 |
Предложение графа Бернадота
|
|
|
|
Произносил ли Сталин свою знаменитую фразу о нежелании менять солдата, хотя бы и сына, на маршала?
Скажу сразу: эти слова в официальных документах не зафиксированы. Вариации на данную тему разноречивы, а при сличении представляют довольно забавную мозаику.
Начнем с романных версий. В «Войне» Ивана Стаднюка начальник ГлавПУРа Мехлис в кремлевском кабинете Сталина, где находятся Молотов с Калининым, предлагает «поторговаться» с Гитлером. Напомню: действие происходит в июле, после того как Мехлис передал Сталину политдонесение с Западного фронта о пленении сына.
— Поторговаться с Гитлером? — изменившимся голосом спросил Сталин и так посмотрел на Мехлиса, что тот смешался.
— Я имею в виду обмен, — сбивчиво начал объяснять Мехлис. — У нас есть несколько пленных генералов… Можно их отдать Гитлеру взамен Якова.
— Так-так… Начальник Главного политуправления армейский комиссар первого ранга предлагает генсеку торговую сделку с Гитлером! — Сталин, выйдя из-за стола, начал прохаживаться по кабинету, то и дело с легкой иронией поглядывая на Мехлиса. — Армия воюет, люди умирают, Мехлис торгуется…
Мехлиса поддерживает Молотов:
— Коба, ты, по-моему, перегибаешь палку, — говорит он. — Ведь действительно существует международная практика обмена пленными между воюющими сторонами.
— Совершенно верно, — сказал свое слово и Калинин. — И ничего предосудительного тут нет.
Сталин после этого произносит длинную речь о том, что плен — это не только проявление малодушия, но и предательство. Вторая половина сталинского монолога обращена к Мехлису и Молотову:
— А ваша мысль, товарищ Мехлис, насчет обмена немецких генералов заслуживает внимания, — неожиданно сказал вождь. — Не торговля, а именно обмен…
|
|
|
Затем повернулся к Молотову, взмахнул рукой в его сторону и уточнил:
— Это по твоей части, товарищ нарком иностранных дел… Только, видимо, надо несколько повременить с этим, пока к нам не попадет в плен побольше чинов… Я полагаю, что можно будет через Женеву, через Красный Крест обратиться к этому людоеду Гитлеру с предложением: пусть возьмет у нас своих генералов, кто ему нужен. Даже всех, сколько будет! Не жалко. А взамен пусть отдаст нам пока только одного человека…
Безусловно, все подумали, что речь идет о Якове. Но Сталин назвал совсем другое имя:
— Пусть за всех своих генералов Гитлер отдаст нам одного человека — Эрнста Тельмана!
У Дмитрия Волкогонова эта сцена происходит тоже в кремлевском кабинете Сталина. «Вчера Молотов, когда они остались вдвоем, сообщил, что председатель Красного Креста Швеции граф Бернадот, — читаем в «Триумфе и трагедии», — через шведское посольство устно запросил: уполномачивает ли его Сталин или какое другое лицо для действий по вызволению из плена его сына?»
Исследование Волкогонова — научно-документальное, построенное на архивных источниках, лишенное каких-либо художественных приемов, а потому наиболее достоверное. По Волкогонову, Сталин минуту-две размышлял, потом посмотрел на Молотова и заговорил совсем о другом деле, давая понять, что ответа не будет. Молотов что-то пометил в своем блокноте и к вопросу о Якове Джугашвили больше не возвращался.
Судя по контексту, действие происходило в начале войны. Паулюс не был тогда фельдмаршалом и не находился в советском плену. Это произошло во время Сталинградской битвы — спустя полтора года.
И тем не менее многие авторы пишут о предложении графа Бернадота и ответе Сталина как об известном факте. Серго Берия: «То, что Сталин отверг предложение об обмене фельдмаршала Паулюса на сына, правда. При этом разговоре присутствовало довольно много людей». Владимир Аллилуев: «Как известно, Сталин отверг предложение нацистов обменять сына на Паулюса. Председателю шведского Красного Креста графу Бернадоту он ответил лаконично: «Я солдат на фельдмаршала не меняю». Думаю, эта фраза стоила ему глубокой зарубки на сердце. Такие раны не заживают».
|
|
|
А может, беллетристы сместили это событие с 1943 года, когда был пленен Паулюс, на 1941-й ввиду отсутствия доступа к архивам? Тем более что Светлана Аллилуева пишет: зимою 1943–1944 года, уже после Сталинграда, отец вдруг сказал ей в одну из редких тогда их встреч: «Немцы предлагали обменять Яшу на кого-нибудь из своих. Стану я с ними торговаться! Нет, на войне — как на войне». Он волновался, — это было видно по его раздраженному тону, — и больше не стал говорить об этом ни слова…»
Следовательно, фамилию Паулюса не называл. Не упомянул имени фельдмаршала и Молотов — единственный, кто был посвящен в эту историю, будь она в начальный период войны или после Сталинграда. В своих знаменитых беседах с Феликсом Чуевым Молотов отозвался об этом весьма лаконично: «Сталин не стал его выручать, сказал: «Там все мои сыны».
Впрочем, не исключено, что предложения об обмене могли поступать несколько раз: как в начале, так и в течение войны.
Найти и нейтрализовать?
До сих пор спорной остается версия о том, предпринимал ли Сталин попытки освобождения Якова из немецкого плена с помощью специальных операций.
В романе «Война» Мехлис выдвигает такой план, обещая с помощью разведки устроить побег Якова. В другом романе — «Тайный советник вождя» — Сталин прямо спрашивает у Берии, можно ли установить, где находится Яков, и выкрасть его? Берия без обычной его самоуверенности начал пространно рассуждать о том, что немцы, конечно, будут охранять Якова особенно тщательно, переводя его с одного места на другое. Но мы, дескать, попытаемся выявить, где он… Маршал Шапошников мягко, но веско изложил свое мнение: не надо затевать никаких акций, не надо проявлять интереса к пленному. Это только возвысит его авторитет в глазах неприятеля.
— Но мы должны что-то ответить немецкой пропаганде, мы должны что-то противопоставить врагу! — произнес Сталин.
|
|
|
— Никакой реакции — вот самый лучший ответ, пошумят и перестанут. Никаких официальных подтверждений или опровержений. Кто-то у нас поверит немцам, кто-то посчитает листовки очередной гитлеровской фальшивкой.
— Пусть будет так, — согласился Сталин.
И, действительно, советская сторона никак не отреагировала ни на сыпавшийся с немецких самолетов дождь листовок с портретом старшего сына Сталина, мирно беседовавшего с немецкими офицерами, ни на сообщения германского радио, ни на скандальные публикации в мировой прессе о проживании сына советского диктатора в фешенебельном берлинском отеле «Адлон». Впервые в советской прессе молчание об именитом пленнике было нарушено только в 1978 году, когда журнал «Литературная Грузия» опубликовал материалы немецких архивов о смерти Якова Джугашвили в концлагере Заксенхаузен.
Нет единой точки зрения на спорный вопрос в мемуарной и прочей документальной литературе. «Никаких указаний о посылке спецгрупп в Германию — это я знаю точно — Сталин не давал», — утверждает Серго Берия. А вот Дмитрий Волкогонов считает, что есть основание полагать — одна-две попытки организовать побег все же были предприняты. Об этом якобы рассказывала Долорес Ибаррури.
По мнению Волкогонова, Сталин руководствовался при этом не естественным и вполне объяснимым отцовским чувством. Он хотел не столько спасти сына, сколько обезопасить себя. Сталин боялся, что фашисты могут «сломать» Якова и использовать его против отца. Потому и предпринимал с Берией любые меры, направленные на то, чтобы не столько вызволить сына, сколько не дать ему «заговорить».
Основания для опасений, что Яков может «сломаться», у Сталина, наверное, имелись. Сын был такой слабохарактерный, подверженный чужому влиянию… Сегодня мы знаем, что немцы готовили Якову место, впоследствии занятое генералом Власовым. С сыном Сталина работал матерый разведчик капитан В.Штрик-Штрикфельд, который в конце концов сломал-таки Власова. А вот с Яковом Джугашвили вышла осечка. Помещенный в роскошный берлинский отель «Адлон», именитый пленник не поддался на щедрые посулы. Скончавшийся в 1977 году в ФРГ разведчик Штрик-Штрикфельд, небезуспешно специализировавшийся в годы войны на вербовке попавших в плен советских генералов, что видно на примере Власова и его окружения, обжегся на старшем лейтенанте, чей стаж воинской службы не превышал и месяца. Из вышедших при жизни этого вербовщика мемуаров видно, что Яков Джугашвили не пошел на сотрудничество с врагом, не изменил Родине.
|
|
|
Об этом Сталин узнал не раньше весны 1945 года. Во всяком случае, именно мартом сорок пятого датируется первое официальное сообщение Берии председателю ГКО об обнаруженном следе его сына. Вот оно: «В конце января с.г. Первым Белорусским фронтом была освобождена из немецкого лагеря группа югославских офицеров. Среди освобожденных — генерал югославской жандармерии Стефанович, который рассказал следующее. В лагере «Х-с» г. Любек содержался ст. л-т Джугашвили Яков, а также сын бывшего премьер-министра Франции Леона Блюма — капитан Роберт Блюм и другие. Джугашвили и Блюм содержались в одной камере. Стефанович раз 15 заходил к Джугашвили, предлагал материальную помощь, но тот отказывался, вел себя независимо и гордо. Не вставал перед немецкими офицерами, подвергаясь за это карцеру. Газетные сплетни обо мне — ложь, говорил Джугашвили. Был уверен в победе СССР. Написал мне свой адрес в Москве: ул. Грановского, д. 3, кв. 84. Берия».
В сорок первом, когда немецкая пропаганда вовсю эксплуатировала пленение сына Сталина, тревога и досада вождя по этому поводу были чрезвычайно велики. А что если сын Верховного Главнокомандующего и в самом деле проявит малодушие и станет послушным орудием в руках врага? По некоторым свидетельствам, у Сталина обсуждался также вариант, когда немцы вынуждены будут ликвидировать пленника при попытке вызволить его. Сталин якобы прямо и сурово сказал: тогда мы официально объявим, что старший лейтенант Джугашвили не покорился врагу и погиб от рук гитлеровских палачей. Молотов якобы поддержал Сталина: как ни прискорбно, а принять все меры, даже самые крайние, необходимо. Найти и нейтрализовать — вот задача, которую поставил вождь перед контрразведкой. Правда, некоторые историки разделяют эту версию с существенной оговоркой: на крайнюю меру решено было пойти в случае подтверждения распускаемых немцами слухов о переходе Якова на сторону врага.
Возможно, правы те, кто сомневается в отправке спецгрупп в Германию. Подготовка к спецоперации могла вестись, но по мере того, как немцы все реже начали упоминать о Якове Джугашвили, а потом и замолчали совсем, стало ясно: предложения немцев он не принял. Охладев к пленнику, они в апреле 1942 года перевели его в концлагерь. Затем в другой, в третий… Замысел был простой: дать почувствовать разницу между роскошным берлинским отелем и нарами в бараке. Но и 150 граммов отварного «хлеба» с брюквенным супом без всякой приправы, подаваемые один раз в сутки, не сломили духа гордого грузина.
|
|
|
Убедившись в стойкости сына (бериевская разведка, надо полагать, имела данные о поведении Якова в плену), Сталин распорядился выпустить из тюрьмы его жену Юлию Мельцер, помещенную в одиночную камеру осенью сорок первого года. Вокруг этой истории тоже немало инсинуаций.
В годы горбачевской гласности пресса много писала о жестокости и бессердечности кремлевского тирана. В качестве примера приводилась трагедия семьи старшего сына: Яков в плену, а его жену с малолетней дочерью любящий папаша упек в тюрьму. Без суда и следствия, всего лишь по болезненному подозрению в причастности к сдаче мужа в плен.
Новейшими изысканиями установлено, что его внучка Галя, дочь Юлии и Якова, тюрьмы избежала. По распоряжению Сталина ее отвезли на Дальнюю дачу, где жили старики Аллилуевы — его тесть и теща. Что касается снохи, то Сталин, который никогда не называл ее по имени, велел отправить ее в Сибирь, в Красноярский край. Точно так поступали с семьями других военнопленных.
— Почему мы должны делать исключение для Якова Джугашвили? Законы пишутся для всех, — сказал он при этом.
Мало кто из читателей, особенно молодых, знает сегодня, что в те времена близкие родственники сдавшихся в плен врагу ссылались. Выходит, и сам Сталин подпадал под принятый по его настоянию суровый закон? Нет, наказанию подлежали только те родственники сдавшегося в плен, которые проживали совместно или находились на его иждивении. Безусловно, Сталин к числу таких родственников не относился. На малолетних закон не распространялся. А вот на Юлию — вполне.
Однако Сталина переубедили — жену Якова ссылать нецелесообразно. Она ведь будет среди людей и не сможет все время молчать. Слухи о Якове получат подтверждение. А ведь договорились — на немецкие листовки никак не реагировать. Тогда и решили — надо ее изолировать. Что и сделали, поместив в одиночку, но с хорошими условиями. Главное — никакого общения. Так Юлия Мельцер на некоторое время исчезла. Выйдя на свободу, она забрала дочку к себе.
«При попытке к бегству…»
Четырнадцатого сентября 1946 года из Берлина на имя министра внутренних дел СССР генерал-полковника С.Н.Круглова поступил пакет. Его прислал заместитель Круглова генерал И.А.Серов.
Документ был совершенно секретный и имел предупреждающую надпись: «В канцелярии не вскрывать!» Рукой Серова помечено: «Только лично». Фамилии, приведенные в тексте, были вписаны от руки автором документа — наивысшая степень секретности!
Серов сообщал министру о передаче американцами советской стороне 15 работников лагеря Заксенхаузен, среди которых был комендант лагеря полковник СС Кайндль и командир охранного батальона подполковник СС Вегнер. Последний на допросе показал, что в Заксенхаузене находился особый лагерь «А», в котором содержались генералы и старшие офицеры Красной Армии, английской и греческой армий. В марте 1943 года комендант лагеря Кайндль сообщил Вегнеру, что в барак № 2 будет переведен из тюрьмы концлагеря сын Сталина.
И действительно, назавтра в числе доставленных в барак № 2 генерала Бессонова, двух подполковников и двух старших лейтенантов значился Яков Джугашвили. Свою фамилию он никогда не называл, держался независимо и с некоторым презрением к администрации лагеря.
Далее Вегнер показал, что в конце 1943 года ему стало известно, что Джугашвили был убит часовым «при попытке к бегству». Подробностей убийства Вегнер не знает, так как следствие по этому делу велось по поручению Гиммлера.
Получив ошеломляющие сведения, чекисты немедленно допросили бывшего коменданта лагеря полковника СС Кайндля. Он подтвердил, что действительно старший лейтенант Джугашвили в течение трех недель содержался в лагерной тюрьме, а затем по указанию Гиммлера был переведен в особый лагерь «А». Этот лагерь состоял из трех бараков, огороженных каменной стеной. Кроме того, на расстоянии двух метров от стены были поставлены три забора из колючей проволоки. Через один из них был пропущен ток высокого напряжения. Джугашвили держал себя замкнуто, ни с кем не разговаривал, в том числе и с генералом Бессоновым, который по заданию Гиммлера писал проект о реорганизации России по принципу Германии. Бессонов и два подполковника были агентами гестапо, работали более года под руководством немцев по разложению Красной Армии, но в чем-то провинились и поэтому их направили в концлагерь.
Об обстоятельствах гибели Джугашвили Кайндль рассказал следующее. Арестованные барака № 2 были на прогулке около барака. В семь часов вечера эсэсовец Юнглинг, наблюдавший за ними, приказал идти в барак. Все повиновались, кроме Джугашвили, который потребовал вызова коменданта лагеря. Юнглинг повторил свое приказание, но Джугашвили отказался его выполнять. Тогда Юнглинг сказал, что пойдет звонить коменданту. Во время телефонного разговора Юнглинг услышал выстрел, сообщил об этом коменданту и повесил трубку.
Выстрел был произведен в Джугашвили, который в раздумье перешел через нейтральную тропу и направлялся к проволоке. Часовой взял винтовку на изготовку и крикнул «Стой!». Джугашвили продолжал идти. Часовой крикнул «Стрелять буду!».
Услышав второй окрик, Джугашвили выругался, рванул гимнастерку за ворот, обнажил грудь и крикнул часовому: «Стреляй!» Часовой нажал на курок и попал Джугашвили в голову.
Далее Кайндль на допросе добавил, что Джугашвили одновременно с выстрелом часового схватился за проволоку с высоким напряжением и сразу же упал на первые два ряда колючей проволоки. Прибывший на место происшествия Кайндль приказал не трогать тело, которое пролежало в таком положении 24 часа, пока не поступило распоряжение Гиммлера снять труп и отвезти на исследование в лагерный крематорий. Прибывшие из имперской безопасности два профессора, обследовав тело, составили акт о том, что Джугашвили убит ударом электрического тока высокого напряжения, а выстрел в голову последовал после. В акте было также указано, что часовой действовал правильно, согласно инструкции.
После заключения профессоров тело Джугашвили было сожжено в крематории, а пепел помещен в урну, которую отправили вместе с материалами расследования в Главное управление имперской безопасности. Кайндль боялся неприятностей от Гиммлера, но дело обошлось благополучно.
Чекисты предложили Кайндлю описать внешний вид убитого. Сомнений нет — это был Джугашвили.
Серов докладывал своему шефу: добавление Кайндля о том, что Джугашвили был убит электрическим током высокого напряжения, является вымыслом в целях смягчения его ответственности за убийство сына Сталина.
Остается только гадатъ, что в действительности произошло в лагере. Депеша Гиммлера, направленная Риббентропу в МИД о том, что «военнопленный Яков Джугашвили, сын Сталина, был застрелен при попытке к бегству из особого блока «А» в Заксенхаузене близ Ораниенбурга», не выдерживает критики. Куда пытался бежать пленник? Со всех сторон — высокие каменные стены и три ряда колючей проволоки, один из них с током высокого напряжения. Прикоснулся он к проволоке до выстрела часового или охранники инсценировали самоубийство, перетащив тело?
Когда Круглов доложил полученный от Серова документ Сталину, тот уже знал о смерти сына. По словам Светланы Аллилуевой, летом 1945 года он сказал ей: «Яшу расстреляли немцы. Я получил письмо от бельгийского офицера, принца, что ли, с соболезнованием, — он был очевидцем… Их всех освободили американцы…» Не знал, наверное, никаких деталей, фамилии человека, убившего сына.
Кстати, об американцах. В мае-июне 1945 года в их руки попали секретные документы немцев — о том, как был застрелен Яков Джугашвили. Сначала эту папку союзники намеревались передать Сталину, о чем исполнявший обязанности госсекретаря США Грю информировал посла США в СССР Гарримана телеграммой от 30 июня 1945 года. Однако уже через пять дней Вашингтон почему-то передумал и предназначенные для передачи Москве документы были на долгие годы засекречены в архиве госдепартамента США. Об их существовании впервые сказали в 1968 году, когда истек срок давности для секретных документов военного времени.
Эта не до конца проясненная история имела не менее интригующее продолжение. При Брежневе закрытым Указом от 28 октября 1977 года Президиум Верховного Совета СССР наградил Якова Джугашвили орденом Отечественной войны I степени посмертно. В последний месяц правления Черненко так же тихо, без огласки, орден — через восемь лет — был передан на хранение дочери награжденного — Галине Яковлевне.
Документ для истории
|
|
|
