 |
¾ А зависть, равнодушие, гордыня?
|
|
|
|
& #190; А зависть, равнодушие, гордыня?
& #190; Это тоже очень неприятные вещи, очень больно ранят, но их, как занозы, можно вынуть из своей души. А вот отчаяние тем и страшно, что если человек ему отдался, уже не может оперировать свою душу.
Нужно понять, что грех и преступление не одно и то же. Грех не сводится только к сфере наших межличностных отношений. Это не только некое негативное социальное действие в отношениях с другими людьми. Грех & #190; это то, что в первую очередь происходит во мне самом.
В этом & #190; отличие церковной этики от гражданского права. Очень верно это передал Ницше: «И если друг причинит тебе зло, скажи так: «Я прощаю тебе то, что сделал ты мне; но как простить зло, которое этим поступком ты причинил себе? »[131][131].
& #190; Что страшнее: грешить против себя или против Бога?
& #190; Это тесно взаимосвязано. Святой Исаак Сирин в 7 веке сказал: «Грешник подобен псу, который лижет пилу и не замечает причиняемого себе вреда, потому что пьянеет от вкуса собственной крови». Так что прежде всего человек всегда вредит себе самому.
Например, недавно я был в Якутии, видел алмазные шахты («трубки»). У людей крайне тяжелые условия работы & #190; нехватка кислорода, холод, мало солнца и так далее. Огромные котлованы на сотни метров уходят вглубь Земли. В морозы они совершенно не проветриваются. Выхлопные газы от работающей там техники остаются внизу, и рабочим приходится ими дышать. Это вредно. И люди это знают. Тем не менее, ради заработка они это делают. Это & #190; грех против самих себя.
Грех ли это против Бога & #190; не могу сказать.
Но религиозно-этический аспект появляется, когда речь заходит о детях. Детям приходится расти вдали от солнца. Получается, человек жертвует здоровьем уже не только своим, но и других людей ради денег, ради того, чтобы иметь возможность и квартиру побольше купить, и на курорте пошиковать.
|
|
|
Вот здесь и появляется возможность понять – зачем же религия нужна людям. Задача религии & #190; освободить человека. Главное рабство & #190; не в повиновении тому, что снаружи, а в подчинении тому, что изнутри. Разве на опасные производства людей сейчас доставляют под конвоем? Их там насильно кто-то удерживает? – Нет и нет. Так почему они здесь? Они знают, что и им и их детям здесь плохо. Зачем же они здесь? Их здесь держит господин доллар. Нет, не бумажка. А отношение к этой бумажке – вожделеющее, жертвенное отношение, служащее. Человек же оказался рабом у этой своей похоти. Это и есть тот вопрос, который религия ставит перед человеком: то, чему я служу, то, чему позволяю себя контролировать & #190; достойно моего человеческого призвания или недостойно? Или я служу тому, что ниже меня, или же тому, что выше меня. Соответственно, я & #190; раб вещей, или же я - раб Божий. Если раб Божий, то больше ничей не раб, в том числе не раб своего социального имиджа, не раб своих «хотелок».
& #190; Считается, что богатые, жертвуя большие деньги, могут выкупить или откупиться от своих грехов. Так ли это?
& #190; Можно я отвечу анекдотом? Новый русский приходит к батюшке и спрашивает: «Батюшка, если я пожертвую 100 тысяч на строительство твоего храма, ты можешь гарантировать, что моя душа попадет в рай? » Батюшка по раздумьи отвечает: «Знаешь, гарантировать, пожалуй, не могу, но попробовать стоит».
Этот же принцип провозглашала замечательная русская пословица: «глаза боятся, а руки делают». Иногда кажется, что работа невыполнима: ну нельзя прополоть все это поле до горизонта. Но ничего: ты начни работать, потом остановись, передохни и снова продолжай работать. А там, глядишь, и сделаешь все, что надо было сделать. Казалось, что невозможно & #190; такой храм построить, детей столько воспитать… А ты & #190; начни. А там и люди, и Бог помогут.
|
|
|
Так и здесь. Церковь не может никому выдать индульгенцию. Но если это пожертвование & #190; хотя бы первый шажок на пути к покаянию и переменам в душе, значит, человек уже понимает, что ему недостаточно иномарок, костюмов, вилл и так далее. Он начинает чувствовать жизнь своей души. Это & #190; начало самопознания, которое в конце концов может привести и к познанию Бога.
- Достаточно замолить грех – можно с чистой совестью жить дальше?
- Да нет в церковном богословии такого термина – «замолить грех». Нет тут математики – сколько молитв надо прочитать для отпущения вот такого-то греха. Но если человек начал такую молитву – это уже хорошо. Значит, он уже осознал нечто как свой грех и уже наметил движение своей воли в сторону, уводящую от этого греха. Это первый шаг. Но это еще не искоренение греха и не заживление его последствий. Болезненное воспоминание о том грехе должно оставаться навсегда. Чистая совесть только у людей с короткой памятью.
- А вредит ли душе кремация тела?
- Для посмертной судьбы человека образ погребения не имеет значения (не путать погребение с отпеванием). Многие христиане были растерзаны зверьми, растворены в серной кислоте или сожжены. Для Бога это не является препятствием для воссоздания нового человека. Как еще во втором веке сказал Минуций Феликс — “Мы не боимся, как вы думаете, никакого ущерба при любом способе погребения, но придерживаемся старого и лучшего обычая предавать тело земле” (Октавий. 34, 10).
Самой кремацией нельзя оказать влияние на человеческую душу.
Более важно знать, что за мотив, по которому кремация была совершена. Если человек сознательно избрал такой путь своему телу после смерти - это значит, что он заранее не желал погребения по христианской традиции. Но если кремация была навязана после кончины, в ней не будет греха умершего.
И все же, хотя сожжение не грех, это не значит, что церковь приветствует данный ритуал. Дело в том, что при сожжении исчезает столь значимая для христианства символика зерна: тело опускают в землю подобно зерну, которое может воскреснуть в новой космической весне.
|
|
|
Кроме того, заключение пепла в колумбарий оставляет человека в каком-то вечном коммунизме. К родственнику нельзя потом прийти один на один, подобно тому как это можно сделать за обычной кладбищенской оградкой.
Неодобрение Церковью кремации мотивированно не боязнью того, что сожжение повредит погребаемым; просто пастырское сердце видит, что для тех, кто сжигает своих близких, это действие неназидательно: оно всевает в душу скорее отчаяние, нежели надежду
|
|
|
