Н е о б х о д и м о с т ь а н а л и з а 10 глава

Высказываемое в угрозе условие, как правило, касается предмета конфликта или его части. Например, если люди ссорятся из-за денег, высказываемые ими угрозы могут строиться по формуле «Если не вернешь деньги, то...» Однако во время схватки, когда одна сторона нападает, а другая обороняется, угроза концентрируется на более частных моментах самой борьбы, выполняя тактическую и защитную роль: «Если не уберешь руку..», «Если ты ко мне приблизишься...» и т.д.

К угрозам прибегают как в борьбе, так и в процессе переговоров; нередко они выделяются в самостоятельный фактор конфликта. Переговоры особенно характерны для конфликтов между крупными социальными субъектами (организациями, сообществами, партиями, государствами и т.п.) и часто применяются в военных действиях. Угроза, ультиматум высказываются, например, при помощи парламентеров (делегатов, делегаций), которые уполномочены только передать сообщения или, передав его, получить ответ. Происходит это и за столом переговоров. В этих случаях условие может быть достаточно детализировано, включать перечень различных требований (как в случаях забастовок); учитывать фактор времени («если к такому-то времени не будет сделано то-то и то-то, то...») и т.п. В простых житейских ситуациях, в межличностных столкновениях условие зачастую не высказывается, а лишь подразумевается. Так, в ответ на чье-либо требование прекратить хулиганские действия угроза: «Я сейчас тебе прекращу!» - подразумевает возможность нападения на сделавшего замечание, если он не перестанет вмешиваться.

В угрозу обычно включается сообщение о возможном нанесении противнику ущерба. Человек грозит другому теми или иными неприятностями, отказом в сотрудничестве или физическим насилием. Достаточно широк набор возможных санкций и в арсенале крупных социальных субъектов. В отношениях между ними часто используются угрозы применения силы или разрыва прежних связей и отношений. Важно подчеркнуть, что предполагаемая угрозой санкция всегда затрагивает более существенные интересы противника, чем те, которыми вызван конфликт. В этом сам смысл угроз: они рассчитаны на то, что противник в создавшейся ситуации из двух зол выберет меньшее. Но поскольку угроза открыто обнаруживает враждебность, выходящую за рамки до сих пор существовавших отношений, она, по сути дела, является одним из мощных конфликтогенных факторов.

В определенном смысле угроза - тактическое средство. Тактика угроз вообще характерна для деструктивной модели поведения и соответствующего типа личности. Угроза - привычный метод действий террористов.

Если одна или обе стороны конфликта, несмотря на угрозы или другие виды воздействия, не пошли на уступки или кто-то из них не попытался уклониться от столкновения, начинается противоборство.

Д л и т е л ь н о с т ь

 

Конечно, конфликт может завершиться очень быстро, едва начавшись, если, скажем, одна из сторон обладает значительным перевесом сил. Но известно множество случаев, когда конфликт приобретает затяжной характер. Кроме того, быстрое окончание конкретного столкновения не означает ликвидации конфликтной ситуации, и конфликт вскоре может разгореться с новой силой.

Как известно, особенно затяжной характер имеют конфликты на межнациональной и политической основе. Корни многих нынешних конфликтов уходят в такое далекое прошлое и в такие глубины массовой психологии, что их истинные первопричины практически

никому не известны. К таким примерам относятся и случаи кровной мести, распространенные в некоторых странах. Для затяжных конфликтов вообще характерно чередование острых и относительно спокойных фаз, активного противостояния и периода своеобразной «ремиссии».

Затяжными являются и многие разновидности межличностных конфликтов, например семейные. Семейные ссоры часто повторяют одна другую, как бы осуществляются по одному сценарию. Угасая на время, они не ликвидируют истинной и частной скрытой причины разногласий.

В самой острой стадии конфликта стороны прибегают к наступательным и оборонительным действиям и различным другим средствам и методам, в зависимости от конкретных условий. Если стороны придерживаются определенной общей стратегии, тогда используемые ими средства подчинены сознательному контролю. Противоборство, прерываемое на время переговоров, возобновляется, если переговоры зашли в тупик или достигнутое соглашение было нарушено одной из сторон. Из международной практики известны многочисленные случаи срыва переговоров или нарушения соглашения о прекращении огня. Иногда переговоры используются кем-то из противников в тактических целях как временная передышка.

Конфликт может развиваться в позитивном направлении и завершиться полным или хотя бы временным разрешением существующего противоречия. Но часто в нем преобладают тенденции иного свойства: борьба усиливается и обостряется, происходит нарастание (эскалация) конфликта.

Конфликт, как отмечает А.Г. Здравомыслов, развивается «по методу раскручивания спирали»: действия одной стороны, сопровождаются контрдействием другой, и это последнее контрдействие отнюдь не адекватно по масштабу своих последствий

исходной точке конфликта1. Трансформация отношения к действиям противоборствующей в конфликте стороны достаточно адекватно определяется понятием симметричного схизмогенеза, введенным американским антропологом Г.Бейтеоном. Схизмогенез - это процесс изменения норм индивидуального поведения в результате «накопленного» взаимодействия между субъектами. Так называемый дополнительный схизмогенез имеет место в тех случаях, когда субъекты используют разные взаимодополняющие модели поведения - например, настойчивость одного и уступчивость другого. В процессе общения все большая настойчивость может вести ко все большей уступчивости и наоборот - и так до распада системы отношений. Симметричный схизмогенез развивается в случаях, когда субъекты, взаимодействуя между собой, используют одинаковые поведенческие модели. На определенное поведение одного субъекта, например хвастовство, другой отвечает аналогичным, т.е. тоже хвастовством, но более интенсивным и т.д. Результатом здесь также может быть разрушение существующих отношений.

Э с к а л а ц и я

 

Эскалация конфликта происходит, когда его участники следуют деструктивным моделям поведения. Иными словами, она характеризуется усилением разрушительного воздействия сторон друг на друга (помехи, давление, применение силы и пр.).

 

Вернемся к конфликту в Приднестровье. После проведения в приднестровских селах референдума, в ходе которого большинство поддержало автономию, преследования русскоязычного населения усилились. Летом 1990 г. в Кишиневе некоторые русскоязычные депутаты Верховного Совета Молдовы подверглись оскорблениям и избиениям. Тогда большинство депутатов-приднестровцев покинули Кишинев. 2 сентября 1990 г. была провозглашена Приднестровская Молдавская ССР в составе СССР, позднее преобразованной в Приднестровскую Молдавскую Республику (ПМР).

Верховный Совет Молдовы признал создание этой республики незаконным. В ответ в Тирасполе формируются отряды самообороны. В ноябре жители Дубоссар заняли на несколько часов помещения райсовета, суда и прокуратуры. Тогда последовала попытка ввести в город полицейские части Молдовы. Столкнувшись с сопротивлением жителей, полиция применила огнестрельное оружие, в результате чего были убиты трое и получили ранения 13 человек.

В ноябре 1990 г. в большинстве населенных пунктов Приднестровья состоялись выборы в Верховный Совет ПМР, а затем - выборы президента и референдум о независимости ПМР («за» - 97,7% участников). В Приднестровье стали создаваться вооруженные формирования, а в 1991 г. было принято решение о создании республиканской гвардии. В течение 1991 г. - первой половины 1992 г. большая часть приднестровских районных и городских прокуратур и отделов полиции была передана под юрисдикцию ПМР. С марта 1992 г. конфликт начал перерастать в войну. Каждая из сторон, участвовавших в перестрелке, обвиняла другую в нападении, с обеих сторон имелись убитые и раненые, случаи насилия и убийства мирных жителей. Обе стороны применяли автоматическое оружие, боевую технику, артиллерию, ракеты и др.

В марте 1992 г. руководство Молдовы предложило приднестровским руководителям в течение 48 часов прекратить боевые действия и сложить оружие. Тогда указом Президента ПМР в Приднестровье было введено особое положение. Огонь был прекращен, но затем неоднократно возобновлялся.

В свою очередь, Президент Молдовы ввел чрезвычайное положение на той же территории. В Бендеры вошли войска, локальные бои в городе и в соседних селах продолжались несколько дней.

Мы отразили здесь лишь небольшую часть событий в Приднестровье, свидетельствующих об эскалации конфликта на этой территории.

 

Приведенный пример свидетельствует, как действия одной стороны приводят к ответным действиям другой, но уже многократно усиленным и в свою очередь вызывающими новые агрессивные контрдействия. Эскалация конфликта обычно настолько запутывает ситуацию, что найти «правых» или «виноватых» в конфликте уже становится невозможным.

Из признания «симметричности» развития взаимодействия не следует, что стороны находятся в процессе борьбы в равном положении, преследуют сходные цели. Одна сторона может стремиться к изменению сложившегося соотношения и придерживаться главным образом наступательной стратегии; другая - пытаться сохранять прежнее положение и придерживаться целиком стратегии оборонительной. Вместе с тем очевидно, что интенсивные наступательные действия будут вызывать интенсивную защиту и наоборот. Так происходит не только в политических (в том числе военных), но и в межличностных конфликтах.

До сих пор мы рассуждали о внешне наблюдаемых признаках эскалации. Но намного важнее определить ее причины. Основная причина видимой интенсификации конфликта - смена предмета конфликта и, соответственно, формы взаимодействия.

Вспомним стихи Высоцкого:

...Он мою защиту разрушает –

Старую индийскую - в момент.

Это смутно мне напоминает

Индо-пакистанский инцидент.

 

Только зря он шутит с нашим братом –

У меня есть мера, даже две:

Если он меня прикончит матом,

Я его - через бедро захватом

Или - ход конем - по голове!

 

Одна из типичных и распространенных причин усиления и углубления конфликта - изменение тактики поведения, т.е., например, переход в споре, обсуждении, дискуссии от аргументов к претензиям, личным выпадам, даже физическому воздействию. Научный спор или политическая дискуссия, казалось бы, не имеют ничего общего с подобными методами. И действительно, эти и многие другие формы человеческого взаимодействия представляют собой лишь когнитивный конфликт, конфликт знаний, точек зрения, в котором - по самой сути этого конфликта - победить могут только логика и убедительная аргументация. И тем не менее многие люди, отказываясь от логики, действуют при помощи давления, оскорбления, с позиции силы. Все это происходит из-за того, что первоначальный предмет разногласий в значительной мере утрачивается, появляется новый, причем взаимоотношения сторон, складывающиеся в ходе конфликта, становятся самостоятельным его элементом.

 

1 2 1 2 1 2 1

Разрастание конфликта

1,2 – действия сторон

Почему чаще всего происходит именно так? Один из вариантов объяснения вытекает из анализа процесса теоретической дискуссии. Поскольку в ситуации делового обсуждения в излагаемых субъектом точках зрения объективизируются и его личностные (в том числе интеллектуальные) свойства, то другие, оценивая его взгляды и позиции, косвенным образом оценивают и эти свойства. Человек же обычно придает значительную личностную окраску плодам своего интеллекта. В итоге, критика результатов его интеллектуальной деятельности может быть воспринята как негативная оценка его способностей, его самого как личности, наконец, воспринимается как угроза самооценке личности, а попытки защитить самооценку ведут к смещению предмета конфликта уже в «личностный» план.

Характерным полуанекдотическим ответом на критику является знаменитая формула «сам дурак». Известно, что в самом факте критики может усматриваться посягательство на собственные интересы, стремление унизить, оскорбить. В тоталитарных и теократических режимах серьезная критика всегда рассматривается как угроза безопасности государства и жестоко преследуется - отнюдь не при помощи логической аргументации. В парламентских дебатах, в межгосударственных отношениях изложение иной точки зрения нередко трактуется как попытка учредить свой диктат, стать хозяином положения.

Другое дело, что подобное отношение к критике может быть небезосновательным. Оно достаточно адекватно в тех случаях, когда стороны действительно руководствуются стремлениями не установить истину, а реализовать свои интересы. В таких ситуациях критика зачастую слабо аргументирована или заметно конъюнктурна. В таком случае когнитивный конфликт становится просто «ширмой», скрывающей истинную цель-власть, дефицитные ресурсы, приоритеты. Во многом именно поэтому религиозные споры зачастую оканчивались затяжными войнами, а дискуссии об устройстве советского общества в 20-30-е гг. - жесточайшими репрессиями. В настоящее время за взаимной критикой со стороны представительной и законодательной властей зачастую скрывается обычная борьба за власть, вызывающая сильные социальные потрясения.

Мы говорили о том, что характер действий в конфликте определенным образом связан с типом и уровнем противоречивых интересов. С этой характеристикой связана и интенсивность конфликтных действий, поскольку каждое последующее интенсивное деструктивное действие задевает все более важные интересы другой стороны. Поэтому эскалация конфликта интересов может быть охарактеризована как процесс роста иерархического ранга нарушаемых и защищаемых интересов, т.е. как процесс углубления противоречий.

Еще раз отметим, что в конфликте интересов может произойти смена самого предмета. Один из типичных примеров такого изменения называется его «утерей», когда первоначальный предмет конфликта в хаосе противоборства утрачивает основную роль. Ссора из-за границ садовых участков между соседями может перерасти во взаимную ненависть и причинение друг другу самых разнообразных личных неприятностей. Многочисленные конфликты в Закавказье и на Северном Кавказе, возникшие первоначально из-за территориальных претензий, привели к сильнейшей взаимной ненависти. Объект в некоторых конфликтах может в какой-то момент просто перестать существовать, но остающиеся «незаживающие раны», последствия конфликта служат основанием для его новых яростных вспышек.

В описанных исходных случаях происходит генерализация конфликта; переход к более глубоким противоречиям способствует возникновению множества разных точек столкновения. Конфликт распространяется на более обширные территории, меняя свое ядро.

В ходе эскалации конфликта может происходить и своеобразное «укрупнение» противоборствующих субъектов за счет привлечения все большего числа участников. Трансформация межличностного конфликта в межгрупповой, численное увеличение и изменение структур соперничающих групп сказывается на характере конфликта, обусловливает применение иных средств, как правило, более эффективных силовых методов.

Крайнее средство борьбы - насилие - важнейший фактор и результат эскалации.

 

Конфликты больших социальных групп

Глава 7

 

§ 1. Роль больших социальных групп

 

Конфликт, определенный нами ранее как столкновение по поводу тех или иных микро- или макросоциальных проблем, обычно связан и с малыми, и с большими группами людей, с их потребностями и интересами. Разумеется, каждый индивид может участвовать в любом конфликте, т.е. быть его субъектом; в конечном итоге, именно действия множества людей составляют содержание исторических процессов. Однако, чтобы ответить на вопрос о причинах и характере тех или иных действий на индивидуальном или групповом уровнях, необходимы, с нашей точки зрения, поиск и объяснение общественного контекста этой деятельности на макроуровне. Здесь представляется несомненным наличие определенной связи между причинами конфликтного поведения индивидов и интересами социальных субъектов конфликта, в том числе социальных групп.

Общеизвестно, что внутригрупповые, так же как и межгрупповые, конфликты распространены достаточно широко; они пронизывают всю нашу жизнь, являясь важным элементом социального взаимодействия. Соперничающими оказываются весьма разнообразные субъекты: не только отдельные индивиды, малые трудовые коллективы, семьи, соседи, но и крупные сообщества (социальные слои, классы, государственные и религиозные организации, партии, массовые движения и т.д.). Именно эти социальные общности и придают, в конечном счете, конфликту ярко выраженный социальный характер. Любой конфликт (от межличностного до международного) социален в широком смысле. Тем более очевидна социальная природа конфликта социальных общностей как элементов общественной структуры на том или ином этапе исторического процесса. В социально-структурных общностях связь между людьми обусловлена совпадением или близостью их интересов, относительными сходствами бытия и представлений. Эти общности складываются не только на базе объективных условий жизни индивидов и осознания ими своих интересов, но и в результате определенной деятельности по выработке и достижению каждым своих целей.

На психологическом уровне оппозиция двух или нескольких социальных групп происходит по принципу «мы и остальные». Эта оппозиция декларирует, подчас без всяких на то оснований, предпочтение одних людей перед другими, например: «Мы и другие родственники» - в семье, «мы и соседи» - в доме, «мы - ученики 10-го класса - и другие» - в школе, «мы и стройбатовцы» - в армии и т.п.

Более сложными представляются конфликты в условиях взаимодействия функциональных и целевых групп, образованных по профессиональному или общественно-политическому принципу (партии, общественные организации, массовые движения). Этим группам присуща специфическая структура, обособленность по отношению к другим группам, достаточно высокий организационный уровень, выраженная идентификация их членов. В них индивиды, объединяясь по политическому, идеологическому или профессиональному признаку, стремятся реализовать свои не только сходные, но и достаточно разнородные потребности, что приводит к необходимости выделения руководителей, имеющих возможность придать определенную направленность действиям членов группы. Появляются лидеры, «идеологи», «активисты». В социальных конфликтах они играют роль непосредственных субъектов деятельности, в отличие от массовидных, групповых субъектов (политическая партия в целом и т.п.).

Последние выражают наиболее высокий уровень социальности. Сюда же можно отнести такие большие общности, как население стран и регионов, этнос, народ. При взаимодействии этих общностей зона возможных конфликтов расширяется, охватывая все сферы общественных отношений (экономические, политические, идеологические, межнациональные и др.). При этом войны - крайние проявления конфликтов - затрагивают все стороны бытия, при определенных условиях ставя под угрозу само существование человечества. Международные конфликты резко ухудшают экономическое положение населения, нарушают территориальную целостность, политическое устройство стран-участниц.

Конфликтные взаимоотношения крупных социальных общностей неизбежно обрастают множеством более мелких противоречий и конфликтов, вплоть до межличностных. Можно поэтому с полным основанием утверждать, что характеристика социальной общности (группы) играет фундаментальную роль для понимания конфликта. Разумеется, при этом не следует упускать из виду, что действия любых социальных групп проявляются, в конечном счете, через действия конкретных индивидов. Каждое из них производится по воле индивида, но опосредуется организацией, а нередко и осуществляется от ее имени. При исследовании конкретных конфликтов нетрудно заметить, что позиции больших социальных групп и их организаций так или иначе сказываются и на возникновении персональных конфликтов и их динамике.

 

§ 2. Научные концепции

Значительные перемены во всех сферах жизни восточноевропейских стран и российского общества, интенсивно происходящие в последние годы, сделали проблему социального конфликта особенно актуальной в политических и научных кругах. Одновременно с этим обнаружилась поразительная растерянность и, кажется, неспособность длительное время культивировавшейся в стране марксистской теории классовой борьбы справиться сколько-нибудь удовлетворительным образом с этой проблемой. Заметим, что теория общественного развития, рассматривающая в качестве главного источника прогресса крайнюю форму проявления социального конфликта - классовую борьбу, демонстрирует бессилие дать разумное теоретическое объяснение вспышке разнообразнейших конфликтов, а тем более оценить их в качестве современного источника общественного прогресса.

Вместе с тем в социально-политических теориях немарксистского толка за последнее столетие было выработано немало научно-методологических средств, приемов и методов для описания и объяснения социальных явлений, до уровня которых не пожелали нисходить правоверные марксисты. Приверженность классовому подходу побуждала безоговорочно отвергать все «немарксистское» как «буржуазное» и «псевдонаучное». Тем самым в значительной степени догматизированный за годы советской власти марксизм, отстаивая свои приоритеты, лишил себя возможности разумного теоретического диалога с представителями немарксистской общественно-политической мысли и в результате этого утратил важнейший источник своего обогащения.

Думается, именно это стало главной причиной растерянности еще недавно «стойких» марксистов перед современными российскими социальными реалиями и вместе с тем породило мощную волну отказничества и некритических деклараций о теоретической несостоятельности марксизма. На наш взгляд, и тот и другой подходы весьма далеки от истинного понимания сложившейся ситуации. Чтобы приблизиться к нему, надо встать, по возможности, на неполитизированную научную позицию и, соответственно, рассмотреть как марксистское, так и немарксистское понимание конфликтов крупных социальных общностей, имеющее, как известно, давние традиции.

Напомним, что у К. М а р к с а и его последователей в качестве таких социальных общностей рассматриваются классы, а в качестве формы проявления конфликта между ними - антагонистические противоречия и классовая борьба. Основу социальной организации, по Марксу, составляют общественные отношения, в которые вступают люди независимо от их воли и сознания. Это главное условие формирования социальной субстанции, или социальной формы движения материи. Развитие же этой формы материи подчиняется действию непосредственно присущего ей диалектического закона единства и борьбы противоположностей, где противоположностями выступают большие социальные группы-классы. Главная борьба между ними ведется по поводу производства и отношений собственности, но, конечно, только этим она не исчерпывается. Однако от конкретных форм организации производства и отношений, в которые вступают классы в процессе производства, зависит их место и роль в обществе. Поэтому у всех антагонистических классов есть стимул к борьбе, но развивающаяся экономическая ситуация только для одного класса - пролетариата - создает условия, при которых он, освобождаясь от эксплуатации и угнетения, становится орудием освобождения всех других.

Общество, по Марксу, не статично; путем классовой борьбы оно постоянно преобразуется. Это общество по мере осознания рабочим классом своего угнетенного положения становится все более конфликтным, до тех пор, пока не произойдет социальная революция, которая и похоронит эксплуататорский класс. Процесс этот носит всемирный характер, и он неизбежно должен привести со временем к бесклассовому обществу.

Такое понимание общественно-исторического процесса встретило серьезные аргументированные возражения. Некоторые исследователи наследия Маркса не могли не обратить внимания на то, что классовый конфликт в этом смысле рассматривается без теоретического анализа его разнообразных поведенческих форм. Другие ученые, приняв некоторые марксистские постулаты, вместе с тем увидели в его концепции абсолютизацию экономических отношений в качестве главной причины конфликта между классами. Отчасти это было и следствием упрощенного толкования марксизма. Однако данная точка зрения получила широкое распространение.

М. В е б е р полагал, что причины возникновения конфликтов не сводятся только к различиям бедности и богатства. Выявив компонент неравенства (разная степень уважения, неодинаковый престиж), он ввел понятие статусных групп. При этом Вебер обнаружил связь между материальными и идеальными интересами различных групп, с одной стороны, и с религиозным сознанием - с другой.

Р. М и х е л ь с в своем анализе деятельности профсоюзов и политических партий XIX в. открыл закономерность, согласно которой олигархия (власть немногих) складывается всегда, когда численность организации превышает определенную величину (скажем, возрастает с 1000 до 10 000 членов), т.е. тенденция к концентрации власти обусловлена главным образом структурой организации, что в свою очередь неизбежно порождает конфликты. Эту теорию обычно называют михельсовским «железным законом олигархии».

Р. Д а р е н д о р ф именно классы считал «конфликтующими социальными группами, основание определения которых... состоит в участии в господстве или исключении из него...»1. Он утверждал также, что классовый конфликт определяется характером власти. Конфликт, по его мнению, вызывается обычно не экономическими отношениями между руководителями и подчиненными; скорее, его главной причиной является власть одних над другими. Не только власть предпринимателей над рабочими создает основу для конфликта; последний может возникнуть в любой организации (в больнице, военном батальоне, университете), где вообще существуют управляющие и подчиненные. Отметим: автор знаменитого труда «Общественные классы и классовый конфликт в индустриальном обществе» использовал многие теоретические положения Маркса для вывода о существовании объективных («скрытых») и осознанных («открытых») интересов. Классы, по его мнению, появляются лишь тогда, когда «скрытые» интересы становятся «открытыми».2

Р. М е р т о н подметил, что новые элементы социальной структуры вызывают предрасположенность к аномии и отклоняющемуся поведению. Они и формируют установку на преодоление конкурентов. Эта склонность к аномии характерна не для всех групп общества. Существуют группы, которые наиболее склонны к отклонениям и, напротив, довольно стойки в отношении них. Таким образом, существуют не только объективные, но и субъективные предпосылки конфликтов.

Л. А. К о з е р, различая внутри- и внегрупповые конфликты, обратил внимание на их зависимость от самой социальной структуры. Последняя содержит гарантии единства внутригрупповых отношений перед лицом конфликта: это институционализация конфликта и определение степеней его допустимости. Станет ли социальный конфликт средством стабилизации внутригрупповых отношений и согласования противоположных требований сторон или он окажется чреватым социальным взрывом? Ответ на этот вопрос зависит от характера социальной структуры, под воздействием которой и развивается конфликт.

В социальной структуре любого типа, считает Козер, всегда имеется повод для конфликтной ситуации, поскольку время от времени в ней вспыхивает конкуренция отдельных индивидов или подгрупп по поводу дефицитных ресурсов, позиций престижа или отношений власти. Вместе с тем социальные структуры отличаются друг от друга дозволенными способами выражения антагонистических притязаний и уровнем терпимости в отношении конфликтных ситуаций1.

Современный автор П. Б у р д ь е предлагает довольно спорный материал для размышления над тенденциями развития нынешних конфликтов, поскольку полагает, что класс как теоретическая конструкция, отождествляемая с реальной действующей группой людей, есть обычная интеллектуалистская иллюзия. По его мнению, недостаточность марксистской теории классов и в особенности ее неспособность учитывать ансамбль объективно регистрируемых различий, являются результатом того, что, сведя социальный мир к одному лишь экономическому полю, марксистская теория приговорила себя к определению одной лишь позиции в экономических отношениях производства. Он считает эту теорию привязанной к одномерному социальному миру, организованному вокруг противоречия между двумя блоками. По его мнению, в реальности социальное пространство есть многомерный, открытый ансамбль относительно автономных полей, т.е. подчиненных в большей или меньшей степени прочно и непосредственно в своем функционировании и в своем изменении полю экономического производства: внутри каждого подпространства те, кто занимает доминирующую позицию, и те, кто занимает подчиненную позицию,, беспрестанно вовлечены в различного рода борьбу (однако без необходимости организовывать столько же антагонистических групп)2.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: