества. Английские, более дальновидные полководцы, не скрывали своих опасений, что вряд ли притязания союзников будут иметь полный успех. Карл III мог удержаться в Барселоне, но и только: дальше этого не шли его испанские дела, а между тем, сердце испанского народа всецело принадлежало Филиппу.
Военные действия 1707 г.
Большие надежды, которые со всех сторон возлагались на будущий, 1707 год, однако, не оправдались. Английский флот и немецко-пьемонтские войска под предводительством Евгения Савойского обложили Тулон с моря и с суши, придавая особое значение этому важному пункту, от завоевания которого англичане ожидали весьма важных последствий. Однако же оказалось, что Франция с этой стороны неуязвима: соседние провинции готовились к отпору вторжения и англичане вынуждены были отступить. Но и французам, в свою очередь, не удалось вторжение в Германию. Они думали было воспользоваться минутой, когда скончался маркграф Людвиг Баденский, и это повело к весьма характерному рассуждению о том, кого лучше назначить на его высокий пост главнокомандующим императорской армией: католика или протестанта? Вопрос этот был решен в пользу старейшего по летам маркграфа – Байрёйтского. Однако ему не под силу было бороться с таким смелым и ловким противником, как маршал Виллар; он даже был вытеснен за так называемые «Штальгоферовы Линии» (укрепления), возведенные еще маркграфом Людвигом близ Раштадта, а все-таки французы ушли ни с чем, так как их расчет соединиться с королем шведским для совместных действий не удался.
|
|
|
