Основания, условия и порядок применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Категории лиц, подлежащих условно-досрочному освобождению от отбывания наказания

 

В соответствии с ч. 1 ст. 79 УК лицо, отбывающее одно из указанных выше наказаний, может быть освобождено условно-досрочно, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания.

Что следует понимать под формулой: «для своего исправления лицо не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания»? Если по УК 1960 г. условно-досрочное освобождение было возможным лишь в отношении лиц, доказавших свое исправление, то приведенная выше формула предполагает существенные позитивные изменения личности осужденного, благодаря которым он утрачивает общественную опасность либо ее степень снижается до такого уровня, при котором становится нецелесообразным дальнейшее исполнение наказания.

О позитивном изменении личности осужденного могут свидетельствовать соблюдение правил режима отбывания наказания, добросовестное отношение к труду, обучению (особенно в отношении несовершеннолетних) и др. Согласно ч. 3 ст. 175 УИК в представлении об условно-досрочном освобождении должны содержаться данные, характеризующие личность осужденного, а также его поведение, отношение к учебе и труду, а равно к совершенному деянию.

С другой стороны, то, что условно-досрочное освобождение может применяться при незавершенности процесса исправления, свидетельствует положение, регламентированное в ч. 2 ст. 79 УК. Применяя условно-досрочное освобождение, суд может возложить на осужденного обязанности, предусмотренные ч. 5 ст. 73 УК, которые должны им исполняться в течение оставшейся неотбытой части наказания. Суд, в частности, может возложить на освобожденного условно-досрочно обязанности не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, не посещать определенные места, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания, осуществлять материальную поддержку семьи. Суд может возложить на освобожденного условно-досрочно исполнение и других обязанностей, которые должны способствовать его исправлению. Закрепляя в этом плане общность между условным осуждением (ст. 73 УК) и условно-досрочным освобождением осужденного, законодатель тем самым подчеркивает, что после освобождения лицо должно исправиться окончательно. Об исправлении свидетельствует устойчивая линия правомерного поведения лица, совершившего преступление, как в процессе отбывания наказания, так и в течение неотбытой части срока наказания.

Условно-досрочное освобождение от наказания применяется после фактического отбытия осужденным установленной законом части назначенного наказания. Согласно ч. 3 ст. 79 УК оно может применяться по отбытии осужденным:

а) не менее одной трети срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести;

б) не менее половины срока наказания, назначенного за тяжкое преступление;

в) не менее двух третей срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление, а также двух третей срока наказания, назначенного лицу, ранее условно-досрочно освобождавшемуся, если условно-досрочное освобождение было отменено в связи с нарушением общественного порядка, злостным уклонением от исполнения возложенных на него судом обязанностей или в связи с совершением нового преступления.

При отбытии осужденным установленной законом части срока администрация (орган исправительного учреждения или командование дисциплинарной воинской части) обязана в течение месяца либо внести представление в суд об условно-досрочном освобождении, либо вынести постановление об отказе в этом.

В ч. 4 ст. 79 УК установлено, что фактически отбытый осужденным срок лишения свободы не может быть менее шести месяцев. В случае отказа суда в условно-досрочном освобождении повторное внесение в суд представления может иметь место не ранее чем по истечении шести месяцев со дня отказа (ч. 10 ст. 175 УИК).

В УК 1996 г. впервые предусмотрена возможность условно-досрочного освобождения лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы. Если судом будет признано, что лицо не нуждается в дальнейшем отбывании этого наказания и фактически отбыло не менее 25 лет лишения свободы, суд может освободить его условно-досрочно (ч. 5 ст. 79 УК).

Специфика основания применения данного вида освобождения лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы, заключается в том, что закон допускает его лишь при отсутствии у осужденного злостных нарушений режима в течение предшествующих трех лет. Лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, необходимо также отбытие более длительного срока наказания - не менее двадцати пяти лет, а повторное, в случае отказа суда, внесение представления может иметь место не ранее чем по истечении трех лет со дня отказа (ч. 3 ст. 176 УИК). Лицо, совершившее в период отбывания пожизненного лишения свободы новое тяжкое или особо тяжкое преступление, условно-досрочному освобождению не подлежит.

Согласно ч. 1 ст. 79 УК условно-досрочному освобождению от отбывания наказания могут подлежать лица, отбывающие исправительные работы, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы. Таким образом, безусловно, речь идет о лицах, которые отбывают реально определенный вид наказания, т.е. об осужденных. (Оговоримся, что разговор дальше пойдет только об осужденных к лишению свободы.) Назовем это первым условием закона.

По смыслу ст. 390 УПК РФ и ст. 7 УИК РФ начало исполнения наказания определяется датой вступления приговора в законную силу.

Следующим условием для УДО является отбытая часть срока наказания в зависимости от тяжести совершенного преступления. На это условие указывается в ч. 3 ст. 79 УК. Однако тут и возникает вопрос: а с какого момента исчислять отбытый срок?

В соответствии с ч. 3 ст. 79 условно-досрочное освобождение может быть применено только после фактического отбытия осужденным определенной части срока наказания, назначенного судом. Акцентирую внимание на словах «фактического» и «судом». Второе выражение законодателем почему-то упущено и употреблено мною как бесспорно подразумеваемое. Что же законодатель имел в виду под выражением «фактического»? Ясности нет. Тем не менее в УПК РФ есть аналогия, с помощью которой постараемся провести параллель.

В частности, в п. 15 ст. 5 УПК РФ сказано: «Момент фактического задержания - момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Эта формулировка дополняется ч. 3 ст. 128 УПК: «При задержании срок исчисляется с момента фактического задержания». То есть фактическое задержание расценивается законодателем как реальное лишение свободы передвижения, с которого, по существу, начинается отсчет срока содержания под стражей. В нашем вопросе речь идет о фактическом отбытии наказания, которое связано со вступлением приговора в законную силу. Обратимся к нормам УИК.

Их положения распространяются на осужденных, в отношении которых приговор вступил в законную силу (ст. ст. 2, 7 и др. УИК). Вступление приговора в законную силу - юридически значимый момент, когда правовое положение лица изменяется с «подсудимого» на «осужденного». Весь период до вступления приговора в законную силу регулируется Законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», регламентирующим права и обязанности лица, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу. Мера пресечения, а не мера наказания!

Таким образом, до вступления приговора в законную силу нельзя вести речь об отбытии назначенного судом срока наказания, так как лицо по закону осужденным в полном смысле слова не является. Даже если вынесен обвинительный приговор первой инстанцией, не исключено, что в кассационной инстанции лицо может быть признано невиновным, а приговор несостоявшимся. Вот почему начало отбытия срока наказания с целью обоснованности и единообразия следует исчислять со дня вступления приговора в законную силу. Используя приведенные выше нормы и изложенные обстоятельства, можно сделать вывод, что фактическое отбытие осужденным назначенного судом срока наказания - это период срока наказания после вступления приговора в законную силу, отбытый осужденным в порядке, установленном Уголовно-исполнительным кодексом РФ.

На практике же все не так, появляются «подводные камни», которые суды перекладывают с места на место, как им заблагорассудится. Первый «подводный камень» - начало исчисления срока отбывания наказания.

В соответствии с ч. 7 ст. 302 УПК при постановлении обвинительного приговора суды должны точно определить начало исчисления срока отбывания наказания. Что, казалось бы, может быть более точным, чем дата вступления приговора в законную силу? Однако Верховный Суд РФ указывает, например, что «срок отбывания окончательного наказания, назначенного по правилам части 5 ст. 69 УК РФ и ст. 70 УК РФ, исчисляется со дня вынесения последнего приговора» (п. 17). Спрашивается - на каком основании? Ни УК, ни УПК не устанавливают порядка определения начала срока отбывания наказания. И для чего иметь две даты: одну - начало срока отбывания наказания - отвлеченную, а другую - вступление приговора в законную силу - определенную законом (ст. 390 УПК)? Не правильнее ли в этой ситуации остановиться на одной, естественно на законной, дате?

Еще противоречивее выглядит установка Верховного Суда РФ, до сих пор применяемая судами, даже несмотря на вышеизложенные его указания, об исчислении начала срока отбывания наказания со дня задержания или ареста.

В соответствии со ст. 72 УК время содержания под стражей до суда засчитывается в срок лишения свободы. В п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК также сказано, что при вынесении приговора суд должен принять решение о зачете времени предварительного содержания под стражей, если до постановления приговора подсудимый был задержан или к нему применялись меры пресечения в виде заключения под стражу. Меры задержания и пресечения, применяемые к подозреваемым и обвиняемым, так и именуются в законе - «время предварительного содержания под стражей», а не лишение свободы.

Тем не менее суды при решении вопроса об УДО складывают периоды содержания под стражей, учитывают это как лишение свободы и, даже вопреки судебному приговору, начинают отсчет части срока наказания, установленного ст. 79 УК, со дня задержания или заключения под стражу. Таким образом, идут, на мой взгляд, на прямое нарушение закона, «ставя телегу впереди лошади».

Как уже сказано, время содержания под стражей подлежит зачету, однако механизм этого зачета законодатель опять же не предусмотрел. Полагаю, возможны два варианта:

1) период содержания под стражей учитывается по концу срока наказания, назначенного судом;

2) период содержания под стражей учитывается до отбытия срока наказания, назначенного судом.

Разберем варианты на примере.

Осужденный Ч. содержался под стражей в общей сложности в течение 6 месяцев. Суд за совершенное преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 158 УК, назначил срок наказания 4 года 6 месяцев лишения свободы. Начало срока определил 12 декабря 2000 г., т.е. со дня вынесения приговора (ввиду отмены меры пресечения в виде содержания под стражей до принятия судом дела к производству). Вопрос об УДО решался судом 12 ноября 2002 г.

В первом варианте зачет времени содержания под стражей влияет на окончание назначенного судом срока наказания, но никак не влияет на сроки применения условно-досрочного освобождения. В ч. 3 ст. 79 УК четко записано, что условно-досрочное освобождение может быть применено только после фактического отбытия осужденным установленной части срока наказания. Суд же в нашем примере назначил 4 года 6 месяцев лишения свободы. Следовательно, Ч. должен отбыть не менее 1/2 срока, т.е. 2 года 3 месяца, и право на УДО, исчисляя с даты 12 декабря 2000 г., у него возникает в марте 2003 г. Зачет времени содержания под стражей повлияет на оставшуюся после УДО величину срока наказания, которая уменьшится на 6 месяцев.

Более правильным представляется второй вариант. Предварительно обратимся к УПК. Согласно п. 2 ч. 5 и п. 2 ч. 6 ст. 302 обвинительный приговор постановляется с назначением наказания и освобождением от его отбывания, если к моменту вынесения приговора время нахождения подсудимого под стражей по данному уголовному делу с учетом правил зачета наказания, установленных ст. 72 УК, поглощает наказание, назначенное подсудимому судом. Таким образом, законодатель ссылается на принцип поглощения срока наказания временем содержания под стражей. На принципе поглощения и должен быть построен, на мой взгляд, второй вариант.

Суд назначил за совершенное преступление 4 года 6 месяцев лишения свободы. С учетом времени содержания под стражей, используя метод поглощения, окончательно суд определяет срок наказания 4 года лишения свободы. В результате право на УДО у Ч. возникает не через 2 года 3 месяца, а через 2 года. Что особенно важно в этом варианте, отпадают многие спорные вопросы по порядку исчисления сроков, не возникает путаницы у работников исправительных учреждений при определении окончания срока наказания.

И еще одно существенное обстоятельство, возникающее на практике.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 УК лицо, отбывающее уголовное наказание, может быть освобождено условно-досрочно, если судом будет признано, что для исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Критерии, по которым должна производиться всесторонняя оценка личности осужденного, определены в ч. 3 ст. 175 УИК. Это данные, характеризующие личность, его поведение, отношение к учебе и труду во время отбывания наказания, отношение осужденного к совершенному деянию.

Обратим внимание, что законодатель отнес условно-досрочное освобождение к разряду поощрений, поместив его в ч. 4 ст. 113 УИК. В связи с чем, согласно ч. 1 ст. 113, к перечисленным критериям добавляется активное участие в работе самодеятельных организаций осужденных и воспитательных мероприятиях, проводимых в исправительном учреждении.

Отнесение УДО к разряду поощрений и соответственно к разделу воспитательной работы с осужденными (гл. 15 УИК РФ) произведено не напрасно. УДО должно расцениваться как одно из самых существенных поощрений осужденных. Не зря в ст. 113 УИК условно-досрочное освобождение стоит между переводом в колонию-поселение и помилованием. УДО должны подлежать достойные, а не те осужденные, которые формально показали свое исправление: отбыли установленную законом часть срока наказания и не имеют взысканий на день рассмотрения вопроса судом.

Кроме того, нельзя забывать, что уголовно-исполнительное законодательство РФ имеет своей целью исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений как осужденным, так и иными лицами (ст. 1 УИК). То есть условно-досрочное освобождение призвано играть не только воспитательную роль среди осужденных, но и профилактическую в отношении иных граждан.

Между тем в последнее время сложилась неправильная судебная практика, в соответствии с которой суды дают поверхностную, необъективную оценку поведения осужденного. Зачастую можно услышать вопрос: «А какое время осужденный должен исправляться?» Совершенно неверный вопрос. Необходимо ставить вопрос по-другому: «Действительно ли данный осужденный не нуждается в изоляции от общества?» Поверхностный подход к этому вопросу превращает УДО в «обязаловку».

Хочется надеяться, что законодатель и Верховный Суд РФ более обоснованно подойдут к вопросу о порядке исчисления сроков отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы, о зачете срока содержания под стражей и в целом к вопросу условно-досрочного освобождения.

Встречающиеся в литературе рекомендации о том, что суд должен учитывать сведения об избранном осужденным месте проживания, наличии у него семьи или иных родственников, с которыми он намерен проживать, возможности его трудоустройства на конкретном месте, могли быть приемлемыми для прежнего УК (ст. 53). Применительно к ныне действующему УК они устарели.[10] Можно ли, например, в настоящее время заранее определить возможность трудоустройства или акцентировать внимание на наличии семьи у осужденного, отбывшего 25 - 30 лет лишения свободы? Конечно, нет.

Суды не вправе отказывать в условно-досрочном освобождении по основаниям, не предусмотренным уголовным законом, таким, например, как прошлая судимость, мягкость назначенного наказания, кратковременность пребывания осужденного в данном исправительном учреждении и т.п.

Если новый закон об условно-досрочном освобождении, введенный в действие после осуждения лица, ограничивает его применение, то должен применяться закон, действовавший на момент осуждения. Этот вывод основывается на положении, изложенном в ч. 1 ст. 10 УК.

При условно-досрочном освобождении суд не должен устанавливать какой-либо испытательный срок (как это имеет место при условном осуждении), поскольку таким сроком является неотбытая часть наказания.

Рассматривая вопрос об условно-досрочном освобождении от основного наказания осужденных, к которым были применены дополнительные наказания, суды во всех случаях, в том числе и по своей инициативе, обязаны обсуждать вопрос о возможности освобождения осужденного и от дополнительного наказания.

Если от основного наказания осужденный освобождается только в неотбытой части, то от дополнительного наказания он может освобождаться либо полностью, либо частично.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 УК осужденные могут освобождаться от любого дополнительного наказания без какого-либо ограничения.

Контроль за поведением лица, освобожденного условно-досрочно, осуществляется уполномоченным на то специализированным государственным органом, а в отношении военнослужащих - командованием воинских частей и учреждений (ч. 6 ст. 79 УК).

Часть 3 ст. 50 Конституции Российской Федерации предусматривает, что каждый осужденный за преступление имеет право просить о помиловании или смягчении наказания. Право осужденного просить о смягчении наказания может означать не только замену одного вида наказания на другой, более мягкий, но и возможность освобождения от отбывания наказания, хотя и при соблюдении некоторых условий. В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2002 г. по делу о проверке конституционности положений статей 77.1, 77.2, частей первой и десятой статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А.А. Кизимова было указано, что реализация конституционного права осужденного просить о смягчении наказания охватывает и решение вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.[11] Таким образом, право осужденного, обращающегося с просьбой об условно-досрочном освобождении от наказания, можно рассматривать как его конституционное право, реализуемое судом.

При этом следует иметь в виду следующее. В связи с изменениями, внесенными в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ), круг осужденных, к которым может быть применено условно-досрочное освобождение, сократился. Теперь условно-досрочное освобождение от наказания применяется только к лицам, отбывающим содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы. Согласно положениям уголовно-исполнительного законодательства лица, осужденные к лишению свободы, отбывают наказание в исправительных учреждениях. В ст. 74 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ) перечислены исправительные учреждения. К ним относятся исправительные колонии, воспитательные колонии, тюрьмы, лечебные исправительные учреждения. Функции исправительных учреждений выполняют и следственные изоляторы в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, а также в отношении осужденных, оставленных в следственных изоляторах с их согласия на срок не свыше шести месяцев. Следует учесть, что осужденные к лишению свободы, находящиеся в следственных изоляторах по другим основаниям, не предусмотренным в ст. 74 УИК РФ, также имеют право на условно-досрочное освобождение, если в отношении их был вынесен обвинительный приговор, который вступил в законную силу.

Кроме того, в настоящее время в связи с принятием Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 161-ФЗ изменился порядок обращения с ходатайством об освобождении от отбывания наказания. Теперь осужденный, к которому может быть применено условно-досрочное освобождение от наказания, вправе сам обратиться в суд с ходатайством об этом. Ходатайство об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания осужденный подает через администрацию учреждения или органа, исполняющего наказание. Администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, не позднее чем через 10 дней после подачи ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания направляет в суд указанное ходатайство вместе с характеристикой на осужденного. В ст. 175 УИК РФ указано, что в суд в интересах осужденного вправе обратиться адвокат (законный представитель). При этом администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, должна быть поставлена об этом в известность и должна также направить в суд характеристику на осужденного.

Согласно ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Тем самым на суд возлагается обязанность определения необходимости дальнейшего отбывания наказания осужденным. Однако условно-досрочное освобождение от наказания применяется, только если осужденный фактически отбыл определенную часть срока наказания. Причем фактически отбытый осужденным срок лишения свободы не может быть менее шести месяцев. При вынесении решения об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания лицо может быть полностью или частично освобождено от отбывания дополнительного вида наказания.

Таким образом, только суду принадлежит право принятия решения об освобождении осужденного от полного отбывания наказания, ранее назначенного ему. В юридической литературе говорится: «Отсутствие необходимости полного отбывания лицом назначенного ему наказания оценивается судом. Это субъективное условие. На его наличие или отсутствие указывает поведение осужденного во время отбывания наказания с учетом: добросовестного соблюдения режима отбывания наказания, отношения к трудовой и общественной жизни в коллективе, а равно прочего активного инициативного положительного поведения; отношения осужденного к совершенному им преступлению, в том числе чистосердечного раскаяния, стремления к возмещению ущерба, причиненного преступлением; благоприятных семейно-бытовых условий (избранного лицом постоянного места жительства и позитивного социального окружения); реальной возможности трудоустройства и заработка и т.д.».[12]

Решение вопроса, связанного с условно-досрочным освобождением от отбывания наказания, разрешается судом исходя из документов, представленных администрацией исправительного учреждения или органа, исполняющего наказание. В то же время отмечается, что «администрации исправительных учреждений необходимо исключить практику, когда дисциплинарные взыскания с осужденных снимаются поспешно и непосредственно перед подачей ходатайств об условно-досрочном освобождении».[13]

Вместе с тем известно, что в некоторых случаях дисциплинарные взыскания на осужденных налагаются необоснованно, в том числе и для того, чтобы не допустить досрочного освобождения осужденных от отбывания наказания. Во всем этом необходимо разбираться суду, принимающему решение об освобождении от наказания. При этом суд может не ограничиваться документами, представленными администрацией учреждения или органа, исполняющего наказание. Хотя в литературе отмечается, что «органы и учреждения, исполняющие наказания, должны... представлять более развернутые характеристики на осужденных, отмечая в деталях их поведение во время отбывания наказания, отношение к труду, обучению, проводимым воспитательным мероприятиям и добавляя иную информацию, с тем чтобы суд мог вынести объективное решение, тем самым существенно уменьшив возможность грубого судейского усмотрения».[14] Представляемые в суд на осужденного документы не всегда, к сожалению, могут быть достаточными и полными, чтобы суд мог принять правильное решение об условно-досрочном освобождении.

Между администрацией и осужденным в процессе отбывания им наказания возникают определенные отношения, и, следовательно, характеристика на осужденного может носить субъективный характер. Более того, в юридической литературе утверждается, что «судья, принимающий решение о досрочном освобождении от наказания, увы, не в состоянии разобраться в том, объективна ли характеристика начальника отряда, насколько изучена и достоверно представлена в данной характеристике личность осужденного, особенности его характера, какова динамика развития его убеждений и взглядов».[15] Поэтому в ходе судебного заседания суд, как представляется, вправе истребовать от администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, дополнительные документы, которые могли бы способствовать правильному принятию судом решения об условно-досрочном освобождении. Хотя в ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) об этом не говорится, однако следует учитывать, что производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, происходит в суде первой инстанции. И если суд первой инстанции, рассматривающий дело по существу, вправе истребовать дополнительные материалы, то и суд, рассматривающий и разрешающий вопросы, связанные с исполнением приговора, также может получить от сторон, участвующих в судебном разбирательстве, какие-либо материалы.

В юридической литературе отмечается, что «в документах, представляемых в суд для решения вопроса об условно-досрочном освобождении, могут быть и другие сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного, к которым можно отнести информацию о беседах сотрудников колонии с осужденными по поводу нарушений, когда дисциплинарные взыскания не накладывались».[16]

Суд рассматривает все эти материалы в судебном заседании по месту отбывания наказания осужденным. Вместе с тем при рассмотрении дел такой категории встречаются определенные просчеты, заключающиеся в недостаточном изучении представленных ходатайств осужденных об условно-досрочном освобождении и других материалов. В литературе отмечается, что «суды, как правило, за одно посещение колонии рассматривают по несколько десятков дел по условно-досрочному освобождению. Это не может способствовать качественному их рассмотрению».[17]

Суд может принять решение об отказе в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении. В юридической литературе приводятся случаи, при которых суды, отказывая в праве на условно-досрочное освобождение от наказания, руководствуются следующими мотивами: «Лицо большую часть срока нарушало режим; новое преступление совершено после применения условно-досрочного освобождения в течение неотбытой части наказания или вскоре после амнистирования (помилования); лицо неоднократно судимо и существует минимальный интервал между судимостями; лицо уклоняется от возмещения ущерба по исполнительным листам; лицо не желает признать вину в преступлении и раскаяться; лицо не имеет поощрений; тяжестью преступления. Как правило, суды приводят совокупность указанных мотивов».[18]

В тех случаях, когда осужденный или же администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, а также прокурор не будут согласны с решением суда по вопросу об условно-досрочном освобождении, они вправе обратиться в вышестоящий суд в кассационном порядке, что предусмотрено ст. 401 УПК РФ.

Рассматривая институт условно-досрочного освобождения, следует отметить следующее. Само решение вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания происходит только после вступления приговора суда в законную силу. Согласно ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. До тех пор, пока обвинительный приговор суда не вступил в законную силу, осужденный считается невиновным, даже если он, например, находится в следственном изоляторе, и, следовательно, в отношении его не может применяться условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, так как он еще не понес наказания. Об этом может свидетельствовать следующий пример.

Верховным Судом Чувашской Республики 16 января 1998 г. Ермолаев был осужден по ст. 134 УК РФ к трем годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 151 УК РФ к двум годам девяти месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 119 УК РСФСР к одному году лишения свободы, по ст. 116 УК РФ к шести месяцам исправительных работ с удержанием 20% заработка, на основании ч. 1 ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно ему было определено три года лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Дело рассматривалось и в кассационном порядке.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 30 июня 1998 г. вынесла кассационное Определение. Президиум Верховного Суда Российской Федерации 29 июля 1998 г. отменил это кассационное Определение и направил дело на новое кассационное рассмотрение. Между тем, когда данное дело еще не было рассмотрено Судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации, в Московский районный суд г. Чебоксары поступило ходатайство администрации исправительного учреждения, где отбывал наказание Ермолаев, о его условно-досрочном освобождении от отбывания наказания (в тот момент осужденные еще не имели права самостоятельно обращаться в суд согласно действующему законодательству). Судья районного суда отказал в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении Ермолаева. Адвокат, представляющий интересы Ермолаева, обратился с частной жалобой в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Чувашской Республики, которая, рассмотрев жалобу, отменила 29 сентября 1998 г. постановление судьи, а материалы дела направила в тот же суд на новое рассмотрение.

Президиум Верховного Суда Чувашской Республики 16 октября 1998 г. отменил данное Определение Судебной коллегии и прекратил производство по делу об условно-досрочном освобождении.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 17 ноября 1998 г. в кассационном порядке приговор в части осуждения Ермолаева по ч. 1 ст. 119 УК РСФСР отменила и дело прекратила, наказание по ст. 134, ч. 3 ст. 151 УК РФ соответственно снизила до двух лет шести месяцев лишения свободы, а на основании ст. 40 УК РСФСР по ст. 134, ч. 3 ст. 151, ст. 116 УК РФ назначила Ермолаеву два года шесть месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об отмене состоявшихся судебных решений в части, касающейся рассмотрения вопроса об условно-досрочном освобождении Ермолаева от отбывания наказания, и прекращении дела.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 6 мая 2000 г. удовлетворила протест по следующим основаниям. По смыслу закона решение вопроса об условно-досрочном освобождении от наказания или замена назначенного наказания более мягким производится только после вступления приговора в законную силу. При этом следует иметь в виду, что на момент рассмотрения судьей районного суда вопроса об условно-досрочном освобождении Ермолаева (14 сентября 1998 г.) приговор в отношении его не вступил в законную силу, так как кассационное Определение Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 1998 г. было отменено Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29 июля 1998 г. Несмотря на эти обстоятельства, были вынесены судебные решения 14 сентября 1998 г. судьей районного суда; 29 сентября 1998 г. Судебной коллегией Верховного Суда Чувашской Республики и 16 октября 1998 г. Президиумом этого же Суда. В связи с изложенным указанные судебные решения в части, касающейся рассмотрения вопроса об условно-досрочном освобождении Ермолаева от отбывания наказания, подлежали отмене, а дело - прекращению.[19]

Следует отметить, что разрешение вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением от отбывания наказания, согласно ст. 399 УПК РФ возложено на суд и предусматривает в этих целях проведение судебного заседания. Однако само участие осужденного в рассмотрении его дела судом зависит от усмотрения суда. Если осужденного не приглашают участвовать в заседании суда, то его нельзя будет выслушать непосредственно в суде, хотя он обращается в суд для решения своего вопроса об условно-досрочном освобождении. Возможно, что осужденные с такими положениями не согласны. Один из них обратился в Конституционный Суд Российской Федерации.

Так, С. сначала направил ходатайство об условно-досрочном освобождении от наказания в суд общей юрисдикции. В отношении С. 15 октября 2001 г. был вынесен приговор Сергиево-Посадским городским судом Московской области, согласно которому С. был осужден по п. п. «а», «д» ч. 2 ст. 126; п. п. «б», «в», «д» ч. 2 ст. 131; п. п. «а», «б», «в», «д» ч. 2 ст. 132 УК РФ к 12 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с исчислением срока наказания с 15 февраля 2001 г. Определением Московского областного суда от 29 ноября 2001 г. срок наказания С. был снижен до девяти лет лишения свободы. 27 февраля 2004 г. по отбытии более одной четверти назначенного ему срока наказания за примерное поведение и добросовестный труд С. был переведен для отбывания наказания в колонию-поселение. На 15 августа 2004 г. С. отбыл половину срока наказания и в тот же день обратился в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от наказания.

При рассмотрении его дела в Люблинском районном суде г. Москвы С. не участвовал. Суд установил, что С. за период отбывания наказания нарушений правил внутреннего распорядка и трудовой дисциплины не допустил, зарекомендовал себя как человек скрытный, малообщительный, участия в жизни отряда не принимал.

Представитель учреждения, в котором отбывал наказание С., не поддержал ходатайство осужденного об условно-досрочном освобождении от наказания. Прокурор также просил суд не удовлетворять ходатайство С. об условно-досрочном освобождении, так как С. не в полной мере доказал, что не нуждается в полном отбывании наказания, хотя и не имеет взысканий, а имеет поощрения за добросовестный труд. По мнению прокурора, все смягчающие обстоятельства были учтены судом ранее, при вынесении приговора, а добросовестный труд является обязанностью осужденного.

В итоге суд пришел к выводу, что ходатайство С. об условно-досрочном освобождении не подлежит удовлетворению, так как в представленных материалах не имеется достаточных доказательств, которые могут подтвердить, что социальная справедливость достигнута, осужденный для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного наказания. По мнению суда, С. не встал на путь исправления.[20]

Не соглашаясь с постановлением суда, С. обратился с кассационной жалобой в Московский городской суд и просил отменить решение нижестоящего суда.

В жалобе С. утверждал, что его право на защиту было нарушено, так как он не участвовал в судебном заседании, и судом не было учтено, что за все время отбывания наказания он зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны, неоднократно поощрялся за добросовестное отношение к труду и при

123456

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: