Заикание у больных истерическим неврозом и у лиц, акцентуированных по истероидному типу

В группе заикающихся детей до 14 лет, в сравне- I нии с другими формами неврозов, этот невроз представлен несколько более широко (6 человек — см. табл. 2) и прояв­ляется в дошкольном и младшем школьном возрасте в виде истерических реакций на возникающие трудности, а ближе к подростковому возрасту при соответствующих условиях приобретает завершенные черты истерического невроза. Та­кое же количество заикающихся с этим неврозом выявлено среди подростков. У взрослых больных истерия наблюдалась в 9 случаях. Истероидная акцентуация характера, как по­казано в табл. 2, у подростков и взрослых встречается при­мерно в равных количественных отношениях.

Многие исследователи (Личко А. Е., 1977; Ковалев В. В., 1979; Гурьева В. А., Гиндикин Н. Я., 1980; Свядощ А. М., 1982 и др.) отмечают, что ведущую роль в формировании истероидных черт характера у ребенка играют внешнесре-довые факторы и, прежде всего, семейное воспитание по типу «кумира семьи». В условиях вседозволенности и по­такания капризам, когда ребенку в связи с задачами вос­питания и обучения начинают предъявлять определенные требования, к выполнению которых он заранее приучен не был, в ответ у него могут развиваться различные защитные истерические реакции (рвоты, приступы удушья и др.), а при определенных предпосылках (ускоренный темп речи и общих движений, некоторая задержка речевого развития,

соматическая ослабленность) может остро возникнуть и за­икание.

Нередко в таких случаях заикание развивается в результа­те конфликта с близкими (заставили что-либо сделать, отказали в покупке понравившейся игрушки и пр.), после бурной исте­рики и кратковременной потери речи. Испугавшиеся родите­ли в подобных ситуациях спешат разрешить конфликт путем удовлетворения требований ребенка, и возникшее нарушение речи фиксируется по механизму «условной приятности или желательности» болезненного симптома (Свядощ А. М., 1982).

В клинической картине заикания у истероидных больных уже в детском возрасте характерна выраженная вариабель­ность степени речевого нарушения и ее прямая зависимость от конкретной ситуации. Наедине с собой эти больные не заикаются. Не испытывают они выраженных речевых за­труднений и в тех случаях, когда окружающие на их речь не обращают внимания и особого сочувствия к больным не про­являют. Но даже в условиях семьи, одной группы детского сада, школьного коллектива эти больные разговаривают по-разному. Речь ухудшается в общении с теми людьми, ко­торые в связи с заиканием жалеют больных и обычно пре­доставляют им различного рода льготы (в семье — всячески ограждают от забот, в учебном коллективе — меньше спраши­вают и т. д.). При достижении желаемого речь таких больных, как правило, улучшается. Когда же они сталкиваются с оп­ределенными препятствиями (жесткие требования без скидок на их состояние и речь), нередко осуществляется «уход в бо­лезнь», что влечет за собой резкое усиление речевой симпто­матики.

Иногда в конфликтных случаях, независимо от выражен­ности степени заикания, больные дают «отказы» от речи, ссылаясь на то, что они совершенно не могут говорить.

Заикание данной категории больных, протекающее на фоне истерии, как и другие симптомы и проявления истериче­ского невроза, обычно отличаются четкой «рациональностью» (Свядощ А. М., 1982). Например, студенту требуется справка для предоставления академического отпуска или освобожде­ние от спортивных занятий — речь его значительно ухудша­ется.

Больные указанной категории ведут себя своеобразно и на групповых логопедических занятиях. Если подавляющее

большинство наших пациентов — подростков и взрослых, применяя определенные логопедические приемы, на заняти­ях говорят без заикания, то заикающиеся, страдающие исте­рическим неврозом и не утратившие «условную приятность или желательность» заикания, в присутствии группы гово­рят очень плохо или совсем отказываются от речи.

На вопрос, почему вы молчите, больная Ц., 19 лет, студентка II курса технического института (родители категорически запрети­ли ей выйти замуж за немолодого человека, злоупотреблявшего ал­коголем, и больная хотела доказать им, что этим они доводят ее до тяжелой болезни), отвечала без тени заикания: «Я не могу гово­рить, потому что у меня сжимает горло и появляются боли под ло­жечкой».

Желая отвлечь больную от речевого акта, мы подробно расспро­сили ее об ощущениях, которые она испытывает. И Ц. очень охот­но и выразительно, несколько театрально, обращаясь не только к специалисту, но и ко всей группе, без малейших признаков заика­ния рассказала о том, как ей трудно говорить и что она при этом испытывает. Когда же мы, призывая в свидетели членов группы, пы­тались обратить ее внимание на то, что у нее речь в настоящий мо­мент совершенно нормальна, больная немедленно продемонстри­ровала тяжелые речевые судороги и даже сопутствующие движе­ния, непроизвольно копируя одного из самых тяжелых заикающихся

в этой группе.

Но стоило только снова отвлечь внимание больной от ее речи, заговорив о недавно просмотренном ею интересном спектакле, по­хвалив ее изысканный художественный вкус, отметив умение тонко разбираться в психологии людей, как Ц. оживлялась и, чувствуя сим­патию группы, забывала о своей речи и говорила без затруднений.

В целом для данной группы заикающихся характерна не только значительная вариабельность степени речевого нару­шения, но и определенная изменчивость форм заикания и неустойчивость моторных проявлений.

Нередко заикание протекает у них на фоне некоторых голосовых нарушений: напряженного, плохо модулирован­ного, хриплого голоса, который может в моменты сильного эмоционального напряжения пресекаться либо на какое-то время полностью исчезать.

Логофобии у этих больных носят строго избирательный характер и закрепляются по механизму «условной прият­ности и желательности» симптома (с подругой говорить

легко; на уроке математики, которую больная не любит и не знает, говорить совершенно не может; пойти в магазин и сделать для себя нужную покупку — нетрудно; сходить в продуктовый магазин для семьи — мешает тяжелое заи­кание и т. п.).

Таким образом, характерологические особенности этих больных, воспитанные с детства (эгоцентризм, нежелание считаться с интересами окружающих и пр.), специфика их невротического состояния полностью связаны с имеющими­ся у них речевыми нарушениями и во многом определяют их проявления, нередко превращают заикание в своеобраз­ный щит, за который бессознательно, а иногда и прямо агг-равируя речевую симптоматику, они прячутся.

Специфика возникновения и течения заикания, развив­шегося у взрослых людей на фоне истерического невроза, рассмотрена в главе 4.